Эротичный пион

Летнее утро в деревне всегда было наполнено какой-то своей непередаваемой атмосферой, которую вы не смогли бы найти нигде. Яркое солнце заглядывало в окна и пробуждало спящих людей своими лучами; по нежно-голубому небу плыли пушистые облака, каждое из которых имело свою неповторимую форму; на зелёной траве блестели прохладные капельки росы; приятная тишина прерывалась лишь пением птиц и разговорами бабушек-соседок. Проснувшись, омега спустился из своей комнаты на первый этаж дома, где находились спальня его дедушек и маленькая кухня. Около плиты стоял дедуля Чимин и готовил завтрак, тихо напевая что-то из репертуара Валерочки Меладзе. Рядом с ним за столом устроился дед Юнги, на глазах которого сейчас находились очки, а в руках лежал телефон с открытым «Дурак.Онлайн». Выключив конфорку, Чимин обернулся и увидел сонного внука. — Доброе утро, ТэТэ, — тепло улыбнулся он. — Садись, сейчас будем кушать. — Доброе, дедули, — тихо пробормотал Тэхен, усаживаясь на стул. — Опять сейчас к своему Чонгуку побежишь? Ох и не внушает мне доверия этот альфа, — заворчал Юнги, откладывая телефон в сторону. — Деда, ну чего ты так? Он хороший, ты ж с его дедом дружишь. — Как я могу нормально относиться к хахалю моей ягодки? Даже если он и внук Хосока, это ничего не меняет, — заявил альфа, отпивая из кружки горячий чай. — Так, старый, отцепись ты от него. Чонгук хороший и Тэхена нашего очень любит, — встрял Чимин, раскладывающий вареники с творогом по тарелкам. — Айщ, вообще ничего говорить не буду, — надулся Юнги и принялся завтракать. Покончив с едой, Тэхен убежал в баню, чтобы умыться. Оставшись наедине со своим мужем, Чимин уселся к нему на колени и утянул того в сладкий поцелуй. Альфа провел рукой по чужому бедру, слегка его сжимая. — Неа, держи свои руки при себе, старый извращенец, — хихикнул омега. — Я ещё возьму свое, — Юнги едва ощутимо шлепнул любимого по ягодице. — Обязательно, а теперь давай поговорим. Прекрати ворчать на Тэхена из-за Чонгука, они истинные, — нахмурился он. — Да я же несерьёзно, шучу так, — вскинул брови Мин. — Но Тэ этого может и не понять, так что кончай. — Конечно кончу, только внучок пусть уйдёт, — ухмыльнулся Юнги. — Иди в пердимонокль, — омега закатил глаза и ушёл в спальню.

***

На улице нещадно палило солнце, но это не мешало старикам копаться в огороде. Чимин бережно срезал свои любимые пионы, чтобы поставить их в вазу на кухне. Аккуратно собирая букет, он периодически взвизгивал, когда в радиусе нескольких метров пролетала какая-нибудь живность. Юнги же собирал ранетки с небольшого дерева, иногда прерываясь, чтобы напугать мужа, изображая жужжание, на что получал матерные оды. — Блять, да ты заебал! Я ж раньше времени инфаркт схвачу и подохну прямо тут! Хуеблан! — в очередной раз заорал перепугавшийся омега. — И вообще, какого хуя ты топчешься по моему газону?! А ну свалил нахуй оттуда, пока я тебе стебель с шипами от розы в жопу не запихал! — Ой, как нам страшно, ой-ой-ой. — А вот потом и посмотрим! — пригрозил Чимин. — Ну вот потом и посмотрим. — Вот и посмотри-посмотри! — Вот и посмотрю-посмотрю. Мужья и продолжили бы препираться, если бы их спор не был нагло прерван соседом. — Вы чего тут разорались, голубки? — весело спросил Хосок, выглядывающий из-за забора. — Хоби, иди, куда шёл! — взорвался Чимин. — Понял, принял, обработал, — капитулировал Чон, зная, что ругаться с мужем друга опасно для жизни. — Погоди. Скажи, как там наш Тэхен-и? — остановил его омега. — Тэхену сейчас хорошо, даже слишком. Вы бы слышали эти песнопения любви, — заговорщически сказал Хосок. — Хобыч, твой внук совсем охренел? Им же по семнадцать! — возмутился Юнги. — Ой, чья бы корова мычала! Ты себя-то вспомни! Мне шестнадцать было, когда я забеременел от тебя! — Да не ругайся ты на них, ну любят дети друг друга, ну что такого? — обратился Чон к другу. — Да делайте вы, что хотите, я вообще лезть не буду, — отмахнулся Юнги и ушёл в дом. — Псих, — фыркнул омега и, попрощавшись с соседом, пошёл вслед за мужем.

