Обычные странности

Чанбин, конечно, хорошо сказал, и про неловкость, и про забыть. Упрощает ли это задачу? Не особо. Особенно для Сынмина, который теперь острее чувствовал попытки сглаживать углы в разговорах и настороженность друзей. В то, что люди, которым он не безразличен, просто стараются уважать его чувства (чего он и просил) и не ворошить ещё свежие раны своими шутками и вопросами, Сынмин, конечно, не поверил бы: в его глазах он просто испортил всем вечер. Как он портит всё и всегда. В свою очередь, никто и не думал в чём-то винить Сынмина. Даже если реакции казались парням чрезмерными или очевидно указывающими на то, что их друг не в порядке, они просто приняли это. Разве он не имеет права побыть не в порядке? Конечно же, имеет. Ну сорвался разок — с кем не бывает? Никто и не думал выставлять его из-за этого каким-то истеричным придурком, кроме самого Сынмина. Потому что он уже давно привык, что так его заставят себя чувствовать, стоит только Хёнсу увидеть его недовольство. Но Хёнсу здесь нет. Хёнсу всего лишь засел в его голове. Хёнджин, вообще-то, видел, что Сынмину было уже не так интересно досматривать фильмы, как опрокидывать в себя шоты вермута. Его проблема заключалась в том, что Сынмина в этом он поддерживал, потому что они продолжали сидеть вместе, и лучше Хёнджин будет пить с ним, но подсовывать запивон, чем оставит один на один с коварным мартини. Не сказать, что кто-то из них был ужасно пьяным, даже глаза первыми стали слипаться не у кого-то из этих двоих, а, как не странно, у Джисона. Конечно, Сынмину было не до сна, когда лёгкий поток пьяных мыслей плавно и ненавязчиво уносил его в дебри самобичевания и стыда за себя. В какой-то момент ему даже захотелось плакать, но большую часть времени было просто паршиво, и всё же, проблем он сегодня принёс достаточно, а потому и не думал показываться: поддерживал шутки как всегда, валился на Хёнджина как всегда, в шутку дрался с Чонином как всегда — всё как всегда, только в глаза заглянуть себе надолго не давал. Вдруг поймут, раскроют его притворство, и тогда он уже не оправдается. ✭✭✭ Джисон успел даже подремать, спутавшись с Минхо верхней частью тела и с Чаном, сидевшим с ними на диване, ногами. Проснулся он, когда Чан с Минхо стали в шутку махать друг на друга кулаками и чуть не сложили Хана пополам. Он вяло завозился, пытаясь заставить парней опустить руки, и почти уже заныл, когда локоть Минхо чуть не прилетел ему в нос, и Джисон проснулся окончательно. Не очень довольный. Через несколько секунд активных брыканий парня, привлекших внимание всех присутствующих, Минхо оказался на полу. —Чаги-я, а ты не охуел?—потирая поясницу абсолютно беззлобно спросил Минхо. —А ты культяпками не размахивай,—Джисон зевнул и растянулся на диване, теперь почти свободном, но яркая картинка плазмы быстро стала раздражать, и парень повернулся к стене. —Минус один,—констатировал Чанбин, понимая, что Джисон просыпаться не планировал. По-хорошему, им бы всем последовать его примеру. Пары днём — это всё ещё пары, а не выходные (некоторые из присутствующих готовы спорить). —Сейчас будет минус два,—Минхо вытащил телефон, смотря на время,—мы, наверное, домой поедем. —Оставайтесь у меня, ковры вон какие удобные,—Чанбин призывно похлопал по мягкому настилу. —У тебя и так полно беспризорников,—Минхо кивнул в сторону Сынмина, а тот отлип от стакана, который пытался допить последние минут 15, и начал кривлять хёна. Минхо, конечно, ответил тем же,—я уже такси вызываю. Лучше у меня отоспимся, я его хоть на пары разбудить смогу. —Вы просто оба продрыхнете весь день,—Феликс зачем-то намекающе поиграл бровями, хотя