Auto racing. ver. 2.0

      В этом огромном торговом центре разбегались глаза. Пока Серёжа, Ирина и Арсений следовали за девчонкой позади в роли охраны, сама она осматривала блестящие витрины разного наполнения, то и дело заглядывая в самые привлекательные девчачьему глазу.       Начиная с различных украшений от мала до велика, самой трендовой одежды, заканчивая совершенно непонятными, однако сочными вкусностями из-за рубежа, дорогих кафе и ресторанов с заманчивым оформлением. Всё так красиво и ярко, ново и интересно для неё. В сравнении с Воронежем особенно казалось, будто она выбралась из пресной и ничем не примечательной провинции.       Восторженно блуждая средь многочисленных отделов, девчонка даже не заметила, как у неё в руках набралось несколько пакетов с подарками от её новых, взрослых и таких щедрых друзей.       Сначала пара новых джинс, «боди» ярко-красного цвета, толстовка, которую ещё в самом начале похода зарекомендовал ей Арсений, он-то уж точно смыслит в стиле и современных тенденциях!       Целый пакет мармелада, к тому же в честь знакомства подаренные Серым крутые кроссовки, нереально ароматные духи от Ирины, которые они выбирали целых пол часа. А всё ради того, чтобы девчонка лишний раз улыбнулась. На фоне всего происходящего она вовсе забыла, что собиралась прожить на свои несчастные пять тысяч с копейками, и когда осознание настигло её за очередным стаканчиком горячего напитка, её глаза налились влагой. И спрятав лицо в рукавах, она прилегла на столешницу. Ребята сразу напряглись, обратив внимание на чем-то расстроенную девчонку.       Друзья Антона быстро привыкли к младшей Шастун. Несмотря на то, что Вика и Антон совершенно разные в плане характера, если гонщик всегда сдержан и молчалив, то она — как заведённая юла. И благодаря тому, что она чувствует, как все её эмоции и молниеносные мысли принимают, как должное, Вика сияла ярче всех звёзд во вселенной даже при дневном свете.       Сергей, явно не ожидавший такого поворота, безоговорочно остался в приятном впечатлении, что в их жизни появился такой человечек. Радостный, искренний, открытый. После невозмутимого Шастуна, Вика — как подарок судьбы. Недостающий элемент в их небольшой компании. Её юный энтузиазм это то, чего не хватало ребятам.       Этот заводной ребёнок так легко разукрасил за один день всю жизнь наперёд своим появлением, что трудно поверить в такую радость. Ему нравилось, что сестра не загнанная, серая мышь, учитывая его скупые, но далеко не самые лестные знания о семье Антона.       А Ира всегда любила детей, и уж тем более души не чаяла в сестре Антона. Она как была уверенной в себе, так и осталась. Ей ведь даже всегда удавалось найти управу на старшего брата, даже с учётом его толстолобости. Наверное, в этом и заключается семейная магия. Никто другой не сможет так легко развеселить Шастуна, как эта блестяшка с чёрными волосами и большими, полными блеска глазами.       Арсений же не мог нарадоваться, что стал так близок с членом семьи своего мужа. Буквально сорвал куш, обнаружив целую кладезь чистых и искрящихся эмоций, не испачканных в бренности и отчаянии бытия. Всем известно, как в этой жизни бывает тяжело, но то, как Вика запросто игнорирует трудности и к тому же, не позволяет брату погрязнуть в унынии — бесценно. Он рад, что всё сложилось именно так. А об остальном он подумает, пожалуй, потом…       Арсений тянет руку к её макушке, что спряталась под капюшоном и начинает гладить, сквозь гам разговоров в кафе, где они осели, интересуясь, что случилось у ребёнка и почему же она плачет.       — Я не могу поверить, что это всё происходит со мной… Мне так стыдно, — бормочет сквозь тень от рук у лица. Её маленькое тело содрогается в плаче, что вызывает обеспокоенность и у Матвиенко. Мужчина чуть наваливается на стол, ближе к сестре друга и слушает. Он не воспитатель, и далеко вовсе не специалист в детских заморочках, но безразличным остаться просто не может.       — За что же тебе может быть стыдно, милая? — ближе к девушке подъезжает Ира и приобнимает её за талию, чуть тормоша, — Мы будем очень рады, если ты сегодня повеселилась на славу.       — Наши подарки — это лишь малая часть того, что мы тебе можем дать, — добавляет Арсений, когда Вика поднимает заплаканную мордочку растроганного котёнка.       Мужчина улыбается ей и большими пальцами мигом утирает влагу с её щёк.       — За-то, как тебе девки будут завидовать с такими шмотками, когда ты в Воронеж вернёшься, закончив свои «наполеонские» планы. Слюной удавятся! — подводит итог Матвиенко и кивает в подтверждение своим же словам. С ним ненароком соглашаются Ира и Арсений.       Голубоглазая явно усмехается, на мгновение прикинув, какая же реакция будет у её одноклассниц. Кивает активно, соглашаясь. Ей ведь и впрямь повезло с тем, кто её брат.       И если для остальных он мега-крутой спортсмен, чемпион и просто известная личность, то для Вики он в первую очередь человек, который добился своего благодаря усилиям и терпеливости. И даже позаботился о том, чтобы она, оказавшись снова рядом, была в безопасности, любви и заботе, несмотря на то, что сам Антон сейчас довольно далеко. Но это поправимо, Попов совсем скоро позволит им увидеться вновь. Хоть и Вика уже очень сильно соскучилась за братом…       — Ой, точно! Мне же родители со вчерашнего вечера трезвонят, они же не знают, где я, — она вскакивает с мягкого креслица и отходит в сторону уборной, оставив компанию взрослых.       Как только девчушки не стало видно на горизонте, Ирина и Сергей одновременно поворачиваются на Попова и в безмолвном удивлении. На их лицах сквозит толика непонимания с осуждением. Мол, как это так?       Прямо сейчас за дитё ответственность несёт Арс, замерший с неловкой усмешкой на губах под прицелом двух серьёзных взглядов. Он перебирает пальцами по салфетке, пытаясь найти подходящие слова, чтобы донести им без лишних словообразований и оправданий, как же так получилось. У него на обдумать всё-про-всё буквально пара секунд.       — Да, это я предложил Антону забрать с собой Вику, но он согласился! Сразу же! — разведя руками в стороны, Попов принимает оборонительную позицию, — Она уже взрослая и знает, чего хочет. А она, поверьте мне, очень хочет увидеть заезд Антона, так что, закусите… — тут же пытается ретироваться всем своим видом от дальнейших замечаний и утыкается в белую кружку с кофе.       Ира с Серым коротко переглядываются.       — Вообще, я думала, вы предупредили семью Антона о таком. Но насколько я знаю, они очень негативно относятся к автоспорту. Да и ещё с самого детства они так сильно опекали Вику, так что, неудивительно, что вы её буквально вы-кра-ли. Главное, чтобы не прилетело потом от обозлённых родителей.       — Да-а-а… Я, конечно, знал, что ты больной придурок, но не настолько же! И правда, надеюсь, тебе не доведётся оказаться в суде из-за этого, — повторяет действие со своим напитком Серый, смакуя ароматный, индийский чай на губах.       — Ой, да знаете, те ещё хуже. В последний момент, перед выездом из Воронежа, Вика спалила их маму за тем, что она тайком хотела содрать с Антона крупную сумму. Прямо в телефон ему залезла, представляете?! Повезло, что девчонка успела среагировать и деньги не ушли неясно куда. Потом хрен кому докажешь, что это были мошеннические действия.       Вот что-что, а Кузнецова явно не ожидала такого поворота событий. Настолько неожиданного, что у той губы от шока не смыкались.       — А я предлагал Антону запаролить телефон, учитывая, как часто он его оставляет без надзора. Тут не только собственная мамочка моментом воспользуется. Ей, считай, чуть не повезло. Вот бы пир устроили! А зачем ей вообще бабки? Нельзя было попросить?       — Этим же утром, как совпало, мне отец Антона затирал про свои болячки. Я, конечно, понимаю, здоровье — это важно, но и ситуация там не прям уж и такая критичная, чтобы пришлось идти на такие риски.       — А ты не подумал, что они по отдельности заинтересованы в деньгах Антона? Уж больно не впопад. Обычно о таком сговариваются, чтоб не проебаться, — сощуривая карие глаза, вновь промакивает горло вкусным чаем и смотрит то на подругу, то на товарища.       — Честно? Думал, но в моменте понял, что это не моя головная боль. И уж точно не Вики и Антона. Главное, чтобы между ними всё наладилось. Остальное — фоновый шум. Думаю, они оба сделали правильные выводы. Им обоим надоело в этом жить, пускай уже займутся собой. Шаст своим примером показывает сестре, что важно её собственное благополучие. И правильно делает, с такими родителями и врагов не нужно, — Арсений поник глазами в уже пустую кружку из-под кофе, теребя задумчиво ложку на блюдце. Ему меньше всего хотелось, чтобы его любимые и дорогие люди мучали себя бессмысленными догадками и тщетными попытками повлиять на ситуацию. Иногда полезно быть эгоистом, кто бы что там не говорил.

