Царапина на щеке

Я иду по улице, пялясь в одну точку. Какой я идиот, я даже не узнал его имени. В глазах так и мелькают малиновые глаза, а тело всё ещё будто напоминает про запоминающиеся руки на рёбрах. Хотя и щека всё ещё легонько щиплет от пореза лезвием, но, как и ранее, подобное волновало меня в самую последнюю очередь. Почему же мы встретились в такое неподходящее время? Почему в таком неподходящем месте? Ведь если бы мы увиделись в другом месте, в другое время, можно бы было и познакомиться, и стать хотя бы друзьями. Вдруг в лоб что-то врезалось, а я с шипением втянул воздух в лёгкие. Я врезался в столб. — Эдгар, что с тобой сегодня творится? — Марис стоял рядом, видимо, со стороны наблюдая за тем, как я врезался. — С каким-то левым парнишкой столкнулся, всю щеку разодрал, двери в раздевалку испугался, ещё и в столб врезаешься! Я понимаю, что ты всегда был таким неуклюжим в обычное время, но не на столько же! — Ты не поймёшь, — отвечаю я, потирая лоб и обходя препятствие. — Почему это? — брат удивленно поднимая брови. — Ты же знаешь, что я никому не скажу, у нас всё по чистоте, помнишь, как мы давали обещание рассказывать друг другу всё-всё? — Помню, — нехотя сказал я, отводя глаза. — Так рассказывай! Я заколебался, обдумывая, говорить ли чистую правду из-за того, почему я такой рассеянный и даже задумчивый? Несмотря на данную нами обоими клятву, я мало когда рассказывал брату что-то, надёжно скрывая всё у себя. Но, видимо сегодня мне придётся сознаться Марису хоть в чём-то, ведь я вряд ли уже встречу того парня. — Тебе не показался тот юноша с фиалковыми волосами таким, — я замолчал, подбирая нужное слово, — милым? — Нет, — брат выпучил на меня глаза. — Он сбил тебя с ног и прорезал щёку, какое «милым»? — Ну не знаю я, не знаю! — в некоторой истерике ответил я, жестикулируя руками и пытаясь оправдаться. — Но он был очень красивым! И в общении уважительный такой, а ты видел его тело вообще?! — Всё я видел, — снисходительно сказал Марис, скрещивая руки на груди. — Господи, так вот почему ты на него так смотрел и зависал постоянно. Я думал, что тебе уж голову отбило. — Ничего мне не отбило, — я обидчиво отвёл глаза. — Зато он отбитый, — бормочет Марис, закатывая глаза. — Я на этот каток кататься сколько не приходил после ухода с олимпийского, так всегда видел этого придурка. Ты просто не видел, на какой скорости он гоняет, я и не удивился, что он тебя сбил. Не суди книгу по обложке. — А ты не осуждай его за то, что он меня сбил, — гневно смотрю на брата. — Вдруг он хороший человек? А ты его обругиваешь. — Единственная вещь, в которой я и вправду соглашусь с Мортисом — это то, что наивности у тебя хоть отбавляй, — брат снова увиливает от темы, говоря о чём-то своём и хмуря брови. — Я рад, что мы ушли оттуда и ты больше не встретишься с этим… Я даже не знаю, как правильно подобрать слово, чтобы не обидеть нашего бедненького влюблённого Эдгара. Я опешил, сурово глядя в глаза брата. Да, он фигурист, и теперь катается просто ради развлечения на этом закрытом катке, так что по обществу там он херни на скажет. Но по поводу того парня явно было лишним. Марис и сам не белый и пушистый, у него минусов больше, чем волос у меня на голове. Он и сам это знает, но всё равно так отзывается об окружении, не в силах понять, что бывают люди и хуже, и лучше. — Я ведь и говорил, что обсуждать с тобой что-то — это одно и тоже, что я бы рассказал это козлу, — в ответ фыркаю я, закатывая глаза. — Хотя, впрочем, ты на козла тоже походишь. — Вау, прозвище на двоих? — Нет, эта акция действует только для тебя.

...

