2. Carpe Diem | Лови момент

– Ладно, вы все… просто… просто прекратите эту чушь! – наконец рявкнул Цзин Бэйюань, всплеснув руками в знак протеста. У него было такое чувство, словно его втянули в какой-то безумный розыгрыш, а он совершенно ненавидел ощущать себя сбитым с толку. – Что, чёрт побери, здесь творится? Мы должны уйти, У Си, и ты это знаешь. Было бы невероятно неприлично оставаться. При этом князь попытался вырваться из хватки У Си, в итоге растянувшись прямо на полу неуклюжей грудой конечностей, и чуть не взвыл, потому что это было совершенно на него не похоже. Великий Шаман подвинулся ближе к нему на кресле и наклонился вперёд, чтобы помочь своему мужу принять сидячее положение, после чего удержал его на месте, положив на каждое плечо по ладони. – Сиди, – мягко велел он. Чжоу Цзышу тоже двинулся с места, чтобы помочь; в его глазах искрилось веселье, когда он слез с колен Вэнь Кэсина и опустился на пол, чтобы выпутать из подолов предательских одежд лодыжки Цзин Бэйюаня. Вот что я получаю за попытку согреться, нося достаточное количество слоёв одежды, подумал мужчина, смущённый и раздражённый. Вэнь Кэсин явно не желал разлучаться со своим мужем даже на мгновение, поэтому тоже сполз на пол, поближе к Чжоу Цзышу, взял его за руку и прижался губами к открытой ладони. – Что значит «неприлично»? – спросил Повелитель Долины с широко распахнутыми глазами, полными фальшивого простодушия. Не могу поверить, что он только что сказал это с таким серьёзным выражением лица. Единственным ответом Цзин Бэйюаня на это был испепеляющий взгляд. – Эта шутка зашла слишком далеко, – настаивал он, говоря медленно и обдуманно, словно произнося речь во время императорской аудиенции. – Вы ясно изложили свою точку зрения. Этот князь поставлен на место. А теперь, как я только что сказал, думаю, нам пора. – Какая шутка? – поинтересовался У Си так, словно они обсуждали какую-то безобидную тему, вроде погоды за окном. – Мы не хотим, чтобы вы уходили, – заверил его Вэнь Кэсин с честным и открытым выражением лица. Он определённо казался искренним. – И ты тоже не хочешь, – добавил Чжоу Цзышу, многозначительно приподняв бровь, и снова устроился поудобнее, прижавшись спиной к груди Вэнь Кэсина, на этот раз на полу. Невероятно. Почему они все так возмутительно спокойны? – И что дальше? Что будет, если мы останемся? Вы все обсуждали это между собой? У Си, ты говорил с ними об этом? Ты? – Конечно, – подтвердил У Си, как будто это было чем-то очевидным. В какой из возможных временных линий это могло быть очевидным? Лицо Цзин Бэйюаня вспыхнуло, когда он подумал о том, как его тихий, сторонящийся почти всех людей муж участвует в разговоре, который в итоге привёл их всех туда, где они сейчас находились. Он вдруг испытал острое сожаление, что не присутствовал на этой конкретной встрече, хотя бы в роли мухи на стене. Князь оглянулся, чтобы пытливо посмотреть на своего мужа, но наткнулся лишь на непроницаемую маску Великого Шамана, не пропускающую ни намёка на мысли, скрывающиеся за её поверхностью. Он поймал себя на том, что с горечью вспоминает о У Си из своего прошлого – неловком, сердитом молодом человеке, который не мог сдержать эмоций на своём лице даже под угрозой смерти. Этот повзрослевший, обретший спокойствие и уверенность в себе мужчина был настоящей угрозой. – А ты, Чжоу Цзышу, – снова повернулся вперёд Цзин Бэйюань, на время оставив У Си, чтобы обратиться к чьей-то ещё рассудительности, – ты самый замкнутый и чтущий рамки приличий человек, которого я когда-либо встречал. Безусловно, ты не можешь чувствовать себя комфортно в подобной ситуации, будучи таким… уязвимым… перед другими людьми, как намекает твой бесстыдный муж. Глава Тянь Чуан пожал плечами, на мгновение выглядя задумчивым. – Это мой дом, а не какое-то публичное место. И вы с У Си не просто «люди», вы мои настоящие друзья – мои единственные друзья. Почему бы мне просто не получать удовольствие, как я того хочу? Всю свою жизнь я был рабом интриг, политики и этикета. Неужели мне действительно необходимо так сильно заботиться о манерах и приличиях здесь, на этой одинокой горе? Цзин Бэйюань открыл рот… и снова закрыл его. Впервые в жизни он не мог подобрать слов. Неужели Чжоу Цзышу на самом деле хотел, чтобы он остался? Это настолько выходило за пределы их существующей дружбы, что было трудно поверить в правдивость происходящего. Но… всё же… его друг действительно казался совершенно расслабленным, полуголым и полностью растворившимся в объятиях Вэнь Кэсина; лёгкая улыбка играла на его лице, и не было ни единого намёка на нежелание. Скорее, даже наоборот, в его глазах мелькало нечто похожее на вызов. – Мы на самом деле говорили обо всём этом раньше, – поделился Вэнь Кэсин с загадочной улыбкой, крепче сжав руки вокруг Чжоу Цзышу, – ещё до того, как обсудили эту тему с У Си, пока ты… дремал. Эти слова сопровождались подмигиванием, и, что ж, это было достаточно справедливо. У Си и Цзин Бэйюань не были особенно тихими ранее, во время своих физических активностей. – Я знаю, что