Пускай они, блять, уже катятся все к чёрту на хуй.

      Виктория возвращается довольная, вприпрыжку оказывается рядом со столиком, подоспев уже к новой теме обсуждения взрослых. Ей не нужно слушать перемывание костей, как и сказал Арсений, она должна сейчас думать только о том, что делает её счастливой. В любой другой момент возможности может просто не оказаться.       — Ты поговорила с родителями? — спрашивает папочка-Попов, поднимая лучистый взгляд голубых глаз к двум бурлящим омутам более яркого оттенка, чем у него.       — Да, они так ругались, что я не смогла объяснить им, где я сейчас. Потом мама сказала, чтобы меня привезли домой к семи вечера, а потом я просто рассмеялась и сбросила, потому что в семь вечера я уже буду в самолёте на пути в Син-га-пу-у-ур!       Девчонка довольно хохочет, заправляя длинный, смольный хвост под кофту и получает одобрительные аплодисменты от своих взрослых друзей, отчего сильнее сыпется со смеху.       — Вы, кстати, чем-то похожи с Арсением. У него тоже чёрные волосы и голубые глаза, — подмечает Ирина как-то невзначай и осматривает двоих с большим энтузиазмом, — Как символично!       — Кстати, да, у твоих родителей же зелёные глаза, у Антона тоже, и все светловолосые! — поддерживает Арс с растущим интересом от такого факта.       — И правда… — она приближается аккуратно к мужчине и заглядывает ему в глаза без стеснения, — Не знаю, как так вышло. Но мы втроём теперь точно, как одна небольшая семья. О-о-о!!! У меня два старших брата! — она рассмеялась прямо в плечо Попову, который, в своб очередь ловит в объятия мягкое, девчачье тело, покрываясь мурашками от того, как же с ней невероятно приятно обниматься. Он замечает, что Вика делает это мягко, но от всей души, касается, как маленькое, пушистое облачко. И пахнет от неё приятно, чем-то ненавязчиво сладким, вызывая взрыв серотонина в крови.       — Ну какая ты хорошая, — полушёпотом произносит, слыша лёгкий смех у уха и то, как девушка сильнее сжимает мужчину в своих ручках.       И отчего-то он проникается её внутренней болью, вспоминая ту же, что затаилась глубоко в Антоне. По ней только видно, что ей будто абсолютно по боку, что там у взрослых происходит, но ведь внутри всё же неприятно жжётся…

То, как она дышит, просто существует и радуется, справляясь с внутренними демонами — это важно для этого мира. И это нужно защитить.

Как можно скорее.

Спасти от преждевременной обиды.

Чтобы она никогда не узнала о том, что это такое.

«вдох-выдох, и мы опять играем в нелюбимых. пропадаем и тонем в нежности заливах, не боясь и не тая этих чувств сильных, ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.»

      Ведь правда, каждый заслуживает быть счастливым.

Не помнить о печали на пути к завершению очередной главы жизни.

И пусть в этом жестоком мире сотни раз замерзает асфальт и, дрожа, содрогается воздух, пускай вечно плачут небеса,

Но никогда не замерзают сердца, не дрожат тела и не мокнут ни чьи прекрасные глаза.