Последствия

– Шон, солнце, ты вернулся со школы? – Мама спрашивает это каждый день, когда Шон открывает входную дверь. Ничего не ответив, он заходит на кухню, берёт уже готовую тарелку с едой и поднимается к себе в комнату. Мама вздохнула и наконец-то открыла семейный фотоальбом, который лежал у неё на коленях некоторое время. Сейчас она может лишь наслаждаться счастливыми воспоминаниями, когда всё было хорошо: вот маленький Шон играет с домашней мышкой Няной «Забавное имя,» – улыбнулась мама. – «Шон тогда не мог правильно произнести моё имя, поэтому называл так. Постоянно повторял «мама Няна». Назвал мышку в честь меня…» – на её глазах выступили слёзы, но она быстро вытерла их рукавом блузки. – «Покойся с миром, Няна». А вот фотография, где они втроём ездили на отдых. Лицо отца Шона закрашено чёрным маркером. Маленький проказник постарался после очередной ссоры. «И почему они не могли поладить…» Шону повезло, что отец не увлекался рассматриванием старых фотографий, иначе мальчику сильно попало бы за такое. На следующем фото трёхлетний Шон в лесу обнимает сосну. «Он всегда задерживал взгляд на этой фотографии дольше, чем на остальных. Думаю, семейный альбом не самое подходящее место для такой дорогой ему вещи. Она принадлежит лично ему». Мама достала фотографию из плёнки и, вздохнув, поднялась на второй этаж. Перед дверью сына она постояла несколько секунд, рассматривая фото в последний раз, после чего постучалась и сунула фотографию под дверь. «Солнце, это тебе». Шон молча глянул на бумажку, которая появилась из-под двери. Он подошёл к ней и, увидев, что это та самая фотография, немедленно подобрал её с грязного пола и убрал в одну из своих книг. Мама всё это время стояла за дверью и вдруг подала голос, снова надеясь на какие-то изменения: – Шон, прошу, поговори со мной, – в ответ лишь привычная тишина, которая, однако, так сильно осточертела бедной женщине. – Мне очень одиноко в этом пустом доме. Ты здесь, но тебя здесь будто нет, ты всегда молчишь… – её глаза начали слезиться. Как же она устала от всего этого. – Ты единственный, кто остался у меня, после смерти твоего отца. – Это животное не может называться отцом! – Крик парня заставил маму вздрогнуть от неожиданности. (Шон добавил про себя «как и ты не можешь называться матерью», но решил не произносить это вслух). – Ох… Солнце, нельзя о покойных говорить плохо. Либо хорошее, либо ничего. – Тогда я возвращаюсь к своему «ничему», – Шон продолжил вечное молчание, ничего больше не ответив на плач и упрашивания. Через некоторое время бедная, одинокая женщина спустилась в свою обитель воспоминаний. Вот стоит кресло, на котором её покойный муж любил читать субботние газеты. Перед ним располагается стеклянный журнальный столик с большой трещиной у одного края. А вот фотоальбом, из которого бесследно пропала любимая фотография Шона. Всё, что осталось у матери – это безмолвные, неподвижные вещи, которые могли лишь напомнить о старом. Она думала о временах, когда всё было таким живым. Отец кричал, ребёнок плакал. Но в доме была жизнь. «Нет, нельзя о таком думать. Это слишком ужасно,» – прогнала она свои потаённые мысли. Правда, сейчас, конечно, всё кажется мёртвым. И от этого из всех чувств остаётся лишь уныние и тоска.