Человек без лица

      Вчера вечером Лёша Макаров не вернулся в приют. Игорю позвонила его воспитательница Татьяна Михайловна, неофициально, конечно. Директриса до последнего тянула время, считая что подопечный просто сбежал и где-то по подвалам шляется. По ее словам Лёша был тихим и застенчивым мальчиком, с плохими компаниями не связывался, из детдома не сбегал. К тому же в детском доме осталась его маленькая сестренка Лиза.       «Миловидный мальчик одиннадцати лет. Одинокий, лишённый любви и заботы мальчишка. Как раз его типаж. Думай, Игорь, думай!»       Если они хотят найти мальчишку живым нужно действовать быстро. У Игоря критично мало времени пока маньяк не наложил на него свои грязные руки и окончательно не доломал ребенку психику.       Гром практически не спит, держится на энергетиках и чистой злости. К концу второго дня майор отчетливо понимает: без шансов. Ребенок словно сквозь землю провалился. Ни свидетелей, ни единой улики. Критично мало времени и не одной зацепки.       Как бы паршиво это не было признавать — Игорь понимает что в одиночку это дело он не вывезет. Даже после консультации с бывшим криминальным психиатром Бану Колмаковой и ведущим ранее дело Фишера Евгением Боковым. Маньяки не его профиль. Гром привык полагаться на свою силу и интуицию. Здесь иной подход нужен. Понять как этот урод мыслит, выяснить его слабости и триггеры.       Больной ублюдок просто играет с ними. Он слишком хитер и опасен, не оставляет улик, так что рассчитывать на банальный просчет не приходится. А значит остается единственный вариант: Разумовский.       Игорь и близко представить не может, через какой ад Сергею пришлось пройти, буквально по осколком собирая собственную психику, отстраивая свою жизнь заново. На душе Грома муторно и паршиво, но он просто не видит иного выхода.

***

      Гром курит под деревом, оглядывая окна аудитории, заранее находя нужный корпус. Спасибо Юле, расписание Сергея он знает наизусть. Гром бросает раздраженный взгляд на часы, до конца пары оставалось еще двадцать минут. Майор без труда выцепил рыжую макушку в толпе, решительно приближаясь к парню. — Разумовский! — решительно окликает его Гром.       Серёжа дергается, вскользь замечая движение, натягивает на голову капюшон фиолетового худи, нервно поправляет лямку объемного рюкзака, прибавляет шаг, явно желая скрыться в толпе. — Сергей Викторович! Да стой же ты! — Гром расталкивая студентов устремляется за Разумовским, стоит ему оказаться на улице, как майор преграждает ему дорогу. — Что вам от меня нужно? — будущий программист резко отступает назад, смотря из-под рыжей челки. Выглядит так, словно готов прямо сейчас отчаянно защищать свою жизнь. И все же Гром чувствует сквозь эту браваду отчетливо проступающий страх. Неужели он действительно настолько погано и устрашающе выглядит? — Майор Гром. Полиция Санкт-Петербурга. — Гром демонтируют удостоверения. Серёжу это ничуть не успокаивает, Игорь отчетливо видит как парень напрягается еще больше, красивые губы сжимаются в тонкую полоску. — Право на мирные пикеты и демонстрации гарантирована 31 статьей конституции РФ. — Разумовский горделиво вскидывает голову, небесно-голубые полоснули холодным гневом. — Потому что свобода слова неотъемлемое право любого человека.       И все же Гром чувствовал насколько Разумовский напуган и загнан в угол. Пусть и пытается это тщательно скрыть. — Да не собираюсь я тебе за участие в оппозиционном митинге арестовывать, — раздраженно обрывает Гром.       «Он что и вправду считает что я его сейчас потащу в автозак и избивать буду?!» — Зачем тогда? — растерянно спрашивает Серёжа. — Помощь твоя нужна, Разумовский. — Как будущего программиста?       Игорь угрюмо кивает. Главное что Сергей пошел на контакт. — У вас там хакерская атака что ли? — Разумовский улыбается осторожно и понимающе, — У вас база данных полетела? Хотите чтобы я восстановил важные файлы и поставил антивирусную защиту? — Мы можем не обсуждать это стоя посреди улицы?! — Гром старается не звучать угрожающе. — Здесь рядом кафе есть, Райдо, там в это время много студентов. — чуть мягче говорит Гром. — Ладно, — нехотя соглашается Разумовский, нервно поправляет спадающие на глаза волосы.

