Человек без лица

Второй курс. После сдачи последнего экзамена.

      Денис устало откидывается на нагретую солнцем крышу, беспечно раскидывая руки. Кажется он почти физически ощущает как головняки последних дней начинают потихоньку отпускать, разморенное алкоголем тело кажется легким и невесомым, в голове лишь блаженная тишина.       Пить приторно сладкое вино и смотреть на крыши, любуясь вечерним городом с высоты птичьего полета кажется проявлением какой-то сопливой школьной романтики и дешевой разводкой на секс. И Ден бы обязательно съязвил об этом если на крышу его вытащил не Птица. К величайшему сожалению Титова разводить на секс его никто не собирался, Ворон действительно просто обожал исторический центр Питера и знал все незакрытые крыши города с которых открывался прекрасный вид на город и финский залив.       Титов незаметно любуется своим своенравным и недоступным соседом. Как закатное солнце играет в волосах Ворона, словно подсвечивая их изнутри. Залипает на острых скулах и лукавых янтарных глазах, стараясь не смотреть на насмешливо изогнутые тонкие губы. Поспешно отворачивается, когда Ворон медленно отпивает вино обнимая губами горлышко бутылки.       Думает о том, что после их вечерней прогулки обязательно навестит Макса, Титов уверен что в очередной раз не удержавшись набросится на него прямо в коридоре, а после не выпустит из постели до самого утра.       Макс наверняка будет шептать ему всякий похабный бред, с искренним восторгом восхищаясь какой Денчик горячий, отвязный и страстный, как сильно соскучился по его члену. — Если бы я знал, что на тебя так влияет алкоголь напоил бы тебя еще в первую нашу встречу. — поделился блестящей мыслью Кольцов, когда впервые стал жертвой его внезапно нахлынувшей страсти, — Ты такой потрясающий День, такой офигенный, мне от тебя крышу сносит нереально просто.       Макс не догадывался, что дело было вовсе не в раскрепощающем влиянии алкоголя, делающего из язвительного Титова ненасытного и горячего инкуба, а в пагубном влиянии Птицы.       И самую чуточку, в буйной и неуёмной фантазии самого Дениса. Титов желал почувствовать эти длинные красивые пальцы на своем горле, быть подчиненным, беспомощным, жаждущим. Если бы Птица захотел он с легкостью мог бы заставить его умолять. Ден знал что позволил бы Ворону абсолютно всё.       Как жаль, что у Птицы плотские утехи вызывают лишь отвращение.       Ден жмурит глаза, смаргивая наваждение, стараясь переключить мысли в более спокойное русло. Не хватало ещё чтобы у него позорно встал. Правда язык у него всегда был без костей и именно в этот момент его воспалённый мозг подкидывает ему вопрос который мучал Дена, наверное, с самого первого курса. — Ты любишь Олега? — внезапно выдает Ден.       Птица давится вином, выразительно кашляя, едва не роняя драгоценную бутылку на грязную крышу. — Люблю?! — Ворон зло щурит янтарные глаза, гневно зыркая в сторону друга, — Я его ненавижу! Придушить готов собственными руками. Всякий раз когда он появляется на пороге после очередного контракта я искренне сожалею что у меня с собой нет оружия. Был бы пистолет — разрядил всю обойму. — Почему? — искренне удивляется Денис, приподнимаясь на локтях, — вы же вроде как с детства не разлей вода, в одном детдоме выросли и все такое. — Потому что он долбоёб, — устало выдыхает Ворон, — проебал сессию в армию свалил, контракт подписал в Сирию, сука! Тряпка истерит, ему без Олега реально плохо. — А тебе? — Я прекрасно обхожусь без него, — холодно обрывает Птица, тянется за сигаретами, щелкая зажигалкой. — Хотя знаешь, если Волк выживет, то его навыки могут оказаться весьма полезны. — Птица задумчиво выдыхает сигаретные дым. — А Марго? — не унимается Денис. — Что? — Любишь ее?       Птица на мгновение задумывается и Денису кажется, что его взгляд заметно теплеет. — Люблю. — без колебаний подтверждает Птица, — но совсем не так, как ты себе это надумал. Марго мне словно младшая сестра. Я хочу оберегать и защищать ее, а не тащить в свою постель. — снисходительно-насмешливо поясняет Ворон, — тебе давно следует понять, Ден, что не все отношения сводятся к горизонтальной плоскости.