Я откидываюсь на спинку кресла, вытягивая руки вверх и разминая затёкшие костяшки пальцев. Неужели обязательно я должен заниматься этой ненужной проверкой договоров? И что, что в офисе кроме меня, босса и солдат никого? И что, что у всех отпуска? Почему у меня отпуска нету? Пусть из дома там работают, не знаю, на микроволновке печатают, если у них компьютеров с собой нету. А что, ведь микроволновка — не плохая вещь, даже полезнее многих работников мафии. Хоть, по правде, на ней нельзя работать и печатать что-то, зато можно погреть еду, раньше я и вовсе использовал её как духовку. Закатив глаза от раздражения, я упрямо кладу руки обратно на стол. — «Стоит заставить себя уже нормально поработать, — двигаю мышкой, вяло пытаясь настроить внимание на документ, — и не отвлекаться уже на эту грёбанную микроволновку.» Выделяю пару сомнительных слов жёлтым цветом, вздыхая и продолжая вчитываться в текст. Подобно я сижу уже несколько часов. Хотелось бы уже давно кинуть всё это, ведь ничего совсем критичного в договоре особо не было. В глазах от усталости уже двоится. Может, стоит уже и передохнуть? Но ведь мне нужно завершить проверку до полудня, а уже без двадцати час. Может и плюнуть на этот чертов документ? Всё равно обычно к мафии не лезут с обманами, боятся. По сути, я всё выполнил, если что Мортис и сам что-нибудь заметит, в конце концов, додумается. Я спустя время отправляю на почту Босса документ, с облегчением располагаясь на кресле. Усталость словно огромной тучей висит и летает за мной, я довольно сильно утомился в последние дни. Иногда даже не дорабатываю, как и сейчас, не проверяя до конца документы и договоры, не опрашивая пленённых по нужным темам. Да, обленился, ну и с кем не бывает? У меня нету отпусков и выходных, хотя и работой меня не сильно нагружают. Одно только «знакомство» с тем парнем, чьи глаза были так выразительны, скрасило мои серые и до боли однотипные деньки. Прошло три или четыре дня, а я до сих пор вспоминаю его завораживающий взгляд. Он серьёзно меня зацепил. И как же больно воспринимать то, что мы уже не встретимся. Город большой, и, хоть тот и ходит на один каток с Марисом, то, как брат и говорил «только на соревнования и просто так погонять пару минут». Да даже если бы они с Марисом были одногруппниками или как-нибудь связаны, я бы просто не смог оправдаться, почему так жаждал встречи. Хватая с края стола кубик Рубика, я начинаю в некой агрессии крутить цветные кубики, наконец собираясь собрать его, тем самым отвлекаясь. С таким отчаянием я ещё ни разу не хватался за него, будто за последнюю надежду. — «Не хорошо, что я отлыниваю от работы, — вяло думаю я, уже стыдясь того, что отправил недосмотренный договор. — Всё же Мортис и вправду мог всё это время прощать меня чисто из жалости, как он любит, и однажды он всё же хорошенько мне влепит за подобное, мда.» Ещё не поздно быстренько до-проверять, объяснившись, что по случайности отправил не доделанные бумаги. Увы сил уже не оставалось, меня клонило в сон, а глаза уже устали смотреть в экран. Часок вздремнуть мне абсолютно не помешает. Именно поэтому я разваливаюсь в кресле, отставляя не собранный кубик. Я уже даже не собираюсь идти в душ. Что за ужас, даже на самого себя сил нету. Вздыхаю, закрываю глаза и пытаюсь устроиться на неудобном кресле. Разумнее бы было лечь на кровать, но что-то меня словно удерживало, чтобы не делать этого. На удивление дремота подкатила почти мгновенно, мне даже не пришлось опять пить снотворное чтобы хоть часок поспать. Я вздрагиваю от громкого щелчка, мгновенно открывая глаза. Сквозь заспанный взгляд смотрю за экран компьютера, пытаясь разглядеть того, кто вошёл в помещение. — Доброе утро, Эдгар, — слышится знакомый скрипучий голос. — Как я вижу, с проверкой ты уже закончил? — Закончил, — бормочу я, пытаясь смаргивать сонливость. Присутствие здесь Босса — не очень хороший жест, Мортис мало когда лично приходит в мой кабинет. — И уже отослал. — Видел, — вздыхает тот, облокачиваясь на край моего стола, — потому принёс тебе задание, которое будешь выполнять за свой счёт. Значит так… — Почему это за свой счёт?! — я вскакиваю с места, ошеломлённо смотря на наставника. Зарплата — довольно больная для меня тема, ведь когда я остался на несколько дней без еды, воды и прочих платных потребностей, то стал ценить эти бумажки как последнее спасение. — Потому что это достойно твоей работы в последнее время, — с неожиданной злобой говорит Мортис, хватая меня за галстук. — Ты пропустил фальшь в договоре, если бы я не перечитал не отмеченную часть, мы должны были бы этой компании