Старая Обломовка

Крупные хлопья снега спускались вниз, словно из ниоткуда. – Федь, а почему снежинки белые такие? – Они из молока.

***

Светло-голубые длинные волосы аккуратно обрамляли волосы и плечи. Рука двигалась с небольшой периодичностью, записывая основные моменты. — Фёдор, поймите, если Ваше состояние в течение трёх недель не даст хоть малейших изменений, мы будем вынуждены обратиться за медикаментозной помощью. Если болезнь будет прогрессировать, наши с Вами беседы не дадут нужного эффекта. Пациент был не в состоянии понять серьёзность ситуации. То, чего он так остерегался, сейчас казалось нечто таким близким, словно ходишь по грани. Не уж то он, Фёдор, может быть тем, кому ставят диагноз. – Всё, что Вы сейчас можете сделать для себя сами – это дать понять, что это состояние – не Ваш выбор и Вы больны. Факт того, что у Вас нет сейчас сил на выполнение тех или иных задач – это следствие болезни. Болезнь…я болен? Я больной? Больной – это слово является огромной стигмой, хотя в самой сути своей имеет не более, чем факт изменения работы организма или мозга.  – Федь, даже если окажется что-либо, ты от этого не поменяешься, понимаешь? Болезнь-болезнь..плевать на эту болезнь. Ну, это может и не совсем верно сказано, но я хочу донести до тебя, что даже если тебе диагностируют заболевание, ты уже будешь знать, с чем ты работаешь и как справляться с симптомами! Я тобой очень горжусь, Федь..во что бы то ни стало, всё будет славно, я всегда готов прийти тебе на помощь, я люблю тебя, Федь, твои друзья всегда с тобой и всегда тебя поддержат! – Николай был беспредельно эмоционален, будто не помня себя во время разговорного процесса. – Что? – А? – Ну, ты сказал только что.. – Что сказал? – белобрысый не понимал, что имеет в виду его товарищ, так как не помнил детали своей речи. – Ландо, показалось наверное..– Достоевский был смущен своим непониманием. – опять галлюцинация, что-ли..

Люблю.

Какое странное, едкое слово. Парень рассуждал множество раз, какой посыл оно несёт в себе. На многие, порой даже самые сложные вопросы, Достоевский мог ответить, но только не на те, что как-либо связаны с чувствами, не сказать, что ему всё это было чуждо, он не понимал всего того, о чем с великим пристрастием кричит общество, ведь мальчик, с отчасти заблокированными эмоциями, не мог различить банально свои чувства, не говоря о всеобщих, в чём ему помогал Николай. Это был человек с широкой улыбкой и яркими эмоциями, хотя и довольно закрытый, о чём знал Достоевский. Беловласый нередко разбирал с Фёдором эмоции, когда у последнего не оставалось на то сил. Белые волосы, получившие свой цвет уже не от природной белокурости, а от старости, спускались на морщинистую шею. Растрёпанный домашний пучок был столь же мил, сколь редеющим от возраста стал волос.  Мария Ивановна начала свой выходной день с приготовления оладий для сына и его друга. Как это часто бывает в семьях, где родитель занимает позицию жертвы, Мария несколько позабыв и не беспокоясь о себе, съела всего две единицы в процессе приготовления, и то – сырых, для пробы. – Доброе утро – беловласый ещё протирал глаза от несошедшей усталости. – Доброе-доброе! На запах пришёл? Где там твой друг, проснулся уже? Давай, зови, завтракать пора. Можно сказать, что все годы своей жизни дом для Достоевского имел не самое приятное значение. Холод, тусклые лампочки, в свете которых читать – глаза выворачиваются, шум и бесы – так может описать Фёдор то место, где он жил с матерью. Сейчас, когда время проходит в компании близкого друга и его матери – пускай и не самого осознанного человека, для юноши является невероятным очарованием. Пускай и не его родная, но это то, что Фёдор может назвать ”семьёй”. Так странно..они так веселятся, хотя и ссорятся, хотя очень часто товарищи сидели в ночи на кровати, утешая после перепалок с матерью, но семья.. Да, говоря о тех утешениях — это стало неизменной традицией. Перед отходом ко сну юноши цеплялись за всевозможные темы, от чего сон отходил дальше часа на три, если не более, причём темы могли быть как самые серьёзные, вроде религии, платного и бюджетного обучения, питания, психического и физического здоровья, так и нечто низменных, наподобие неловких ситуаций из детства или ошибок, которые кажутся до невозможности глупыми. Иногда Николай, чувствуя сильные эмоции от той или иной темы, мог разговориться до того, что Фёдор засыпал в следствие долгого монолога, но случалось и так, что засыпал другой, слушая всеразличные факты из психиатрии, судебной медицины, криминалистики и прочего от Фёдора. Семья..