Парень с нашего кладбища

Вильгельм положил ладонь под свой подбородок, осматривая разочарованного в себе Григория -гриша, не расстраивайся, все ошибаются, твоей вины в этом совсем нет Твангсте поднялся на ноги, а после подошёл к Волжскому со спины, укладывая свои ладони ему на плечи -вы не могли просто меня отпустить, это же не вы собирали на меня всё это? Значит не вы и виноват, да? Немец убрал руки от своего русского и отстранился на пару шагов Сталинград обернулсяи увидел Вильгельма, который по всей видимости не держал зла на Волжского за такое раннее, как это могло показаться в начале дня. Григорию стало даже тепло на душе, от чего он смягчил взгляд. - Да, ты прав. Спасибо за поддержку. Волжский сделал более спокойный вид, но на деле он понимал, что до конца жизни будет это помнить, а она была не такая уж и короткая. Гриша слегка поднял уголки губ растрогавшись от доброты Калининграда в свою сторону, потому что знал, что за собой ни раз было замечено обратное поведение в сторону немца лишь из-за нации Вильгельм слабо улыбнулся Григорию, в после чуть наклонился к нему, пряча руки у себя за спиной -да не за что, так наверное любой бы сказал Твангсте чуть наклонил голову вбок, а после прибавил в ширине улыбки, рассматривая волжского в очень тусклом и неприятном свете -в честь применения предлагаю зайти ко мне в гости на чай с пряниками, ты же не против? Сталинград сначала удивился, но всё-таки решился прокатиться вновь до нового приятеля, ещё недавно сидевший в наручниках напротив Волжского. - Я не против, ну, тогда поехали? Немного помешкавшись Григорий прошёл до выхода, открывая дверь впервую очередь для Вильгельма. -конечно Твангсте слегка сбавил ширину своей улыбки, а после направился к Волжскому, проходя в проём чуть вперёд него -если хочешь, могу ещё и пирогов напечь мясных