Эротичный пион

Долго ли, коротко ли, а все же после драм сердечных и затекших булок прибыло наше семейство Пчелоебовской комплекции в места, не столь отдаленные от экватора. Шустренько спустившись с практически пустого трапа самыми последними, делегация в лице альф и омег направилась к автобусу, что только их и ждал, подгоняя деда Юнги, чтоб тот не расслаблялся и бежал занимать последние места. Получив волшебного супружеского пенделя для ускорения, Мин на сверхскоростном режиме несся к дверям забитого автобуса, перегоняя кучку людей, которые тоже спешили к транспорту. Какой-то мужик, что в аэропорту старательно пел под аккомпанемент Юнги, возмущенно запыхтел и ускорился, но дед Юнги, как всем известно, это не только мощь и экспрессия, но и великая сила землицы Сибирской, а против такой даже Батыевская орда не попрет. Впрочем, доехать до аэропорта Бангкока не составило труда, и мест в итоге хватило всем, а вот в трансфере до отеля стычка все же имела место быть. Дед Юнги, переодевшись в туалете в любимую курортную рубашку с пальмами и белые льняные шорты, как истинный альфа-самец деревни Пчелоебово поперся занимать козырные места в автобусе. Быстренько загрузив багаж в отсек и раскидав по сиденьям очки да шляпы, Мин побежал помогать остальным членам семейства. Наконец разделавшись с делами насущными, династия Мин-Чон-Ким зашла-таки в салон автобуса, да только нашла свои вещи на галерке, в самом конце автобуса. Дед Юнги сразу напыжился, словно петух перед бойней, и пошел не сулящей ничего хорошего походкой к наглецу, что посмел занять законные места. — Доброго полудня, граждане-товарищи, — Юнги выдавил из себя милую улыбку. — Какого, спрашивается, хрена, вы заняли наши места? — А где тут написано, что они ваши? Может быть, покажете печать или документы на патент? — хмыкнул тот самый альфа, что буквально час назад продул Мину в гонке до трансфера. — Скажите, а вы случайно не страдаете такой болезнью, как шароебство? — сощурился Юнги. — Вообще-то на этих сиденьях лежали панамки, очки и прочая лабуда, которая ну просто прекрасно показывает, что на этих местах уже есть жопная бронь! — Как вещают наши Японоперебдяевские мудрецы: «Задок приподнял — местечко проебал», — хмыкнул мужчина, цепляясь взглядом за волосы Юнги и Намджуна. — А Кикиморе болотной да принцессе Селестии положено на галерке греться. — То-то я и вижу у японских магнатов маникюрчик на перстах. Неужто голубая дивизия предо мной нарисовалась? — Мин усмехнулся, оглядывая пальцы альфы, что были выкрашены в ярко-красный цвет. — Это моё, — смущенно пролепетал Феликс, радостно кивая Тэхену, стоявшему позади. — Я обучаюсь на мастера маникюра, и мне нужна была модель для практики, поэтому я попросил деда. — Пардон, очаровательный юноша. К таким вопросам претензий не имею, очень даже красиво у Вас получилось, только вот пальцы бы другие для таких шедевров, — покачал головой Юнги. — А с тобой мы еще сочтемся, — он окинул мужчину пренебрежительным взглядом и демонстративно уселся на задние места. Долгая поездка в жаре под скрипучий голос тайского мужичка-гида, что еле-еле говорил по-русски, ни на ком не сказалась благоприятно. Вымотанные омеги буквально валились с ног, когда вышли из автобуса, а не менее уставшие альфы мечтали лечь под глыбу льда, потому что палило солнце нещадно. Пока семейство вытаскивало багаж и пыталось не помереть от зноя, к альфам семейства подошли два тайца, держащие в руках поднос с бокалами шампанского. — Савотика, мистер! — тайцы поклонились и протянули алкоголь мужчинам, у которых аж глаза жизнью наполнились, но тут же сникли под строгими взглядами омег. — Спасибо, нам не надо! — громко прокричал Чимин в надежде, что его поймут. Сотрудники отеля вновь поклонились и исчезли с глаз долой. — Так, цыпочки, у