***

      В Райдо они занимают свободный столик у окна, Серёжа успокаивается, явно чувствуя себя в безопасности общаясь с Громом в многолюдном месте. Тепло улыбается Уле, девушка приносит ему карамельный латте с имбирным печеньем, печенье идет бесплатным бонусом к кофе, что не может не радовать вечно голодного студента. Серёжа мысленно отмечает кафе, нужно как-нибудь с Деном заскочить посла пар. — Так какие файлы вам нужно восстановить? — спрашивает Сережа. — У меня ноут с собой, могу прямо здесь поработать. — Да не в файлах дело, — Гром замялся, видя растерянное лицо студента, — Пропал ребенок, Лёша Макаров, мальчик одиннадцати лет. Из твоего детдома, кстати.       Гром выкладывает на стол фотографию угрюмого мальчика в дурацкой шапке, держащего за руку маленькую сестренку. — В таком случае я не понимаю, чем я могу помочь полиции? Я не был в Радуге со дня выпуска.       Гром видит как робкая улыбка на лице Разумовского словно надламывается, начиная таять на глазах. Все он прекрасно понимает, просто сознание до последнего отказывается верить в пугающую реальность. — Хотите чтобы я попробовал вычислить мальчик по геолокации? — предпринимает слабую попытку Серёжа. — Что? — Если у Леши были с собой смарт часы или телефон я бы мог попробовать найти его по геолокации. — сбивчиво тараторит будущий программист. — Не было у него смарт часов и телефона тоже не было, мелким их в детдоме не выдают, — обрывает Гром. — Фишер вернулся. Леша Макаров пропал три дня назад. У нас еще есть шанс найти его живым.       Серёжа словно леденеет, стремительно бледнея, уставившись на фотографии совершенно остекленевшими глазами. Медленно переводит взгляд на Игоря, небесно-голубые глаза словно гаснут, выцветают изнутри. — Это его почерк, — Гром выкладывает на стол несколько пожелтевших снимков из старого досье. — Он уже убил четырех детей, — майор выкладывает на стол свежие снимки, — Этот ублюдок продолжает убивать. Помоги нам, ты единственный свидетель, ребенок которому удалось выжить одиннадцать лет назад. — Я, я ничего не помню! — бессвязно повторяет Разумовский. — ретроградная амнезия. Вы должны были прочесть в моем досье. — парень не смотрит на майора, отчаянно мотает головой.       «Не заставляй меня прошу нет я умоляю не заставляй меня вспоминать это снова я просто не выдержу пожалуйста»       Серёжа словно отмирает, резко вскакивает из-за стола, опрокидывая стаканчик с кофе. Его начинает всего трясти. — Простите… я, Игорь мне жаль я правда не могу помочь расследованию, — сбивчиво повторяет Разумовский. Серёжа хватает рюкзак стремительно бросаясь к выходу. — Стой, подожди! — Гром нагоняет его на улице. — Да подожди ты.       Игорь действует на автомате, резко хватая Серёжу за локоть разворачивая его к себе. Все происходит за доли секунды, Гром даже не успевает осознать что именно сейчас произошло. В глазах Серёжи он видит обречённость и страх, а после в нем неуловимо что-то меняется, словно в глазах вспыхивают янтарные всполохи. — Не смей к нам прикасаться! — зло выплевывает Разум.       Игорь инстинктивно отшатывается, не верящее стирая кровь с разбитой губы. — Отличный удар, — усмехается Гром, он явно не ожидал что дерганый социофоб с такой силой ему врежет. — Я… простите, я не хотел. — Серёжа выглядит так, словно до чертиков напуган тем, что только что сделал. Будущий программист отступает назад, пользуясь замешательством Грома, бросается бежать буквально растворяясь в толпе.