А-Сюй часто молчалив, – продолжил Вэнь Кэсин. – Он сдержан и не слишком любит делиться тем, что на самом деле думает и чувствует, но я уверен, что к настоящему моменту вы уже поняли – это образ для внешнего мира, а не для друзей и доверенных лиц. Есть одна вещь, понимание которой мы все, несомненно, можем разделить – насколько утомительным может быть бремя чужих ожиданий. Все трое кивнули, соглашаясь с Повелителем Долины и на мгновение помрачнев. Мир многого требовал от каждого из них. Ни один из них – даже Великий Шаман – не дожил до совершеннолетия без тревожного количества крови на своих руках. Князь вздохнул. Если говорить так… тогда беззаботное отношение Чжоу Цзышу к подобного рода неприличию казалось гораздо менее необычным, не так ли? Мир превратил нас в монстров, будто говорил весь его облик. Почему мы должны соблюдать его правила? – Кроме того, – добавил Вэнь Кэсин, торопясь отвлечь собеседников, пока кто-нибудь не погрузился в неприятные воспоминания, и всё его лицо засияло озорством, – я могу вас уверить, что А-Сюю нравится мысль о том, что вы будете смотреть на него, Ваше Высочество, каким бы застенчивым он ни казался. Его очень, очень заинтересовала идея заняться этим на виду у вас для вашего удовольствия. На самом деле, едва мне стоило предложить это ранее, как он стал очень твёрдым и влажным. Впрочем, не настолько, как сейчас. – Лао Вэнь! – в ужасе воскликнул Чжоу Цзышу. Он обернулся, чтобы бросить яростный взгляд на своего мужа (который лишь мило улыбался, как будто человек, находившийся в его объятиях, не знал десяти способов убить его голыми руками), а затем опустил взгляд вниз, покраснев от смущения, очевидно… но при этом не отрицал ни единого слова. У самого Цзин Бэйюаня лицо словно загорелось после того, как он услышал от Вэнь Кэсина столь порнографическую сентенцию. Его сердце забилось прямо в горле, а рот наполнился слюной при мысли о том, что Вэнь Кэсин выставит Чжоу Цзышу напоказ для его развлечения, и вопреки самому себе он обнаружил, что представляет их, тесно сплетённых друг с другом и знающих, что он наблюдает за ними. Эта мысль, эта идея того, что он станет частью прекрасной, естественной близости, которую эти двое так явно разделяли, горячим и нетерпеливым клубком свернулась глубоко в его внутренностях. Цзин Бэйюань жаждал. Он повернулся к У Си вполоборота, совершенно не представляя, что говорить или делать дальше. – У Си… Великий Шаман наклонился и обхватил нижнюю часть лица князя своей большой тёплой ладонью, после чего запечатлел на его губах целомудренный и нежный поцелуй. – Хочешь понаблюдать за ними? – мягко спросил он. Говоря это, он изящно соскользнул со своего места, чтобы присоединиться к остальным на полу, и притянул Цзин Бэйюаня к себе между расставленных ног, обняв своего мужа и зеркально отразив позу двух других мужчин. Он казался… совершенно искренним – ему вправду было любопытно, как Цзин Бэйюань предпочтёт поступить. Это полностью противоречило всем представлениям князя о своём муже, но… Он был прав тогда. Я до сих пор считаю его ревнивым, собственническим ребёнком. Думаю, мне следует отдать ему должное и признать, что он давно уже повзрослел, не так ли? – Понаблюдать? – у Цзин Бэйюаня закружилась голова, когда он попытался собраться с мыслями. – Я думаю… думаю, вам троим нужно более чётко объяснить, о чём вы меня спрашиваете. За чем именно я хотел бы понаблюдать? Как далеко вы все намерены зайти? У Си пожал плечами. Чжоу Цзышу тихо усмехнулся и опустил взгляд на свои колени, где его пальцы и пальцы Вэнь Кэсина всё ещё были переплетены. Вэнь Кэсин задумчиво прогудел, прежде чем заговорить, но не с Цзин Бэйюанем, а со своим мужем. – А-Сюй, – позвал он, – что скажешь? Позволишь мне показать твоим друзьями, как ты прекрасен, когда я овладеваю тобой? Глаза главы Тянь Чуан были бездонно-чёрными, – как небосвод глубокой ночью, на котором смутно мерцали далёкие звёзды, – когда он поднял взгляд и повернулся в руках Вэнь Кэсина, чтобы посмотреть на него. – Что именно у тебя на уме, лао Вэнь? Повелитель Долины вновь улыбнулся, на сей раз решительно неприлично. – Скажи мне, А-Сюй, – промурлыкал он, – ты позволишь мне подготовить тебя пальцами, чтобы они могли услышать, какие прелестные звуки ты издаёшь, когда я это делаю? Позволишь мне уложить тебя здесь, возле очага, и трахнуть прямо на полу, чтобы я мог показать им, как ты красив, когда кончаешь? У Цзин Бэйюаня от шока распахнулся рот. Он подозревал, что именно к этому всё и идёт, да, но слышать, как Вэнь Кэсин говорит это так прямо… – Лао Вэнь, – протянул Чжоу Цзышу, явно стремясь казаться равнодушным к словам Вэнь Кэсина, но его подводил румянец, растекавшийся теперь уже по его груди, и мелькнувший кончик языка, смочивший губы, прежде чем он продолжил говорить: – Если это заставит тебя заткнуться хотя бы на час, я позволю тебе делать со мной почти всё, что угодно. Он поднял руку и мягко похлопал Вэнь Кэсина по голове – покровительственный жест, явно предназначенный для того, чтобы вывести его мужа из себя. Что