***

      Денису определенно не нравится Марго. И нет, дело вовсе не в банальной ревности, хотя стоит признать: будучи единственным другом Разума Дену и вправду нравилось чувствовать свою исключительность. И он искренне скучал по тем временам, когда Птица общался только с ним. Теперь же, даже во время прогулок или обеда в кафе, после утренних пар к ним часто присоединялась вездесущая Воронцова.       Серьезно, где Разум вообще ее откопал? Почему именно Марго? Титов решительно не понимал почему из всех ярких и привлекательных девчонок института выбор пал именно на нее.       Ден упорно продолжал считать себя бисексуалом, упорно игнорируя тот факт что женским прелестям он предпочитал крепкий мужской член. И да, он мог заценить красивую и горячую девушку с прикольным и легким характером.       Марго была криповой. Более того, это был явно ее личный выбор. Холодная, язвительная, странная. Миниатюрная, бледная как поганка, одевалась исключительно в черное, безразмерные футболки, черные старые джинсы и кеды. Бледное лицо, абсолютно белесые, лишённые всякого цвета брови и ресницы, странные водянистого цвета глаза, неестественного светло-фиолетового оттенка, тонкие губы, белые как снег волосы, собранные в высокий хвост.       Маленького роста, худая, астеничная. Маленькая едва заметная грудь. Марго даже не утруждала себя ношением лифчика. Видимо решив что нет груди — нет проблем. Ну ладно, в конце концов не сиськи красят человека. Но все равно без слез не взглянешь. Тот редкий случаи, когда девушке реально пофиг как она выглядит в глазах окружающих. Что Разум в ней нашел? Фетиш у него что ли на белое?       В первую встречу Ден решил, что, возможно, Марго просто косплеет Цири. В конце концов в их универе было полно неформалов и прочих странных личностей. Со слов Разума Воронцова отлично разбиралась в компьютерных играх и в легкую могла сделать его в Warcraft или Ведьмаке, в чем Титов позже не раз убеждался лично. Узнав Марго лучше он быстро понял, что ее странная внешность была следствием редкой врождённой формы альбинизма.       И вот этого Ден решительно не понимал. Серьёзно, косметика — прекрасное изобретение человечества. Она способна полностью из любой сделать настоящую красотку. Достаточно обычной туши, краски для бровей, яркой помады, надеть зеленые линзы в конце концов. А если еще и нормальные стильные шмотки подобрать Марго могла бы выглядеть эффектно и даже горячо. Загадочно.       Чем больше он Ден узнавал Марго, тем больше понимал: быть криповой и отталкивать людей был ее осознанный выбор. Она больше напоминала Титову по характеру Венсдей Адамс, даром что белобрысая. Такая же умная, отстраненная и холодная. Учится в меде, собирается стать хирургом. Странно, что не патологоанатом или судмедэкспертом.       Марго обладала весьма специфическим, свойственным врачам чувством юмора, часто шутила про смерть и суицид, с невозмутимым видом болтала про вскрытия и хирургические операции, могла с милой улыбкой рассказывать о воздействии различных смертельных ядов на человеческий организм.       В такие моменты Ден едва не давился миндальным латте, мысленно проклиная криповую подружку Разума, аппетит отбивало по щелчку пальца. Но видимо только у Титова. Птица от Марго был в абсолютном восторге, невозмутимо пожирал пиццу, заводя свою любимую тему про пыточные инструменты и Чумных Докторов. Спелись, блять!       Серьёзно, Ден никогда не стал бы встречаться с девушкой, которая знает как отрезать твой член. Титов прекрасно разбирался в людях, легко считывая их эмоции. Но Марго было практически невозможно прочитать. Словно она была напрочь лишена обычных человеческих эмоции, либо прятала их глубоко внутри. Ден многое отдал бы чтобы заглянуть в ее голову. Марго казалось ему застывшей, словно неживой. И это, пожалуй, напрягало его в ней больше всего.

***

В разбитых зеркалах ты видишь каждый раз

Пугающий всех взгляд чужих жестоких глаз.