слова его никаких намёков, вроде, не предполагали. —Ты меня так хорошо знаешь, Ёнбок-а,—Минхо приторно улыбнулся Феликсу и принялся тормошить Джисона. Получилось даже быстро и без потерь, но, когда он сполз с дивана, чтобы перед уходом дожевать ещё чего-нибудь, выяснилось, что он не знал, куда запихал телефон. Начались поиски, и пока Чан шарился по дивану, а остальные в комнате, только Хёнджину в голову пришла идея набрать Джисона — у него точно не беззвучный. Под руку первым подвернулся телефон Сынмина. Хёнджин никогда не спрашивал разрешения, как, собственно, и Сынмин, и ещё некоторые из их разношёрстной компании, а пароли друг друга знали, наверное, вообще все. В общем, разблокировать телефон проблемой не было. Сразу, как экран блокировки исчез, Хёнджин оказался в открытом списке чатов, самым верхним из которых был... Он не должен в это лезть. Секунда раздумий, и Хёнджин решил, что поненавидит себя чуть позже, потому что отражающееся последнее "Пошёл нахуй Хёнсу" не могло оставить в покое. От ткнул на строку и перешёл в диалог, чувствуя себя предателем, но неприятное чувство быстро затмилось другим — сильным и способным разогнать кровь под кожей — когда он прочитал последние сообщения. "Да как таких земля носит?" — Хёнджин стиснул зубы и коротко глянул на Сынмина. Он обернулся и посмотрел в ответ. Кажется, запоздало, но начал соображать. Хёнджин правда попытался сделать вид, что всё хорошо, и почти успел залезть в список контактов, когда телефон из его рук выдернули даже чрезмерно сильно. Сынмин отстранился, сжимая мобильный в одной руке и стакан в другой, и загнанно смотрел на Хёнджина, готовый предъявить, но надеющийся, что Хван никуда не влез. Хёнджин снова почувствовал себя моральным уродом, но вскинул руки, улыбаясь как можно естественнее. —Ты чего, не видел я твои интимки. Ой, то есть, не знаю никаких интимок,—на шутку Сынмин не отреагировал, но, кажется, чуть расслабил плечи. Вот это Хёнджин актёр. —Нашёл!—крикнул Феликс, доставая телефон из-под давно пустых упаковок чипсов. Это отвлекло до сих пор сверлящих друг друга взглядом Хёнджина и Сынмина, и оба они были рады, что нашёлся повод перестать смотреть друг на друга. ✭✭✭ —Сынмо, поможешь моего пьянчугу до такси дотащить? —А чего его тащить?—Сынмин не нашёлся под боком у Хёнджина, где сидел последние несколько часов. Вместо этого, парень сидел на прежнем месте Джисона,—на ногах стоит вроде. —А вдруг не устоит?—и смотрит, намекающий дофига. Ну ладно. Сынмин быстро сдался, абсолютно не имея больше сил на борьбу этой ночью. —Ладно, пошли. Хёнджин, кажется, хотел вклиниться в их диалог, но был остановлен Феликсом, этим маленьким (вы одного года рождения, Хёнджин) эмоциональным телепатом. —Если ему не хватило, и Сынмин вернётся опять в слезах,—Хёнджин цыкнул в ответ на смешки почти повисшего на нём Феликса, наблюдая, как Сынмин, чуть подтормаживая, отправился за Минхо и Джисоном в прихожую после прощания последних со всеми. —Что? Съешь его?—Феликс продолжал посмеиваться, стараясь не выдавать собственной тревоги об этой ситуации,—ооочень страшно. —Ликс, блин! —Что? Сынмин не маленький, разберутся. Не лезь. Или твои слова пустой трёп, а? —Грубо,—Хёнджин знал, что Феликс просто пытался не дать всему снова взорваться, но легче от этого не становилось. —Зато честно,—Феликс зевнул и похлопал Хёнджина по плечу,—тоже, что ли, домой собираться? Хотя... Сразу после этих слов Ёнбок отправился искать куда-то свалившего Чанбина, потому что, вообще-то, возвращаться ему было очень лень. Нужно было тоже выпросить место на ночь. Хёнджин недовольно уставился в заваленный упаковками от еды стол. Перед