Отцы

      Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу.       Послание Апостола Павла к Ефесянам, глава 4, стих 25       Май, 2001 года,       Джорджтаун, Вашингтор, ОК       20-30       - Как ты его назовешь? – спросил Малдер, вглядываясь в лицо младенца.       - Уильям…       Ну что ж, все правильно, подумал он. Можно сколько угодно шутить насчет Скиннера, но в наличии кровных уз между матерью и сыном сомневаться не приходилось: едва родившись, малыш тут же явил собой маленькую копию Уильяма Скалли-старшего - доблестного капитана Ахава, каким Малдер знал его по фотографиям, хранящимся в доме Даны и Маргарет. Та же форма головы, те же маленькие, словно подслеповатые, глаза. А безволосая макушка ребенка, покрытая едва заметным пушком, делала сходство абсолютным.       - …В честь твоего отца, - спокойно добавила Скалли, заставив его ошеломленно замереть на месте.       Определенно, она выбрала удачный момент для того, чтобы поставить точку в их давнем споре и разрешить сомнения, которые, как догадывался Малдер, мучили и ее тоже. Какой бы ложью ни опутал их курящий мерзавец, Скалли ясно дала понять: этот маленький мальчик – его ребенок и родной внук Билла Малдера. И оспаривать данный факт она никому не позволит.       - Спасибо… - сдавленным голосом произнес Малдер, от души надеясь, что он сейчас, не расчувствуется настолько, что пустит слезу и превратит первую встречу с сыном в дешевую мыльную оперу.              Май, 2002 год       Военно-морская база Бриг,       Куантико, Вирджиния       Малдер слышал скрип железной двери, но даже не подумал поднять голову. Если это Скалли – то он не готов смотреть в ее убитое горем лицо. Ему самому бы найти силы, чтобы принять неизбежное… Да и вряд ли им разрешат свидание прямо сейчас. Скорее всего, Дану пустят сюда лишь перед исполнением приговора. И может даже проявят любезность - разрешат остаться рядом до конца. К тому времени она сумеет взять себя в руки настолько, чтобы с достоинством проводить его в последний путь.       Краем глаза Малдер заметил черные брюки и ботинки примерно девятого размера.       Определенно, не Скалли. И кажется, он догадывается, кто почтил его визитом. Достаточно приподнять голову, чтобы убедиться в своей правоте.       - Зачем ты оболгал на суде мою мать, Джеффри? – лениво поинтересовался он, не удостоив гостя приветствием. – Ты прекрасно знаешь, что мама никогда не изменяла моему отцу с твоим.       По правде говоря, ему было плевать, что ответит ему незваный гость. Истину Малдер уяснил для себя уже давно, но надо же чем-то занять разум в ожидании казни, которая, скорее всего, уже не за горами. А Джеффри – вполне подходящий объект для того, чтобы отыграться на нем за давнее чувство вины перед матерью, которую он когда-то оскорбил ее своими идиотскими подозрениями.       -Во-первых, здравствуй, - сдержанно ответил тот.       -Уместное пожелание, - язвительно хмыкнул Малдер.       -Во-вторых, я явился в суд - замечу, снова рискуя жизнью – потому что хотел тебе помочь.       -Рассказывая небылицы о моей семье?       - А что я должен был говорить?! – неожиданно огрызнулся Джеффри. – Признаться, что меня сделали гибридом, как моя мать? Что я - ее предтеча, на ком отработали скрещивание человеческих ДНК, прежде чем взяться за инопланетные? Извини, пришлось немного слукавить, чтобы не угодить в сумасшедший дом прямо из этой богадельни. Или в соседнюю камеру.       Глаза так называемого брата на изуродованном лице заблестели. Джеффри вздохнул и сел рядом с Малдером прямо на пол, не заботясь о дорогом костюме.       - Но как я понимаю, толку из этого все равно не вышло, - со вздохом признал он. – Мне жаль. И раз уж во мне течет кровь твоей сестры – может, все-таки разрешишь считать тебя братом?       -Что?! – ошеломленно спросил Малдер, вскочив на ноги. Глядя на испещренное шрамами лицо он рявкнул: – Ты бредишь, что ли?! Кто тебе сказал подобную чушь?       - Курильщик, кто же еще, - желчно отозвался Спендер, и, презрительно сплюнув куда-то в угол, добавил: - Папаша, чтоб его…       Малдер устало опустился обратно на пол.       - Что он имел в виду? И когда вы успели пообщаться?       - Три месяца назад, когда я решил забрать Уильяма. Тогда еще у меня не было сомнений, что Курильщик – и твой отец тоже. ДНК-то у нас идентичны, даже Скалли это подтвердила. И она же опровергла твое с ним родство.       - Это как - подтвердила, и тут же опровергла? – удивился Малдер.       - Да вот так! - вздохнул Спендер. - Так и заявила: «Я скорее поверю, что ты – Саманта!»       - Она это серьезно?!       - Сходство ДНК оказалось настолько близким, что Скиннер с агентами Доггетом и Рейс поверили, что ты явился к ним собственной персоной, - пояснил Джеффри. – Но Скалли стояла на своем: «Это не Малдер» – и все тут. А когда мою личность установили, и я рассказал все, что знал про роман Си Джи Би с твоей матерью – она лишь губы скривила и сказала: «Вздор!» А потом объяснила, у родственников наполовину не может быть такого близкого совпадения ДНК, как у нас с тобой. Иное дело, если бы мы оказались родными братьями.       - Как я понимаю, после этого ты захотел выпытать правду у Курильщика, верно? – догадался Малдер. – И он снова что-то наплел про мою сестру?       - Именно, - подтвердил Спендер. – Мне хотелось душу из подонка вытрясти, тем более, что она и так в нем еле держится. Ну, он и поведал, с какой целью поселил меня на базе Эйприл – там же, где держал твою сестру. По словам Курильщика, образцы ее тканей использовали не только для создания клонов, но и для опытов по гибридизации.       Малдер вздрогнул.       - Зачем?       - Затем, что сначала внедрение чужеродных ДНК отрабатывались внутри человеческой расы. А я показался ему прекрасным материалом для опытов, - с болью проговорил Джеффри и неожиданно со всей мочи ударил кулаком в стену. – Даже собственного сына не пощадил!       Несмотря на сочувствие к сидящему перед ним человеку, Малдер тревожно перебирал в голове только что услышанные слова, в которых упустил из внимания нечто важное. Похоже, регулярные побои и пытки бессонницей не лучшим образом сказались на его мыслительных способностях.       «Решил забрать Уильяма», - вспомнил он вдруг.       - Так значит, это тебе Скалли доверила моего сына? – осторожно спросил Малдер. – Или Курильщик успел наврать, что и сын – не мой?       - Чей сын Уильям – вам со Скалли лучше знать, - хмыкнул Джеффри. – Насколько мне известно, его рождение ни в чьи планы не входило, и если Дана была только с тобой... Заговорщиков удивило другое: никто не ожидал, что чип может восстановить даже женские репродуктивные органы. Беременность Скалли стала доказательством, что это возможно. Представляешь, сколько народу после такой новости захотело прибрать Уильяма к рукам, чтобы исследовать, как мог повлиять на него их гребаный чип?       - Поэтому ты решил его защитить? – недоверчиво спросил Малдер. – Тогда куда ты его дел?       Джеффри выразительным взглядом обвел камеру и постучал указательным пальцем себе по уху.       – Я не знаю, где сейчас твой сын, – произнес он. – И пока никто из нас этого не знает, Уильям в относительной безопасности.       - А зачем тебе нужно было взваливать на себя подобные проблемы?       – Затем, что в доме Скалли рано или поздно до него добрались бы. И она это понимала, поэтому мне удалось уговорить ее спрятать мальчика понадежнее, - ответил Спендер и добавил, словно извиняясь: - Не хотел, чтобы он повторил судьбу твоей сестры. Или мою. Я все еще считаю его своим племянником. Все равно у меня никого больше никого нет на этом свете. Не Курильщика же родней считать!       Позабыв о своих тревогах и страхах, Малдер во все глаза вглядывался в лицо своего позднего посетителя, ловя себя на том, что и в самом деле испытывает к нему чувства, похожие на братские. Соперничество и вражда давно остались в прошлом, и если Джеффри действительно пытался спасти Уильяма, то Малдер с радостью признает его своим братом. Тем более, что основания для этого, кажется, есть.       - Я думаю, что Курильщик солгал и тебе, и мне, когда назвался нашим отцом, - задумчиво проговорил он. – Очевидно, он полагает, что нас это должно к чему-то обязывать. Можно сколько угодно гадать, почему у нас одинаковая кровь, но полагаю, что гибридные гены тут ни при чем.       Джеффри вскинул голову. В его глазах засветилась надежда.       - Правда? – дрогнувшим голосом спросил он.       - Точно, - кивнул Малдер. – Я уверен, что у Саманты и меня был один отец – Билл Малдер. Курильщик мне никто. А если бы он сказал правду про опыты над тобой и моей сестрой, то при неродственном скрещивании у нас с тобой тоже оказалось бы лишь частичное сходство ДНК. Но ты говоришь, что оно было довольно близким?       