вас сухой закон, поэтому никаких приветственных шампусиков, — предупредила Лиса и первой зашла в холл. Следом за женщиной потянулись и остальные. Восторженно оглядывая убранство помещения, наши новоявленные туристы продвигались к ресепшену, где собралось столпотворение. — Хобыч, ты у кого путевки в такой отель спиздил? — Юнги все не сводил взгляда с подносов с шампанским. — Так мне Арменчик в честь дня рождения его троюродной тети по линии бабушкиной сестры подогнал, — поделился Чон, таща огромный чемодан жены. — Пять звезд! Тут еще и в шаговой доступности всё! Кстати, это отель троюродного племянника той самой тетки из Сургутского пригорода. Олл инклюзив! — Шо? — Жрать и пить можно, сколько хочешь! И ничего нам за это не будет! — Ну ты добытчик! Горжусь, — Мин похлопал друга по плечу, горестно вздыхая по неопробованному заграничному бухлишку. Омеги, посчитав себя самыми адекватными из их шайки, прихватили документы, на этот раз честно доверенные Чонгуку, и встали в очередь, что была даже длиннее, чем в школьной столовке за пиццей. Юнги же, заметив неприятеля, собрал в себе все силы и драпанул к мягкому диванчику, перегоняя мужика-занимателя-чужих-мест и ложась плашмя сразу на три сиденья в ожидании своих братанов, что еле-еле ползли, обвешанные сумками и чемоданами с ног до головы. — Не дадим этому пиздопротивному хмырю одолеть нас! — бойко объявил дед Юнги, цепляя на лицо солнечные очки. Стоя в бесконечной очереди, что двигалась в темпе улиточной дивизии, наши дражайшие главы семейства, что отправили своих альф от греха подальше, разговаривали о новых выпусках «Битвы экстрасенсов», воздыхая по младшему Шепсу. Стоявшие сзади омеги, с которыми Чимин, Тэхен, Джин и Лиса страдали в автобусе, явно заинтересованные обсуждаемой темой, вклинились в разговор. — Вам тоже нравится Олег? Он и вправду лапочка, — заговорил уже знакомый Тэхену Феликс. — О, так вы тоже смотрите? Тогда давайте знакомиться! Все-таки отдыхать вместе будем, — обрадовался дедуля Чимин. — Я Пак Чимин. В ходе знакомства выяснилось, что Чанбин — самый старший омега, дедушка Феликса и Чонина, а также папа Джисона. Джисон же, в свою очередь, папа Чонина и Феликса. Что очень примечательно: все они тоже были беременны, за исключением Чонина, что по природе своей являлся альфой. — Это мой муж Минхо, — Джисон рукой указал на мужчину, что незаметно пытался поймать огромную лупоглазую рыбу, безмятежно плавающую в аквариуме. — Такой же с прибабахом, как и Намджун, — хихикнул Джин. — А это мой Чан, — Чанбин кивнул на лютейшего отпускного врага деда Юнги, и Чимин рассмеялся. — Кажется, у наших дражайших мужчин холодная война развязалась. — Чую одним местом, что сейчас эта война станет горячей, — Сокджин многозначительно кивнул на Юнги и Чана, что кувыркались на полу в объятиях друг друга, пытаясь подобраться к вазочке с конфетами, стоящей на ресепшене. Тэхен и Феликс, отходившие на пару минут в туалет, решили, что им надо много чего обсудить, сидя на диванчике и попивая молочные коктейли, а потому начали спрашивать у своих дедушек, где запропастилась альфья половина. — Видишь, Ленин в панаме на полу валяется и ногами дрыгает? Вот к нему иди, авось своего Чонгука найдешь где-то рядом, — Чимин махнул в сторону мужа, что усиленно пытался скинуть с себя Чана. — А на Ленине Сталин восседает, тебе к нему, — хихикнул Чанбин, показывая Феликсу деда. — И передай, пожалуйста, этому борцу за конфеты, что его омега очень хочет икру баклажанную. Тэхен и Феликс неспешно направились к своим родственничкам, что никак не могли разлепиться. Нависнув над дедами угрожающими скалами, омеги кашлянули, привлекая к себе внимание. Альфы вмиг отлетели на метр друг от друга и ласково заулыбались, спрашивая, чего хотят их маленькие котята. — Дед, там