Маринетти

В день выписки за мной прибыла вся моя семья. Как потом мне доверительно сообщила на заднем сидении автомобиля Бриджит, мама боялась оставлять её дома одну. Покидала я больничные стены без сожаления, но в напряжении, которое старалась спрятать за радостной улыбкой. Я буквально выхожу в открытый мир, отрываясь от разученного механизма лечебницы. Больше не будет возможности надолго спрятаться от новой семьи, придётся как минимум несколько дней провести в напряжении. Пока мы ехали по улицам города, я вспоминала придуманный ещё в больнице план. Самым главным делом было пытаться вести себя как обычно вела себя Маринетт, постепенно менять свой характер. Заняться спортом, чтобы не быть совсем уж слабой. Я прекрасно помнила, как мастерски шарахалась от мяча на уроках физкультуры. А ещё узнать как можно больше всего и воплотить свои мечты и желания. У меня появился шанс сделать свою жизнь насыщенной и интересной. Мы въехали во двор сквозь арку между домов. Не сказать, что это двор, скорее пространство между домами, стоящими клином. Наш дом находился на самой вершине своеобразного угла, и заходили мы в него с чёрного хода. Когда мы зашли, папа попросил нас немного подождать. Оказывается, мы делали ремонт, и прямо сейчас беспрепятственно подняться наверх что-то мешало. Наш дружный женский коллектив проследовал на кухню. Я сделала себе пометку, она находилась рядом с чёрным ходом. Как человек, любящий готовить, могу сказать, что кухня была чудесной. Множество ящичков, конфорок, удобный стол и стойка, мягкий угловой диван. Практичность сочеталась со стилем, и мой новый дом мне уже начинал нравиться. — Здесь очень здорово! — ляпнула я, не удержавшись. Бриджит удивлённо посмотрела на меня. — Ты не хотела переезжать. Говорила, что лучше останешься в старом доме. — Наверное, так и надо было сделать. Зачем нам эта пекарня. — мама промокнула глаза платочком. Я прекрасно понимала мадам Чен. Она переволновалась за дочь и корила себя в том, что произошло. Но нужно её убедить, что теперь всё хорошо. Если мама будет хандрить, это будет мешать нам всем. Мне в первую очередь, потому что она будет окружать меня слишком большим вниманием, и я смогу себя выдать или своим поведением ещё больше убежу Сабин в том, что что-то не в порядке. — Мама, пожалуйста, не надо ни о чём жалеть. Со мной уже всё хорошо, и мы с Бриджит больше ни ногой на крышу, обещаю. А этот дом мне всё равно очень понравился. Я бы хотела здесь жить. Упоминать крышу было всё ещё опасно, но я решила сразу сбавить волнение мамы. Правда, Бриджит как-то по особому дёрнулась, когда я пообещала больше не ходить на крышу, но промолчала и спорить не стала. — Правильно, дочка, молодец, что не унываешь — папа тоже всё ещё был под впечатлением, но уже пытался нас всех подбодрить. Я его зауважала. — Ты же так хотела переехать, стоит ли теперь расстраиваться? Папа проговорил эти слова и снова скрылся в другой комнате, а у меня дёрнулся глаз. Так хотела Маринетт переехать или нет? С такими родственничками я быстро себя раскрою. Они все вместе решили меня проверить или что? Либо Маринетт была маленькой лгуньей, либо они друг друга не понимали. Ладно, сейчас, наверное, лучше будет перевести тему, раз всех всё устраивает. — А мне покажут мою комнату? — без скидки на детскую непосредственность прозвучало бы немного грубовато. — Конечно, дорогая. Сейчас папа вернётся, и мы пойдём смотреть на наши новые комнаты. Вы с Бриджит как раньше будете жить вместе. Если тебе вдруг станет плохо, обязательно скажи ей. Бриджит, ты же будешь присматривать за сестрёнкой? — Обязательно! — с готовностью ответила Бридж. Даже головой мотнула для пущей убедительности. Какие же они всё-таки милые. И как приятна забота Бриджит… Лично меня в детстве отчитывали за каждую ссадину, а со старшей сестрой мы вообще каждый раз дрались насмерть. Я