***

      Дальше Сережа помнил все как в тумане, как бежал, как спустился в метро едва не пропустил нужную станцию. Все время вздрагивал и оглядывался, словно боясь преследования.       Разумовский вбегает в квартиру, захлопывая дверь, медленно сползая на пол. Мнимое спасение ощущается как ловушка, даже здесь он больше не чувствует себя в безопасности, нигде не чувствует. — Эй, Разум, на тебе лица нет. Ты так влетел в квартиру, словно за тобой бесы гнались. — в привычной насмешливой манере начинает Ден, но сразу замолкает. — Эй, ты чего? Тебе воды принести? Может таблетки твои? — Подходит ближе, осторожно присаживаясь на колени, вглядываясь в полные боли и отчаянья глаза друга. — Фишер вернулся. — на грани слышимости бормочет Серёжа, вцепившись в волосы отчаянно мотает головой начинает раскачиваться на месте. — Он снова убивает детей. — Я должен остановить его, но, я, я ничего не помню, ничего не могу с этим сделать.       В небесное голубых глазах Разума отражается невыразимую боль и страдание. — Ты не обязан делать работу полиции. — резко отрезает Титов. — Он убьет меня. — дрожащим голосом произносит Серёжа, глаза его стекленеют от ужаса. Мысль бьется в черепной коробке похоронным набатом. — Если Фишер узнает что я выжил, он придет за мной. А он узнает. — Это что, тот маньяк что похитил тебя в детстве? — осторожно проясняет Ден, — Откуда ему о тебе знать? — Но Гром же меня как-то вычислил. — беспомощно произносит Серёжа. — Вряд ли ты его интересуешь сейчас, ты ведь давно уже не ребёнок. — рационально возражает Титов.       Серёжа чувствует что его грудь словно сдавили железным обручем. Ему не хватает воздуха. Он смотрит на друга, пытаясь сделать спасительный вдох. Вцепляется пальцами в шею, царапая горло. Чувство паники накрывает с головой, голос Дена доносится сквозь толщу воды. — Смотри на меня, слышишь, вот так, дыши, только дыши, дыши вместе со мной.       Ден тормошит его за плечи, в отчаянной попытке привести в чувство, понимая, что друга накрывает паничка. Он читал много статей как действовать в такой ситуации, но в голове нет ни одной мысли. Он сам до чертиков напуган и сбит с толку. Думай, Ден, думай. Твой друг сейчас нафиг задохнется!       Разум беспомощно распахивает рот, словно рыба выращенная на берег. Ден словно в замедленной съемке видит как глаза Разума закатываются, а голова беспомощно падает на грудь. — Убери от меня свои руки.       Яростный рык отражается от стен. Ден от неожиданности отшатывается в сторону неуклюже падая на задницу. Титов облегченно выдыхает, сталкиваясь с пронзительным взглядом янтарных глаз. — На будущее, таблетки в верхнем ящике стола. Постарайся скормить их Тряпке до того как его паника накроет. — Птица резко вскакивает на ноги, направляясь в свою комнату. — Я могу чем то помочь? — Ден осторожно открывает дверь. замечая Птицу с ноутом на коленях, удобно устроившимся на кровати. — Сигареты. — не отрывая взгляда от экрана произносит Птица. От этого низкого, властного голоса у Дена едва не подгибаются колени. Есть в Вороне что-то опасно-притягательное. — Чертов мент! — Птица играет зажигалкой, взирая на огонь нечитаемым взглядом, делает первую затяжку, откидывает голову назад, медленно выдыхая сигаретный дым.       На то, чтобы взломать базу полиции Санкт-Петербурга у Ворона уходит не больше пяти минут. Ещё минут пятнадцать уходит на изучение всех материалов дела и отсчетов судмедэкспертов. На Фишера у них нихрена нет, как, собственно, Птица и предполагал.       Остальное время Птица тратит на изучение личности самого майора Грома, методов его работы, его личных характеристик и статистику раскрываемости преступлений. Попутно взламывая его телефон и читая переписку его коллег.       А вот это уже интересно. Неподкупный мент, действует не по уставу, землю роет чтобы докопаться до правды, плюет на статус и связи подозреваемых. Все время ходит под угрозой увольнения. Вся раскрываемость на нем держится. Отец его тоже таким же идейным был, погиб при исполнении, застрелен собственным напарником Юрием Смирновым, когда помешал ему прикарманить мафиозные деньги.       Константин Гром, где-то он уже слышал это имя. Холодная улыбка озаряет лицо Ворона, в памяти всплывает позабытая встреча в приюте, угрюмый следователь, задававший вопросы о пожаре и вихрастый пацан с пластырем на носу, учивший его играть в шахматы. — Ну здраствуй, Игорь Гром.       Птица вновь закуривает, рассматривая фотографию из личного дела хмурого майора, анализируя все имеющиеся вводные данные. После пятой сигареты Ворон решает что Гром, этот бесящий мент, все же заслуживает его доверия.       Да, у Грома отличная раскрываемость, но маньяки явно не его профиль, тем более такие изворотливые ублюдки как Фишер. А значит придется помочь, слегка подтолкнуть в правильном направление.       Птица тянется к письменному столу, доставая карандаши и скетчбук Разумовского. У Плаксы с детства был определённый талант и тяга к искусству, вот только Птица не собирался становиться бедным художником, его амбиции были намного шире. Сейчас же способности Сережи оказываются как нельзя кстати.       На мгновение острый карандаш застывать в изящных пальцах Птицы, чтобы без колебании опустится на бумагу, резкими движениями оживляя самые ненавистные черты. Птица ничего не забыл: непроницаемый взгляд темных глаз, вкрадчивый низкий голос, его тошнотворный запах, холодное прикосновение грубых рук в латексных перчатках, мерзкое и склизкое, словно по коже ползут холодные слизни, удушающий страх, невыносимую разрывающую боль, металлический запах крови, витающий в затхлом воздухе холодного подвала, мог бы нарисовать портрет маньяка даже с зарытыми глазами. В отличии от Сережи, Фишер никогда не был для него человеком без лица.       Птица придирчиво осматривает работу, убеждаясь, что добился максимального сходства. Сканирует рисунок, пропуская через специальную программу, старя его на двенадцать лет, впрочем он уверен что Фишер не слишком изменился за прошедшие годы. Остается взломать городскую систему видеонаблюдения. Город недавно снабдили камерами с функцией распознавания лиц и загрузить фото в систему. Где-то этот ублюдок должен обязательно засветиться. Остается только дождаться темноты и навестить майора Грома.