***

Время близилось к вечеру. Чимин ушёл в магазин; Тэхен остался у Чонов на весь день, а то и ночь. Заскучав, Юнги решил посмотреть телевизор. На каком-то канале шла реклама телемагазина «Leomax», и Мин уже хотел переключить её, но остановился, когда увидел, какой товар появился на экране. — Вы хотите добавить в интимную жизнь перчинки, но не знаете, как это сделать? Тогда Вы попали точно по адресу! Только у нас Вы можете найти то, что нужно! Приобретите нижнее белье «Эротичный пион», и Ваша сексуальная жизнь станет ярче! В комплект входят полупрозрачные трусы с принтом нежно-розовых пионов, которые идеально прилегают к телу и подчёркивают все Ваши достоинства! Только сегодня Вы можете получить его по супер-низкой цене, всего за девятьсот девяносто девять рублей. Но если Вы позвоните нам прямо сейчас, то в подарок к белью получите духи с феромонами «Страстный гладиолус». Но и это ещё не всё! Если Вы позвоните нам прямо сейчас и закажете белье «Эротичный пион», то в качестве небольшого комплимента мы вышлем исключительно Вам бандаж для спины «Плоскогорье». А если Вы закажете два комплекта белья, то в подарок получите футболку с пикантными разрезами «Грешная Черешня»! Звоните на номер на экране, количество белья ограничено! — Нет, ну надо однозначно взять, Чимин-и любит пионы! Я ему такой сюрпрайз забабахаю! — Юнги нацепил очки и быстро ввёл номер с телевизора, а затем нажал на вызов. — Здравствуйте, Вас приветствует телемагазин «Leomax». Что бы Вы хотели приобрести? — Доброго полудня! Мне нужны ваши трусы! Как их там? А! «Возбуждающий пион»! — Может быть, «Эротичный пион»? — Да, его. Мне надо два комплекта. — Хорошо, назовите адрес, курьер привезёт Ваш заказ в течение нескольких часов. Оплата наличными? — Нет, по карте. Деревня Пчелоебово, улица Фиолетовая, дом семь. — Хорошо, заказ оформлен, ожидайте. Через два часа вещи привёз доставщик. Быстренько все оплатив, Мин побежал в дом переодеваться. Нацепив на себя белье, Юнги покрутился вокруг зеркала, приговаривая: — Вот это повезло моему Мини, такого самца себе заграбастал! Секс-пулемет, ни дать, ни взять! Хлопнула входная дверь. Взглянув в зеркало последний раз, Мин включил музыкальный центр. Из динамиков полилась песня. Дед соблазнительно вышел в центр кухни и уже хотел начать петь, но краем глаза увидел, что на пороге стоит ошарашенная парочка. Тэхен и Чонгук хлопали глазами, не зная, что и сказать, а Юнги скрылся с места преступления, чтобы накинуть на себя махровый синий халат. — Бонни и Клайд, вы что тут забыли? — Мы за фотиком пришли, хотели на поле огоньковое сходить… — все еще пребывая в шоке, выдал Тэхен. — Беги за своим фотиком, и чтобы я вас тут до завтрашнего дня не видел, идет? — Идет, — кивнул Чонгук, увлеченно рассматривая узоры на ковре. — Деда, ты собрался дедулю соблазнять под Стаса Михайлова? — хихикнул Ким, выуживая из шифоньера фотоаппарат. — Много ты понимаешь! Чимин вообще-то от него без ума! — Ладно-ладно, удачи тебе! — Ага, и вам не хворать. Малышня, а ну стойте, — остановил парней Юнги. — Вы это, предохраняйтесь хоть. — Дед! — покраснел Ким. — Молчу-молчу. Буквально через несколько минут после ухода внука пришел Чимин. — Юнги! Помоги пакеты разобрать! — крикнул омега, но в ответ услышал только музыку, доносившуюся из их спальни, откуда, спустя мгновение, вышел его муж, на котором не было ничего, кроме полупрозрачных трусов в цветочек. Сказать, что Чимин был в ахуе — не сказать ничего. Он просто стоял и смотрел, как его альфа орет под музыку: — Без тебя, без тебя. Всё ненужным стало сразу без тебя, От заката до рассвета без тебя. — Мы вместе тридцать три года, а ты с каждым разом умудряешься удивлять меня всё больше и