за чёртов паршивец. Улыбка Вэнь Кэсина сменилась хищной ухмылкой, и на мгновение все замерли – глава Тянь Чуан и Повелитель Долины состязались друг с другом в эротичной версии гляделок, в то время как Цзин Бэйюань и У Си наблюдали за ними. Стремительный, словно змея, Вэнь Кэсин внезапно схватил Чжоу Цзышу за волосы, грубо потянув, и развернул своего мужа обратно к себе спиной, впившись зубами в мягкую плоть его беззащитной шеи. Чжоу Цзышу зашипел от боли, при этом его спина выгнулась в очевидном удовольствии, а рельефные мышцы живота дрогнули от напряжения. Когда он снова прильнул спиной к груди своего мужа, то казался ещё более возбуждённым и, по-видимому, весьма довольным тем, что сумел подстрекнуть Вэнь Кэсина укусить его – если судить по ухмылке на его лице, полной удовлетворения. На мгновение Цзин Бэйюань поверил, что действительно может просто потерять сознание на месте. Его пульс бешено колотился под разгорячённой кожей, а его член, скрытый слоями одежд, теперь был почти болезненно твёрдым. Всё его тело казалось одной натянутой струной циня, чуть ли не вибрирующей от предвкушения. Как это может происходить на самом деле? – Не могу поверить, что ты позволяешь это, – прошипел он мужу едва слышно. – Ты хочешь посмотреть на них, – ответил У Си, по-прежнему спокойный и рассудительный, как и всегда, – и они хотят, чтобы ты посмотрел на них. Это сделало бы тебя счастливым. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Кроме того, разве ты не говорил, что хочешь насладиться эстетикой? Он одурманен, определённо. Мы все каким-то образом оказались под воздействием наркотических веществ. – Цзышу… пожалуйста. Это настолько бесстыдно, что ты не можешь хотеть… Чжоу Цзышу перевёл взгляд на Цзин Бэйюаня. Его глаза потемнели от вожделения, но всё ещё оставались совершенно ясными. – Бэйюань… Несомненно, по сравнению со всеми теми ужасными вещами, которые мы творили за закрытыми дверями, в этом нет ничего постыдного. Князь поморщился. Что ж, да, очевидно. По сравнению с заговором на грани государственной измены, массовыми убийствами, вырезанием целых семей и так далее, это было просто… Погодите. Он… он прав. Цзин Бэйюань сделал глубокий вдох, затаил дыхание, выдохнул и закрыл глаза. Это… на самом деле, совершенно нормально, сказал он себе с чем-то вроде изумления. Это… совершенно и абсолютно естественно. Все они уже взрослые. Полны энтузиазма и свободны в своём выборе. Никому из них нет дела до правил приличного общества. И даже несмотря на то, что Цзин Бэйюань бо́льшую часть своей жизни беспокоился о том, указывает ли его собственный моральный компас в верном направлении… он знал, что У Си не даст ему сбиться с пути. Цзин Бэйюань желал. Только сейчас он осознал, как сильно он желал этого… желал их. И он позволил себе, наконец, подумать, что то, чего он так страстно хотел, могло быть чем-то вполне дозволенным и совсем не постыдным. Он снова поднял взгляд на своих убийственно красивых друзей, сидевших на полу неподалёку от него – так близко, что он почти мог их коснуться. Чжоу Цзышу встретился взглядом с Цзин Бэйюанем, всё ещё полуголый и растянувшийся на коленях Вэнь Кэсина, шипя от удовольствия, когда его муж покусывал изгиб его уха. Его тело качнулось вперёд мягким волнообразным движением, не казавшимся намеренно вызывающим, но, безусловно, достаточным, чтобы привлечь внимание к жёсткой выпуклости его эрекции, натянувшей непристойно тонкую ткань его штанов. Вэнь Кэсин поднял взгляд и улыбнулся. (И вот это как раз-таки было намеренно вызывающим). – Каким будет ваше решение, Ваше Высочество? – спросил он хриплым, низким от возбуждения голосом. Цзин Бэйюань глубоко, прерывисто вдохнул, выгибаясь в твёрдом, успокаивающем тепле объятий У Си. – Да, – прошептал он, чувствуя себя так, будто только что сделал шаг вперёд с обрыва. – «Да» что? – тихо спросил его Великий Шаман, спокойно и уверенно, как всегда. Князь вздрогнул. – Да, – сказал он снова, на этот раз чуть громче, – да, я хочу это видеть. У Си одобрительно пророкотал, и Цзин Бэйюань всей спиной почувствовал низкий гул, вибрирующий в груди его мужа. Широкая улыбка Вэнь Кэсина выглядела как победа. Маленькая, застенчивая улыбка Чжоу Цзышу выглядела как обещание. Цзин Бэйюань, зависший на пороге получения чего-то, отчаянную нужду в чём он даже не подозревал, но теперь чувствовал себя так, будто может умереть без этого, неверяще вздохнул. Они действительно слишком прекрасны, чтобы быть настоящими. Он повернулся к У Си в кольце его рук, ища на лице своего возлюбленного какое-то окончательное разрешение. У Си обхватил щеку Цзин Бэйюаня ладонью и крепко поцеловал его, а затем ненадолго соединил их лбы, всё ещё настолько безмятежный и спокойный, насколько это вообще возможно. Благословляющий. Святые небеса, он любил этого человека. Князь вновь обратил внимание на своих друзей. Вэнь Кэсин теперь с энтузиазмом целовал и кусал шею Чжоу Цзышу, оставляя за собой вереницу красных следов, распускающихся, словно цветы вишни, но глаза главы Тянь Чуан не отрывались от Цзин