Затмение (перевод новеллы)

«Освободите студентов! Освободите студентов! Свободу студентам…» Громкие крики раздавались от группы учеников средней и старшей школы, стоящих перед небольшим конференц-залом. Они скандировали об освобождении протестующих, что были заперты внутри вместе с мистером Чадоком и несколькими полицейскими. Чамнан написал в Твиттере, что их выхвали чтобы обсудить недавний инцидент у Лаем Таем. Туа, который стоял впереди и возглавлял группу, внезапно споткнулся, словно кто-то схватил его. «Эй!» — Несколько студентов даже прервали свои лозунги, чтобы возмутиться — в том числе и Кхан, который наблюдал за происходящим с самого начала с обеспокоенным выражением лица. Он положил трубку и бросился к Туа. «Не трогайте его!» — закричал он, но тут же остановил себя, когда понял кто перед ним стоит. «Ты же староста!» — крикнула мисс Вари, её рука продолжала крепко сжимать руку Туа. — «Почему ты не можешь справиться с ними?!» Туа сразу понял, кто именно держит его, но его не волновало в какие неприятности он попадёт, поэтому крикнул в толпу: «Не беспокойтесь обо мне! Продолжайте!» «Немедленно прекратите!» — зло выплюнула мисс Вари, оттаскивая Туа от толпы, чтобы они остались наедине. Её острый свирепый взгляд впился в него, словно она была хищником, а он — добычей. — «Что происходит? Ты всегда был таким порядочным, так хорошо себя вел. Почему ты здесь, сходишь с ума, с этими нарушителями порядка?» Туа попытался убрать её руку со своей, но хватка была крепкой, а ногти учительницы впивались в кожу. «Они не… нарушители спокойствия,» — ответил Туа. — «Они просто требуют справедливости для своих друзей!» «А какое отношение это имеет к тебе? Твоя обязанность учиться, и ты должен быть на уроке! А сейчас — кыш!» «Верно, мой долг учиться, как и ваш — преподавать и защищать своих учеников. Как вы запустили сюда полицию? Если вы можете выходить за рамки своих обязанностей, то и я могу!» «Я твой учитель! Не смей спорить со мной!» «Туа! Хватит!» — раздался чей-то голос. Туа поднял голову и увидел, что к нему бегут Акк, Ват и Ай. Все трое держали свои телефоны наготове, чтобы записать происходящее. Недавно Туа узнал, что Васуват подал заявку на участие в конкурсе короткометражных фильмов. Он подумал, что идея была классной, но только в том смысле, что это казалось забавой, хобби, а не чем-то серьезным. Но Ват был настроен очень решительно и, вероятно, он решил, что кадры этого протеста станут хорошим дополнением к фильму. В этом Туа склонен был с ним согласиться. В любом случае, наличие доказательств происходящего можно рассматривать только в положительном ключе. Мисс Вари, очевидно, считала иначе. «Акк! Васуват!» — закричала она. — «Где вы были? Всё выходит из-под контроля — ученики переполняют зал заседаний!» «Это ложь!» — запротестовал Туа. — «Почему вы, учителя, всегда так охотно придумываете ложь, которая всем вредит?» «Кто лжёт? Кто вредит вам?» Хотя Туа обычно был очень спокойным человеком, сейчас в его душе царила настоящая буря. Он открыл рот, чтобы закричать, но не успел — его внимание привлек Ай. Он покачал головой и подмигнул, ловно говоря «не надо». Вместо этого Туа просто отступил назад и вздохнул. Ай был прав. Бессмысленно спорить с человеком вроде мисс Вари. Ничто из того, что он скажет, не сможет её переубедить. Промывка мозгов в Суппало была слишком глубока. Он вспомнил слова отчима, которые тот сказал ему, когда они вместе ехали вечером домой: «Общество превозносит странности, и в результате, многие люди начинают цепляться за эти странности. Они создают вокруг них институты, а те, в свою очередь, создают ещё больше людей, которые ценят странные вещи. Этому нет конца. Школы подобные Суппало порождают таких людей как Чадок — помешанных на власти, более озабоченных репутацией школы, чем детьми, которые находятся под их опекой. Держись подальше от таких, как он, Туа, им нельзя доверять!» Отчим Туа был таким же, как и многие другие ученики в Суппало сейчас. Он был вынужден учиться там из-за прихоти взрослых, хотя правила и порядки, по которым он жил, душили его каждый день. Они с Чадоком были одноклассниками и ненавидели друг друга — до сих пор ненавидят — и, вероятно, всегда будут ненавидеть. Непослушный ребенок и староста. Борьба между ними была не менее ожесточенной, чем та, что продолжается и по сей день, но тогда администрация держала ситуацию под контролем, а Чадоку сходило с рук всё больше и больше. «Всё, что их волнует — это имидж. Всё так же, как и всегда. Всякий раз, когда ученики осмеливаются восстать и бороться за то, что правильно, — они снова прибегают к этому безумному проклятию и обвиняют в своих издевательствах сверхъестественное, пока ученики не начинают бояться нарушать правила снова!» — сказал его отчим. «Знаешь, когда это случилось в последний раз, я сразу начал подозревать что это Чадок сжег наши вещи. Но, когда я пошел искать доказательства, он запер меня в классе. Мне пришлось вылезать через окно, и в итоге я упал. Сломал обе ноги и месяц пролежал в постели. И в конце концов я даже не нашёл доказательств, которые искал. Это была ловушка! Он заманил