глазами то и дело всплывал злобный взгляд, как оказалось, неадекватного Хёнсу, но следом за ним тут же возникал ошарашенный Сынмин, вид которого каждый раз заставлял поумерить пыл. Каждый, блин, раз. Может быть, уже время ненавидеть себя? *** Минхо придерживал Джисона за талию, хотя тот вполне мог стоять самостоятельно, да и убегать никуда не собирался — просто был очень сонным; он отпустил своего бойфренда только когда решил закурить, пока такси не приехало. Сынмин, вообще, думал, что машина уже ждёт или как минимум подъезжает, раз Минхо так хотел уйти, но, оказалось, он всё-таки хотел увести Сынмина. Радости это не прибавляло. —Сынмо, я не буду больше доёбывать, не бойся,—Минхо зубами нажимал на капсулу сигареты, пока не раздался характерный щелчок. —Спасибо,—совсем не пренебрежительно. —Просто мне кажется, что ты как-то не так всё понимаешь,—Минхо пронаблюдал, как Джисон скривился и отошёл к Сынмину, когда ветер понёс дым в его сторону, но самому Киму в глаза не заглядывал,—ты не думай, что мы не верим в тебя или твои силы. Мы знаем, что ты справишься, и всё такое, просто хочется быть рядом, если нашему другу это понадобится, понимаешь? Сынмин молчал. Ему было обидно за них. За то, что они принимают всё на свой счёт, хотя проблема — это Сынмин уже понял и признал — только в нём самом. На языке стало горько от всех мыслей и слов, которые, несмотря на необходимость, никак не могли вырваться наружу. Это всё детский лепет. —Понимаешь?—настойчиво повторил Минхо. —Понимаю,—Сынмин выдавил из себя только это. Он понимал, что незаслуженно получил лучших людей в качестве своих друзей; он понимал, что не мог рассказать, и понимал, что должен был. —Ну а хули ведёшь себя так, будто не понимаешь?—Минхо прикусил язык, когда понял, что это может показаться очередным уколом. Сынмин никогда не был тем, кому нужно разжёвывать, поэтому Минхо надеялся, что недосказанность была всего лишь плодом его воображения. Выглядел Сынмин не очень убедительно, но что давлением от него ничего не добиться, Ли уже понял, так что поспешил перевести тему:—кстати, он навряд ли на пары завтра, точнее уже сегодня, придёт,—рукой с почти докуренной сигаретой он указал на широко зевающего Джисона,—прикроешь? —Какой ты заботливый,—Сынмин в шутку (или нет) закатил глаза, тыча почему-то Хана, а не его парня, в бок. —Ну конечно, я же лучший бойфренд в мире,—Минхо не был бы Минхо, если бы не.., —не то что твой. —Минхо,—несмотря на то, что особо приятными его шутки не были, Сынмин был благодарен, что хотя бы он не начал ходить вокруг на цыпочках и смягчать свой юмор, только бы не задеть невероятно важного и хрупкого — прям хрустального — Сынмо. На это он хотя бы знает как должен отреагировать. Это что-то, что в их с Минхо дружбе должно остаться неизменным. —Да я шучу, это же даже не в твой огород камень!—окурок полетел в урну, и когда руки Минхо были свободны, Джисон почему-то приклеился к нему с намерением отомстить за все тычки, хотя делал их даже не Минхо,—ауч! Хани, блин, ай! Да за что?! —За всё хорошее,—буркнул Джисон и побежал к подъехавшему такси, удивительно шустрый по сравнению с собой недавним, а по пути завернул и в сторону Сынмина,—не грусти, Сынмо. И после недолгого прощания дверь автомобиля закрылась, машина плавно вырулила и скрылась за поворотом. Сынмин не торопился возвращаться, пытаясь собрать мысли, да и всего себя, в кучу, хотя бы немного похожую по форме на человека. Он устал, ему неспокойно. Может, не нужно было приходить? А что случилось бы, если бы Сынмин был дома? Что произойдёт, когда он туда завтра вернётся? Как сейчас вернуться хотя бы к друзьям, которые из лучших