Не слышен тихий пульс, ни жизни, ни любви

Все бесполезно — все вокруг тебя мертвы

— Очень жизнеутверждающе, блять! — Ден громко матерится, трет покрасневшие глаза. — Доброе утро, сука!       С кухни доносится издевательский смех Птицы и заунывная музыка. Значит Марго сегодня ночевала у них. Еще одна бесящая черта объединяющая Воронцову и Птицей — они просто обожали слушать всякий депрессивно-ангстовый мрачняк. Готика, дарквейв, рок. Похоже, Марго все же удалось вытащить Птицу на концерт. Сам Денис вернулся от Макса далеко за полночь, а они видимо заявились часа в три. — Я тебя ненавижу! — простонал Ден, мрачной тенью выползая на кухню. Ответом ему были два синхронно поднятых средних пальца.       После нескольких часов сна Птица с Марго выглядели подозрительно бодрыми и, видимо, не до конца протрезвевшими. Ден замечает потекшую под глазами Ворона черную тушь и так блестящие в тусклом свете покрытые темно-фиолетовым лаком ногти. Вот Серёжа удивится, увидев свое отражение в зеркале да и головная боль с похмелья, злорадно думает Титов.       Даже Морок, взлетел на плечо Марго, склонил голову, наблюдая за Деном, насмешливо и нагло. Пернатый предатель! А ведь он не раз кормил эту пернатую задницу в шесть часов утра!

***

      Денис открывает дверь ключом, стараясь просочиться в квартиру максимально бесшумно, опасаясь разбудить Разума. Как уже успел заметить Титов — Серёжа спал крайне чутко и беспокойно, буквально просыпаясь от малейшего шороха. Как бы Дениса сегодня вообще дома быть не должно, он заранее сообщил что останется ночевать у Макса. Правда за последние несколько часов они успели феерично посраться, а потом еще и потрахаться, снова потрахаться и посраться.       Порой Ден сам готов был себя придушить. Он то в обычной жизни тот еще язва и токсик, совершено не следит за языком. Порой его конкретно так несет, особенно на эмоциях. А Макс порой тот еще еблан да и нервы у него не железные. Нахрен эти итальянские страсти.       Похоже этой ночью в Разум так и не ложился и по всей вероятности даже не собирался. На кухне горел свет, в коридоре валялись рюкзак и стоптанные кеды Марго.       What are fuck?!       Не то чтобы Ден, был реально удивлен таким раскладом, в конце концов Воронцова не первый раз оставалась ночевать у Разума. Интересно, чем там Птица с Марго занимаются, будучи уверенными что Ден не заявится раньше утра. Внезапно Титова охватило какое то странное нездоровое любопытство.       Дверь на кухню была приоткрыта, так что он мог не только слышать, но и видеть их, прячась в темноте коридора. Ден чувствовал витающий в воздухе запах сигарет и алкоголя. Разум явно не обрадуется что они здесь так надымили. Титов незаметно заглядывает в приоткрытую дверь, сразу мрачнея. Марго была просто в хлам. Это та самая степень опьянения, когда ты отчаянно глушишь алкоголь чтобы забыться, но делаешь только хуже, достигая полного эмоционального дна.       Алкоголь не меняет человека, просто вытаскивая на поверхность то, что скрыто. Сейчас, когда холодная маска разбилась Ден впервые видел Марго настолько опустошённой и сломленной. И ему было по-настоящему жутко. — Я их всех ненавижу! Ненавижу, понимаешь! — ее голос дрожит от едва сдерживаемого отчаяния и гнева. Марго смаргивает злые слезы, уставившись в пустоту. — Ненавижу этот проклятый день. — У меня есть день рождения, а у Марка только день смерти. Знаешь, индейцы верили что у близнецов одна душа на двоих. Значит ли это что я давно наполовину мертва? — Марго смеется, горько и обречённо. — Я не понимаю, как они могли забыть собственного сына. А они продолжили жить, просто забыв о нем, словно Марка никогда не существовало. Как можно заменить одного ребенка другим? Продолжать изображать из себя идеальную семью. Ванечка. Ванечка… Если бы ты только знал, сколько раз мне в детстве хотелось утопить его в ванне или придушить прямо в колыбельке. — Я тоже не понимаю как можно просто забыть о смерти собственного сына, просто заменив его новым ребенком. Как по мне это самое мерзкое предательство. Ты имеешь полное право оплакивать своего брата, имеешь право на свои гнев и скорбь. Но тебя лишили даже этого. И ты имеешь полное право ненавидеть их, Марго. — решительно говорит Птица. — Отец запрещает мне даже говорить о нем, его драгоценный Ванечка даже не знает о том, что у него был старший брат. — Знаешь, если кто-то из коллег или дальних родственников спрашивал о Марке он говорил что его старший сын умер в детстве от рака. Словно то, что произошло с Марком было отвратительной грязной тайной, понимаешь? Словно маленький мальчик был виноват в том, что этот ублюдок с ним сделал. — Марго смеется, горько, обречённо. — Я просто не понимаю как они продолжают жить, просто забыв о нем, словно Марка никогда не существовало.       