привыкла к жизни в обычной, среднестатистической семье России, где проблемы никогда не решаются нормально. Конечно, мои родители были очень добрыми, но ни меня, ни друг друга они не понимали. Мне всегда было всё равно, я привыкла молчать и делать уроки. — Девочки, всё в порядке, пойдём посмотрим на наш новый дом. Папа помог мне подняться наверх. Между пекарней и магазином была лестница, шириной как в многоэтажках, а за ней — наша личная кухня и чёрный ход. Над пекарней находилась ванная, а напротив, над магазином — гостиная. Посередине — комната родителей. В гостиной была лестница, упирающаяся в квадратный люк на потолке. Идентичная находилась в коридоре второго этажа, с той разницей, что первая вела в нашу с Бриджит комнату, а вторая — на нежилой чердак. И я была готова увидеть свою будущую комнату любой, но это… Розовый. Всё розовое. Я понимаю, что мы девочки, но всё-таки. Есть же границы? Как оказалось, границ не было. Бриджит явно всё устраивало, она радостно осматривалась, пока я хлопала глазами. Хотя было что-то в этом милое. Всё такое нежное и воздушное. Пока Бриджит обживалась, я узнала, что до тех пор, пока не окрепну, ходить по крутым лестницам мне нельзя. Поэтому решили, что на две недели переезжаю на диван в гостиной. Расстроилась я не сильно, будет время свыкнуться со своей розовой обителью. Все две недели, что мне был положен постельный режим, я жутко скучала. У меня уже был план, и первым пунктом были занятия физкультурой. Ничего особенного, так, лёгкая пробежка по двору и утренняя зарядка. Но пока физические упражнения были мне противопоказаны, я слонялась по дому или играла с Бриджит. Вообще, было очень весело и совсем не напряжно играть детскую непосредственность. Казалось, я сама себя так веду, и мне эта беззаботная лёгкость даже нравилась. По утрам первым делом я бежала обниматься к маме. Она немного ворчала на то, что я так неосторожно бегаю, но радовалась, видя, что со мной всё хорошо. Я болтала с мамой, задавала ей много вопросов и вызывалась помогать по дому. Ну не привыкла я бездельничать. Пекарня пока ещё не начала свою работу, остались только самые мелкие детали. Родители хотели, чтобы всё было идеально к открытию. Персонал они не нанимали, по крайней мере хотели первое время обойтись так. Папа с мамой постоянно были заняты, улаживали какие-то вопросы по поводу открытия пекарни и ремонта дома. От нечего делать, я начала рисовать. Пока родители утверждали ассортимент, я стырила у них бумагу и сидела и рисовала. Тортики, котиков, деревья… В общем, всё, что приходило мне в голову. В прошлой жизни я ходила на рисование и в этой я бы тоже хотела не растерять свои навыки. Так что помимо того, что я развиваю мелкую моторику, я смогу ещё быстрее убедить родителей отдать меня в художественный кружок, если покажу, что у меня душа лежит к этому делу. И кстати, была ещё кое-какая плюшка, о которой я умолчала — стопроцентное зрение. Нет, не так. ИДЕАЛЬНОЕ зрение! Для человека, носившего очки, это был просто невероятный подарок. ••• Я сидела на кухне и макала любимую овсяную печеньку в остывший чай, когда поняла, что разговор с клиентом длится больше обычного. Я прислушалась. — Какой ужас! Я просто представить не могу, что такое может случиться с моим ребёнком. Надеюсь, с ней сейчас всё хорошо? — сочувствующе и вполне искренне говорила какая-то незнакомая женщина. Но мне всё равно это не понравилось. Не меня ли они, часом, обсуждают? Тема падения для меня была тоже неприятной. Она напоминала о том, что я уже месяц живу за другую. И то, как мне здесь хорошо, порождало неосознанный стыд перед настоящей Маринетт. Кстати, я решила называть себя Маринетти, чтобы хоть как-то нас отделить. И потихоньку приучала к этому своих домашних. Да и милое «Маринетти» очень подходило к пока что розовой девочке. В будущем я собиралась кардинально