дедуля хочет баклажановую икру, — Феликс, сощурившись, прожигал во лбу Чана дыру. — Иди ищи. — Конечно, солнышко, — Бан шустро подобрался и побежал на выход. — Тэхен-и, бусинка моя, тебе что-то принести? — Юнги встал на ноги. — А тебе, Феликс? — Ничего не надо, лучше скажи, где Чонгук запропастился? — Ким оглядывался, пытаясь найти хоть кого-то отдаленно похожего на его парня. — Так он с Ханжой под цветком на чемоданах спит, — Мин устремил взгляд на горшок с монстреллой, стоящий около аквариума. — С какой такой Ханжой? — ревниво буркнул Тэхен. — Ну с его хахалем, — Юнги кивнул на Феликса. — С Хенджином, что ли? — парни прыснули со смеху и, поблагодарив Мина за помощь, отправились к альфам, дабы потревожить их сладкий сон. Омеги, проходя мимо аквариума, заметили своих дорогих отцов, Джуна и Минхо, что яростно спорили о том, какой породы рыба в аквариуме. — Я говорю, это карась! — утверждал Намджун, прилипнув к стеклу носом. — А я говорю, это окунь! — Минхо протестовал, пытаясь поймать водоплавающее. — Папенька, неужто ты в рыболовы заделался? — хмыкнул Феликс. — Ты прикинь, какая из этой красотки уха получится! — восторженно пробормотал Минхо. — Не трожь рыбешечку! Иначе я назову твою внучку Эсмеральдой! — Окстись, сыночек! Я на километр больше не подойду к этому окуню! — Ли перекрестился и отбежал от аквариума. — Это карась! — Намджун, не готовый мириться с позицией соперника, шустро последовал за ним, стоя на своем. Синхронно закатив глаза и рассмеявшись, омеги подошли к цветку, где нашли своих благоверных, сладко спящих в обнимку. Альфы тихо посапывали и жались друг к другу еще ближе, что-то бормоча во сне. — Отдай велосипед, — беспокойно ворчал Чонгук, гладя Хенджина по волосам. — Я куплю тебе велосипед, — Хван уткнулся лицом в шею парня. — Только дай мне шашлык. — Высокие отношения, — хмыкнул Тэхен. — Может, ну этих мужланов? Будем жить дружной омежьей семьей. — Я согласен, — Феликс приобнял Кима и положил голову на его плечо. — Скроемся где-нибудь на острове танцующей девушки. — Точно, и будем пить кокосовое молоко, смотря тайский стриптиз. — Какой стриптиз? — альфы подорвались и удивленно выпучили глаза, озираясь по сторонам. — Курям зерно, а этим всё одно, — хмыкнул Тэхен. — Подъем, голубчики, ваши омеги жаждут вишневых молочных коктейлей. — Будет исполнено, — парни помогли друг другу подняться и спешно направились на выход из отеля. — Куда поперлись, дружки? В бар идите, там всё есть, — Феликс кивнул на стойку с напитками. — Маршрут перестроен, — Хенджин ухватил Чонгука за руку и потащил в указанную сторону. Тэхен и Феликс дружно уселись на диванчик и принялись наблюдать за происходящим в холле отеля. Без дедов, отцов и благоверных все было до боли спокойно, кроме того, что к омегам шел какой-то альфа. — О, Сынмин, — Феликс помахал парню рукой. — Привет, Ликси, все хорошо? — мужчина ярко улыбнулся. — Да. Сынмин, познакомься, это мой новый друг Тэхен. Тэ, это Сынмин, парень Чонина. — О, так вы вместе? Неожиданно, но очень классно, — Ким вскинул брови в легком удивлении — не каждый день встречаешь двух влюбленных друг в друга альф. — Очень приятно, — Сынмин одарил омег теплым взглядом. — Хотите чего-нибудь вкусного? — Мы уже отправили дуэт сестер Толмачевых за молочными коктейлями, так что не нужно. Спроси лучше у остальных, они вон там стоят, — Феликс кивнул в сторону кружка по интересам, где явно разразилась какая-то весьма интересная дискуссия. — Не скучайте, прекрасные, — мужчина быстрым шагом направился к сдружившимся омежьим половинам и Чонину. — Он просто душка! — Тэхен восторженно накрыл щеки руками, провожая альфу умиленным взглядом. — Да, галантности у Сынмина не занимать. Ух и повезло же Чонину! — Феликс устало уложил голову к Киму на плечо, собираясь вздремнуть.