побуждений продолжают душить своей заботой? Ужасно сложно. Просто ужасно. В итоге Сынмин поднялся в квартиру только когда начал сильно замерзать. Чанбин принялся тыкать ему пальцем в нос и спрашивать, как он умудрился до красноты отморозиться в плюсовую температуру, и, кажется, блеск в глазах тоже списал на бьющий в лицо ветер. Подозрительные взгляды шушукающихся в углу Феликса и Хёнджина Сынмин предпочёл проигнорировать. ✭✭✭ Встать оказалось на удивление не сложно. Так Сынмину показалось сначала. Проснулся вроде даже бодрым, и голова особо не болела, одного будильника (он не помнил, когда заводил его и ещё четыре следом, но был благодарен тому пьяному Сынмину) хватило. Потом из сидячего положения он попытался встать, и тогда понял, что поторопился с выводами — захотелось упасть обратно. Сынмин сел на диван, где спал, и уставился в стену, собираясь с силами, чтобы дойти до кухни и найти что-нибудь максимально жирное и вредное в холодильнике или его окрестностях. Собраться получилось — не то чтобы ему было намного хуже, чем каждое утро в последнее время, просто к обычному нежеланию вставать и проживать этот день добавились тяжёлая голова, общая немощность и чувство, будто во рту насрали кошки. Штук шесть. Поскольку ночевать оставаться Сынмин не планировал, а когда запланировал, уже было не до поисков пижамы и полотенца, на кухню он шёл во вчерашней футболке, боксёрах (в джинсах-то спать неудобно) и высоких носках. Весь взъерошенный, едва способный открыть глаза (а нужно ли было открывать, если он всё равно очки не надел) и отёкший, смешной до одури — так подумал Хёнджин, когда Сынмин заплыл на кухню, чудом не врезаясь в угол. Не то чтобы Хёнджин сам выглядел намного лучше, но, проснувшись минут на сорок раньше, он хотя бы успел немного прийти в себя. —О,—Сынмин тяжело плюхнулся на стул,—и ты тут. —Прикинь? —Я думал, ты домой ехать собирался,—агрессивные попытки протереть глаза, вероятно, не были очень эффективными. –Я тоже, а потом ночью цены на такси увидел и перехотел. —А метро для лохов? —Метро для трезвых. Ты что, очки не брал? —Точно. Очки,—Сынмин обернулся в сторону комнаты, где оставил вещи так, словно добраться до неё было смертельным испытанием,—а где очки?.. —Ты в них вчера, вроде, ходил,—Сынмин заторможенно кивнул: точно ходил, даже если не помнит, когда умудрился сменить на них линзы, потому что и как их с собой брал помнит, и что никогда бы в линзах спать не ушёл знает,—сиди, горе, сейчас поищу. Похмельного бульона нет, но есть лапша, поешь. Сынмин опять кивнул. Благослови господь Чана, который вчера целый пакет запихнул в кухонный шкафчик, предупредив, что это исключительно на утро тем, кто останется. Он сам, кстати, остался, и до сих пор дрых без задних ног. Хёнджин, тоже не очень бодро, но поживее Сынмина выходя из-за стола, не удержался от того, чтобы потрепать его по рыжей макушке, а когда вернулся с успешно найденными в углу дивана очками, застал Сынмина в том же положении, что и при его уходе. Интересно, он правда поедет в универ в таком состоянии? Хёнджин вот не стал бы ради одной-то пары. Но Сынмин не Хёнджин: у него всегда какая-то куча дел, что в университете, что за его пределами. —Пиздец тебя развезло, конечно. —Как будто ты огурчиком,—парировал Сынмин. —Ну явно огуречнее тебя. Есть-то будешь? Сынмин явно обрадовался предложению. Возможно, он так не хотел вставать, что забил бы на похмельный завтрак, не будь тут курочки-наседки Хёнджина. И курочка-наседка Хёнджин это, собственно, знал. —Буду. А ты уже завтракал? Хёнджин никогда никому не признается, что иногда ему щемит сердце от таких крохотных актов повседневной