Бэйюаня, более тёмные, чем он когда-либо прежде видел, а нижняя челюсть ослабла от силы его желания, когда он прижал основание ладони к своему напряжённому члену. Он выглядел поистине развратно. Цзин Бэйюань почувствовал головокружение от возбуждения, почти переполненный эмоциями. Он видел множество, множество пикантных зрелищ в своей жизни, но ни одно из них не было настолько интимным, как это – никогда это не происходило между двумя людьми, так явно влюблёнными друг в друга, и никогда участником не являлся друг, который был бы ему так близок, как Цзышу. Возможно, в конце концов, У Си действительно был прав в том, что «в близости с любимым человеком нет ничего постыдного». Вэнь Кэсин оттолкнул ладонь Чжоу Цзышу от его члена, издав дразнящий неодобрительный гул. – Тогда прикоснись ко мне сам, несносное бедствие, – зарычал Чжоу Цзышу, потеряв терпение. Вэнь Кэсин снисходительно улыбнулся, потянувшись к его штанам, и развязал их, спуская пониже. Цзин Бэйюань громко ахнул, впервые увидев член Чжоу Цзышу, набухший и красный, пойманный в плен длинными, изящными пальцами Вэнь Кэсина, сквозь которые тут же просочилась предсперма. Князь крепче обнял себя руками У Си, притираясь к горячему телу своего мужа, когда сильная волна желания захлестнула его с головой. Вэнь Кэсин задал ленивый, неспешный темп, лаская Чжоу Цзышу, пока его член не начал подтекать обильнее, блестя в свете огня, а тихие стоны мужчины не стали приобретать нотки неудовлетворённости. Цзин Бэйюань чувствовал себя заворожённым, неспособный отвести взгляд ни на мгновение, пока не заметил, что Чжоу Цзышу смотрит на него в ответ. Их глаза встретились и уже не отпускали друг друга. Сила этого взгляда не была похожа ни на что когда-либо прежде испытанное Цзин Бэйюанем. Напряжение между ними росло, мягко пульсируя в ритме скручивающих, тянущих движений ладони Вэнь Кэсина. Цзин Бэйюань ощущал каждый стон и вздох Чжоу Цзышу так же остро, как если бы рот его друга обхватывал его член. Почти опьянённые чувством, объединившим их, они оба не прерывали зрительного контакта до тех пор, пока Чжоу Цзышу не начал как-то уж слишком отчаянно извиваться в руках Вэнь Кэсина, после чего Повелитель Долины довольно ухмыльнулся, выпустил его член из своей хватки и встал, чтобы снять собственные штаны. Чжоу Цзышу проводил его разочарованным, потерянным стоном, а затем одарил князя ослепительной улыбкой, полной озорства, прежде чем повернуться и сосредоточиться на виде своего раздевающегося мужа. Это зрелище действительно заслуживало внимания. Вэнь Кэсин был произведением искусства; длинные, гибкие конечности и стройное телосложение – казалось, он вовсе не был способен на ту ужасающую силу, которой, как знал Цзин Бэйюань, он обладал. Его красота была почти неземной, с худощавыми мускулами, движущимися под кремовой кожей, и членом, словно бы выточенным из нефрита. (Цзин Бэйюань никогда раньше не видел такого красивого нефритового члена). Обнажённый и бесстрастный, словно статуя какого-нибудь божества, Вэнь Кэсин приблизился к Чжоу Цзышу, одной ладонью захватив полную горсть его волос, а второй – свою собственную эрекцию, и медленно вставил член в ожидающий рот своего мужа. Чжоу Цзышу приступил к поставленной задаче с практически благоговейным выражением лица. Цзин Бэйюань восхитился уровнем мастерства, которым его друг, казалось, уже овладел, учитывая то, что до этой недели тот никогда не оказывался в столь тесном контакте с членом другого мужчины. Впрочем, нет ничего удивительного в том, как быстро он учится. Чжоу Цзышу всегда стремился преуспеть во всех навыках, которыми желал овладеть. Вэнь Кэсин был молчалив в своём удовольствии; с закрытыми глазами и розовым румянцем, расплывающимся по горлу и груди, он в непрерывном, равномерном ритме трахал своего мужа в рот. Это был не первый раз, когда князь наблюдал, как мужчина берёт другого мужчину таким образом – несравнимо по содержанию, но схоже по форме. Юноши из Жёлтого Цветка казались такими нежными… такими податливыми. Когда они играли друг с другом на публике, это выглядело именно так – игра, дружелюбная и весёлая. Это же… было совершенно другим. Это были мужчины, а не юноши, к тому же, двое самых сильных и могущественных мужчин в мире. Эти двое были безумно влюблены друг в друга; жестокие убийцы, чьи руки становились мягче шёлка, когда касались своего партнёра. Энергия между ними была совершенно опьяняющей. Интересно, выгляжу ли я хоть немного так же красиво, когда стою на коленях, подумал Цзин Бэйюань. Только когда он почувствовал, как У Си наклонился, чтобы прижаться губами к пульсирующей точке на его шее, он понял, что сказал это вслух. – Ты выглядишь ещё красивее, – мурлыкнул Великий Шаман, слегка прикусывая его за шею, отчего у мужчины по всей коже пробежали мурашки. – Ты мой. От этих слов Цзин Бэйюань совершенно растаял. Этот голос… Когда У Си говорил с ним таким низким, сексуальным голосом, это был верный способ воспламенить его целиком и полностью. А уж в такой ситуации, как сейчас… он был окончательно потерян