Sub rosa

Кассиус оказался у дома Маркуса. Сильный ветер сбивал с ног. Касс зажал рот, пытаясь не закричать от ужаса. Руки тряслись. Он проверил карманы — палочка в правом, кинжал в левом. Пора. Рухнув на землю, Кассиус принялся ждать. Это заняло немного времени. Марк пунктуален и предсказуем. В 18.15 с хлопком он появился. — Марк, — Кассиус встал. — Нам нужно поговорить. Это очень срочно. — Блядь! — Маркус от неожиданности отпрыгнул в сторону. — Касс, привет! Нахер ты со спины покрадываешься? Не пугай меня. В чем дело? Пошли в дом. — Нет, прошу, — Кассиус взял брата за руку. — Это не разговор для дома. Прошу. Это очень важно. Поверь мне, пожалуйста. — Ну ладно, давай, — вздохнул Маркус и приготовился слушать. — Валяй. — Нет, — Кассиус покачал головой. — Давай к дереву пойдем. Тут я как-то не могу. — Ох, какое же ты ебанько, — устало ответил Маркус и побрел в сторону дерева. Кассиус, потупившись, пошел за ним. Дойдя, Маркус сел, привалившись спиной к стволу, и прикрыл глаза: — Ладно, начинай. Я весь в твоем распоряжении. — Инканцеро, — Кассиус взмахнул палочкой, и толстые веревки придавили Маркуса к дереву. — Ты что творишь? — Марк ошарашенно открыл глаза. — Быстро снял веревки! — Нет, — Кассиус помотал головой. — Я не могу. Я должен сказать тебе кое-что важное. Я… — Касс! — Маркус вообще его не слушал. — Я тебе въебу, как освобожусь. Снял веревки! — Мерлин! Не перебивай, — Кассиус схватился за голову и начал ходить из стороны в сторону. — Это, наверное, самое важное, что я должен сказать в жизни, а ты все портишь. Не мешай мне. Наложу Силенцио! Пожалуйста, Марк. Ну, пожалуйста. Кассиус прикрыл глаза. По щекам текли слезы. Маркус напрягся, но, видимо, решив, что в данном случае проще выслушать, кивнул. Чем быстрее Касс расскажет свою важную информацию, тем быстрее они пойдут домой. — Спасибо, — Кассиус вытер слезы. — Ты должен понять и запомнить. И это очень важно. Все, что я делаю, я делаю ради семьи. Чтобы наша семья не исчезла. Чтобы все эти поколения были не просто так. Все ради семьи. Ты понял меня? Все ради семьи. Хорошо? — Хорошо, — Маркус кивнул, не понимая к чему это все. — Ладно, и второй момент, который ты должен знать, — Кассиус глубоко вдохнул и зажмурился. — Я хочу, чтобы ты его знал. Это, наверное, самое важное, что я хочу, чтобы ты знал. И ты должен всегда это помнить и никогда не должен в этом сомневаться. Ладно? Я тебя люблю. Ты мой брат, и я люблю тебя. Я плохой брат, я знаю. Я не думаю, что когда-нибудь смогу искупить свою вину, но я тебя люблю. И это важно. Ладно? — Ладно, — с нарастающей тревогой ответил Маркус. — Это все, что ты хотел мне сказать? Кассиус помотал головой и снова заплакал, потом встал на колени рядом с Маркусом, прижался своим лбом к его лбу и замер. Простояв так около минуты, Кассиус поцеловал брата в обе щеки, вытащил кинжал и наотмашь ударил. Кровь закапала с лезвия на зеленую траву. — Ты ебанько или как? — заорал Маркус. Его правая щека была рассечена. Кровь потекла на веревки и свитер. Кассиус по-прежнему стоял перед ним на коленях. Глаза его были закрыты. Потом он перекатился, сел рядом с Маркусом, открыл глаза и поцеловал его в целую щеку и сказал: — Я подумал: «Какая разница — строить на Авентине или на Палатине? Все равно это будет великий город. Не важно, где начинать. В этом ведь нет разницы». Ну, серьезно! Нет ведь разницы. Что за бред-то? — Так, ты обдолбался зельями и у тебя потекла крыша, — Маркус обеспокоенно покосился на Касса. — Возьми палочку, сними с меня веревки, и я отволоку тебя к колдомедикам. Хорошо? Я обещаю на тебя не орать, а ты просто сними веревки. Кассиус захохотал и откинулся на спину. Листья шумели под порывами ветра. Солнце начало садиться и окутывало золотом все