меня туда специально!» «Это последний случай с проклятьем?» — спросил Туа — «Падение с большой высоты?» «Да» — согласился его отчим. Он затем рассказал, что после несчастного случая богатые и влиятельные родители старост добились того, чтобы их сыновей оправдали, а затем и вовсе дело сошло на нет. Всё что осталось — лишь шёпот о проклятии. — «В Суппало происходят странные вещи, не удивлюсь если за этим снова стоит Чадок.» В то время Туа старался воздерживаться от поспешных суждений, рассуждать логически и приходить к собственным выводам. По ночам, лежа в постели, он задавался вопросом: «Если не мистер Чадок, то кто же тогда?» Но теперь в его сердце совсем не было сомнений. Это был не Чадок. Человеком, ответственным за проклятие, был Акк. Он много лет был близок к Чадоку, выполняя его грязную работу и храня его секреты. Поэтому не было ничего удивительного в том, что именно Акк был выбран на место человека, который будет продолжать начатое им много лет назад дело. «Неужели ты думаешь, что я настолько глуп?» — спросил Туа. Кхан придвинулся ближе. Туа знал, что он ему небезразличен — вот почему он так долго носил маску Брюса Уэйна. Но сегодня он, наконец, избавился от маски и согласился прийти на акцию протеста в роли самого себя. Туа ненавидел то, что ему придется отплатить за подобную доброту рассказом о том, что его лучший друг работает с теми людьми, против которых они и пришли протестовать! Конечно у него не было доказательств, но он знал, что не ошибается. Лицо Акка было ярко-красным, и он отказывался на него смотреть. «Что происходит?» — раздался новый голос. Это был Намо, за которым следовали другие ученики. Мисс Вари была в ярости. «Вы должны быть на уроке!» — закричала она. «Да, но трудно вести урок без учителя.» «Ты, маленький…» Прежде чем ссора могла по-настоящему разгореться, Айян выступил вперед. «Давайте не будем говорить об этом здесь. Слишком много людей.» — Он посмотрел прямо на Туа и тот понял скрытый смысл его слов. «Почему? Боишься того, что я могу сказать?» — рот Акка приоткрылся, но Ай, казалось, был полон решимости сохранять хладнокровие. — «Акк сделал много ужасного, почему ты пытаешься его защитить?» Со всех сторон раздался шёпот. Они собрали вокруг довольно большую толпу свидетелей. Глаза Акка расширились от ужаса. Туа открыл рот, чтобы бросить бомбу, которую он копил несколько дней, но прежде чем он успел раздался еще один голос. «Это потому, что они встречаются!» — Воскликнул Чамнан, выводя своих друзей из зала заседаний в то место, где стоял Туа. Он не обратил внимания ни на мистера Чадока, ни на полицейских, которые вышли вслед за ним. Вздохи и смех наполнили коридор, когда Чамнан остановился рядом с Туа. — «Спасибо всем, кто беспокоился о полиции, но видимо они здесь просто чтобы предупредить нас. Мы пытались рассказать им об издевательствах и преследованиях, которым мы подверглись за последние несколько недель, но им это было не интересно. Как видите, тайская система образования не придает большого значения моей ценности как личности.» Раздались громкие возгласы и аплодисменты, Чадок склонил голову и повел полицейских в противоположном направлении сердито глядя на учеников. «Что касается Акка и новенького ученика,» — продолжил Чамнан настолько разозленный, что забыл всякие правила приличия, — «Я видел их в кафе-мороженом на пляже Вон, в кафе предназначенном только для пар-мужчин. Они были замаскированы, но я сразу их узнал. Обычно я не поднимаю такие личные темы, но раз уж Акк такой приверженец правил… Насколько мне известно, правила Суппало запрещают ученикам встречаться, разве нет?» В ответ раздались одобрительные возгласы и аплодисменты, вся толпа повернулась чтобы взглянуть на Акка и Айяна. Чамнан вызывающе наклонил голову, а затем продолжил говорить так громко, что даже мистер Чадок, который был в середине коридора, мог бы его услышать: «В этой школе говорят, что в ней принимаются гомосексуалисты, но это не так! Меня всегда ненавидели. И как вы можете видеть, только правой руке учителя можно нарушать правила!» Реакция протестующих была еще громче, чем прежде, но Туа молчал, не испытывая ни удовлетворения, ни сочувствия. Люди всегда говорили ему, что он невозмутим словно робот, но в этот момент, всё что он чувствовал лишь горе и страдание. Акк не был человеком, который намеренно нарушает правила. В целом он держал себя в рамках, но нельзя было отрицать, что он получал определенные привилегии от тех, кто за него отвечал. В конце концов, последствия настигли его, как человека, растерзанного тигром, которого он считал домашним животным. В глазах Акка заблестели слезы, и Туа увидел в них своё собственное отражение. Ай с жалостью посмотрел на Акка, на этот раз ему не удастся избежать неприятностей, на этот раз… Не успел он закончить мысль, как Акк посмотрев на камеру в руках Вата, открыл дрожащие губы и произнес «Н-нет!» — закричал он. Голос его был таким хриплым, что ему пришлось прочистить горло и попытаться снова. — «Это всё игра для короткометражного фильма Вата… о том, как в обществе где запрещена подобная любовь мальчик… влюбился в мальчика.»