для общества. Его член был настолько твёрд, что болел. Даже кончики его пальцев покалывало от боли. Он вполне мог прямо сейчас умереть от возбуждения, но не стал бы сожалеть об этом. – Твой, – согласился Цзин Бэйюань сухим, дрожащим шёпотом, стараясь не тереться о своего мужа, словно кошка в течке. Вэнь Кэсин отвёл взгляд от Чжоу Цзышу, впервые посмотрев в их сторону с того момента, как он встал, возможно, услышав их приглушённые голоса. Он улыбнулся. О боги, его улыбка… Он улыбался всю ночь, дразняще и игриво, но эта улыбка была другой. В ней не было ни хитрости, ни интриги. Только счастье, простое и незамутнённое. Повелитель Долины, раскрасневшийся, напряжённый, с каплями пота, скапливающимися на его волосах и ключицах, словно роса, выглядел совершенно сияющим от радости, с любовью имея рот своего мужа. Цзин Бэйюань задохнулся от красоты этой картины, потянувшись, чтобы крепко вцепиться в руки У Си, скрещённые у него на груди. Вэнь Кэсин вернул всё своё внимание Чжоу Цзышу, который, без тени сомнения, был центром его вселенной. Его обожание к мужчине, коленопреклонённому у его ног, было очевидно. Бёдра Вэнь Кэсина дрожали от напряжения под натиском удовольствия, силясь не подаваться навстречу гостеприимному влажному жару. Глава Тянь Чуан представлял собой беспорядок: его губы, красные и влажные, были растянуты вокруг возбуждённого достоинства Вэнь Кэсина, а глаза слезились от попыток принять член его мужа глубже, чем его горло в действительности готово было выдержать. Как что-то, выглядящее настолько порочным, может казаться таким невероятно… романтичным? Лишь несколько прерывистых вздохов указывали на то, что Вэнь Кэсин близок к своему оргазму. Чжоу Цзышу удвоил усилия, одобрительно промычав, очевидно, столь же жаждущий увидеть Повелителя Долины во власти наслаждения, как и сам Цзин Бэйюань. Спустя всего лишь несколько мгновений мужчина кончил в рот Чжоу Цзышу с судорожным всхлипом. Чжоу Цзышу застонал от удовольствия, видя и ощущая освобождение своего мужа, и, сделав несколько жадных глотков, в последнюю секунду отстранился и позволил финальному залпу спермы украсить его лицо, со вздохом откинув назад голову. Он сделал это ради меня, осознал Цзин Бэйюань с неизмеримым чувством удовлетворения. Они выступают для меня. Для нас. Собственная эрекция Цзин Бэйюаня, лишённая внимания, болезненно пульсировала от зависти к выражению блаженного облегчения на прекрасном лице Повелителя Долины; боль только усилилась, когда Вэнь Кэсин стёр большим пальцем сперму с лица Чжоу Цзышу и скормил её ему. – Теперь мы квиты, – промурлыкал Вэнь Кэсин мужу, подмигнув, прежде чем повернуться к своим зрителям и признаться: – Кое-кто, возможно, слегка перевозбудился перед тем, как мы должны были встретиться с вами сегодня вечером, и, возможно, потребовал немного больше… внимания, чтобы снять напряжение. Что за мысль… Цзин Бэйюань внезапно снова почувствовал головокружение. А когда У Си ущипнул губами мочку его уха, головокружение усилилось. Чжоу Цзышу, всё ещё стоявший на коленях, с собственным членом, щедро пачкавшим предспермой его совершенные, мускулистые бёдра, выглядел отчаянно страждущим своего освобождения и далёким от кого-то, у кого «сняли напряжение», и сверлил взглядом своего мужа с выражением лица, которое менее милосердный друг, чем Цзин Бэйюань, мог бы охарактеризовать как «надутое». – Я убью тебя во сне, если ты не заткнёшься, – выдохнул он, прищурив глаза, и обхватил ладонью своё возбуждение. – А теперь иди сюда и трахни меня, как и обещал, бедствие, или я сам об этом позабочусь. Цзин Бэйюань почувствовал, как волна смешливой нежности захлестнула всё его тело, нисколько не избавив от острого зова желания, а скорее, наоборот, усилив его. Только Чжоу Цзышу мог заставить кулак вокруг собственного члена выглядеть угрожающе. Настоящий мастер своего дела. – Эта жена живёт для того, чтобы повиноваться, – снисходительно ответил Вэнь Кэсин, повернувшись к Чжоу Цзышу и помогая ему встать на четвереньки на импровизированном ложе, сооружённом из их сброшенной одежды, прямо напротив Цзин Бэйюаня и У Си; волосы главы Тянь Чуан ниспадали на одно плечо, а отблески огня танцевали на обнажённом просторе его спины и изгибе задницы (которая сама по себе была произведением искусства, достойным воспеваться в поэзии и песнях). Вэнь Кэсин подготавливал его мучительно медленно. Там, наверно, всё ещё натруженное с прошлой ночи, с сочувствием подумал князь, особенно учитывая нетривиальные размеры Повелителя Долины и тот факт, что конкретно это выступление было для него в новинку. Однако непосвящённый никогда не догадался бы об этом, глядя на то, как Чжоу Цзышу нетерпеливо подавался навстречу пальцам своего мужа, раздавая команды: «больше, сильнее, сейчас». Он действительно так красиво дрожит, когда ему хорошо. И так чудно краснеет весь, от макушки до пяток. И у Чжоу Цзышу, и у Вэнь Кэсина кожа тут и там была покрыта шрамами – свидетельствами жизни, наполненной насилием и болью, но это нисколько не умаляло их красоты. Цзин Бэйюаню нравились