на земле. Короткий промежуток перед закатом, золотой час. Кассиус привстал на локтях и указал рукой вперед: — Посмотри, как красиво. Как гармонично. Нет ничего лишнего. Красота — это когда нет ничего лишнего. Я хотел бы провести тут вечность. Твой дом темным пятном виднеется на фоне холмов, травы и зелени. Посмотри на изгибы, посмотри на облака. Я не знаю, как ты, но я смотрю на это и мне больно от гармонии вокруг. От того, что я ее не достигну. И в тоже время — это великое счастье, то, что мы можем созерцать этот золотой час. Вот красота. Марк, вот это красота! Это все красота! Давай просто помолчим и посмотрим на это. Маркус напряженно смотрел на брата, пытаясь понять, что делать. Надо было позвать кого-то на помощь. Но Эсм не выйдет в это время. До палочки не дотянуться. Руки крепко прижаты. Можно попробовать ногой, но Касс заметит, а у него кинжал. Солнце село. Кассиус снова сел рядом с братом, вздохнул и сказал: — Прости за щеку. Порез не особо глубокий. Я залечу, но шрам останется. Кинжал хоть и из гоблинской стали, но я его в зелье вымочил, чтобы тебе кожу разъело. И она до конца не заживет. — Есть ли смысл спрашивать на кой хер ты это сделал? — Маркус продолжал с явным беспокойством смотреть на брата, не понимая, что ему ждать. — Или ты снова приход поймал? — Я не ловил приходов, — обиделся Кассиус. — Я чистый и не употребляю зелья уже три года. Даже четыре. Мне всегда казалось, что у тебя должен быть такой шрам, как у отца. Ты на него похож, а шрама у тебя не было. И мне давно хотелось его сделать, но ты бы не позволил. Вот когда мы дом спрятали, я мог бы и тебя садануть, но я в квиддич не играю, так что…короче остался ты снова без шрама. Поэтому извини уж, но сегодня не мог отказать. — Ты меня отвяжешь? — стараясь не ругаться спросил Маркус. — Пока нет, — Кассиус сидел рядом, погруженный в раздумья. Маркус прикинул, что орать и угрожать сейчас бессмысленно. Нужно как-то разговорить придурка. Поэтому он, стараясь казаться непринужденным, спросил: — И почему? — Ты меня придушишь, — покачал головой Кассиус. — И за то, что к дереву привязал, и за щеку, и вообще. Когда узнаешь, что я натворил. — Не придушу, блядь, — выругался Маркус, потом вздохнул и ровным голосом продолжил. — Обещаю. Отвяжи. Кассиус задумался, а потом взмахнул палочкой и веревки исчезли. Маркус потер запястья, а потом резко ударил Кассиуса в нос. Тот покачнулся и прижал руку к лицу. Сквозь пальцы потекла кровь. Маркус вытащил палочку. — Марк, блядь, ты же обещал! — прогнусавил Кассиус. — Я обещал, что не буду тебя душить, а про то, что я не буду тебе нос ломать, разговора не было. Эпискей, — взмахнул палочкой Маркус. Кассиус вскрикнул, а потом ощупал руками нос. Все было в порядке. — Он нормальный? — Да, ты по-прежнему красавчик, — Маркус отсел от брата в сторону. — Только в крови весь. Ты как-то мне пояснишь это представление, или я должен все понять сам. — Козлина ты, — вздохнул Кассиус и вытащил из кармана флакон с зельем, и белый платок. Дошел до брата, промокнул платок, протер Маркусу порез на щеке. Кровь унялась. Затем вытащил маленькую банку с коричневой мазью и осторожно намазал порез, а потом, вздохнув, сел на землю. — Спасибо, — Маркус кончиками пальцев прикоснулся к щеке, потом посмотрел на брата и сел рядом с ним. Кассиус уронил голову вниз и о чем-то напряженно думал. Солнце садилось. Маркус вздохнул и решил подождать еще минут пять. А если придурок так и будет молчать, то можно будет пойти домой. Внезапно Кассиус произнес: — Помнишь, ты порубил Конховора, и мы думали, что это все? Так вот, это было совсем не все. Но я не стал тебе говорить. — Почему? — удивился Маркус. Он и правда думал, что эта история закончена. Особенно после того, как они