заботы со стороны Сынмина. Ничего ведь необычного ни в вопросе, ни в ситуации, а Хёнджин, как конченный романтик, улетает. Ведь это Сынмин. Минхо тоже часто спрашивает, поели ли они, а Чан, например, предпочитает просто убедиться, что поели, и купить еды; но никто из них не Сынмин, который поинтересуется и начнёт ворчать, если ответ будет отрицательным, а потом поворчит ещё, если увидит, что вместо нормальной еды у тебя опять чипсы, и начнёт настаивать тем сильнее, чем больше ты будешь говорить ему отстать, потому что Сынмин любит бесить всех вокруг ровно также, как все вокруг любят доставать Сынмина. Короче, ну, это же Ким Сынмин, понимаете? Абсолютно другой случай. И если кто-то по достоинству оценить Сынмина не смог.. Что ж, в глазах Хёнджина он идиот (об этих мыслях он тоже никогда никому не скажет). ✭✭✭ К моменту, когда нужно было уходить, уходить совсем не хотелось (даже просто двигаться по прежнему, на самом деле, а тем более двигаться в сторону общественного транспорта). Сынмин даже задумался всё-таки забить на универ и, собираясь, взвешивал все "за" и "против" этой идеи, когда вспомнил о вчерашней весточке от Хёнсу. Желание куда-то ехать потухло окончательно, и вместе с тем Сынмин чувствовал необходимость побывать дома и убедиться, что всё хорошо. Он не верил, что странные полу-угрозы Хёнсу когда-то могли оказаться не пустым трёпом. Сынмин, да и Хёнджин, и Феликс, были рады щедрости Чанбина, который пожалел их и предложил вызвать такси, но и когда Феликс настоял на том, что они должны скинуться, спорить никто не стал — их и так приютили, уложили (даже не на пол) и утром не выгнали. Что ещё этим похмельным горемыкам просить. —Чур я забираю недопитый вермут. —Это ещё с какого хера?—Сынмин отвлёкся от неврозного осмотра комнаты на предмет забытых вещей в третий раз и поправил очки. —С такого,—Феликс бережно обнял бутылку, в которой содержимого было на треть (хотя Сынмин был уверен, что её опустошат очень быстро),—мне на этой неделе проект по типографике делать, а там без ста грамм не разберёшься. —Ну так и купи себе свои сто грамм,—Хёнджин скрестил руки на груди, будучи единственным полностью собранным в прихожей,—и вообще, у меня тот же проект, значит, я и на бутылку так же могу претендовать. —Ага,—Феликс с готовностью закивал, а потом, как бы невзначай, кинул бутылку в свои вещи и пошёл к выходу,—если бы не был послан нахуй. —Ну и чё вы устроили? Её кто покупал? Сынмо. Значит, ему и забирать,—Чанбин оглянулся на самого нерасторопного из них. —Я так и хотел, но мне сегодня не до драк, пусть достанется сильнейшему. —То есть Феликсу. —Да,—Сынмин как-то слишком медленно застёгивал куртку. Чем дальше, тем больше решимость уступала вяжущей холодной тревоге. Пальцы как-то сами не хотели сгибаться, а ноги нести к машине. Но кто его вообще спрашивал? —Это нечестно,—Хёнджин фыркнул и вытолкнул нечестно одержавшего победу Феликса из квартиры. *** Пока все трое тряслись в машине, каждый был занят своим делом: Сынмин всеми правдами и неправдами пытался заверить свой мозг, что ничего страшного пока не случилось, а если что и произойдёт, не дающие думать переживания делу не помогут; Хёнджин, тоже весь как на иголках, судорожно выдумывал какую-нибудь не слишком идиотскую причину напроситься с Сынмином к нему домой. Отпускать его одного жуть как не хотелось, неспокойно было после вчерашней случайной находки, но и без предлога — Хёнджин уверен — Сынмин послал бы его в какое-нибудь очень далёкое пешее путешествие; Феликс же тем временем был очень сосредоточен на борьбе с подступившей в машине тошнотой, и Хёнджину с Сынмином оставалось ему только посочувствовать. Сынмин, сидя крайним у двери, разглядывал в окно уже знакомые здания, и не замечал, каким напряжённым ставилось его лицо, стоило на пару секунд уйти в свои мысли. —Остановите, пожалуйста, где-нибудь тут,—первой остановкой был отмечен дом Сынмина, но сам он попросил высадить его раньше и дальше — чтобы водителю не плутать дворами и не добивать Феликса,—я пошёл, увидимся. —Пока-пока,—Ёнбок отвлёкся на прощание и чуть ожил,—в универе ещё увидимся. —Может мне с тобой прогуляться?