больше, — рассмеялся омега, подходя к мужу и обнимая его. — Рад стараться, — улыбнулся Юнги и накрыл мягкие губы любимого своими, утягивая его в поцелуй полный томящей нежности. Они вкладывали в прикосновения всю свою любовь, что за годы совместной жизни расцвела красивыми цветами пионов. Их чувства каждый день росли, подобно звезде, что увеличивается в процессе жизни, пока не достигнет пика и не взорвется на миллиарды частиц. Чимин издал тихий выдох, когда ощутил теплые руки на своих ягодицах. Продолжив ласкать чужой рот, он прижался к альфе сильнее, желая быть еще ближе. Юнги спустился поцелуями к шее, оставляя на ней россыпь багровых засосов. Добравшись до пульсирующей жилки, Мин вдохнул пленяющий аромат топленого молока, глубоко оседающего в легких приятным послевкусием. Подхватив омегу под бедра, альфа усадил его на стол, тут же стягивая с Чимина футболку и припадая губами к возбужденному розовому соску. По телу Чимина пробежала волна мурашек от горячих прикосновений к чувствительной коже; он выгнулся навстречу родным губам, прося большего. Юнги провел по обнаженной груди рукой и спустился ниже, оглаживая мягкий живот и добираясь до бедер, обтянутых джинсовыми шортами. Оставив дорожку из поцелуев от ложбинки на груди до линии челюсти, он вновь утянул возлюбленного в глубокий поцелуй, что с каждым мгновением становился всё развязнее. Их языки сплетались между собой, словно танцоры, плывущие в страстном танго. Небольшая кухня была освещена слепящим солнцем, нагревавшим все поверхности; по коже стекали капельки пота, блестящие от попадавших на них лучей; столбик на термометре полз вверх, показывая высокую температуру в душной комнате. Оторвавшись от любимых сладких губ, альфа расстегнул ширинку на шортах Чимина и потянул их вниз вместе с уже намокшим бельем. На вставшем омежьем члене проступил предэякулят, а из ануса сочилась прозрачная смазка, стекая по бедрам на стол. Юнги покрыл ляжку омеги легкими поцелуями, поднимаясь к тазовой косточке. От приятных ощущений Чимин довольно замурчал, словно котенок, которого приласкали. — Я хочу тебя вылизать, — тихим голосом сказал Мин, исподлобья глядя на мужа. — Целуй меня. Делай всё, что хочешь. Я весь в твоей власти, — прошептал омега, преданно смотря на своего альфу. Чимин аккуратно попытался встать в коленно-локтевую позу, и когда у него это почти получилось, стол, ставший жертвой их сексуальных игрищ, не выдержал и упал. — Нихуя себе блять, — прошипел Чимин, приземлившийся голой задницей на ковер. — Сука, — вскрикнул Юнги, на ногу которого завалился стол. — Мини, сильно ударился? — Все хорошо, нахуй стол, возьми уже меня наконец! — нетерпеливо проговорил Чимин, хватая мужчину за руку и ведя его в спальню. Альфа обхватил мужа за талию и прижал к себе, жарко целуя. Внутри омеги всё всколыхнулось от настойчивости возлюбленного, заставляя желать его еще больше. Он потерся своим возбуждением о чужое, прося наконец перейти к действиям. Юнги понял всё без слов и, взяв любимого на руки, подошел к огромной кровати, бросил на нее Чимина, молившегося, чтобы дорогой муженек не промахнулся, а затем перевернул его на живот и прошелся губами вдоль позвоночника, расцеловывая каждую луну, что была нарисована на красивой спине. — Ну-ка, подними жопень свою, — приказал Мин. Омега приподнялся на локтях и призывно оттопырил задницу, немного повиляв ею. Юнги ощутимо шлепнул по одной ягодице, оставляя на ней красный след от ладони, и проделал то же самое со второй, в ответ слыша вскрики Пака от неожиданности. Нежно огладив булочки руками, Юнги поочередно поцеловал каждую, а затем раздвинул их, открывая вид на анус, из которого выступала ароматная смазка. Альфа подул на