***

— Чонин, Сынмин, а вы чем вообще занимаетесь? Есть ли какое-то любимое дело? — Лиса заинтересованно засыпала вопросами альф, что так мило держались за руки. — Мы работаем акушерами-гинекологами. Это прямо мечта всей жизни была: принимать роды вместе, — делился Чонин, которому определенно нравилось вести разговор с женщиной, обожающей яойные фанфики. — Ого! Так это же по нашей части! — дедуля Чимин радостно встрепенулся. — В каком городе вы принимаете? — Во Владивостоке, — весело усмехнулся Сынмин, прижимая своего альфу к себе и заставляя Лису чуть ли не пищать от восторга. — Далековато, конечно… Погодите, мы Вас видели в аэропорту в Сибири, — Пак недоуменно нахмурился. — Мы к прабабке приезжали в гости, а оттуда уже сюда прилетели, — Чанбин усердно искал в галерее телефона фото можжевельников, чтобы показать их Чимину. — Ну что там? Нашел? — нетерпеливо потирал ладонями дедуля Чимин. — Да, вот смотри. Этот я выкопал возле школы Феликса, а вот этот спиздил на работе у муженька своего, а эту тую мне привезла наша соседка пару недель назад. Видимо, в качестве извинений за неспокойную жизнь, — усмехнулся омега. — Слушай, ну замечательные просто. Прямо как у ландшафтников, — Пак вглядывался в фотографии. — О, туя совсем, как у меня! — Может, сорт популярный? — Не знаю, мне ее зятек возле мэрии выкопал, когда с учебы возвращался, — хихикнул Чимин. — Какой славный у тебя зять! — Чанбин рассмеялся. — А газоны ты какие предпочитаешь? — Ой, знаешь, с моим слонопотамным семейством, привыкшим разрушать всё и вся, я беру самые дешевые, рассыпаю по ограде и жду, когда взойдут хотя бы три травинки. — А что не так с семейством? — Да ты прикинь, около месяца назад наша дражайшая альфья половина устроила такую попойку, что мой любименький огород превратился в ебучие окопы для снайперов! Честно, я уже готов был лезть в эти траншеи с пулеметом и выслеживать неугодных, — цокнул дедуля Чимин, замечая Чана и Юнги, гордо идущих на приличном расстоянии. — О, ты глянь. Муженьки в метре друг от друга соблюдают ковидные профилактические меры. — В главных ролях Чан Анчоус и Юнги Мин Хуичонсон, — Чанбин громко хохотнул, пытаясь разглядеть в руках благоверного баклажанную икру. — Бини, вот твоя икорочка! И хлебушек с чесночком, — Чан чуть ли в ноги омеге не кланялся. — Спасибо, уважаемый муж, — Чанбин нежно поцеловал мужа в щеку. — А теперь можешь брать чемоданы подмышки и пиздовать на четвертый этаж в девяносто восьмой номер. — Слушаюсь и повинуюсь! — Чан счастливо улыбнулся и побежал за багажом.

***

Все парочки обоих семейств медленно, но верно расползлись-таки по своим номерам, удачно расположившимся на одном этаже друг за другом. Тишина воцарилась в отеле, когда захлопнулась последняя дверь в комнату Намджуна и Сокджина. Уставший просто до невозможности от монотонного разглядывания рыбы и спора с Минхо, Намджун разулся и, как есть, завалился на кровать в позе звезды, через пару минут уже давая такого храпака, что тихий этаж внезапно превратился в депо работающих томографов. Сокджин на это лишь усмехнулся — его муж за семнадцать лет брака так и не поменялся. Наскоро приняв душ, омега покрасовался перед зеркалом, планируя вечером устроить любимому альфе маленький сюрприз в виде себя, облаченного в шелковый черный халат с ажурными чулками. Удовлетворенно улыбнувшись своему отражению, Джин отправился к мужу в кровать, чтобы выспаться после долгой поездки.

***

Юнги кропотливо разбирал чемоданы, бережно доставая вещи Чимина, от которых исходил мягкий аромат топленого молока, так полюбившийся альфе еще в юности, пока Пак во все горло распевал песни в душе. Небольшой, чистый номер был таким уютным, что Мину хотелось поскорее улечься в мягкую кровать вместе с мужем и нежиться до самого вечера, смотря телевизор, а потом уснуть в самых родных объятиях, чтобы наутро расцеловать сонное личико возлюбленного. Шум воды прекратился, и через несколько минут из ванной вышел Чимин в белом махровом халате, такой разнеженный, плюшевый и мягкий, что Юнги не удержался и, подскочив со своего места, сгреб мужа в охапку, повалив того на прохладный матрац. Омега, еле удержавший в руках маленькие бутылёчки с шампунями, запечатанное мыло и зубные щетки, возмущенно надул щеки и укусил альфу за нос. — Меня скоро инфаркт схватит с твоими выходками! Мин Юнги, а ну пусти меня! — Чимин