спрятали дом. — Сам до конца не понимал, — Кассиус все еще смотрел перед собой. — И потому, что это все организовал дядя Козимо. Он хотел нас всех убить. — Нет, — Маркус покачал головой. — Нет. Это слишком бредово, Касс. Даже для тебя это чушь. — Они поссорились с отцом, и это точно, — не обращая внимание на брата, продолжил Кассиус. — Козимо и отец. Они поссорились. Я не знаю, что у него конкретно случилось с отцом. В этой истории я много чего не знаю. Но Козимо решил, что отец опасен. И решил его устранить. И устранить всех нас. До отца ему было не добраться, а вот мы были почти без защиты. И он хотел нас убить. И как всегда чужими руками. Это вообще так в дядином стиле. И два его главных орудия… партнера… не знаю, как правильно сказать — это Конховор и Эдвард. — Эдвард? — не поверил Маркус. — Ты гонишь. Он же был нормальный. Слушай, Эдвард был псих конченый, но он вообще не темный маг. Он не стал бы в такие интриги лезть. Поверь мне. — Хотелось бы мне гнать, — Кассиус покачал головой. — У них у каждого своя мотивация была. Но давай по порядку. Начнем с Конховора. Он продавливал нужные идеи в ирландском профсоюзе. Отец ему за это платил. Конховор до ужаса боялся нашего отца и мечтал выбраться из-под его власти. Но на отца он повлиять никак не мог — тот слишком хитер. Отец даже из-за нарушения непреложного обета не помер. А должен был бы. Зато был Октавиус, который умный, занудный, невозможный. Мы считали, что он похож на голема. Никогда не думали, что он такой же как мы. А он такой же. Вот на нем Конховор и сыграл. Октавиус же такой правильный, такой неподкупный. Но слабые места есть у всех. Его никто не любил. А это невыносимо, если тебя никто не любит. И когда под него подложили красивую девчонку, которая смотрела на него влюбленными глазами, — он поплыл. Мы не могли предположить, что это возможно, а это возможно. Мы его не видели, не знали его. Это же просто Октавиус, который решит все проблемы, над которым можно глумиться, который ответственный и правильный. У него не может быть девушки. У него не может быть романа. У него не может быть чувств. Мы такие козлы. Он умер из-за нас и во все это дерьмо он попал из-за нас. Самое печальное, что она его правда любила, и он, наверное, ее тоже любил. Но он был женат и развестись не мог, и убивать Элеонор не стал. Не знаю, почему. Может, не захотел пачкаться. А девчонка забеременела, и Конховор сказал ей принести на него компромат, чтобы он с ним переговорил. Что после этого Октавиус точно на ней женится. И ты мне это рассказывал частично, и дядя Козимо подтвердил. Конховор знал, что не женится, ему нужен был компромат. Поэтому не зря мы убили этого козла. А компромат у нее был. Я думаю, он и нарассказывал ей всякое. Он ведь был с ней счастлив. Как это пережить? Его подставили. Часть компромата Конховор слил в Визенгамот, большую часть у себя придержал. Потому что Визенгамоту он не доверял. И правильно делал, кстати. Они слили все мракоборцам, но информации было мало. А тут так удачно подвернулось все. И они давно хотели поймать какого-нибудь темного мага и отвести внимание от неудавшихся законопроектов. Октавиус все это понял и сделал то, что мог. Ушел в самый верный момент. Не представляю, как он, лежа в темной камере, рассчитывал, когда ему выгоднее умереть. — Они ж его убили, — не понял Маркус. — Эти блядские мракоборцы. Отравили сывороткой. — Они его не убивали, — Кассиус быстро помотал головой. — Он сам себя убил, в нужный момент раскусив ампулу с ядом. Но про это знаю только я — и теперь ты. — Откуда у него ампула с ядом? — оторопело спросил Маркус. — В руку вшита была, в правую или левую, — Кассиус хлопнул себя по предплечью. — Помнишь, когда он якобы вскрывал себе вены в камере? Мистер