Марго устало прислоняется к его плечу, щелкает дрожащими пальцами колесико зажигалки, после яростно бросает ее в ближайшую стену, просто забирая у Ворона зажжённую сигарету. Нервно курит, уставившись в пустоту. Птица молча пододвигает к ней свою пачку сигарет и пепельницу в форме смеющегося черепа, терпеливо ждет когда она вновь заговорит. — Знаешь, когда мы с Марком мелкими были, родители всерьез опасались что мы так и не заговорим, даже таскали нас к детскому мозгоправу прикинь? А мы умели говорить, просто нам были совершенно не интересны другие дети, да и чтобы понимать друг друга нам не были нужны слова. Я мелкая думала что у других детей тоже так, а потом поняла что нет.       Птица молча кивает, сильнее сжимая прохладные тонкие пальцы подруги. — Порой нам не нужно было ничего говорить, мы чувствовали друг друга даже на расстоянии. Когда мне было пять я упала с качели и садике в детском саду. Марк тогда простудился, остался дома с мамой. Мама потом рассказывала что он упал на пол и вдруг начал громко и горько плакать, держась за руку. — В тот год, мы должны были поехать на лето к бабушке на дачу в Подмосковье. Но накануне я сильно отравилась и попала в больницу. Марка отвезли к бабушке без меня. Когда мой брат пропал я не могла спать по ночам. Я жутко кричала во сне, пугала родителей своими воплями. Я могла спать только на сильнодействующих седативных препаратах. Но и это не помогало. Каждый раз закрывая глаза я словно оказывалась там, в темноте, в холодном темном подвале. Мне было так больно и страшно, так страшно. — Я знаю, Марго. — Иногда по ночам я все еще оказываюсь в том холодном грязном подвале. Я все еще чувствую всю его боль. Даже наяву иногда мне кажется я все еще ощущаю присутствие своего брата, чувствуют его рядом, словно он так и не смог уйти. Его как будто держит здесь что-то, не дает обрести покой. Порой я даже вижу его отражение в зеркалах, прямо за своей спиной. Думаешь, я схожу с ума? — Ты не сходишь с ума. Порой я тоже их слышу. В порывах ветра, в шорохе крон деревьев я слышу их затихающие крики. — Как он умер? — еле слышно спрашивает Марго. — Поверь мне, ты не хочешь этого знать. — резко отрезает Ворон. — Он любил тебя, Марго, больше родителей больше чем кого-либо в этом гребаном мире. — Мертвые взывают к живым и жаждут мести. Душа Марка не сможет обрести покой пока эта тварь по земле ходит. Я чувствую, что Фишер жив и проявит себя в самое ближайшее время. — делится своими подозрениями Ворон.       Девушка смотрит на него нечитаемым, но осмысленным взглядом, мгновенно трезвея. — Я предлагаю тебе разделить мою боль и мою ярость. — Птица касается ладонью лица Марго, смотря в пылающие жгучей ненавистью и отчаяньем глаза подруги. — Я больше не доверяю полиции. На этот раз мы остановим его.       В янтарных глазах Птицы Марго видит отражение собственной ненависти и темную непоколебимую решимость. — Насколько далеко ты готов зайти, Ворон? — холодно спрашивает Марго, покрывая его тонкие изящные пальцы своими. — О, ты даже не представляешь, — смех Птицы звучит отрывисто и зло затихает, в ночной тишине осыпаясь подобно осколки битого стекла.       Денис слушает, затаив дыхание, безмолвно застыв, прислонившись к стене, боясь выдать свое присутствие. Затем медленно уходит, скрываясь в соей комнате, устало падет на кровать, бессмысленно глядя в потолок.       Значит его и Марго связывает общая трагедия. И да, Птица имел полное право вершить месть. И если Птице понадобится его помощь, Денис сделает все, чтобы вычислить этого урода, а после помочь замести следы.