***

      Игорь уже полчаса бессмысленно мутузил свешивающуюся с потолка боксёрскую грушу, пытаясь избавится от нарастающего раздражения. Хотя злится здесь можно разве что на себя. Груша сдалась первой, с грохотом обрушившись на старый пол, и лишь быстрая реакция помогла Игорю спасти пальцы ног от неминуемой травмы.       Впервые в жизни Гром по-настоящему хочется выпить. А лучше напиться в хлам, забраться в холодный душ, смыть нахрен весь этот день, а потом рухнуть на кровать вырубится и уснуть. Алкоголя в халупе Грома отродясь не водилось, есть только чай на кухне и тот Юлька принесла.       А ведь Юля предупреждала, не следовало втягивать в это Разумовского! Вот чего он этим добился? Только разбередил старую, незаживающую рану. Игорь видел как парой неосторожных фраз буквально обнулил долгие годы психотерапии. Игорю тошно от самого себя.       Погода над Питером полностью отражала его поганое настроение. Небо хмурилось еще с самого утра, за окном тоскливо моросил дождь, стекая по грязному старому стеклу. Врывающийся в окно свежий ветер приносил с улицы запах озона и мокрого асфальта. Гром потянулся к лежащей на столе пачке сигарет, как внезапно вырубился свет, погружая весь дом в непроглядную тьму. Видимо в доме в очередной раз вырубило пробки. Нечего удивительного, старый фонд, здесь ремонт не делался со времён революции. — Да чтоб тебя! — Гром громко выругался под нос, уныло плетясь в коридор проверять электрощиток.       Игорь выполз в широкий коридор двигаясь вдоль стены, щиток находился почти в самом конце лестничной клетки. Посвятил фонариком. А вот это уже странно. Похоже, свет намерено вырубили, причем исключительно в его квартире. Может соседские дети хулиганят? Ну и черт с ними. Гром поднимает рубильник, включая электричество, чертыхаясь возвращается обратно в пустую квартиру.       Едва переступив порог квартиры, Игорь не сразу замечает застывшую у старинного окна до боли знакомую фигуру. Острый профиль Разумовского ярко выделяется на фоне ночного неба. Серёжа склоняет голову, с ленивым любопытством рассматривая прилепленные к стеклу материалы дела и фотографии с мест преступлений и газетные вырезки. — Что ты сделал с этим прекрасным окном, изверг? — насмешливо спрашивает будущий программист, — Ты вообще мыл его хоть раз в своей жизни? — Что ты здесь делаешь? — Гром поражено застывает, неверяще уставившись на ночного гостя. — Оказываю полиции содействие в расследовании. Разве ты не об этом просил Серёжу сегодня утром? — голос Разумовского полон сладкого яда.       В этот момент незваный гость медленно разворачивается к майору, смеряя его холодным взглядом янтарных глаз. Гром не был бы отличным следователем, если бы не обращал внимание к мельчайшим деталям: расслабленная уверенная поза с прямой спиной, заносчивый взгляд, наглый язвительный голос. Это все так не вязалось с образом социально неловкого и дерганного студента-социофоба. Даже одежда его разительно отличалась. Сейчас Разумовский стоял перед ним в черной кожанке с шипами, фиолетовой майке со стебной надписью на груди Fuck the system и потертых скини джинсах. Птица молча бросает на стол детально проработанный рисунок.       Гром хмурится, рассматривая чуть вытянутое лицо ничем не приметного мужчины. Темные глаза кроткие волосы, вытянутое худощавое лицо. Портрет выполнен почти с профессиональной точностью. — Что это? — Маньяк твой, Фишер, — холодно усмехается Птица, — Пропустишь через спецпрограмму состаришь на двенадцать лет. Надеюсь, хотя бы с этим ты справишься? — Ты вроде говорил что ни черта не помнишь, — осторожно замечет Гром, да эта информация могла в корне переломить ход расследования, что, несомненно, не могло не радовать, но все же странное поведение главного свидетеля явно напрягало. — Серёжа не врал тебе, — резко обрывает Птица, — для него Фишер так и остался человеком без лица. Его там просто не было. Там в темном подвале, был только я.       