сменить стиль. Мама что-то ей ответила, но я не расслышала что. Кажется, благодарила. У неё был мягкий медовый голос, (именно мягкий, а не грудной или бархатный) совсем не похожий на звонкие голоса француженок. Если Бриджит пошла в папу, а я в маму, то хочу себе в будущем тоже красивый голос. В том, что мы с Бридж вырастим красавицами, я не сомневалась. Я слезла с высокого для меня стула и направилась в магазин. Всегда была любопытной. В магазине мама стояла за стойкой и обслуживала очень красивую высокую блондинку. — Познакомься, доченька, это миссис Агрест с сыном. Их семья очень известна в Париже — мама была немного под впечатлением от того, что в недавно открывшуюся пекарню заглянули такие важные люди. Ну да ладно, мне не сложно, поздороваемся. Я произведу самое лучшее впечатление, только больше не обсуждайте меня, пожалуйста. Я перевела взгляд на женщину. К её ногам жался такой же блондинистый мальчик с зелёными глазами. Я еле заметно вздрогнула, когда он посмотрел прямо на меня. Слова застряли в горле, но медлить больше было нельзя, и я звонко проговорила: — Здравствуйте, мы очень рады вас видеть! — и застенчиво улыбнулась, как будто бы удивившись собственной смелости. — Как тебя зовут, малышка? — миссис Агрест очень доброжелательно обратилась ко мне. — Меня зовут Маринетт. Услышать букву «и» в конце моего имени блондинка ещё не заслужила. — Какое красивое имя! А это Адриан, но он очень стеснительный мальчик — женщина наклонилась к нам. Было видно, что она очень любит своего сына. Нежность просто сквозила в её голосе. — А сколько тебе лет, Маринетт? — Мне уже шесть лет! В сентябре я пойду учиться в школу. — Молодец, учёба очень важна. Адриан, скажи девочке сколько тебе лет, покажи, что ты вежливый мальчик. — Мне четыре… — пробормотал пацанёнок и даже ручку вперёд выставил, показывая четыре оттопыренных пальчика. Получилось довольно мило. Я улыбнулась, прогоняя прочь первое впечатление. Обернулась на маму, она тоже улыбалась. — Дети хорошо ладят, не правда ли? Жаль, что они так быстро вырастают… Всмысле? Ты на что намекаешь? Ма~ам. Красивая леди грустно улыбнулась и, вежливо попрощавшись, ушла. Я не знаю, чем мама её обидела, но больше в пекарне она не появлялась. ••• Двадцать первого июня, после двух недель моей вынужденной болезни мы испекли тортик и отпраздновали выздоровление. ••• Кстати, мне же шесть. В сентябре я должна буду пойти в школу и провести там пять лет. А потом в одиннадцать поступить в колледж. Система образования во Франции вообще очень интересная. До шести лет идёт дошкольное образование, с шести до одиннадцати учёба в школе, причём в школе деление не на классы а на курсы: подготовительный — 1 год, начальный и средний — по два. С одиннадцати до пятнадцати четыре года учёба в колледже. Тут уже идут классы, но не так как мы привыкли. А начиная с шестого и заканчивая третьим. Потом предлагается поступить в лицей, для получения профессионального образования или подготовки к поступлению в ВУЗ. Программа лицеев обычно рассчитана на три года. Короче, подготовительный курс — первый класс и дальше по возрастающей, вплоть до одиннадцатого — выпуска из лицея. Но я лучше буду считать с одиннадцатого до первого. Итак, однажды, восьмого июля, мы с мамой отправились в школу. Меня показать, школу посмотреть. Школа была очень красивым кирпичном зданием. Необычно. Все школы которые я видела были выполнены в современном стиле. Ладно, мне пока нравится. Мы зашли в просторный холл. Пока мама что-то расспрашивала у охраны, я осматривалась. Эта школа, как и многие другие, была одноэтажной. Холл был просторным, немного даже уютным. На стенах висели билборды для детских работ, расписания и новостей школы. Мама прошла вперёд и завернула налево. Я двинулась за ней. Планировка школы была квадратная, кольцевая. Так, чтобы внутри был закрытый