Нотт еще рассказывал. Я еще подумал, что на Октавиуса не похоже. Тот бы сразу перерезал артерию на шее и дело с концом. И я был прав. Он ампулу доставал. Потом под язык и в нужный момент раскусил. Такая же есть у Козимо. Я проверил. Думаю, и у нашего отца, и у дяди Луки, и еще у части волшебников. Вроде как последний вариант. Помнишь страшилки про то, как какой-то волшебник себе руку съел в камере Азкабана и умер? Так вот, не какой-то, а Рабастан Лестрейндж, и не съел руку, а зубами разгрыз и достал ампулу; и умер он от яда. Это гуманнее, чем поцелуй дементора. — Еба-а-ать… — прошептал Маркус. — Он сам? Октавиус сам все сделал? — Да, — Кассиус коротко кивнул, — но это был не жест отчаяния, а единственный вариант, при котором мы оставались в безопасности. Он нас спас своим молчанием. Как это называется — гамбит? А самое обидное, что у дяди Козимо был антидот к сыворотке. Не знаю, как бы мы его протащили в Азкабан, но придумали бы что-нибудь. И тогда Октавиус мог бы дать показания под сывороткой и остался бы жив. Но живой Октавиус не нужен был дяде Козимо. — Вот сука! — Маркус почувствовал, как крошатся внутри стены, не выдерживая напора его ярости. — И где он? — Давай про это позже, — Кассиус поднял правую ладонь. — Ладно, они избавились от Октавиуса и от отца. Ты знаешь, что красотку эту придушил отец? Он очнется, я, конечно, уточню. Но почти на сто процентов я в этом уверен. Помнишь, ты говорил, что отец и Октавиус посрались. Да, они посрались, и Октавиус умудрился заставить отца дать Непреложный обет, который гарантировал безопасность ему и его детям. Рожденным и нерожденным. Козимо рассказал. А красотка была беременна, но отец про это не знал. Я думаю, он, как и я, не ожидал, что наш скучный и занудный Октавиус допустит, чтобы его девка залетела. Обет сработал, но зацепился за татуировки, как я раньше и говорил. После смерти Октавиуса обет пропал, но то проклятие, которое зацепилось за татуировки, никуда не делось. Разве что сильнее не становилось. Поэтому отец после смерти Октавиуса не очнулся. — А нафига отцу ее душить? — не понял Маркус. — Видимо узнал, кто сливает инфу Конховору, — Кассиус пожал плечами — это в стиле папы. Как и сжигание заживо. — А как он у мракоборцев оказался? — не мог взять в толк Маркус. — Перепутал камни на браслете, — Кассиус вынул браслет из кармана. — Видишь светло-розовый и пыльно-розовый. Это мракоборцы, а это Равенна. — Они же одинаковые, — нахмурился Маркус. — А что за браслет? — Семейная реликвия, — Кассиус передал браслет брату. — Эти камни — порталы. Мне мать после похорон отдала. Отец молчал, как всегда. Я подозреваю, мы с тобой увидели только верхушку айсберга. И что на самом деле знал отец, мы с тобой никогда не поймем и не осознаем. Камни похожие, но не одинаковые. Камень от Равенны точно мать выбирала. Это же пыльно-розовый, а это совсем не то, что просто розовый. У нас парадный вход там таким мрамором облицован. Для нее и меня это очевидно, а для вас с отцом нет. Вот и он считал, что они одинаковы и перепутал. Он хотел в Равенну, ко мне. Чтобы я помог. А мракоборцы перепугались, приложили его чем-то и решили, что он умер. Они вообще были ни при чем. Все дело в обете. — Блядь, — Маркус покачал головой. — Я что-то уже начал запутываться. — Ох, поверь, я это несколько месяцев все распутывал, — Кассиус махнул рукой и принялся рассказывать дальше. — Итак, отец и Октавиус были устранены. Но был ты. И тут мы переходим к Эдварду. — Подожди! — перебил брата Маркус. — А зачем устранять меня? Я, блядь, простой игрок в квиддич. Я ж не несу никакой опасности. На кой хер? — Как говорил наш с тобой любимый дядюшка, — Кассиус ухмыльнулся, — «Ты консервативен и привержен традициям. Очень упрямый и практически