начал елозить по кровати, пытаясь скинуть мужа с себя. — Ты что, уже пиздишь мыльно-рыльные? — хохотнул Юнги, потираясь своим укушенным носом о чужой. — Конечно. Мне Лиса сказала, что их тут каждый день меняют, поэтому надо брать! Меньше на сувениры потратим, к тому же мы своих шампуней привезли столько, что можем ларек открывать, — Чимин все же смог встать и аккуратно сложить косметику в чемодан. — И вообще, какого фига ты разобрал мой чемодан? Вдруг у меня там личные вещи, — Пак недоуменно вскинул бровь, грозной тучей надвигаясь на мужчину. — И когда у нас появились тайны друг от друга? — дед Юнги нахмурился, когда омега подошел вплотную, окутывая ароматом малинового геля для душа. — Что у тебя там личного такого может быть, чего не должен видеть я? — Вдруг я решил устроить тебе сюрприз и не хотел, чтобы ты раньше времени о нем узнал, — Чимин сел на колено мужа и принялся медленно расстегивать пуговицы на его цветастой рубахе. — Чимин-а, ты что, приготовил для меня что-то? — Юнги оставил ленивый поцелуй на шее омеги и потянулся к поясу чужого халата. — Не-а, старый извращенец, ты сейчас пойдешь в душ, а потом мы ляжем спать, потому что очень устали в долгой дороге, — Пак дразняще чмокнул альфу в нос. — У нас с тобой будет еще очень много времени. — Ты ведь знаешь, что с тобой мне всегда будет мало, — Мин на мгновение прильнул к губам мужа в нежном поцелуе. — Знаю, Юнги, знаю, — Чимин ласково улыбнулся и потрепал альфу по голове. — Я люблю тебя. — И я те… — мужчина хотел ответить омеге взаимностью, но внезапно услышал протяжные стоны, доносящиеся из-за стенки. — Так, я не понял, этот татуированный хуй давно метлой по кочерыжке не получал? Какого, извините меня, хрена, он ебет моего внука?! — дед Юнги чуть ли не задыхался от возмущения. — Муженек, держи себя в руках. ТэТэ уже взрослый, и тебя его половая жизнь никак не касается. Неужели ты думал, что наш внук забеременел от святого духа? — Чимин хихикнул, в душе радуясь тому, что не зря перед поездкой подарил Тэхену то самое белье. — Я все понимаю, но этого я не понимаю! Видит Бог, я отправлю этого распиздяя к Эсмеральде и Альберту! — недовольно запыхтел Мин, вытаскивая из сумки новые трусы с пионами и скрываясь в ванной комнате. — Ну молодежь, ну дает, — дедуля Чимин весело улыбнулся и, убрав вещи в шкаф, включил телевизор.

***

Тэхен за обе щеки уминал мандарины, смотря по телевизору какой-то сериал о деревенской клуше и богатом бизнесмене. Белый махровый халат приятно согревал чистое после душа тело, а кондиционер приятно обдувал лицо прохладными струями воздуха. Ким с нетерпением ожидал возвращения своего альфы настолько, что в груди все трепетало в легком предвкушении сладостной страсти. Наконец дверь в ванную комнату открылась, и оттуда вышел Чонгук. Сердце Тэхена забилось в ускоренном ритме… По обнаженной груди альфы стекали капли воды, влажные волосы были зачесаны назад, пирсинг блестел под лучами просачивавшегося через занавески солнца, а рука, полностью забитая татуировками, выглядела так соблазнительно, что омега невольно задержал дыхание. Взгляд упал на крепкие бедра альфы, скрытые лишь белоснежным полотенцем. — Ты ждешь, пока я оценю твой банный лук? — Тэхен заглянул в хитрющие глаза альфы, искрящиеся озорством. — Миллион из десяти. — Так неожиданно и приятно, — усмехнулся Чон, медленно, словно затаившийся перед добычей тигр, приближаясь к возлюбленному. — Тэ, а давай поиграем, как будто я твой лис, а ты мой. Ты знал, что у них один партнер на всю жизнь? — Ага, только играть мы в это не будем. Теперь лисы у меня ассоциируются с женой твоего деда, — прыснул от смеха Тэхен. — Тогда давай я буду медбратом, а ты моим пациентом, — Чонгук сел рядом с омегой и прислонился своим лбом к его. — Ну да, мне же мало врачей было за последние несколько месяцев. Даже вспоминать не хочу, — скуксился Ким. — А хочешь, я буду матросом? — А я тогда кто? Палуба, которую ты будешь драить? — вскинул бровь Тэхен. — Ну тогда я буду бандитом, а ты моей жертвой, — не сдавался Чон, ведя горячей ладонью по обнаженному бедру омеги. — Наш ребенок не должен знать жестокости хотя бы до рождения! — Я буду нежным бандитом! — Чон Чонгук, я все сказал! — Ладно, а может, я буду домохозяином, а ты моим работодателем? — альфа оставлял короткие поцелуи за ухом омеги, чувствуя чужое слегка сбитое дыхание. — Ну тогда