Гром неверяще уставился на Разумовского. — Закрой глаза и все это просто исчезнет. Каждый раз когда на лестнице слышались шаги, я заставлял Серёжу спать, раз за разом занимая его место. — Получается, сейчас Серёжа тоже спит? — осторожно уточняя Гром. — Браво, майор, ты оказывается не совсем тупой. — А ты у нас получается кто? — Птица, Серёжа называл меня Птицей. Можешь звать меня Вороном. — задумчиво продолжает незваный гость. — Я помогу тебе в расследовании, дам свидетельские показания, если понадобится опознаю этого урода. Но втягивать в это дело Серёжу я тебе не позволю, — в голосе Птицы чувствуется сталь. — Давай, задавай свои вопросы, герой, — Ворон вальяжно проходит на кухню, падая на свободный стул, — Смелое дизайнерское решение, я заценил, — Ворон нагло кивает в сторону стоящей посреди кухни чугунной ванны.       Птица закуривает, бросая Грому раскрытую пачку сигарет. Мокрая от дождя кожанка сиротливо висит на спинке стула. Гром незаметно отмечает красивые яркие татуировки обвивающие руки компьютерного гения, невольно отмечая неплохую физическую подготовку. Теперь ясно как щуплый на первый взгляд студент мог врезать ему без особых усилий.       Не то чтобы Гром был особо удивлен, теперь в его голове словно пазл сложился. Все эти странности в поведении Разумовского о котором неоднократно упоминала Юлия, его резкие перепады настроения.       «Диссациативное расстройство идентичности. Чаще всего причиной расщепления служила пережитая в детстве сильная психологическая травма связанная с сексуализированым насилием. А Птица значит — личность защитник.» — Как Фишер выбирает своих жертв? — произносит Гром, понимая, что молчание слишком затянулось. Майор намеренно избегает острых вопросов, о том что именно ублюдок творил со своим жертвами он от и так знал из подробного отчёта от судмедэкспертов и материалов дела Евгения Бокова. От него он и так узнал более чем достаточно. — Одинокие никому не нужные дети. Детдомовцы либо выросшие в неблагополучных семьях. Одинокие брошенные и подавленные. Те, до которых никому нет дела. Фишер безошибочно вычислял их в толпе, выбирая момент наибольшей уязвимости. — с холодной ненавистью выплевывает Птица. — Такие дети отчаянно нуждаются в любви в надежной родительской фигуре, взрослом, который сможет защитить и позаботится. К ним втереться в доверие проще всего.       Гром молча кивает, пока Птица подтверждает выводы криминального психиатра, да и у самого майора имелись примерно те же мысли на этот счет. — Серёжа тогда совсем одиноким был, попал в детдом буквально пару месяцев назад. Еще не успел оправиться от потери любимой матери и бабушки дедушкой. В одни день он буквально лишился всех своих близких, очутился в совершенно враждебной и холодной среде. Серёжа был тихим ребенком, замкнутым и совершенно дезориентированным. Выделялся среди озлобленных зверенышей как белая ворона, тихий, начитанный, рыжий. Таких как он в детском доме не любят.       Видя недоумения Грома Птица поясняет. — Бывшедомашних, тех кто попал в детдом из любящей семьи. Сережу травили буквально с первых дней, толкали, шпыняли, запирали в грязной кладовке, портили вещи, отбирали еду. Плакса вечно ходил тогда голодным и побитым. Жаловаться нельзя, ещё темную устроят, а воспиталкам было откровенно плевать. Все что он видел — постоянное унижение и пренебрежительный, холодный взгляд взрослых, безразличный и пустой.       