не поддаешься влиянию». И когда бы ты увидел, как наша семья покатилась известно куда, ты бы вмешался. Она бы покатилась. Ты и так вмешался, после смерти отца. Ненастоящей смерти. Я был в шоке, в панике, в ужасе и растерянности. Ты начал командовать, ты раздал приказания. Ты сказал, что мы выиграем. Один бы я не смог. Я почувствовал, как у меня почва ушла из-под ног. А ты был такой уверенный в себе, такой, не знаю… — Тверд и прям, — усмехнулся Маркус, вспомнив рассказы Пьюси и Боула после квиддичных матчей в Хогвартсе. Да и сейчас Басти и Эмильен на него так смотрят. Маркус хорошо знал этот взгляд. — Да, — Кассиус кивнул головой. — Я смотрел на тебя и мне становилось легче. Ну вот. По мнению нашего дядюшки, ты еще опаснее, чем Октавиус. А тут, к счастью, подвернулся Эдвард. Он тебя не любил. Даже не так. Он слишком ревновал к тебе Эсм. А Эдвард еще до вашей свадьбы, тусовался с нашим дядей Лукой. О чем дядя Козимо, конечно, знал. И через Луку он с Эдвардом задружился. А Эдвард жаловался ему на тебя и Эсм, потому что Адриан его не понимал. То ли дело Козимо. Наш дядюшка всегда утешал всех непризнаных гениев. В этом он мастер, уж я-то знаю. Сам Эдвард тебя убивать не хотел. Он хотел, чтобы вы поссорились. А вот наш дядя и дед Эсм очень хотели тебя устранить — Дед Эсм? — в шоке проговорил Маркус. — И он замешан? — Да, — Кассиус снова кивнул. — И он гораздо опаснее Эдварда. Помнишь, Эдвард подарил вам вазу? Вернемся назад. Давно еще. Так вот, на вазу наложено проклятие раздора. Догадайся, кто на нее заклятие накладывал? Ну явно не звезда квиддича. Кто у нас большой любитель интересных заклятий? Граф де Моле. Если бы вы начали ругаться, то вас бы так понесло, что вы бы себя контролировать не могли. Эдвард-то, наверное, считал, что вы просто поругаетесь и разойдетесь. Ее дед думал, что она в ужасе от тебя убежит, прихватив детей. А вот дядя Козимо, идейный вдохновитель этого действа, был уверен, что ты ее убьёшь. Случайно, но она ведь такая хрупкая, а у тебя так хорошо поставлен удар. Эдвард бы убедился, что ты чудовище. Дед получил бы себе твоих детей, а дядюшка устранил бы тебя. Но вы не ругались, потому что у вас мирная и спокойная жизнь. А потом, когда вы все-таки поругались, ты разбил вазу, и заклятие прекратило действовать. Вот на это никто не рассчитывал. Потом Эдвард вам подарил вино. Причем именно то, которое пьешь только ты. Рубиновое эльфийское из Тосканы. Эсм считает его слишком терпким, а у тебя ностальгия просыпается. Помнишь? — Помню! — Маркус прищурился. — Эсм сказала, что ты его спер. — Спер, — не стал спорить Кассиус. — Потому что оно было отравлено. Я тогда еще подумал: «Вино из Тосканы и отравленное. Откуда оно у Эдварда? Только от нашего дядюшки». Я в это не верил, а потом оказалось, что стоило бы. — Блядь… — Маркус ошарашенно смотрел на Кассиуса. — Отравленное? Ну, типа, спасибо! Но если бы я помер, все бы поняли, что это… — Эдвард, — улыбнулся Кассиус. — Кто подарил вино? Эдвард. Эсм бы впала в депрессию и в идеале еще и самоубилась бы, а детей забрал бы дед. Снова все, как по нотам. Эдвард для них был разменной монетой. И да, всегда пожалуйста. Но вино тоже не сработало. Потому что я его нашел и спер. Следующий шаг — Эдвард падает и умирает. Это думаю, был экспромт от великого и ужасного. Эсм впадает наконец-то в депрессию и сходит с ума. Я, конечно, сейчас сделаю ужасную вещь и расскажу ее маленький секрет. Но ты должен знать, чтобы видеть всю картину целиком. И я требую, чтобы ты не винил ни ее, ни Корри. Вкратце: Эсм пошла в квартиру Эдварда, нашла там героин, укололась, передознулась и чуть не померла. Ее нашел Корри, позвал меня, и я ее откачал, — Кассиус поклонился. — Она молчит, потому что ей стыдно перед