со всех сторон двор. Пройдя мимо пары кабинетов, мы остановились у третьей двери, и мама постучала. Ой, что-то мне нехорошо… Я прошла собеседование в школу. Хотя было глупо предполагать, что я не справлюсь с тестом для шестилетки. Приёмная комиссия была мною довольна. Когда мне сказали, что учатся здесь всего четыре дня в неделю, я была немного обезкуражена, ведь когда знания получать, а? И даже подумала, что это шутка. Но когда узнала сколько идут уроки, то сильно удивилась. С восьми утра до шести вечера! И всего две перемены. Желания получать знания немного убавилось. А я-то надеялась ещё гулять после школы… Но было что-то, что меня обрадовало. Я упросила родителей сразу купить мне учебники. Для нас тут правда делали исключения. Правда, непонятно в какую сторону. Надеюсь, я просто покорила приёмную комиссию своим интеллектом и осознанностью. Но больше на рожон лезть не стану. Ещё подумают что я вундеркинд, а я программу знаю всего-то до одиннадцатого класса. Когда учебники прибыли домой, я сразу же принялась их пролистывать. В принципе, ничего такого страшного, как я нафантазировала себе. Ведь на французском я читала вполне себе неплохо и не поняла всего несколько слов из всей стопки. Поэтому я немного расслабилась и два месяца постепенно готовилась к школе. Я завела себе тетрадку, в которой решила все примеры заранее, и перечитала по несколько раз все тексты в учебниках. К началу сентября я была уже готова блистать. Я прочла все учебники и принялась за книги, которые были в нашем доме. Целыми днями я если не гуляла, то читала что-нибудь. Родители подозрительно на меня смотрели. Маринетт обычно не проявляла тяги к чтению. Но эти невинные изменения были только на пользу. Поэтому они закрывали глаза. Да и что сделаешь? Отберёшь у ребёнка книги? А ещё я собралась отращивать волосы. Очень удачно, как раз-таки после того как прочитала сказку «Рапунцель». Но, конечно же, её современную адаптацию. За месяц до начала учёбы, мы пошли в канцтовары за школьными принадлежностями для меня. Так у меня появился милый розовый портфель, розовый пенал, розовые тетрадки с блёстками и многое другое. Я олицетворяла собой все оттенки розового. От красного до фиолетового. ••• Я, не проучившись и полгода, перешла на домашнее обучение. Никогда не любила его, но каждый день ходить в школу было выше моих сил. Там я упорно держалась в отличницах, не показывая знаний больше чем нужно. Ну его нафиг. Со сверстниками тоже не общалась. Единственной, кого я принимала была Бриджит. Мне было в тягость полное отсутствие телефонов. А когда я выполняла задание, то доставала свободный листок и начинала рисовать. Ещё меня бесили перемены. Невзирая на погоду нас выгоняли на улицу. И пока все играли, я независимо стояла в сторонке. А учителя здесь такие переживающие. В общем, после двух месяцев такой жизни, меня повели к школьному психологу. Я особо мудрить не стала и вывалила на него всё. Вот так и так. Не нравится мне ваша система образования, скучно мне на уроках, противно в школе. Немного помягче, конечно же, но смысл был таким. Мой классный руководитель подумала и предложила моим родителям как вариант домашнее обучение. Маринетт всегда была хорошисткой с задатками отличницы, но поражающих знаний не проявляла, поэтому мама с папой немного сомневались. Ведь к нам теперь будет каждый год заглядывать проверка, чтобы убедиться, что я действительно учусь и усваиваю знания на должном уровне. Теперь я слушала видеоуроки, параллельно занимаясь чем-то полезным. Например, выполняла домашнее задание, полученное в кружках рисования и кройки и шитья. Теперь у меня было валом времени и я могла записаться в любой кружок, в любую секцию. Уроки я тоже выполняла, но выполнять там было нечего. Так что налегала я только на французский язык. Я завела себе для него отдельную тетрадку. ••• А между