по классике жанра ебать тебя должен я, — хмыкнул Ким. — А у нас будет нестандартно. — Не хочу бытовой секс, — Тэхен медленно вел указательным пальцем вдоль узоров на плече парня. — А хочешь я буду стюартом, а ты уставшим от перелета пассажиром. — Гуки, мы несколько часов назад сошли с самолета, и я не имею никакого желания вспоминать этот перелет, — Ким перекинул ногу через бедра Чона и уселся на них. — Давай, ты будешь просто моим любимым Чонгуком, а я буду твоим любимым Тэхеном. У нас еще будет время для игр. М? — Хорошо, — улыбнулся Чон и накрыл мягкие губы омеги своими в теплом поцелуе. Альфа развязал пояс чужого халата и скинул его с возлюбленного, обнажая разгоряченное тело, украшенное нежно-голубым нижним бельем с цепочками и перышками, смотревшееся так изящно, что Чонгуку хотелось просто любоваться своим парнем. Волны жаркого, как лава, вожделения проходились по всему телу приятным покалыванием, и Чонгук, аккуратно уложив омегу на кровать, принялся оставлять на медовой коже россыпь бархатных поцелуев, полных бескрайней нежности. Расстегнув кружевной бюстгальтер и откинув его в сторону, альфа припал к возбужденным соскам Кима, лаская их горячим языком. Тихие низкие стоны Тэхена проникали своей мелодичностью в сознание, отдаваясь в теле новой волной зноя. Чонгук совсем невесомо касался круглого живота, оставляя своими прикосновениями караваны будоражащих мурашек. Тэхен гладил широкую спину альфы, а одной рукой зарывался во влажные волосы, легонько массируя кожу чужой головы. Искрящийся ком возбуждения внизу живота заставлял нетерпеливо ерзать на белых простынях и просяще выгибаться в спине. Расцеловав длинные ноги омеги, Чон снял с него намокшие от смазки трусы и коснулся губами пульсирующего розового колечка мыщц, проникая в него. Мягкие стеночки сжимались вокруг альфьего языка, что приятно скользил внутри. Щеки Тэхена покрылись сладостным румянцем, а с зацелованных вишневых губ слетали громкие стоны наслаждения. Довольно мыча, Чонгук продолжал ласкать омегу, слизывая ароматную смазку и горячими руками сжимая его пышные бедра. Собственное возбуждение туманило разум, и казалось, что альфа прямо сейчас упадет в сладостную истому удовольствия от одного вида разомленного возлюбленного, такого красивого и уютного до невозможности. Сердце в груди Чонгука замирало от непомерного количества любви к одному человеку, который носил под сердцем его частичку. — А прикинь, дед услышит, чем мы тут занимаемся, — с придыханием выдал Тэхен и тут, как по заказу, раздался настойчивый стук в дверь. — Ой, накаркал, кажется. — Картина Репина «Не ждали», — усмехнулся Чон, вставая с кровати и наспех одеваясь. — А может, не будем открывать, м? — Тэхен нехотя поднял с пола халат и накинул его на себя. — Если это твой дед, то он же дверь выломает, если мы не откроем в течение пяти минут, — Чонгук приобнял омегу за талию. — Это как минимум, а как максимум вызовет спецслужбы, включая скорую, полицию и ритуалку для меня. — И то верно, — хихикнул Ким и, быстро чмокнув альфу в уголок губ, скрылся в ванной.

***

— Лиса, я есть хочу, — жалобно протянул Хосок, лежащий на груди жены. — Ну высунься в окно, там ящерицы ползают, вот тебе и обед, — хмыкнула женщина, листая журнал с экскурсиями. — Вообще-то ты ел в самолете пару часов назад. — Вот! Чуешь всю силу этих нескольких часов? Я ведь на глазах таю, — альфа драматично прикрыл глаза рукой. — Хоби, тебе не пять лет. Либо терпи, либо шуруй в магазин, — Лиса потрепала мужа по волосам. — А вдруг меня выкрадут трансвеститы? Или что-нибудь похуже, а? Тебе совсем не страшно потерять меня? — Чон Хосок, у тебя с голодухи в мозгах проплешины появляются, так что иди уже за харчами, пока меня не сожрал, ей-Богу! — омега закатила глаза и перевернулась на живот. — Один только Юнги меня любит, остальные совсем не ценят, — ворчал Хосок, надевая шорты. — Вот уйду от вас, будете потом плакать и вспоминать, какие у дедушки Хосока были охуенные настойки. Лиса обернулась, чтобы укоризненно посмотреть на мужа, но тут же спрыгнула с кровати. — А ну стоять, паразит! Быстро надел майку! — женщина кинула в альфу белую футболку. — И шляпу надень. — К чему такая конспирация, родная? — Чон весело улыбнулся, хватая жену за руку и притягивая к себе за талию. — Ревнуешь? — Нет, просто не хочу, чтобы кто-то сгорел на солнце, — Лиса стащила с