***

      Игорь просыпается, медленно открывая глаза. Его будит какая то прилипчивая мелодия, на кухне работает старое радио, в ноздри проникает запах еды, дразня чувствительные рецепторы. Игорю снова девять, сегодня воскресение и папа действительно сдержал обещание и остался дома, а значит у них впереди целый день, который они проведут вместе. Это сон внутри сна. Полузабытое детское воспоминание. Но просыпаться совершенно не хочется.       Мальчик осторожно выползает на кухню, ступая босыми ногами по холодному полу. Папа жарит яичницу, подпевает радио, забавно танцует прямо вокруг плиты с сигаретой в зубах и явно прибывает в отличном настроении. Игорь не удержался, тянется к лежащему на холодильнике полароиду, делая памятный снимок. — Уже проснулся? — отец незаметно, как ему кажется, выбрасывает недокуренную сигарету прямо в отрытую форточку, разворачивается к сыну, трепля мальчика по непослушным волосам, — Бегом мыть руки и за стол.       Игорь с аппетитом уплетает подгоревшую яичницу с сосисками, тянется за кетчупом. Телефон в коридоре издает противную трель. Игорь разочарованно вздыхает. А ведь все так хорошо начиналось. Вот сейчас батя возьмёт трубку, и все планы коту под хвост. Костя с невозмутимым видом относит грязную тарелку в раковину. — Что? — усмехается полицейский, ловя на себе удивленный и восторженный взгляд Игоря — Мир не схлопнется если я проведу свой единственный законный выходной с собственным сыном! Вон, пусть Федьку достают если что-то срочное. Хочешь в парк сегодня сходим? Говорят там недавно колесо обозрение починили. — Конечно хочу, пап! — глаза Игоря искрятся детским восторгом и предвкушением. Он был согласен и дома в приставку играть и в телек залипать, лишь бы папа был рядом. А тут целый парк с аттракционами. А значит можно поесть горячих хот-догов может папа даже расщедрится и купит ему сладкую газировку и любимую жвачку. — Ну чего сидишь, собирайся давай, — беззлобно подразнивает отец.       Игорь конечно рад возможности провести время с отцом, все же невольно отмечает что папа был сегодня какой-то странный. Костя чисто побрился, хотя обычно даже на работу ходил с двухдневной щетиной, а затем и вовсе полез в шкаф, придирчиво выбирая относительно новую чистую рубашку. Игорю показалось даже что папа нервничал и даже спешил. И на кого он в парке впечатление производить собрался? На белок что ли?       В парке было солнечно и многолюдно, мальчик крутил головой, собираясь найти колесо обозрения, но папа зачем-то потянул его на центральную аллею, туда, где их уже ждала какая то совершенно незнакомая женщина с маленьким ребенком. — Познакомься Игорь, это Бану, моя коллега по работе.       Игорь молча кивнул. Незнакомка казалась ему какой-то сказочной и утончённой, словно сошедшей со страниц стариной книги. У папиной знакомой были правильные аристократические черты, пронзительные серебряно-серые глаза и слишком светлые, почти белоснежные волосы. Одета она была в красивое бирюзовое платье с изящной соломенной шляпой.       Игорь так увлекся рассматриванием незнакомки, что не сразу замечает ее дочь. Маленькая девчушка, лет пяти, застенчиво прячется за спину матери, вцепившись ее пышную юбку. — Она слегка стеснительная. — женщина мягко улыбается, ласково гладя девочку по голове, — Доченька, познакомься с Игорем, он сын дяди Кости. Не бойся, он тебя не обидит. — Инга, — девочка протягивает маленькую горячую ладошку.       У малявки непослушные вьющиеся темно-каштановые волосы и большие темно-голубые глаза. Девочка одета в модный брючный комбинезон, розовую футболку и кроссовки. Игорь невольно завидует, свои кеды он носит уже третье лето подряд.       