тем уже давно наступила осень. А у нас начало холодать только сейчас. Близилось шестое ноября — мой день рождения. На свой день рождения я знала что попрошу. Запись в секцию единоборств! На самом деле я не знала, зачем мне это было нужно. Просто захотелось попробовать что-то новое и непривычное. «Нет, мама, я не шучу. Да, папа, мне действительно это надо. Да, очень. Нет, я не пострадаю, за нами будет наблюдать тренер. Ну пожалуйста…» ••• Первый месяц занятий я хотела сдохнуть. Не хотелось даже вставать утром с кровати не то что делать пробежку. Но быть сильной и ловкой мне хотелось сильнее, поэтому я терпела. И после месяцев адовой растяжки я, наконец, приноровилась к этому темпу и смогла вставать по утрам. Тренер торжественно объявил, что остались самые стойкие и нас теперь действительно будут учить драться. Все обрадовались, а я выдохнула. Это ж теперь ещё сложнее будет. Новый год я встретила без сил, но довольная. *** Мне восемь. Я продолжаю заниматься борьбой, рисовать и обшивать кукол. Бриджит уже год как ходит в школу. В отличие от меня, ей там нравится, она одна из лучших в классе. Потому что всегда, если ей что-то непонятно, она идёт ко мне, и мы вместе разбираем этот вопрос. Родители смотрят и не нарадуются на таких умных и прилежных дочерей. Но целыми днями Бриджит теперь пропадает в школе и видимся мы нечасто. Мы даже написать друг другу не могли. Да, у нас появились мобильные телефоны. Зато сестра изъявила желание ходить в те же кружки, что и я! Ну, кроме единоборств. Приятно быть для кого-то примером. Теперь мы шьём и рисуем вместе. ••• К нам пришла особая проверка прямо от министерства. Конечно, обычно школьная комиссия к нам приходит, но в этот раз я почему-то думала, что меня вызовут куда-то из дома. Нет, всё проходило опять же у нас дома. Я отлично справились с тестами и ответила на все вопросы. Родители гордились, даже не сомневаясь во мне. Приятно. Во время разговоров с комиссией, я всегда умудрялась рекламировать нашу пекарню. И этот раз не исключение. Вставляла комментарии, что выпечка у нас очень вкусная, что она является моим стимулом учиться. И только после завершения тестирования и официального закрепления моего результата, предложила попить чаю с нашими булочками. А то ещё подумают, что это взятка. От чая проверяющие отказались, но зато угостились парочкой рассыпчатых печенек. За бесплатно причём. Я не забыла напомнить, чтобы они приходили ещё за нашими тортиками и рассказали своим знакомым про здешние вкуснейшие круассаны. От моего напора бедные товарищи уже собирались сбежать, но не тут то было. Я спросила, делаются ли для лучших учеников какие-то поощрения. Например, изучение языков, не входящих в программу. Я привыкла экономить, считать свои и чужие деньги, поэтому бюджет родителей было жалко. Вы вообще знаете, какие дорогие в школах обеды?! А ещё халява наше всё. Поэтому если что-то можно получить бесплатно, я это получу. И таки да, заниматься с учителем я могла. И теперь два раза в неделю в неучебные дни я шла в школу на занятия английским и русским. Почему русским? Ну просто я собиралась в открытую болтать на русском, говорить что-нибудь себе под нос и ворчать. А чтобы предотвратить вопросы о том, откуда у меня такие знания чужого языка, я решила немного посидеть на курсах ин.яз’а. А английский язык всегда пригодится. Когда проверка наконец-то сбежала, Бриджит, которая всё подслушала, очень долго смеялась. И я вместе с ней. Я завела себе ещё две толстенные тетрадки и записывала туда всё, что могла вспомнить, а что не вспоминала — смотрела в интернете, касательно английского и русского. Для тетради по русскому пришлось приклеить ещё одну такую же. Слишком обширны были мои знания. А почерк не очень. Поэтому ещё я тренировала себя в каллиграфии. В скором времени у меня меня пальцы стали отказываться держать ручку.