тумбочки крем от загара и, выдавив пару капель на пальцы, размазала его по лицу мужа. — Какая забота, — Хосок нежно поцеловал омегу в губы. — А ты не знаешь, где здесь могут продавать суп с пиздочками? — Чего? — недоуменно нахмурилась женщина. — Какие пиздочки? — Ну такие беленькие штучки в супе. — Перловка? — хихикнула Лиса. — Интересные у тебя ассоциации. — Ну а что, похоже ведь, — пожал плечами альфа. — Не знаю, вряд ли здесь есть что-то такое, — омега щелкнула мужчину по носу и, выпутавшись из объятий, вновь улеглась на кровать. — Хоби, купи, пожалуйста, шоколадку с фундуком. И зайди к остальным, может, им тоже что-то нужно. — Слушаюсь, моя королева, — кивнул Хосок, укладывая кошелек в сумку, и вышел, направляясь вдоль коридора. Постучав в дверь четы Мин, Хосок очень вежливо вошел в номер, аккуратно выглядывая из-за угла, чтобы не побеспокоить парочку. — Эй, есть кто живой? — громким шепотом спросил Чон, проходя в комнату. — Не дождешься, старый хрен, — рассмеялся Чимин. — Ну проходи, чего стоишь-то на пороге? — А вы чего тут делаете? — Хосок недоуменно вскинул брови, когда увидел Юнги, сидящего возле холодильника и рассматривающего что-то внутри, и Чимина, что заинтересованно выглядывал из-за плеча мужа. — Хобыч, тут алкашки, как в роге изобилия! — воскликнул Мин, отодвигаясь и показывая другу содержимое холодильника, которое состояло из алкоголя самого разного вида. — Это ж какую попойку можно закатить! — глаза Чона засветились искорками счастья, что тут же потухли под строгим взглядом Чимина. — Но мы не будем, мы люди интеллигентные, поэтому ни капли в рот, ни свечки в жопу. — Замечательная позиция, достойная уважения, — хмыкнул Пак. — Хоби, ты чего хотел? — Я собирался в магазин, и Лиса сказала, чтобы я прошелся по всем и спросил, надо ли вам что-нибудь, — Хосок достал из сумки блокнотик и ручку. — Заказывайте. — Хурму и каркаде, — на мгновение задумавшись, огласил Чимин. — Лиса такая заботливая. — А почему все лавры только Лисе? Хобыч тоже не поленился, оделся и пошел, — вклинился Мин, радеющий за дорогого друга. — Не петушись, муженек, я и Хосока бесконечно люблю, — Чимин улыбнулся и слегка приобнял Чона за плечи. — Так, ты давай-ка руки по швам и в кровать, нечего тут по холодному полу босиком ходить, — засуетился дед Юнги, мягко отталкивая омегу от Хосока. — Юнги, я вообще-то в тапочках, — хихикнул Пак. — Это же еще хуже! Ты что, не знал о том, что тапки очень сильно пропускают кафельный холод? Темнота! Ты же так нашего милипиздрика не убережешь! — Мин подхватил мужа на руки и посадил на кровать. — Сиди тут и не вставай, понял? — Ага, а ты что делать будешь? — вскинул бровь Чимин. — Как это что? С тобой рядом сидеть, — как само собой разумеющееся выдал Юнги. — Хренушки, голубчик. Значит так, Отелло, шлепки надел и попиздовал вместе со своей Дездемоной в магазин, и не дай Бог вы набухаетесь! — взгляд Чимина был острее айсберга, о который разбился титаник, и друзья, шумно сглотнув, под ручку поспешили удалиться из номера. Подойдя к комнате Намджуна и Сокджина, альфы остановились, прислушиваясь и думая, стоит ли входить в эту ядерную обитель, где бравый богатырь Намджун стоически сражает злого дракона своим храпом, защищая любимого принца в лице Джина. — Мне кажется, что сейчас там появляться опасно для жизни. Вдруг Намджун храпанет, и мы улетим в Изумрудный город. Нас ведь даже Гашиш не спасет, просто потому что его с нами нет, — нервно хохотнул Хосок. — Надо будет Джину посоветовать действенный метод против храпящего мужа, — дед Юнги сочувственно посмотрел на дверь. — Какой? — Засунуть Намджуну в рот его грязные носки, — хмыкнул Мин. — Мне так Чимин сделал однажды, и после этого я больше не храпел. Как бабка отшептала. — Откуда ты знаешь, что не храпишь? — Хосок заинтересованно слушал друга, шагая в сторону комнаты внуков. — Хуйню какую-то в нос ставлю во время сна, вот она и не дает, — Юнги остановился возле номера Тэхена и Чонгука, где все еще не стихали низкие стоны. — Так блять, заебали ебстись. У твоего татуированного хрена спермобак бесконечный или что? Они начали полтора часа назад! — Ну так, дело молодое. Это ж не ты со своим десятиминутным экшеном, — рассмеялся Чон. — Хобыч, команды пиздеть не давали, так что ебасосик на замочек. И вообще-то мы с Мини еще этим перцам фору дадим, — хмыкнул Мин, настойчиво стуча в