шрамы. Шрамы означали, что ты боролся за жизнь и победил. Кроме того, в некотором роде, шрамы делали этих двоих больше похожими на людей. В ином случае неземная красота, которую они излучали, могла бы быть невыносимой. В любом случае, это всё равно начинало казаться невыносимым. Цзин Бэйюань чувствовал себя так, словно был возбуждён уже несколько часов, и держался за У Си обеими руками, чтобы не прикоснуться к себе. – Такое ощущение, будто вся моя кожа слишком тугая, – жалобно прохныкал он, извиваясь в руках мужа. – Кажется, что моё тело горит. В ответ Великий Шаман развязал его пояс и стянул верхние слои его одежд, отбросив их на пол. Чжоу Цзышу поднял взгляд, увидев Цзин Бэйюаня, теперь прикрытого только штанами и объятиями У Си, и улыбнулся. – Ты прекрасен, старый друг, – сказал он, как будто сам не был выставлен на обозрение, словно какой-то инкуб, призванный погубить рассудок Цзин Бэйюаня. Похвала заставила его сердце растаять, а член – дёрнуться. Он обнаружил, что покраснел от такого внимания, но взгляда не отвёл. Вэнь Кэсин извлёк пальцы из Чжоу Цзышу, вынудив его захныкать, а затем уложил мужчину так, что его голова расположилась прямо у ног князя, подложив подушку под его бёдра. Когда он начал умащивать свой член маслом, то поднял глаза, увидел, как возбуждение Цзин Бэйюаня готовится прорвать его штаны, и одобрительно кивнул. – Не сдерживайтесь из-за нас, – сладким голосом пропел он. – В конце концов, я верю, что никто не смог бы оставаться равнодушным к такой несравненной красоте, как мой А-Сюй, разложенный и готовый, словно угощение на пиру. И я думаю, что Ваше Высочество был бы исключительно мил, когда румянец, украсивший эти щёки, спустился бы ниже – например… на грудь. Если я не слишком далеко зашёл в своих речах. Слишком далеко! Он просто взял и сказал это. Вслух, стоя в трёх шагах от меня с членом в руке. Цзин Бэйюань обнаружил, что слишком неистово нуждается в облегчении, чтобы подобрать подходящий саркастический ответ, и вместо этого нащупал завязки штанов неповоротливыми, пьяными от возбуждения пальцами. У Си схватил его за запястье, останавливая, и улыбнулся лукаво уголком губ, когда Цзин Бэйюань резко повернулся к нему, мысленно заскулив от чего-то вроде паники, забурлившей под кожей. Он запретит мне это? – отчаянно размышлял князь. У Си задумчиво улыбался, глядя на выражение лица Цзин Бэйюаня с явным удовлетворением. – Можешь прикоснуться к себе, но тебе не следует достигать оргазма раньше, чем он. Это было бы грубо, – мягко рассудил Великий Шаман. Грубо. Это было бы грубо. Цзин Бэйюань подавил желание захихикать над абсурдностью этого заявления – манеры и этикет в такое время?.. Но потом князь осознал, насколько сильно предложение о таком ограничении его завело. Он решил подчиниться, кивнув в знак согласия. Цзин Бэйюань переместился, чтобы лечь на пол рядом с Чжоу Цзышу, в нескольких шагах от него, подложив одну руку под голову, а второй поглаживая свой член. У Си устроился у него за спиной, проводя рукой по его боку, что одновременно и утешало, и возбуждало ещё больше. Вэнь Кэсин встал на колени между раздвинутыми бёдрами Чжоу Цзышу, снова погладив свой член, чтобы довести его до полной боевой готовности, после чего наклонился вперёд, захватив губы своего мужа в неспешном, мокром, грязном поцелуе. – Сейчас я трахну тебя, – пообещал Вэнь Кэсин голосом, от которого у Цзин Бэйюаня поджались пальцы на ногах. – Твои лучшие друзья сидят достаточно близко, чтобы протянуть руку и прикоснуться к тебе, а я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не начнёшь умолять позволить тебе кончить на моём члене, просто чтобы они могли увидеть, как сильно ты этого хочешь. Чтобы они могли увидеть, какая ты нуждающаяся крошка. Чжоу Цзышу тяжело сглотнул – Цзин Бэйюань видел, как дёрнулся его кадык. У Си поднёс ладонь к губам Цзин Бэйюаня и удовлетворённо прогудел, когда князь всосал большой палец, прикусывая его и отчаянно мечтая заполучить кое-какую другую часть своего мужа внутрь себя. – Кто сказал, что ты сможешь заставить меня умолять? – прорычал глава Тянь Чуан, и в его глазах вспыхнул вызов. Повелитель Долины безжалостно рассмеялся, пристроившись к ягодицам своего мужа, а затем прижал бедро Чжоу Цзышу к своей груди. Не произнеся более ни слова, он толкнулся вперёд, полностью погрузившись в тело мужчины – слишком быстро и слишком глубоко, чтобы это могло быть хоть сколько-нибудь комфортно. Цзин Бэйюань ахнул. Чжоу Цзышу вскрикнул от боли и удовольствия, полностью расслабившись в руках Вэнь Кэсина. – Ещё, – приказал он. Вэнь Кэсин удовлетворённо хмыкнул и подчинился. Они трахались так, будто спарринговали, идеально подходили друг другу и были полностью поглощены каждый своим партнёром. Это было настолько же прекрасно, насколько Цзин Бэйюань мог представить в своих самых смелых фантазиях. И даже больше. Чжоу Цзышу был совершенно потерян для окружающего мира; запрокинув голову, он вцепился в их самодельное ложе, подаваясь навстречу каждому толчку так, будто был создан для того, чтобы