тобой за героин, Корри молчит, потому что ему стыдно перед тобой, что он не уследил. Ваш домовой эльф молчит, потому что я ей стер память, а я жуткое трепло — и мне стыдно за это. — Ты спас Эсм? — не веря произнес Маркус. — Ты ее спас? — Я рад, что именно эта часть моего рассказа тебя впечатлила, — заулыбался Кассиус. — А эльф у вас может немного подвисать, но это не смертельно. Так вот, дело то в чем. Она вмазалась героином. И это был прям хороший героин. Я бы сам не удержался. Он был слишком чистый. Знаешь, кто может так очистить героин? Наш дядя Козимо. Он так уже делал. А потом я начал думать: у Эдварда после его смерти в крови обнаружили остатки зелий и алкоголь. Он был бухой в основном. А героина там не было. Но ведь Эдвард был наркоманом. Он бы обязательно ширнулся, тем более таким хорошим героином. Уж мне ли не знать. Значит, когда Эдвард был жив, героина там не было. Логично? Логично. Я часами плавал в море и думал. И еще: там везде грязь и вообще, а упаковка чистая, свежая. Ее туда подложили после его смерти. Специально для Эсм. А почему Корри в тот день задержался? Обслуживал важных французских клиентов, из Тоголенда. Про них я дойду, но мысль запомни. Его задержали специально. Кто-то знал, что ты уйдешь, а он задержится, и красотка Эсм отправится к Эдварду, найдет там героин и шприц, и ложечку. Там все лежало. Надписи «вколи меня» не хватало. Эсм обычно умная, но не в том состоянии. Только не ругай ее. Это была подстава. Она должна была умереть там. Она бы умерла, если бы не Корри и если бы не я. Но, в основном, если бы не Корри. И ее смерть ты бы не пережил. Убился бы на тренировке. Дед получил бы детей, а Козимо устранил бы тебя. Очень красиво разыграно. Трагично и правдоподобно. — Касс, спасибо, что ты ее спас, — прошептал Маркус. — По-настоящему спасибо. — Да пожалуйста, — Кассиус пожал плечами. — Не говори им, что ты в курсе всей истории — и мы квиты. Пусть как будто бы никто не знает. Не хочу, чтобы все знали, что я секреты хранить не умею. Но это все было до истории с Октавиусом и отцом. Это параллельная линия. Дядюшка умеет играть на нескольких фронтах. В этом он не знает себе равных. Когда ты стал наследником, дядя всерьез обеспокоился. Даже не стал выжидать время, чуть ли не в склепе стал дела обсуждать. Я там такой спектакль разыгрывал, лишь бы дядю отвлечь. Он думал, все перейдет мне. Ну, тебя к этому моменту не должно было быть. А ты был. И ты все получил, согласно нашему плану. Дядюшка мне на мозг капал, чтобы я тебя уговорил все мне передать. И паралельно пытался лишить тебя квиддича, чтобы ты сам всем рулить стал. Ведь пока у тебя был квиддич, мы с тобой были разведены, что ли. Не было прямой конфронтации. Отец же нас всегда разводил. Дядюшка очень хотел нас лбами столкнуть. А когда и это не удалось, он уже пошел напрямую. Предложил мне убить тебя. Сам он тебя убить не мог. Видимо, клятву давал и, видимо, матери. Ну так вот, он предложил убить тебя и получить все — власть, деньги, племянников, твою жену. Убить тебя и стать тобой. Он специально хотел, чтобы я увидел, как ты колдуешь, когда мы дом прятали. Чтобы я понял, что я хуже, чтобы меня зависть и ревность сожрали. И он думал, что я использую твою кровь тогда, при заклятии, и ты ослабнешь. И я спокойно убью тебя, когда придет время. Закончу то, что не доделал в детстве. Ну, я же конченый мудак. Осталось сделать последний шаг, последний штрих, так сказать. Вот этим кинжалом, — Кассиус ухмыльнулся. — Вешал мне лапшу, что мы построим с ним Вечный город, создадим великую империю, всесильную и бессмертную. Хотя и он, и я понимали, что я не смогу ничего построить. Я могу только прыгать через ров. — И что ты теперь будешь делать? — шокировано произнес Маркус. — Да