Мальчик искреннее надеется, что на этом его неловкое знакомство с коллегой папы закончится, но вместо этого Костя предлагает ей прогуляться по парку вместе. Вместе ведь веселее, да, Игорь? Недовольную мордашку сына он предпочитает игнорировать. — Игорь, покатай меня на качелях? Ну пожалуйста! — где-то через пол часа прогулки малявка окончательно освоилась и теперь не отходила от мальчика не на шаг. — Ну ладно, только одни раз.       Девочка бежит к качелям, звонко смеется, когда Игорь все же соглашается ее покатать. Игорь украдкой бросает взгляд на отца. Костя улыбается, что-то рассказывает белобрысой тете, сияет словно начищенная монета.       Мальчик чувствует себя обманутым. Он так радовался что папа наконец взял выходной и хочет провести время с ним только вдвоем, а он… Игорь злился, чувствуя словно эта женщина коварно пытается украсть у него отца, стереть воспоминания о его родной матери.       Его на покидало ощущение горького предательства. Мальчик агрессивно вгрызался в хот-дог но даже любимая еда казалась ему совершенно невкусной, не радовала ни газировка, ни купленная на обратном пути жвачка. — Ты чего такой смурной, Игорюнь? — обеспокоенно спрашивает Костя. — Живот что-то разболелся. Нам еще домашки на понедельник по матеше задали, хочу домой. — хмуро выдает Игорь.       На следующие выходные папа обещает снова сводить его в парк, они катаются на колесе обозрения, а потом… Вместе с его коллегой идут есть мороженое в ближайшее кафе. Снова эта женщина и ее малявка. Привязалась как репейник, преследует она их что ли. Еще и дочка ее противная, хвостиком за ним ходит. Игорь давится мороженым, зло зыркает на папу, мило воркующего с этой тетей. Мальчик снова переводит взгляд на малявку, невольно отмечая внешнее сходство, они настолько похожи что со стороны выглядят как образцово-показательная семья, решившая вывести детей в кафе.       Вечером Игорь закатывает отцу истерику, громкую и безобразную. Кричит, бросает вещи. Называет отца предателем, забывшим его маму, кричит что хочет поехать с ним на рыбалку вдвоем, а не возиться с малявкой с которой ему совершенно не интересно, пока отец из кожи вон лезет чтобы получить внимание чужой тети. Что, если папа захочет женится на ней и привести эту женщину в их дом, сам соберёт вещи поедет в детдом. — Я тебя услышал. — Гром старший выглядит растерянным и расстроенным, явно не ожидавший столь бурной негативной реакции, — на следующих выходных поедем к дяде Феде, рыбу ловить.       Игорь резко открывает глаза, разбуженный противной трелью будильника, несколько минут просто лежит без движения, изучая трещины на потолке, пытаясь вернутся в серую мрачную реальность. Встает, плетется на обшарпанную кухню, захватывая в коридоре почти пустую пачку сигарет. Обычное ничем не примечательное утро. Вот только отчего-то противно ноет в груди. Почти позабытые воспоминания о детстве вновь разбередили так и не зажившую рану. Игорю почти двадцать шесть, а ему все так же отчаянно не хватает отца.       Гром быстро собирается, думая прихватить шаверму по дороге в участок, решая привычно прогуляться пешком. На душе как-то муторно и тоскливо. А ещё Игорю невероятно стыдно перед Бану и покойным батей за свое поведение. Повел себя как мелкий эгоистичный пиздюк.       Отец ведь не виноват в том, что мать их бросила. Устала от безденежья, вечного отсутствия мужа и постоянного страха в любую секунду остаться вдовой с маленьким ребенком на руках. Вернулась в Москву, закончила аспирантуру, вышла замуж за перспективного одногруппника, влюблённого в нее еще с первого курса. Уехала в Испанию, завела новую семью, и напрочь забыла о маленьком Игоре. Как говорится, новой муж — новые дети.        Обычная практика на постсоветском пространстве, когда ненужных детей от первого брака отправляли на пмж к бабушке с дедушкой, чтобы не мешали маме или папе строить счастливую личную жизнь. Игорю еще очень повезло, что Константин несмотря на трудности решил сам воспитывать сына и мальчику не пришлось все детство скитаться по дальним и близким родственникам.       