розовое колечко мышц, из-за чего оно тут же сжалось, и провел кончиком языка от яичек до копчика под тихое мычание Чимина. — Мой сладкий Мини, — довольно промурлыкал Юнги, почувствовав вкус топленого молока. Старший обвел сфинктер языком, а затем толкнулся в горячее нутро, ощущая давление гладких стеночек. Он ласкал мужа, постепенно увеличивая темп. С губ Чимина слетали мелодичные стоны, доставлявшие альфе истинное наслаждение. По подбородку Мина стекала слюна вперемешку со смазкой, возбужденный член неприятно натирало белье. Юнги желал поскорее избавиться от мешавшейся ткани, но не хотел останавливаться, видя, как приятно было любимому, и с какой отдачей он двигался ему навстречу. В комнате было очень душно, даже вентилятор не спасал от летнего зноя; по пространству разлилось смешение ароматов: топленое молоко и печенье с шоколадной крошкой. Чимин двигал бедрами, подстраиваясь под темп мужа, пытаясь насадиться еще глубже; его голос уже охрип из-за громких стонов, а пухлые губы раскраснелись от страстного желания. Мин добавил к языку два пальца, начиная аккуратно растягивать анус омеги. Движения альфы томили, заставляли ерзать на кровати от съедающего чувства вожделения, и Чимин нетерпеливо вздохнул, крепко сжимая пальцами наволочку на подушке. — Хочу тебя в себе, пожалуйста, — проскулил Пак, чьи ноги уже тряслись от подступающего оргазма. — Все для тебя, котенок, — оторвавшись, прошептал Юнги, целуя омегу в копчик. Чимин обессиленно рухнул на простыни, пропитавшиеся потом и смазкой. Альфа перевернул уставшего мужа на спину и навис над ним, а затем примкнул к родным губам, нежно сминая их. Отстранившись, Мин наконец-то стянул с себя мешающиеся трусы, высвобождая сочащийся смазкой член. Он приставил орган к разработанному колечку мышц и плавно заполнил омегу собой, ощущая приятное давление стеночек. Дав Чимину немного привыкнуть, мужчина начал двигаться. Юнги каждым толчком заставлял взрываться фейерверки в душе омеги. Их обоюдные стоны наполнили комнату, сплетаясь в прекрасную песню любви, которую они смогли пронести сквозь года и сохранить, как прекрасный сосуд, наполненный нежностью и страстью, пониманием и совместным сумасшествием. Их любовь — бескрайнее море, поражающее своим спокойствием или бурей, разражающейся в моменты эмоциональных всплесков. Мин смотрел в глаза своего возлюбленного, утопая в них, словно в патоке. Взгляд напротив проникал в самую душу, заставляя сердце биться еще быстрее, хотя казалось бы, куда уж больше? Юнги покрывал лицо любимого мимолетными поцелуями, получая в ответ такие же поцелуи-пушинки. Мин продолжал вбиваться в податливое, такое желанное тело мужа, остро реагирующее на родные прикосновения. Чимин выгибался навстречу движениям, пытаясь быть к альфе еще ближе, так, чтобы до предела. Находясь в предоргазменной неге, влюбленные шептали друг другу слова нежности. Губы в губы, глаза в глаза, стон к стону. Сделав еще несколько фрикций, Юнги кончил, заполняя нутро омеги своим семенем. Через пару секунд и Чимин содрогнулся в оргазме, пачкая белесой жидкостью животы: свой и мужа. Выйдя из омеги, альфа лег рядом с ним, прислоняясь к покрытому испариной лбу возлюбленного. — Годы идут, а ты становишься всё сексуальнее, — усмехнулся Мин, зачесывая волосы назад. — Ты тоже не уступаешь. Вроде пятьдесят один год, а запал, как в восемнадцать, — хихикнул Чимин, прикасаясь ладонью к щеке мужчины. — Я еще Чонгуку этому фору дам, — рассмеялся Юнги, обнимая мужа и укладываясь поудобнее. — Чего разлегся? А ну марш баню топить! Я, по-твоему, должен в сперме ходить? — Блять, Чимин, еп твою мать, поваляться не дашь, — пробухтел альфа, вставая и накидывая на себя халат. — Шуруй-шуруй.