заниматься сексом. Вэнь Кэсин негромко подбадривал его в такт своим толчкам, удерживая мужчину в реальности тем, что рассказывал ему, как он прекрасен в таком виде, как он распутен, делясь таким зрелищем со своими друзьями. Вскоре Цзин Бэйюань слегка занервничал. Он знал, что если продолжит прикасаться к себе, то обязательно кончит раньше Чжоу Цзышу, что ему запретил У Си, но не мог заставить себя остановиться. Вэнь Кэсин взглянул на них, заметив, как они наблюдают за его движениями, и понимающе вздохнул. – Твои друзья не могут оторвать от тебя глаз, А-Сюй. Я знал, что они по достоинству оценят красоту, когда увидят её. Ты чувствуешь, как они смотрят на тебя? Чжоу Цзышу кивнул, прерывисто дыша и комкая одежду, разостланную на полу под ним. В конечном итоге, он всё же начал умолять Вэнь Кэсина. Это было абсолютно восхитительное зрелище. У Си, чьё надёжное присутствие рядом Цзин Бэйюань ощущал всем своим телом, убрал ладонь от его лица и притянул его поближе к себе, крепко обнимая своими мускулистыми руками. Когда князь прижался к нему, то почувствовал, что его муж тоже возбуждён, и внезапно понял, что сойдёт с ума, если сию минуту У Си не трахнет его или он сам не овладеет им. Но он знал, что Великий Шаман – слишком закрытый человек для таких вещей, поэтому вместо этого Цзин Бэйюань продолжил неистово толкаться в собственный кулак, заставляя небрежно спущенные до бёдер штаны сползать всё ниже и ниже. Когда стало очевидно, что Чжоу Цзышу приближается к своему оргазму, Вэнь Кэсин велел ему коснуться себя. – Ты же слышал, не так ли? Наш милый князь не может кончить, пока этого не сделаешь ты, А-Сюй. Ты ведь не заставишь его ждать, правда? Он так напряжён, что ему наверняка больно. Это на самом деле было больно. Цзин Бэйюаню казалось, что он может умереть от этого. Он хотел бы, чтобы это никогда не заканчивалось. Неожиданно Чжоу Цзышу повернул голову в сторону Цзин Бэйюаня, встретился с ним взглядом и протянул свободную руку. Цзин Бэйюань протянул руку в ответ, тяжело дыша, и поймал пальцы Чжоу Цзышу своими. – Пожалуйста… – умоляюще прошептал князь, чувствуя себя отчаявшимся и исступлённым, даже не понимая, о чём именно просит. Но друг, казалось, понял его. Он сжал ладонь Цзин Бэйюаня мёртвой хваткой, низко, гортанно простонал, и всё его тело задрожало, когда спина Чжоу Цзышу изогнулась безупречной дугой. Сперма брызнула промеж его пальцев, пока он трясся и вздрагивал во время своего оргазма, создавая беспорядок на собственной груди и животе. Цзин Бэйюань держался за его руку, словно за спасательный круг, впитывая красоту и грубый эротизм дарованного ему зрелища. – А-Сюй, А-Сюй… – Вэнь Кэсин тоже был близок к кульминации, непрерывно повторяя прозвище Чжоу Цзышу, словно молитву. Он чуть ли не полностью согнул своего мужа пополам (тот действительно был невероятно гибким), и не прошло и секунды, как его движения ускорились; бёдра Вэнь Кэсина беспорядочно дёрнулись раз-другой, когда он достиг пика, запрокинув голову с прерывистым, сдавленным вздохом и излившись внутрь своего возлюбленного. Князь застонал, чувствуя покалывание в пояснице, когда сам приблизился к высшей точке наслаждения. У Си крепко обхватил ладонью шею Цзин Бэйюаня и прижался собственным возбуждением к его заднице, имитируя то, что он, без сомнения, хотел бы делать в этот момент, будь они одни. Однако они были не одни. Вэнь Кэсин медленно выскользнул из Чжоу Цзышу и лёг позади него, перевернув своего мужа набок; ловко подхватив пальцами вытекшую из него сперму, он вернул её обратно внутрь ленивым собственническим жестом. Князь, увидев это, заскулил, сражённый таким бесстыдным, пошлым поступком, а Повелитель Долины понимающе улыбнулся, глядя на Цзин Бэйюаня тёплым, признательным взглядом. Цзин Бэйюань понял, что теперь они поменялись местами. Внезапно он оказался тем, к кому были прикованы все взгляды, а его друзья стали увлечённой публикой. Он задыхался и скулил, с трудом сглатывая слюну и чувствуя хватку У Си на своей шее, когда он сильнее сжимал свой член. Снова подняв взгляд, он встретился с бездонными глазами главы Тянь Чуан, ускоряя свои движения в погоне за кульминацией. Цзин Бэйюань продолжал удерживать взгляд своего друга, даже когда ему перестало хватать воздуха и экстаз настиг его. Он вскрикнул, выплеснувшись поверх своих пальцев на пол между ним самим и Чжоу Цзышу, содрогаясь в руках У Си и переживая один из самых сильных оргазмов, которые он когда-либо испытывал. У Си прижал его сильно и крепко к своему телу, замер с тихим вздохом и расслабился, уткнувшись лицом в шею Цзин Бэйюаня. Он только что кончил, осознал князь с немалым удивлением сквозь пелену собственного блаженства. Он кончил просто так, держа меня в своих объятиях. Не могу в это поверить. Вэнь Кэсин одобрительно хмыкнул, явно придя к такому же выводу. Цзин Бэйюань и Чжоу Цзышу долгое время просто лежали, восстанавливая дыхание и глядя друг другу в глаза. Они всё ещё держались за руки. – Это было… – наконец проговорил князь и умолк, не зная, что сказать и что думать. – Да. Так