И как он папе отплатил? Испоганил единственный шанс стать счастливым, а себе, возможно, обрести полноценную любящую семью с маленькой сестренкой. Да, у Константина трудный, неуживчивый характер, он буквально жил работой. Но о сыне он всегда заботился как мог. Судя по тому что Гром успел выяснить Бану Колмакова была не просто талантливым криминальным психиатром, но и прекрасно дополняла Костю, остужая его крутой нрав и удерживая от необдуманных решений. Они оба буквально горели работой, образуя прекрасный тандем, раскрывая самые запутанные и изощренные преступления. Именно такая женщина как Бану была способна по-настоящему понять его отца.       В конце концов его отец как взрослый человек имел полное право на личную жизнь! И вовсе не должен отчитывается перед маленьким эгоистичным пиздюком! Грому невероятно стыдно перед папой, перед Бану Колмаковой, которая так сильно помогла в этом расследовании, хотя вовсе не обязана этого делать. Гром бросает взгляд на старые отцовские часы. Еще и опоздал почти на сорок минут. Проклятье! Игорь вваливается в участок, хмуро протискиваясь к своему рабочему месту. — Игорь! Вот ты где! А я тебя по всему отделению ищу, — тараторит Дима, стремительно подлетая к нему. Напарник выглядит слишком взволнованным и явно обеспокоенным. Да и в целом в участке царит какое-то странное оживление. — В чем дело, Дим? Случилось чего? — Гром старается звучать менее раздраженно. — Игорь, тут такое дело. С утра поступил вызов на линию спасательной службы. Звонили очень настойчиво. Там, загородом, короче, видели как вечером человек очень похожий на нашу ориентировку, подъехал в фургоне к пустующему дому и затащил туда плачущего и сопротивляющегося мальчика. Свидетели слышали доносившиеся из дома крики и звуки побоев. — Когда поступил вызов? — хмуро уточняет Гром, хоть какая-то зацепка, надо проверить. — Полчаса назад. — четко рапортует напарник. — Адрес есть?       Дима поспешно кивает. — Срочно собирай группу. Мы выезжаем.       Раннее утро, пробок почти нет, полицейские машины выезжают из города, сворачивая на проселочную дорогу.              «Все сходится, — мрачно думает Гром, — В это время года коттеджный посёлок всегда пустует. Да и до леса буквально рукой подать.»       Ещё минут пятнадцать требуется чтобы отыскать нужный коттедж, среди таких же однотипных строений. Оперативники действуют слаженно и быстро, блокирует все подъездные дороги и выходы. — Это полиция! — четко произносит Дубин в громкоговоритель, — Дом окружен. Выходите с поднятыми руками.       Несколько минут ничего не происходит. Потом до чуткого слуха Игоря доносятся шаги, робкие, еле слышные. Входная дверь открывается медленно. Хрупкая детская фигура проскальзывает на крыльцо, мальчишка кутается в старый плед, щурясь от непривычно яркого дневного света. — Не стреляйте! Пожалуйста не стреляйте, — испуганно повторяет Лёша, глядя на полицейских широко раскрытыми глазами. Мальчишка выглядел измождённым и бледным, но Игорь безошибочно узнал в нем похищенного детдомовца.       Гром в изумлении уставился на пропавшего мальчишку, медленно опуская пистолет. Майор Гром понятия не имеет как нужно общаться с детьми тем более настолько травмированными. Майору хватает ума сразу же вызвать врачей и штатного кризисного психотерапевта. Поколебавшись несколько минут он все же набирает Бану Колмакову. Пока с мальчиком работают специалисты, оперативники тщательно обыскивают дом, проверяя, ища отпечатки пальцев и возможные улики. — Мы обнаружили несколько отпечатков пальцев, два смазанных, а один вполне чёткий. — отчитывается криминалист. — Сейчас по базе пробьем.       Гром говорит с врачом осматривавшим мальчика. По словам доктора ребенок истощен и обезвожен, его явно держали в подвале последнее несколько дней. Но явных следов физического или сексуального насилия нет.       