Твои феромоны дурманят моë сознание

Заявление было резким, необоснованным и до ужаса смехотворным. Янь Уши рассмеялся своим низким голосом и медленно повернулся к человеку сидящему на стуле. В глаза Яня виднелась опасность граничащая с бешенством, но Сан Цзинсина видимо это никак не волновало.  С самого детства Янь Уши никогда не знал кто были его родители да и желание узнавать не было. Они бросили его когда тот был ещё совсем малышом. Из того времени он почти ничего не помнил, лишь мгновенные картинки и некие голоса иногда проскальзывали в его памяти. Он помнил чьи то крики, выстрелы и ещё одно... «Мерзость» Это было последнее слово сказанное мужчиной. Его голос был полон отвращения и желания больше никогда в жизни не видеть то, что он обозначил таким словом. Это было последним, что помнил Янь Уши и дальше воспоминания обрываются. Позже он оказался в детском доме где рос до своего тринадцатилетия более менее спокойной жизнью. Его кормили, одевали, обучали. К счастью детский дом был не плохим поэтому какие никакие полезные знания ему давали. Думая о родителях у него не было никаких чувств, абсолютное равнодушие, но когда Сан Цзинсин упомянул его биологического отца в нём сразу что-то вспыхнуло. В его глазах читался явный гнев, что видимо ни капельки не смутило Цзинсина. Тот смотрел с равнодушием, лишь слегка на его лице проскальзывало некое озорство со всей ситуации. В данном месте, комнате, если так вообще можно назвать этот ужас, они были один на один друг с другом и так как звукоизоляция здесь была очень хорошая, их никто не мог услышать. Успокоив свой гнев, Янь Уши вернул бесстрастное выражение лица и сново сел на прежнее место. Он смотрел прямо в глаза Сан Цзинсину словно ища хоть намёк на ложь, но ничего не найдя Янь откинулся на спинку стула и спросил с притворным равнодушием в то время, как внутри него бушевали самые разные непонятные эмоции и чувства. — Этого не может быть чисто физически. Хулугу — глава Тутцзюэ, лишь на несколько лет старше меня и он не может быть моим биологическим отцом. — твёрдым, словно скала, голосом проговорил Янь Уши. Сан Цзинсин лишь усмехнулся и опустил голову вниз не желая смотреть на Янь Уши. — А кто сказал, что я имею ввиду Этого «главу»? — саркастично сказал он. — Хах, ну раз та так говоришь то, будь добр, поведай мне о моём настоящем отце. — Для начала пообещай мне полную безопасность, что бы был уверен, что после того, как я тебе расскажу со мной ничего не случилось. — Пф, я то может быть и оставлю тебя в живых, но не гарантирую, что тебя больше никто не захочет убить). Если я посчитаю твою информацию хотя б немного полезной, то просто вышвырну тебя и, как говориться «гуляй Вася». Что будет с тобой дальше меня не интересует. Сан Цзинсин знал, что у Янь Уши далеко не сладкий характер. Уже расчитывая на родобный ответ он просто принял слова второго человека, как данность он подняв голову хоть и с болью от ни заживших ран начал своё повествование. — На самом деле в Тутцзюэ две главы. Хулугу лишь ничтожная марионетка, а настоящий глава чьего имени мне не дозволено было узнать, управлял им. Дабы сохранить секретность, о настоящей личности этого человека известно лишь единицам. Это было сделано ради его безопасности, что бы в случае чего пострадал не он, а его подчинённый. До сих пор все указания и действия, что промышлял Хулугу были указаниями того человека. — произнёс Сан Цзинсин и на мгновение замолчал, в горле пересохло и было тяжело говорить, но он всё же продолжил. — Хулугу мне рассказывал, что у этого человека был сын, но при родах мать умерла не выдержав нагрузки. Через время глава буквально выкинул малыша не желая дальше принимать участие в его жизни. Тем малышом был ты. Спустя 15-16 лет, я уже плохо помню, глава прознал о том, что его брошенное отродье в итоге выжило. Более того стало наследником крупной организации являющихся его врагом. После у него не было ни одного человека которого он хотел бы сделать наследником организации и поэтому решил, что раз уж ты смог неким образом выжить и попасть в ту семью значит не такой уж и бесполезный. Он сделал меня шпионом и сказал следить за тобой, когда представится случай схватить тебя доложить об этом, что я и сделал. Честно скажу... тогда я действительно начал считать