***

Намывшись в бане, супруги решили посмотреть фильм. Чимин мазал лицо кремом, пока Юнги промывал ягоды на кухне. За окном уже стемнело, небо покрылось звездами, а воздух стал прохладнее. Тэхен позвонил и предупредил, что ночует у своего парня, поэтому его и не ждали. Альфа вернулся с огромной тарелкой клубники и улегся на кровать, включая телевизор. — Мини, я совсем забыл, у меня для тебя подарок! — воскликнул Мин и полез в свою прикроватную тумбочку. Вытащив оттуда флакончик духов и какую-то ткань, он протянул их омеге. — «Страстный гладиолус»? Название, конечно, интригующее, — рассмеялся младший, пшикая на запястье. — А пахнет еще лучше, — Чимин сморщился, поднося руку к носу мужа. — М-да, нихуя это не гладиолус. Это страстный спрей от тараканов, — закашлялся Юнги от резкого запаха. — Футболка «Грешная Черешня»… — омега посмотрел на кусочек ткани, продырявленный со всех сторон, и вновь засмеялся. — Барахольщик, ты где это добыл? — Да там телемагазин какой-то был, в подарок к тем трусам шли вот эти побрякушки. — Вопрос: нахрена тебе были те трусы? — Ну ты же любишь пионы, а на трусах они и нарисованы, еще название такое: «Эротичный пион». — Да уж, ни разу не пожалел, что когда-то выбрал тебя, — хохотнул Чимин, подползая к своему альфе и обнимая его.

***

Чимин проснулся поздно, когда за окном уже нещадно слепило солнце. Юнги сидел за своим рабочим столом, что-то усердно печатая в ноутбуке. Накинув шелковый халат персикового цвета на обнаженное тело, омега подошел к своему мужу и чмокнул того в щеку, а затем поплелся на кухню. Около окна сидели Чонгук с Тэхеном, не стеснявшиеся никого и ничего. Ким устроился на коленях своего альфы и самозабвенно целовал его. — Вы продолжайте-продолжайте, я за винцом, — помахал рукой Чимин. — Чонгук, классные татушки. — Спасибо, — смутившись, ответил Чон. — Да не стесняйтесь вы, дело молодое. Можно подумать, я не замечаю ваши синие шеи, — хихикнул омега, наливая алкоголь в бокал. — Дедуля, ты такой красивый. Я смотрю, план деда с соблазнением под Стаса Михайлова сработал? — заметил Тэхен. — А то, мы с дедом еще вас обгоним. Так, я пошел. Любитесь, дети мои, но лучше поднимитесь в комнату, а то Юнги кондрашка хватит, — Чимин скрылся за дверью своей спальни. Держа в руках бокал с холодным вином, он подошел к мужу и уселся на его колени, отвлекая того от работы. — Ты в этих очках выглядишь очень сексуально. — А ты в этом халате, — он провел по чужому бедру ладонью. — Под ним ничего нет, — ехидно ухмыльнулся омега, приближаясь к лицу альфы. — Прекрасно, можешь ничего и не надевать. Мы решим эту проблему вечером, — хрипло прошептал Юнги, сжимая нежную кожу. — Как скажешь, милый. Что-то сегодня жарко, не находишь? Может, окрошечки? — Мини, у меня проект крупный, пока что некогда, — вздохнул Мин, потирая переносицу. — А я все же поем, — он коротко поцеловал мужа, оставляя после себя привкус вина на губах. Вернувшись на кухню, Чимин не застал там внука и его ухажера, но спустя минут десять до него долетели стуки изголовья кровати о стену и тихие постанывания, которые явно пытались сдерживать. — Ну и горячая парочка, на нас с Юнги в молодости похожи, — весело усмехнулся Пак, отхлебывая холодную окрошку вприкуску с отварной картошкой.