Зелёная колла в бутылке

      Он что-то думает. Когда смотрит на то, как ванну заполняет вода — она очень горячая, пар идёт, — и пахнет хлоркой. Руки щипет: они покрыты трещинами из-за чистящих, они покрыты ранами, потому что он снова стал кусать их, жрать кожу и обгрызать ногти. Ему больно, но он этого даже не чувствует. Ему больно, но он этого не слышит.       Только сердце: бах бах бах.       Бах.       Он думает: наверное, Уилл скоро вернётся. Да, Уилл вернётся и скажет: привет, малыш. Он скажет ему, чем занимался весь день в участке и Нелсен снова заплачет тихо: в последнее время в этой квартире ему тяжело без Уилла. Но он работает. И Нелсен видит себя в горячей воде. Очень горячая вода, как слезы, она бьёт душит его ломает делает так больно.       Делает так хорошо и липко-липко-тепло на душе.       Он снова чувствует, как по щекам слезы текут, и вытирает лицо, зачерпнув воды. Она не обжигает уже, лишь слегка раздражает кожу бархатом. Нелсен ложится в ванну, затем сползает под воду полностью на несколько секунд и думает: за что мне это всё? Но потом он снова на поверхности. И вопрос всё тот же. Что — всё?       Он думает: всё хорошо. В духовке курица. Она уже готова, она в плёнке, с картошкой. Уилл говорит, если они будут так много есть картофеля, то растолстеют. Сладкий картофель полезный, говорит ему Нелсен. Курица в духовке под соусом медовым. Мёд размягчает мясо. Оно буквально тает во рту.       Он любит Уилла. Он понял это также внезапно, как иногда в мае выпадает снег. Он просто открыл глаза, и перед ними засияло рябью. Он смотрел на Уилла. На его плечи, на то, как он разминает с утра шею, как он встаёт. Его спина ровная, сильная, его талия такая аккуратная, ягодицы очерчены, ноги длинные, сильные. Он стоит боком. Смотрит на Нелсена. Нелсен улыбается. Он видит это и улыбается тоже. Ночью он тоже таял с ним вместе. Ему было хорошо с Уиллом, и сейчас, когда он думал о том, как ему бывает хорошо, он ощутил в груди трепет. Нелсену нравилось смотреть на него. На редкие волоски на животе, на бурые ореолы сосков. Он знал, что если лизнуть и потом взять в рот осторожно, Уилл зароется в его волосы пальцами — ему это нравится. Нелсену нравится трогать его и делать приятно.       Он вернётся сейчас. Они полежат немного в обнимку. Нелсен снова расплачется и не найдёт сил встать с дивана. А потом Уилл будет долго-долго его успокаивать и шептать что-то на своём влюбленном языке. Нелсену тоже хочется верить, что он любит его.       Горячая вода смывает весь жир с волос. Нелсен трет мочалкой кожу, льёт на голову шампунь, чтобы смыть с себя липкую мерзкую депрессию. Чтобы встать и встретить его снова теплом и улыбкой, но Уилл не злится, если ему плохо. Он говорит, что слезы это самое здоровое, что может позволить себе человек только если ему плохо. И если ему хорошо — тоже.       Так мерзко от себя. Он берётся за бортик и не чувствует ничего. Под руками пустота. Он будто проваливается от бессилия. Он лежит в воде, пока та остывает. Сил вылезти нет.       — Нелсен? — Уилл выдергивает его из сладкого марева. Осторожно, тревожно, берёт его за плечи, подтягивает немного вверх.       Он помогает ему встать, и затем усаживает на табуреточку у раковины. Нелсен чувствует себя таким разбитым.       — Эй, ты чего здесь?       — Я не знаю. Мне сил встать не хватило.       Он смотрит на Уилла. Тот тянется к слову и осторожно сливает воду. Затем сажает Нелсена на бортик ванной. Нелсен с трудом перекидывает ноги, сползает вниз по гладкому акрилу.       Уилл осторожно помогает ему смыть пену с волос и с тела, наносит бальзам и тоже смывает его. А затем устаёт в полотенце и берёт на руки.       — Я сам могу, — он шепчет, лишь прижимаясь и оставляет на его одежде мокрый след от воды.       — Всё хорошо. Сейчас полежишь немножко на диване, наберёшься сил, попьешь чай с мятой для сна и пойдём спать. Давай ты больше не будешь сам в ванной сидеть? Очень страшно, что ты утонешь.       — Хорошо.       Он оказывается на диване. Уилл даёт ему одежду и плед, но Нелсен просто катается в плед поверх махрового полотенца. Сил нет. Но и плакать не хочется. Голова болит.       — Я приготовил курицу. Там сладкий картофель. Он полезный.       — Тебе лучше?       — Немного. Видишь, даже помылся.       — Молодец. Завтра Побуду дома с тобой, посмотрим что-то, — Уилл проскакивает его волосы полотенцем.       Нелсен молчит.       Ему хочется чтобы Уилл был рядом, но ему страшно, что он бросит его из-за его беспомощности… Но он не может открыть глаза. Встать и сказать: я в порядке. Он не в порядке, ему нужна помощь. И Уилл помогает ему.       И ему приятно знать, что Уилл накормлен ужином. И что когда по ночам он снова метается от кошмара, Нелсен сжимает его руку и шепчет, что всё хорошо. Они оба сломаны и оба по-прежнему борятся, и оттого вместе они сильнее.       — Хочу посмотреть тот фильм про лошадей. Чёрный красавчик. Любил его в детстве… Он говорит это, и затем засыпает.       Утро встретит его ярким солнечным рассветов, теплом и мягким ветерком, чаем с ароматом мяты.       Уил принёс кружку к кровати.       — Я так сильно люблю тебя.       Нелсен говорит это, касаясь его плеча. И Уилл с каким-то странным трепетом гладит его по волосам. Ведь Нелсен впервые сказал это вслух.       — И я люблю тебя. Я сейчас с тобой, и ты справишься.       И он целует его в висок. А Нелсен пьёт горячий чай и улыбается.

Ему наконец-то лучше.