Майор мысленно облегченно выдыхает, значит они успели вовремя. Это совпадает с показаниями Разумовского о том, что первые несколько дней Фишер запугивает своих жертв, ломая их волю, сутками держа детей в темном подвале. — Почему он настолько спокоен? — Гром бросает взгляд в зал, где с Лешей Макаровым беседует еще один психолог.       В его представлении освобождённый мальчик должен был хоть как-то реагировать на происходящее, кричать, плакать, требовать срочно отвезти его к сестре, в конце концов.       Лёша выглядел слишком заторможенным и отстранённым, безэмоциональным и монотонно отвечает на вопросы оперативников и психолога, разглядывая собственные обгрызенные в мясо ногти. — Шоковое состояние часто вызывает подобный ступор и блокирует эмоции. Обычная защитная реакция психики. — вкрадчиво поясняет Бану, — И, я уверена, в его крови найдут следы седативных препаратов. — Вам удалось выяснить что здесь произошло за последние часы? Как мальчику вообще удалось выбраться из запертого снаружи подвала? — Хороший вопрос. Судя по словам Лёши, его похититель не появлялся здесь еще со вчерашнего вечера. А из подвала его освободили какие-то люди в белых птичьих масках. Их было двое и они явно прекрасно знали что искать. Эти же загадочные спасатели напоили и накормили мальчика и просидели с ним практически до самого приезда полиции. И скрылись где-то за двадцать минут до того как вы подъехали к дому. — Неравнодушные граждане, — задумчиво произносит Гром, так называли себя те, кто неоднократно звонил на горячую линию экстренной спасательной службы. — Они вломились в дом точно зная что искать, а значит уже давно следили за Фишером. Получается, мы имеем дело с некой группой людей, которые решили самостоятельно устроить охоту на маньяка? Дело с каждой минутой принимало все более странный оборот.       Игорь все же допросил мальчика, дабы выяснить все что он может рассказать о своих странных спасителях. Ребенок на контакт явно идет неохотно, отвечая на вопросы Грома односложными предложениями. — Послушай, я ведь помочь тебе хочу. Постарайся вспомнить хоть что-нибудь. — Гром старается звучать как можно мягче. Не может же быть чтобы Леша совершено не запомнил никаких значимых деталей во внешности этих своих загадочных спасителей. — А мне уже помогли. — чуть слышно говорит Леша, мальчишка поднимает глаза, его взгляд становится неожиданно осмысленным. — Тот человек, который держал меня в подвале… Они сказали, что он больше никому не причинит вреда. Они позаботятся об этом. — Прям так и сказали? — Да. — тихо отвечает мальчик, — и, знаете, я им верю. Отвезите меня, пожалуйста, к сестре. Я очень хочу увидеть Лизу. — тихо просит мальчик.       Уже в участке Игорь снова и снова переслушивает запись, которую прислали им из службы спасения. — Что-то с ней не так, но я не могу понять что именно. Голос это еще больно знакомый какой-то. — раздражено бросает Игорь, когда Дима приносит ему чашку горячего кофе падая на соседний стул. — Ну да, это же Анна Теребкина. — Кто? — Ну ты даешь, Игорь, ведущая новостей. Эта запись сделана специальной компьютерной программой. — Хочешь сказать они использовали чужой голос? — Видимо, наши неравнодушные граждане очень не хотят чтобы их личность раскрыли. — пожимает плечами Дубин. — Ты уже проверил Разумовского? — У него пары в универе с самого утра. — Что насчет владельца загородного дома? — Василий Лукьянов. Сейчас в рабочей поездке за границей вместе с женой. Должен вернутся в Россию не раньше осени. Сейчас пытаемся с ним связаться. — Ясно. Спасибо, Дима.       Возможно, этот Лукьянов уезжая дал ключи кому-то из родственников или друзей, так можно будет установить личность Фишера. Отпечатки в базе данных, предсказуемо, не засветились.       Выяснить бы кем была это странная парочка в белых птичьих масках. Один маньяк, двое неизвестных.