дверь. — Юнги, вот и какого хрена ты творишь? И сам не ам, и другим не дам, да? — дед Хосок недовольно сощурился. — Дети отдохнуть приехали, помирились наконец-то, а ты! — А что я? Я пенсионер! У меня сердце уже не такое резвое, чтобы слушать утехи моего маленького внучка с его пиздарем, — фыркнул Юнги и постучал еще раз. — Хоби, ну пойми ты меня, не могу я так. Не привык еще. Я стараюсь, но это так сложно. — Ай, хрен с тобой, — отмахнулся Чон и оперся плечом о стену. — Уборка номеров! — нарочито писклявым голосом объявил Мин, продолжая стучать. Дверь приоткрылась, и в узком проеме появилась голова Чонгука. Недовольно-смущенное выражение на его лице сменилось удивленным, а потом застыло в легком ужасе. — Здрасьте, — парень нервно сглотнул. — Ага, забор покрасьте, — Юнги скептически оглядел Чонгука, выскользнувшего из номера. — Ты на каком сеновале курей ловил? Что с тобой случилось, дитя савраса? — Да это… У Тэхена там сережка под кровать закатилась, пришлось лезть и доставать, — Чонгук неловко почесал затылок. — Да? И поэтому ты так натужно кряхтел, что весь этаж слышал? — вскинул брови Мин. — Да там кровати такие неудобные, вот и получилось. Мне еще потом Тэ спину мял, опять прихватило… — Бедный, бедный зятек… Ну ничего, я тебе сейчас мазь из змеиного яда куплю, быстро все пройдет. Что-нибудь еще надо? — Юнги мило улыбнулся и похлопал глазами. — Не, не надо, — Чонгук чувствовал себя загнанной в сети паука мухой и желал как можно скорее скрыться от прожигающего взгляда деда Юнги. — Ну я пойду? — Конечно-конечно, ступай, мой мальчик, — Мин помахал альфе на прощание и, взяв Хосока под локоть, поспешил удалиться. — Шалость удалась. — Смотри, как бы тебе потом от Тэхена ответочка не прилетела, — хмыкнул Хосок, надевая солнечные очки. — Переживу, — отмахнулся Юнги. Друзья вышли из отеля и направились туда, сами не знали куда. Поблуждав по периметру комплекса, мужчины несколько раз потерялись. Совсем отчаявшиеся, они не знали, что делать, но внезапно Хосока озарила мысль. Чон достал из сумки карту Паттайи, купленную в дьюти-фри, и принялся выискивать на ней отель «Амбассадор». — Вот он! — радостно крикнул Юнги, тыкая пальцем в точку на карте. — Вот это у тебя глаз-алмаз, — уважающе кивнул Хосок. — Значит, нам нужно идти прямо, пока не встретим короля. — Какого короля? — Мин недоуменно нахмурился. — Маху Вачиралонгкрона, — прищурившись, вычитал Чон. — Тьфу блять, намудрят какой-то хуйни, а нам потом язык ломай. Короче, Раму Десятого. — Раму? Я из рам только масло знаю, — фыркнул Юнги. — И как мы этого короля называть будем? — Ваше Величество? — Хуичество. Мы манерам не обучены, и вообще откуда здесь появится король? — Ну а вдруг его заебало правление, и он решил скоротать дни под видом старенького торговца кошельками из крокодильей кожи, — Хосок взглядом выискал шлагбаум и направился к нему. Короля альфы так и не нашли, а вот его портрет, спрятанный в клумбе с какими-то растениями, увидели и устроили возле него фотосессию, чтобы похвастаться перед Пчелоебовскими жителями. Дойдя без происшествий до мини-маркета, мужчины наконец зашли в прохладное помещение, где почти никого не было. Обойдя весь отдел, друзья не нашли ровным счетом ничего и обратились за помощью к продавцу. — Доброго полудня! А где у вас тут можно найти хурму и каратэ? — спросил Мин. — И еще пирожок с капустой. — Савотика, — продавец поклонился и непонимающе уставился на клиентов. — А суп с пиздочками у вас есть? — Хосок положил на кассу шоколадки с фундуком. Мужчина за прилавком продолжал смотреть на друзей, явно не понимая, что от него хотят. — Вот мы дебилы! Он же по-русски не чухает! — Юнги стукнул себя по лбу. — Хэллоу, дорогой! Ай вонт хурма энд каратэ! Энд суп виз пиздочки! — What? Sorry, I dont understand, — продавец неловко почесал затылок. — Хобыч, забивай в интернете картинки, — Мин вздохнул. — Ван момент плиз! Спустя сорок минут мук продавец был свободен, а довольные альфы шли с гостинцами для омег. Суп и пирожок с капустой они так и не нашли, зато накупили бананов, мандаринов, хурмы и манго. На обратном пути мужчины забрели на небольшой внутриотельный рынок, где было столько разного барахла, что душа шопоголика откинулась бы прямо там от изобилия безделушек. Разведав обстановку и прикупив омегам заколки в форме лотосов, друзья на радостях разошлись по своим номерам.