ничего, — Кассиус хлопнул брата по плечу. — Буду с тобой империю строить, а не со злобным дядюшкой. Он ведь много чего не знал. Не знал, что мы помирились, не знал насчет нашей авантюры на похоронах, не знал, что ты порубил Конховора, не знал, что отец жив. Да, и про меня он тоже многого не знал. Он считал, что наши с тобой отношения стабильно плохие. А мы помирились. Какая удача. И это поменяло все расклады. — Так подожди, — нахмурился Маркус. — А где он? — Да убил я его, — улыбнулся Кассиус и развел руками. — Все. Ничего не надо нам делать. Лежит в лаборатории деда, остывает. Она спрятана, так же, как и наш дом. У меня к ней доступ есть. Все, Марк, вот теперь точно все. Вернем отца и передадим ему всю эту кашу. Пусть расхлебывает. Мы сделали что смогли. Не беспокойся о дяде. Он убил слишком многих. Он это заслужил. — Нихера себе! — Маркус пытался все осознать. — А Летицию кто убил? Тоже он? — О, красотка Летиция, — вспомнил ее Кассиус. — Ты ее знал? — Я с ней трахался, — пояснил Маркус. — Она вообще моей первой девкой в этом плане была. Так что я даже расстроился, когда узнал о ее смерти. — Ты с ней? Вот же флорентийская шлюшка, — неожиданно засмеялся Кассиус. — Это я, любя, любя... Мне она очень нравилась. В целом. Она была славная. Я очень расстроился. Это тоже дядя Козимо, но тут случайно. Он Урсулу хотел убить, а почему-то отравленная книга оказалась у Летиции. Почему, я не знаю. Я у него спросил, он тоже не в курсе. Он мне все и рассказал, как было на самом деле. Ну, знаешь ли, под сывороткой правды сложно что-то скрыть. Кстати, в этом проблема ядов. Они могут достаться не тому, кому предполагаются. Кинжалом в сердце, — Кассиус повертел кинжал, — надежнее. Мама всегда так говорит, и я с ней согласен. А Урсулу он хотел убить, потому что мы с ней помолвлены, и дядя не хотел, чтобы я на ней женился. Это у него была какая-то нездоровая идея. Считал, что она на меня плохо влияет. Боялся, что после свадьбы она поймет, что он мне голову морочит. А Урсула — она, все-таки, в первую очередь, дочка дяди Кассиуса. Характер-то у нее в дядю, да и магии в ней много, хотя она пока этого и не понимает. Как бы ее матушка не пыталась убедить себя и ее, что это не так, кровь не поменять. Наша сестра, что тут сказать. И да, если бы мы поженились, она бы все поняла и мне бы все объяснила. Она очень способная и никого не боится. Это в нашего дядюшку Кассиуса. Его дочка. Тут дядя Козимо не зря переживал. Мне она даже начала нравится. — Ты с ней помолвлен? — ахнул Маркус. — Она же наша сестра, ну, кузина. Так нельзя, это ж типа инцест. Да и нахера? — На кузинах жениться можно, это, во-первых, — Кассиус выразительно посмотрел на брата. — Это вообще не инцест. Вот если бы с тобой решили предаться плотским утехам, то это был бы инцест. Хотя, беременности бы не было, так что ничего страшного. Тем более мы наполовину флорентийцы. Для нас это вообще естественно. И если что — я не предлагаю, — Кассиус фыркнул на выразительный взгляд Маркуса. — По этому вопросу лучше обратись к Корри. Сердцем чую, что он тебе не откажет. И это инцестом считаться не будет. А насчет Урсулы... Отец хотел, чтобы я на ней женился, это, во-вторых. Зачем это ему — я не знаю. Но уверен, что у него был какой-то сложный план. Это точно не от светлых чувств. Тебе он запретил говорить, и я не говорил, потому что ты все рассказываешь Эсми, а она все рассказывает деду. Мы свадьбу три раза уже переносили. — Я ей дофига чего не рассказываю, — Маркус словно оправдывался. — А уж деду она вообще не говорит нихера. Так что чушь. И чего? Вы поженитесь? — Нет, — Кассиус отрицательно покачал головой. — Я расторгну помолвку. Урсула мне, конечно, нравится, но я хочу, чтобы моя жена смывала кровь