Меланхолия Дрейка Харриса (The Melancholy of Drake Harris).

Дрейк лежал у себя на кровати, уставившись в потолок, а Робин и Дои крепко спали рядом с ним. Он попытался закрыть глаза и погрузиться в сон, но его мысли продолжали блуждать в навязчивых воспоминаниях о прошлом. Он не мог перестать думать о случаях, когда видел собственную смерть, или об ужасных снах, которые преследовали его каждую ночь. Дрейк знал, что это вредно для здоровья, но не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. Он повернулся к Робину и Дои, задаваясь вопросом, борются ли они тоже со своими мысленными демонами. Но они выглядели такими умиротворенными, такими довольными. Дрейк не мог не чувствовать себя обделенным, как будто ему не место в их счастливом маленьком пузыре. Он вздохнул и проверил свой телефон, надеясь отвлечься. Но не было ничего нового, ни сообщений, ни электронных писем, ни обновлений. Дрейк снова закрыл глаза, надеясь, что сон наконец придет. Но вместо этого он обнаружил, что он стал думать о том письме, что получил ранее в тот же день. Обезглавленная кукла, похожая на него, слова “Прости… прощай” будто бы насмехались над ним. Кто мог стоять за такой больной и запутанной игрой? Был ли это кто-то из его прошлого, жаждущий мести, или это был случайный незнакомец, пытающийся заморочить ему голову? Дрейк попытался отогнать эти мысли, но не мог не чувствовать паранойю. Он встал с кровати и стал ходить по комнате, чувствуя себя беспокойным и беспокойным. Он размышлял, стоит ли разбудить Робина и Дои, рассказать им все, но он не хотел обременять их своими проблемами. Дрейк откинулся на спинку кровати и снова проверил свой телефон. Он пролистал свою галерею, надеясь отвлечься. Но все фотографии, что он видел, были искажены каким-то самым изощрённым способом, от чего сердце может остановиться, если вы из слабонервных. Дрейку казалось, что он тонет в собственной неадекватности. Он снова встал с кровати и зашагал по комнате, не в силах усидеть на месте. Он чувствовал себя зверем в клетке, пойманным в ловушку собственного разума. Ему хотелось убежать, просто убежать, исчезнуть в глуши. Но он знал, что это глупо, иррационально, невозможно. Дрейк плюхнулся на кровать и снова посмотрел на Робина и Дои. Они все так же выглядели умиротворенными. Дрейк завидовал им, хотел бы, чтобы он чувствовал то же самое. Но он знал, что это легче сказать, чем сделать. Он знал, что должен противостоять своим собственным демонам, столкнуться со своими страхами, принять свои недостатки. Дрейк снова закрыл глаза, надеясь, что сон наконец придет. Но он знал, что это маловероятно. Он был слишком возбужден, слишком беспокоен, слишком взволнован. Он знал, что его ждет долгая ночь бессонницы. Пока Дрейк лежал там, он начал читать мантру про себя: “Я сильный, я способный, я достоин любви и счастья.” Он повторял это снова и снова, пытаясь успокоить свои бешеные мысли. Это не было волшебным лекарством, но оно помогло ему немного успокоиться. Через некоторое время Дрейк решил встать и заварить чай. Он тихо выскользнул из комнаты на кухню. Пока он ждал, пока вода закипит, он смотрел в окно на звезды, мерцающие в ночном небе. Умиротворяющее зрелище помогло ему немного расслабиться. Когда чай был готов, Дрейк сделал глоток и направился обратно в спальню. Робин и Дои все еще мирно спали, совершенно не замечая его беспокойной ночи. Дрейк забрался обратно в постель и отхлебнул чая, надеясь, что он достаточно успокоит его, чтобы наконец уснуть. Но даже после нескольких глотков чая Дрейк все еще не мог найти способ успокоить свой разум настолько, чтобы заснуть. Разочарованный, он решил встать и отправиться к своему компьютеру. Он всегда находил утешение в письме и думал, что изложение своих мыслей на бумаге (или, на компьютере) поможет. Дрейк начал неистово печатать, его пальцы стучали по клавишам, когда он изливал свое сердце и душу на экран. Он писал о своем прошлом, своих страхах, мечтах и ​​надеждах. Он выплеснул все, безудержно и без каких-либо колебаний. Пока он печатал, его накрыло некое чувство катарсиса. Словно записывая свои мысли, он освобождался от их хватки. Он писал часами, погрузившись в собственный мир слов. Наконец, закончив, он откинулся на спинку кресла и прочитал написанное. Это был мини-роман, основанный на его собственных мечтах и ​​переживаниях. Он испытывал чувство гордости, зная, что смог направить свое беспокойство во что-то продуктивное. Дрейк сохранил файл и выключил компьютер. Когда он снова лег на кровать, он чувствовал себя измученным, но в то же время странно довольным. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наконец, он смог погрузиться в сон, чувствуя облегчение, что нашел выход для своего беспокойного ума. Через несколько часов, во сне Дрейк услышал шум в спальне и понял, что Робин и Дои уже не спят. Поэтому, он тоже проснулся. “Эй, ребята, я не мог спать прошлой ночью, поэтому я кое-что написал,” — сказал Дрейк, усаживаясь за компьютер. Робин и Дои подошли к своему другу, заинтригованные. “О чем ты писал?” — спросил Робин. Дрейк глубоко вздохнул: “Это о моем прошлом, моих страхах, моих мечтах, обо всем. Я просто написал все, что пришло в голову.” Дои кивнул: “Звучит катарсически. Можно прочитать?” Дрейк на мгновение задумался, затем кивнул: “Конечно, почему нет?” Робин и Дои по очереди читали сочинения Дрейка, время от времени бормоча в знак согласия или удивления. Закончив, они оба посмотрели на Дрейка. “Это невероятно, — сказал Робин с оттенком благоговения в голосе. — У тебя такое обращение со словами, Дрейк. Тут все так… по-настоящему.” Дои согласно кивнул: “Как будто ты излил свое все вот сюда. Я чувствую эмоции в каждом предложении.” Дрейк почувствовал, как на него нахлынуло чувство гордости. Он всегда считал писательство своим личным освобождением, но не ожидал такой положительной реакции от своих друзей. “Я рад, что вам понравилось, — сказал Дрейк, слегка смущенно. — Мне просто нужно было выкинуть это из головы.” “Но в этом-то и дело, Дрейк, — сказал Робин, положив руку ему на плечо. — Изложить это на бумаге — это не просто выкинуть это из головы. Это способ обработать свои мысли и разобраться в своих чувствах. Это здоровый способ справиться.” Дрейк не мог с этим поспорить. Он знал, что писательство всегда было для него источником утешения, но, услышав это от друзей, он почувствовал, что сделал все правильно. “Как вы думаете… может, мне стоит продолжать?” — осторожно спросил Дрейк. Робин ухмыльнулся: “Разумеется. Продолжай писать, Дрейк. У тебя есть дар.” Дои кивнул: “И если вам когда-нибудь понадобится, чтобы кто-то послушал или прочитал то, что вы написали, мы здесь.” Дрейк почувствовал, что с него сняли груз. Он всегда чувствовал себя одиноким в своей борьбе, но теперь он знал, что у него есть друзья, которые его поддерживают. “Спасибо, ребята, — искренне сказал Дрейк. — Правда, спасибо.” Робин и Дои улыбнулись, и все трое на мгновение поняли друг друга. Это было напоминанием о том, что даже в самые мрачные времена наличие кого-то, на кого можно опереться, может иметь решающее значение. Дрейк откинулся на спинку кровати, чувствуя, как его охватывает чувство облегчения. Впервые за долгое время он почувствовал надежду. Он знал, что дорога впереди будет трудной, но, по крайней мере, он нашел способ справиться. Глядя на Робина и Дои, он почувствовал внезапное желание поделиться с ними своей новообретенной надеждой. “Эй, ребята, вы когда-нибудь катались на поезде по Клейтону?” — спросил он, внезапно вдохновленный. Робин и Дои посмотрели друг на друга, потом снова на Дрейка. “Да вроде нет еще, — сказал Робин. — А к чему вопрос?” “Не знаю, до меня только что дошло, — сказал Дрейк с нотками нетерпения в голосе. — Наверное, будет просто весело и интересно. Кроме того, мы сможем увидеть части города, которые никогда раньше не видели.” Дои улыбнулся: “Хорошая идея. Когда ты хочешь это сделать?” Дрейк пожал плечами: “Когда вы, ребята, захотите. Может быть, в эти выходные?” Робин и Дои кивнули в знак согласия, и все трое начали планировать поездку на поезде по Клейтону. Пока они разговаривали, Дрейк почувствовал радость и волнение, которых не испытывал уже давно. Он понял, что даже посреди его борьбы в мире все еще есть красота и чудо. И со своими друзьями рядом с ним он знал, что сможет справиться с любыми трудностями, которые ждут его впереди.