столько, сколько у тебя зарплат было за всё время. Я отвожу глаза, закусывая губу. Начинается представление, мне снова будут бить рожу за непроверенные документы. Обычно я обходился парой синяков, надеюсь, что на этот раз Босс ничего новенького не решит опробовать. Мне приходится подняться на мыски, чтобы галстук не так сильно давил на шею. Всё же стоило до-проверять тот документ. — Когда ты уже будешь нормально работать?! — Мортис, кажись, только сильнее разогревается. — Тебе не нравятся задания, которые тебе дают, тебя не устраивает твоя зарплата, тебя ни-че-го не устраивает! Где твоя человечность, Эдгар? — Чья бы корова о человечности мычала, — не удержался я, хмуря брови. — Можно подумать, что ты лучше… Меня грубо толкают к стене, а я, не устояв на ногах, больно ударяюсь о стенку, после падая на пол. Собираюсь встать, но, когда поднимаю взгляд на Мортиса, замираю, видя направленное на меня дуло пистолета. В чужих глазах словно метают молнии, а рукоять пистолета сжимают так, словно готовясь сломать. — Совсем от рук отбился, — шипит Мортис. — Я думал, что у тебя наконец мозги появились, а ведь тебе уже двадцать два года, Эдгар. Похоже, я ошибался, когда считал тебя уже поумневшим. Не слушаешь, ещё и грубишь. Я перестаю слушать «агрессивную» болтовню старика, лишь недовольно цокая. Я-то знаю, что Мортис стрелять не будет. Однажды он уже пробовал провернуть подобное, тогда я был знатно напуган и предпочёл в последние дни работать усерднее обычного. Но тогда наставник не стрелял, лишь запугивая, как сейчас. Потому такой и жуткой паники, что меня прикончат на месте нету. Да, возможно, я и веду себя немного по-хамски, но я тоже могу уставать, ведь я не какая-то машина. Встрепенувшись, я с вызовом посмотрел в глаза Босса, словно поддразнивая его. — Грублю, не слушаю, и что с того? — грубо высказавшись, я скрещиваю руки на груди. — Что ты мне сделаешь? На себя посмотри… Громкий выстрел. Я вздрагиваю, оглушённый звуком. Пуля пролетела возле уха, впечатываясь в стену. После я вижу, как что-то небольшое упало на пол рядом со мной, наверное, это была серьга, которую оборвали. Я перевожу взгляд на дуло пистолета, кусая губу. Всё же сегодня планеты сошлись и мне досталось больше, чем пара синяков. Испуг мурашками бегал по спине, сковывая лёгкие, заставляя дышать чаще. Я застыл, снова переводя глаза на чужие, нахмуренные. — Ты всё ещё тот наивный мальчишка, — Мортис подходит ближе, а я вжимаюсь в стену. — Как тебя ещё не убили, такого крохотного, такого бесполезного. Этот выстрел предупредительный, в следующий раз я прострелю тебе твою головушку, — мой подбородок оказывается придавленным чужим ботинком, грубо прижимая голову к жесткой стене, — знай своё место, щенок. Грудная клетка активно поднимается и опускается, пока я сам еле заметно подрагиваю. Я забыл, какого быть под властью наставника. Я и вправду уже и думать не думал о том, что меня могут попросту прикончить, а я не смогу даже перечить. Сглотнув ком в горле, я пытаюсь успокоиться, подделать максимально хладнокровное лицо. Не хватало ещё, чтобы Босс начал прикапываться и к этому. На тренировках он часто упрекал меня за то, что я слишком эмоционален. Мортис ненавидит чужие эмоции, он попросту надеется на то, что его окружение никчёмные куклы, что должны выполнять его приказы. А возможно это свойственно ему как Боссу, чтобы не занижаться в чужих глазах. Но на данный момент всё, что он творит — не очень-то и нормально. — Значит так, — злобно начал он, оглядывая меня с ног до головы, — ты завтра же идешь на задание, которое у тебя лежит на столе за свой счёт. Если я узнаю, что ты и на этот раз отлыниваешь, ты знаешь, что с твоей смертью я медлить не буду. Один не справишься точно, ты же маленький ребёночек, которому ещё учиться и учиться, так что берёшь с собой либо Поко, либо Мариса. Даже они поумнее твоих двух извилин будут. За работу, малыш Эдгар. Мортис удаляется из кабинета, пока я в недоумении вздыхаю. Уши еле-еле разложило, даже слова Босса слышал с натяжкой. Глянул на стену, а после на пол. Он всё же сбил мою серёжку, о ужас! Расстроенно подняв подвесной крестик с пола, я смотрю на него. И нет, меня вовсе и не волнует то, что случилось. Главное живой остался, хоть и во время угроз перенервничал. Мортис уж слишком заигрался, он не знает грани. Но и изрядно злился на него я только несколько лет назад, а сейчас уже более-менее остыл. Поднимаясь с пола, прогибая спину, и подхожу к столу, откладывая часть серьги на край стола, подвигая к себе конверт, что так и лежал не тронутым с прихода Мортиса. Что за задание будет на этот раз?