и было, – поддразнил Чжоу Цзышу, улыбаясь. – Вино? – Вино, – согласился Цзин Бэйюань. Это было всё, что им требовалось сказать, чтобы понять друг друга. Чжоу Цзышу нежно сжал его ладонь, затем отпустил её и потянулся назад, чтобы беззлобно шлёпнуть Вэнь Кэсина. – Лао Вэнь, вино. – Я кто, твой слуга? – Ммм. Ты – ленивая жена, которая оставляет гостей томиться от жажды в её собственном доме! Этому мужу стыдно за тебя. – Ах да, конечно, это я здесь ленивый. Цзин Бэйюань рассмеялся с искренней радостью, когда Вэнь Кэсин всё же повиновался, принеся два кувшина вина и четыре чарки, а также мокрую ткань, которой он заботливо протёр всё тело Чжоу Цзышу. Князь оставил их наедине в тихой близости этого личного момента и повернулся в объятиях У Си, обняв раскрасневшееся лицо своего мужа ладонями. У Си застенчиво улыбнулся ему, как будто кончить себе в штаны было чем-то, чего стоило смущаться, а не частью самого горячего опыта в жизни Цзин Бэйюаня. – Я люблю тебя, – просто сказал князь, без притворства, шуток и лишних высокопарностей. Он осторожно потянулся и поцеловал своего мужа в губы. – Спасибо. Великий Шаман поцеловал его в ответ – мягко, невинно и благоговейно, а затем соединил их лбы, прикрыв глаза. – Я делаю тебя счастливым, Бэйюань? – спросил он, повторяя вопрос, заданный ранее Цзин Бэйюанем. В голосе У Си, внезапно напомнившем его юношеские годы, было столько надежды… Холодное и измученное сердце Цзин Бэйюаня растаяло. – Да, маленькое ядовитое создание. Ты делаешь меня таким счастливым, что я не знаю, как мне с этим быть. Я самый счастливый человек в мире. У Си сморгнул слёзы и зажмурился, сжав Цзин Бэйюаня так сильно, что он едва мог дышать. Князь почувствовал, как его глаза запекло от предательской влаги. Он погладил У Си по голове и втянул в глубокий поцелуй, пытаясь передать через него всю благодарность и привязанность, которые теснили его грудь. Некоторые вещи просто невозможно облечь в слова. – Ладно, господа алкоголики, – весело прервал их Чжоу Цзышу, – прошу к столу. Вино само себя не выпьет. Цзин Бэйюань рассмеялся, а У Си улыбнулся. Все уселись вокруг низкого столика; трое из них небрежно накинули лишь нижний слой одежд, а штаны, хоть и натянули, оставили наполовину развязанными. У Си воспользовался моментом, чтобы незаметно снять своё липкое исподнее и присоединиться к остальным только в верхних одеяниях. – До дна, – объявил Чжоу Цзышу, подняв чарку. Даже У Си присоединился к ним, подняв свою. Цзин Бэйюань обвёл взглядом комнату, запоминая всё, что видел – вино, танцующие языки огня в очаге, любовь, и мимолётно подумал о том, что это и есть та картина, которую он действительно должен запечатлеть. Это – то воспоминание, которое он никогда не хотел бы потерять.

*********

У Си остановился после первой чарки. Остальные этого не сделали. Спустя более двух часов они, наконец, встали, чтобы разойтись по своим комнатам, пошатывающиеся и ленивые. Согретый и опьянённый вином, радостью и хорошим сексом, Цзин Бэйюань обнаружил, что не может стереть с лица глупую улыбку. Он начал собирать свои вещи, повесив верхний слой ханьфу на подлокотник кресла и упаковывая принадлежности для рисования в ларец. Чжоу Цзышу подошёл и остановился перед ним; все его острые черты смягчились от выпивки и счастья, а взгляд был непередаваемо нежным. Это тоже захватывало дух своей красотой. – Спасибо, Цзышу, – тихо сказал князь с несвойственной ему искренностью. Чжоу Цзышу ухмыльнулся. – Ах да, разумеется, то, что я пережил этой ночью, было столь тяжёлым испытанием. Я определённо заслуживаю твоей благодарности за такое мучение. – Прошу прощения?! – с притворным раздражением крикнул Вэнь Кэсин через всю комнату. Все рассмеялись. Выражение лица Чжоу Цзышу на мгновение стало задумчивым, а затем он лукаво, безрассудно улыбнулся. Обхватив лицо Цзин Бэйюаня ладонями, он медленно, давая шанс отстраниться, наклонился и прижался мягким поцелуем к губам своего друга. Этот поцелуй так отличался от поцелуев У Си. В нём не было страсти, но любви было вдосталь. Если поцелуй У Си был подобен штормовым волнам в океане, то поцелуй Чжоу Цзышу напоминал тёплые, спокойные воды озера посреди лета. Довольно прогудев, Цзин Бэйюань смежил веки и расслабился, отдавшись поцелую и наслаждаясь моментом. Отстраняясь, они оба улыбались. – Любишь ты играть с огнём, друг мой… учитывая двух таких ревнивых мужей, как у нас, – пошутил князь Наньнина, чтобы скрыть застенчивое, трепещущее чувство, поселившееся в груди. Глава Тянь Чуан в ответ скорчил шутливую гримасу. Но когда они обернулись, Повелитель Долины и Великий Шаман просто стояли у двери со схожими улыбками, полными снисходительной привязанности. Цзин Бэйюань вдруг вспомнил о Лу Та с внезапной тоской по дому, и о милом, очаровательном Чжан Чэнлине. Как странно, в самом деле, что таким негодяям, как мы двое, так повезло обрести счастливую любовь, семью и душевный покой. Как странно и замечательно, в самом деле. Полагаю, если в мире и должен быть какой-то сговор против меня… этот был не так уж и плох.