убитых мной людей с моих рук, а не кричала: «Это же незаконно!» Ну вот как-то так. — Как Эсм, — нахмурился Маркус. — Да, — выдохнул Кассиус — Как Эсм. Я не претендую на нее, можешь не дергаться. Хотя меня к ней тянет. Но да, я хочу так же. — Она беременна, — помолчав, неожиданно сказал Маркус. — Помнишь, ты попросил меня типа убрать стены и вообще. Ну, короче, вечер прям удался. — Серьезно? — Кассиус начал что-то просчитывать в голове. — Это прям интересно. Это ведь ваш третий ребенок? Знаешь, это будет очень занятный ребенок. Магия-то влияет на все. Да и третий ребенок. Это надо будет изучить. — Я сделаю тебя крестным и изучишь, — усмехнулся Маркус, решив не вдаваться в остальное. — Блядь. Я пытаюсь это все осознать, то, что ты рассказал, но что-то не выходит. Это какая-то жуткая херня. — Я месяцами это осознавал, так что расслабься, — Кассиус снова откинулся на траву. — За один вечер не получится. — А Тоголенд? — вспомнил Маркув. — Ты сказал про Тоголенд, чтобы я запомнил. Я запомнил. — А, точно, — Кассиус снова привстал на локтях. — Ты с отцом не общался последний год? Нет? — Ну, мы общались… — Маркус задумался. — Но в основном мой квиддич обсуждали. — Короче, — Кассиус махнул рукой, — я-то с ним достаточно протусил в этом году. Отец не любитель обсуждать свои дела в открытую, но он все время жаловался либо на ирландцев, либо на Тоголенд. Что они ебут ему мозг, постоянно что-то придумывают и вообще. А это все было неспроста. Это все было сделано, чтобы отвлечь внимание отца от всей этой комбинации. Отец хитрый и внимательный, но у него Чемпионат на носу и постоянно какие-то проблемы. Ну, кто был идейным вдохновителем у ирландцев, ты и так знаешь, сам его в орла превратил, а вот тоголендцев на это подговорил наш любимый граф де Моле. За какие-то преференции, это точно. — Я его убью, — Маркус покачал головой. — Не утруждай себя, — Кассиус махнул рукой. — Наш дядя и не предполагал, что он выживет. Он его уже лет семь методично травит. Дядя не любит соперников. Поэтому они вроде как друзья и партнеры, но до той поры, пока дед дяде нужен. А я, оказывается, варю ему антидоты. Адриан попросил, вот и варю. Поэтому дед и не помер. Причем, я абсолютно уверен, что дед был в курсе, что его дядюшка травит, и был в курсе, что именно я ему антидоты варю. Думаю, его это прям радовало, как он нагнул дядю Козимо. Они, два старых змея, пытались нами играть. И у деда, думаю, был план, как со временем слить дядюшку. Хотелось бы выяснить, конечно. Вот как-то так. Я не знаю, каким чудом мы из этого выгребли. Октавиус, правда, погиб, но мы живы, и я считаю это чудом. — Я бы убил его хотя бы за Октавиуса, — Маркус нахмурился. — Но этот хер теперь живет в Антиохии. Он хотел туда Эсси отправить. Сукин сын. — И как все разрешилось? — Кассиус удивился. Эту часть истории он не знал. — Она его заставила самому туда съебаться, — Маркус решил не вдаваться в подробности. — Не парься. Так что во Франции его больше нет. — Ну, и в Антиохии скоро не будет, — Кассиус встал и подошел к брату. — Я ему больше антидоты варить не буду, после таких косяков. А ядов у него в организме более чем достаточно. Сдохнет скоро, как собака. Ну и ладно. Хоть Адриан выдохнет. Кассиус внимательно посмотрел Маркусу в глаза, затем положил руки брату на плечи, прижал свой лоб к его лбу и прошептал: — Он обещал мне славу, богатство и любовь, если я убью тебя. Говорил, что я стану великим волшебником. Но правда в том, что я никогда не стану великим волшебником. И все его обещания превратятся в прах. Я знаю, кто я такой. И сегодня, и всегда я выбираю тебя, а не его. Лучше я буду вторым настоящим, чем фальшивым первым. Маркус закрыл глаза, выдохнул и обнял Кассиуса. В небе начали зажигаться звезды.