Дыхание Джеффри стало прерывистым.       -Но тогда получается…       Малдер кивнул.       - … Что у нас с тобой общие родители. Оба. И ни один из них – не Курильщик. Поэтому он не жалел тебя ни ни в детстве, ни потом. А когда ты выжил – подверг новым экспериментам. Поэтому, он никогда не намекал, что считает себя моим отцом, пока не решил сотворить то же самое со мной. Поэтому выдавал себя за отца Саманты, когда она сбежала с военной базы. Он и с Уильямом он бы проделал то же самое, если бы смог до него добраться.       - Он не считал себя твоим отцом… - потерянно повторил Джеффри.       Слова Малдера явно заставили его напрячь память, потому что лицо вдруг озарилось пониманием.       – Точно! Знаешь, что он мне сказал перед тем, как пустить мне в лицо пулю? Что завидует Биллу Малдеру, у которого был такой сын как ты. С чего бы ему было скрывать правду, ведь я бы его уже не выдал?       - Значит, я прав, – подытожил Малдер. – Но пусть никто, особенно Курильщик, не знает о наших догадках. Он будет куда уязвимее, если продолжит считать, что имеет над тобой власть.       Обретшие друг друга братья умолкли, не зная, что еще можно сказать и как поступить. Броситься в объятья? Но сейчас подобная сентиментальность казалась глупой и неуместной. Это Курильщик полагал, что наличие сходных ДНК должны будить в человеке родственные чувства, а они-то оба знали, что это совершенно не так. Для этого надо узнать друг друга лучше, на времени у них уже не осталось.       Скрежет дверей нарушил наступившую тишину.       - Время! – услышали они окрик часового.       Джеффри вскочил на ноги.       - Пора, - извиняющимся тоном произнес он и нерешительно протянул руку.       - Береги себя, - ответил Малдер, отвечая на рукопожатие.       Уже находясь в дверях, Джеффри услышал:       - Присмотри за ними, ладно?       Объяснять, за кого просит Малдер, не было необходимости. Замерев на секунду, Джеффри обернулся и кивнул:       – Конечно.              Несколько минут спустя       Проводив взглядом Джеффри, Малдер устало прислонился спиной к стене, уставившись в потолок. Ему снова вспомнилась мать - высокая, статная женщина, чья красота с возрастом стала лишь еще величественнее.       «Кто мой отец, мама?» - словно издалека услышал он свой обвиняющий голос.       В глазах Тины – обида и гнев. Задай ей подобный вопрос кто-нибудь другой – наверное, она просто облила бы наглеца презрением и не удостоила ответом. Но услышать столь грязные домыслы от собственного сына оказалось выше ее сил. Ее рука взметнулась и…       С тех пор прошло несколько лет, уже два года как нет мамы, а щека Малдера до сих пор горит, стоит ему вспомнить ту безобразную сцену. Хорошо, что тогда рядом оказалась Скалли, она стояла за дверью и все слышала. Прежде чем броситься вслед за ним, она успела объясниться с миссис Малдер, и та сразу же простила сына. Проблема в том, что сам Малдер до сих пор так и не смог себя простить.       «Чего ты хочешь? – спросила мама тогда. – Убить его снова?»       Лишь несколько дней спустя, когда разум полностью прояснился, он оказался способен осознать обращенные к нему слова:       «Убить его снова?»       Мама была так сильно взволнована что скорее всего выдала бы себя, если у нее и правда был роман на стороне, закончившийся рождением Фокса. Если бы его подозрения были справедливы, то вопрос прозвучал бы иначе:       «Хочешь убить еще и его?»       И конечно, она прекрасно знала, что Фокс не убивал Билла Малдера. Но бросив ему несправедливое обвинение, мать непроизвольно отплатила сыну за нанесенное оскорбление.       Он хорошо помнил, когда именно в его голову впервые закралось гнусное подозрение – в тот день, когда в его руки попали фотографии, сделанные возле дома отца в Куонохонтауге. Увидеть мать в компании своего злейшего врага оказалось настолько сильным потрясением, что он далеко не сразу обратил внимание, что на всех снимках эти двое меньше всего походили на влюбленных голубков. И пока Малдер не нашел в лампе странный, похожий на шило, предмет и не разобрался с его назначением, некому было объяснить, что, вопреки клятве двадцатилетней давности в этот дом Тина примчалась не ради СиДжиБи, а ради своего сына. Именно ему, а не Курильщику, она, преодолевая немощь и путая буквы, нашла силы написать таинственное слово, оказавшееся ключом к загадке.       