тебя другом после всего нашего общения, но к сожалению ничего не вышло и я не жалею о своём поступке. Хах, однако когда люди ворвались в дом тебя не оказалось, они убили всех, но так и не нашли то, что искали. Сан Цзинсин остановился дабы перевести дыхание. Он впал в воспоминания и на его лице равнодушное выражение сменилось меланхолией. Попробовав смочить горло слюной, через мгновенье он продолжил. — Позже твой названный отец усилил твою охрану, да и со мной ты больше не общался. Стал более бдительным и не было никакой возможности подослать к тебе нового шпиона. Ты стал осторожным, более сильным и глава отложил эту идею более не надеясь тебя выкрасть или хотя бы убить. 《Раз ему не досталось значит ником уже достанется.》 Так он хотел изначально сделать. Ну, в общем то. Хах. Этот всё так смешно. До сих пор не понимаю почему глава отказался от этой идеи. Мне кажется это глупым, но кто я такой, что бы перечить такому человеку. Как никак, но я не суицидник. — хмыкнул Сан Цзинсин и внезапно закашлялся, от столь длительного рассказа у него уже совсем не осталось каких либо сил. — Хах. Впервые с тобой соглашусь, это действительно смехотворно. — с этими словами Янь Уши поднялся и вышел из комнаты. Приказав людям освободить Сан Цзинсина и выкинуть куда-нибудь, затем он ушёл. Позже, спустя час или два, Янь Уши всё думал о словах произнесённых Сан Цзинсином. В итоге он пришёл к одной очень интересной мысли, желая воплотить её в жизнь он позвонил Бянь Яньмэю и оповестил, что бы тот как можно больше узнал об этом неизвестном главе. Яньмэй не задавал вопросов, а сразу приступил к выполнению приказа. На улице так же стояла пасмурная погода не давай и намёка на то, что в ближайшие время выйдет солнце из под плотных и серхых туч. Ветер усиливался, становился всё холоднее и холоднее чем было до этого. Словно ветер отражал всё ухудшающиеся настроение альфы. Янь Уши сидел на скамейке в каком то пустынном парке где было очень мало людей. Некоторые лишь изредка проходили мимо него о чём то разговаривая. Колышущиеся деревья вводили его в транс заставляя постоянно возвращаться к тому разговору с Сан Цзинсином. Что-то в нём не давало Яню покоя и он не мог понять, что именно. Решив хоть как-то поднять себе настроение, мужчина достал телефон из кармана брюки и написал одному человеку. Лао Янь: А-Цяо, как ты, золотце?) Он отправил сообщение и стал ждать ответ. *** Тем временем у Шэнь Цяо был какой-то наплыв клиентов. Давненько у него столько небыло. Кое как успевая разносить заказы, раздался звук телефона оповещений о новом уведомлении. Поставив поднос с заказом на стол, он наконец мог выдохнуть так как его смена, как официанта уже закончилась. Шэнь Цяо зашёл в служебную комнату и присел на свободный стул. Когда он достал телефон и увидел от кого сообщение уго губы непроизвольно изменились в мягкой улыбке. Желая поскорее ответить его тонкие пальцы быстро напечатали ответное сообщение. Золотце: Всё хорошо, в кофе сейчас большой наплыв клиентов поэтому я немного устал... у нас не часто так бывает. Но хорошо, что моя смена закончилась и теперь мне нужно будет через пять минут идти и играть на. фортепиано, это, скажем так, по легче чем бегать туда сюда с заказами. А ты как? Отправив сообщение амега перечитал его и начал ждать. Долго ожидание его не продлилось и через несколько мгновений телефон снова издал оповещающий звук. Лао Янь: О, понятненько. Ну, ты сам не захотел увольняться, хотя моё предложение всё ещё в силе.~ Поэтому обдумай его. У меня всё... в полном. порядке). Сегодня после работы я заеду за тобой и мы поедем с тобой в одно место. Золотце: Даже если я и уволюсь, всё равно не станк сидеть в на одном месте в четырёх стенах. И куда же Лао Янь хочет меня Сводить в этот раз? Лао Янь: Эх.. ладно. А вот это уже секрет. 😏 Золотце: ..... Они переписывались ещё какое то время пока Цяо не понял, что ему вообщем-то уже пора выходить. Быстро напечатав прощальное сообщение, он снял с себя одежду официанта и переоделся в другую. Выйдя в зал он направился к своему рабочему месту и через мгновенье по всему помещению раздалась звонкая, но приятна для ушей мелодия. Все люди сразу как-то притихли и старались вести себя тише чем обычно вслушиваясь в музыку и давая ей разливатбся в их ушах приятным эхо.