И однажды Фишер просто подсел к Сереже на детской площадке после уроков. Улыбался тепло и ласково, спросил почему он такой грустный. Интересовался не обижают ли Сережу другие дети. Рассказывал о том что его в детстве не слишком любили сверстники потому что он был умным и тихим. Предпочитал книжки шумной компании сверстников.       Угощал спелыми яблоками, которые выращивает в саду его мама. Много рассказывал о пушистых кроликах и лошадях. Говорил что его мама готовит самый вкусный яблочным пирог и всегда рада маленьким гостям. Даже ее фотографию мне показывал. Конечно, это все произошло не сразу, Фишер втирался в доверие постепенно, словно змея вползая тихо и незаметно. И когда он на третью встречу пригласил Сережу в гости к его маме и обещал показать лошадей Плакса не задумываясь согласился. Тем более что Фишер говорил что обо всем договорился с его воспитательницей и они вернутся в приют до темноты.       «Поэтому он и не вызывает подозрений. Дети сами уходят с ним, случайные свидетели глядя на их общение наверняка принимают его за отца мальчиков.» — Есть еще какие-то важные детали которые на твой взгляд могут помочь нам поймать этого больного ублюдка? — Фишер слишком много говорил о лошадях, — Птица медленно выдыхает сигаретный дым, — Возможно он как-то был связан с конным спортом или же работал на ферме.       Версия рабочая. Гром делает мысленно пометки в голове проверить ее в первую очередь. — Судя по материалам дела, — Птица тонко улыбается делая легкую паузу, — из открытых источников, конечно, я могу сделать вывод что Фишер просто обожает потешить свое безразмерное эго за счет проёбов полиции. Маньяки его типа часто даже помогают расследованию. Не удивлюсь если он записался добровольцем в поисковый отряд, помогая прочесывать лес. Либо даже присутствовал на похоронах. Человек он неприметный из тех, мимо которых пройдешь и не заметишь, умеет легко затеряться в толпе. На твоем месте, Игорь, я бы все-таки заново пересмотрел фотографии с похорон.       Птица затушивает сигарету, поднимаясь из-за стола, показывая что разговор окончен. — Как считаешь, у нас еще есть шанс найти Лёшу Макарова живым? — резко спрашивает Гром. — Возможно, — уклончиво отвечает Ворон, — если сейчас бросить все усилия полиции на его поиски. Первую неделю Фишер любит держать их в темноте. Уверен, он все время наблюдает за похищенными детьми через камеры видеонаблюдения установленные в подвале, буквально упиваясь их страхом и отчаяньем. Может оставлять их на несколько дней одних в темноте, заставляя сходит с ума от голода и жажды. Полностью ломая и парализуя волю. Фишер любит послушных мальчиков. — голос Птицы полон холодной ярости и отвращения, — Он заставлял детей смотреть как он пытал и убивал других, «наказывая» за плохое поведение и попытку сопротивляться.       Птица молча направляется к двери, уверенными быстрым шагом пересекая зал. — Стой! Может хотя бы номер свой оставишь если мне понадобится дополнительная информация. — Я сам с тобой свяжусь, Игорь, — Птица улыбается тонко и остро, слегка склонив голову, — Поверь мне, я буду очень пристально следить за ходом расследования.

***

      Оказавшись на улице Птица запрокидывает голову, вглядываясь в пасмурное темное небо. Дождь давно закончился Ворон вдыхает прохладный сырой воздух, пропитанный запахом озона и ночной прохлады, наслаждая редкой тишиной спящего города.       Птица достает айфон, нажимая знакомый номер. Первые несколько секунд в динамике слышен белый шум и какие то помехи. Видимо, Волк сейчас в самолете летит, мысленно усмехается Птица. Дозвониться удается лишь с третьей попытки. — Серый? — Хриплый, до боли знакомый голос разрывает ночную тишину. — Не угадал, Волч. — Ворон хрустально смеется, но его глаза холодны как непроглядная тьма. — Монстр вернулся. Ты нужен мне здесь, в Питере. Ворон нажимает отбой. Завтра вечером Олег будет уже здесь. А значит настало время охоты.