Но зерно сомнений уже было посеяно и взошло ровно через год, когда Малдер самым идиотскими образом позволил провести сомнительный эксперимент над своей головой. Сочетание сильного наркотика и стимуляции мозга породили жутких демонов, заставивших его оскорбить мать и попытаться убить собственную напарницу.       - Это не настоящие воспоминания, Малдер, - впоследствии уверяла его Скалли. – Двенадцатилетние дети прекрасно сознают происходящее, такую ссору родителей ты бы не забыл… во всяком случае, не с твоей прекрасной памятью.       Скорее всего, она была права: в отчаянной попытке вспомнить обстоятельства похищения сестры накачанный наркотиками мозг стал генерировать картины, основанные на страхах и подозрениях. Однако сомнения какое-то время еще терзали его душу. И снова именно Скалли положила им конец.       "Ты можешь себе представить, чтобы твоя мать украдкой бегала на свидания к кому бы то ни было?" – спросила она однажды.       Перед его мысленным взором Малдера предстала мать – такой, какой она была тридцать лет назад: молодая, гордая, уже тогда исполненная чувства собственного достоинства. Он представил себе, как мама украдкой выходит из дома, а затем, оглядываясь по сторонам, убегает в неизвестном направлении.       Малдер отчаянно замотал головой, пытаясь отогнать отвратительное видение: нет, не может быть! Мама была довольно скупа на слова, могла умалчивать о каких-то событиях, но откровенную ложь ненавидела всей душой – так же, как и он. Такой она была в молодости, такой же оставалась и в пожилом возрасте. Слишком глубоко она себя уважала, чтобы вести двойную жизнь.       "Вот и я не могу", - словно вторя его мыслям, подтвердила Скалли.       И все же где-то Малдер умудрился проболтаться о своих подозрениях, раз о них каким-то образом пронюхал Курильщик. Но когда? Может, когда он находился без сознания, не в силах бороться с пожирающей его мозг таинственной болезнью? Возможно. В бреду он вполне мог начать нести чушь. И СиДжиБи, похитивший Малдера из больницы, конечно, не мог не принять во внимание его сомнения, тем более, что первый претендент на звание сына его так разочаровал…       Неожиданно Малдер вспомнил, как в пятилетнем возрасте заметил, что мама стала как будто круглее. Кажется, он даже спрашивал, не заболела ли она, но мама лишь загадочно улыбнулась. В те дни улыбка просто не сходила с ее лица, да и отец не скрывал самодовольства. Он бережно держал мать за руку, ведя за собой и не давая споткнуться.       О том, что в семье грядет пополнение, Фокс уже догадывался, и нельзя сказать, что он испытывал по этому поводу какие-то восторги. Просто в дом принесут еще один истошно вопящий кулёк, который будет забирать себе всё внимание взрослых.       Помнится, именно тогда его отношение к Саманте стало по-братски покровительственным, ведь совсем скоро с ней также перестали бы носиться, как когда-то перестали с ним.       Но после недолгого отсутствия домой родители вернулись чернее тучи и без кулька. Мама больше не улыбалась, и Фоксу стало ясно, что непрошенного сюрприза не будет. Отец отвёл сына в свой кабинет и объяснил, что мама только вернулась из больницы и очень слаба. Он попросил не шалить, чтоб не расстраивать ее еще больше. Фокс внял просьбе, но горе родителей не разделял, полагая, что сестры ему более чем достаточно. В общем, переживать было совершенно не о чем, тем более, что через какое-то время родители, казалось, смирились с потерей, и жизнь вновь потекла своим чередом. О «сюрпризе» больше никто не вспоминал, и Фоксу со временем даже стало казаться, что этот эпизод их жизни был просто сном.       Кажется, Малдер и сейчас задремал, потому что топота приближающихся к камере шагов он не услыхал. Грохот железных дверей резанул уши, а свет мощного фонаря болезненно полоснул по глазам.       -Вставай! – услышал он резкий голос.        «Кого еще черт принес в такое время, - с досадой подумал Малдер. – Неужели военным так не терпится избавиться от меня?       Но фигура вошедшего и главное – голос, показались до боли знакомыми, только спросонья он не мог вспомнить, почему. Зато второго посетителя, стоявшего в полосе тусклого света из коридора, узнать не составило труда, и остатки сна тут же вылетели из головы.       «Скиннер! Как он тут оказался?»       -Что вы задумали? – ошарашено спросил Малдер.       -Вытащить тебя отсюда! - рявкнул агент Доггет.