—Как бы невзначай задумался вслух Хёнджин, но ему показалось, что Сынмина это предложение даже не напрягло, а напугало. —Едь уже,—он фыркнул и захлопнул за собой дверь. —Очень вялая попытка, Хёнджин-и,—Феликс неодобрительно качал головой. —Как умею. Хёнджин протяжно вздохнул и внезапно сам почувствовал странное головокружение и холодок, пробежавший по спине. Всё-таки, дурное у него предчувствие, однако с тем, как часто оно владельца подводило, Хван старался на него не слишком полагаться. С вероятностью в 90% всё не так страшно, как навоображал себе Хёнджин, но борьба между желанием дотянуться и достучаться до Сынмина и пониманием, что сам он этого не хочет, разгоралась с новой силой. ✭✭✭ —Итак,—Минхо окинул взглядом присутствующих, чтобы убедиться, что его все слушают,—крысиный совет без виновника торжества. Я считаю, что мы не должны пускать ситуацию на самотёк. Феликс, казалось, был бодрячком (когда успел оклематься — не ясно), в отличии от Джисона, который заставил себя появиться сегодня в универе, зная, что Минхо затевает серьёзную заварушку (иначе бы с его похмельем никакие важные пары или вкусные салаты в столовке не заставили его подняться), а вот Хёнджин, хоть и не выглядел болезненным как Джисон, всё равно сидел задумчивый и подавленный. —А я считаю, Сынмин ясно дал понять, что мы должны оставить его в покое. Феликс не хотел испытывать судьбу снова. Он переживал, но хотел верить Сынмину. Верить в Сынмина. Помимо этого, он считал, что Минхо выбрал неподходящий для излишнего напрягания мозгов день. —Он, по-твоему, справляется? —А по-твоему, конечно, нет,—Джисон и Хёнджин смотрели на него, не уступающего в напоре Минхо, круглыми глазами. Феликс редко был так настойчив — видать, не шутит, или просто не в настроении сглаживать углы. В ответ Минхо стал загибать пальцы: —Резко пропал после такого же резкого разрыва, а потом объявился, как ни в чём не бывало, и внезапно сменил стиль, и, что настораживает сильнее всего, номер. Бегает от темы что отношений, что его этого додика; от нас, блин, бегает, и вопросов о самочувствии шугается как огня. Мы дважды ругались за эту неделю,—Минхо глянул на Хёнджина в поисках подтверждения,—а я не помню, чтобы он так взрывался из-за подобного; но самое стрёмное даже не это, а то, что как будто только эта злость реально была искренней за весь вчерашний вечер,—он запнулся, подбирая слова,—ну, или, скажем так, безусловной. Без "но". —Ты перегибаешь, нет?—Феликс правда старался не сдавать позиции, но с растущей от домыслов Минхо тревогой мало что мог сделать,—Хёнджин, ну хоть ты скажи. Упомянутый Хёнджин, который всё это время ссутулившись слушал, как Минхо подтверждает его страхи, вздохнул. —Я уже не уверен, если честно,—на ошарашенного его предательством Феликса он не смотрел, как и на слишком довольного собой для этой ситуации Минхо. —Хорошо, Фома неверующий,—Минхо, вообще-то, полагал, что дольше придётся переубеждать Хёнджина,—он же реально странно себя ведёт, если посмотреть на последние несколько недель в целом. Да даже на последние пару дней: вчера он пришёл как на показ мод, весь такой энергичный, с укладочкой, а сегодня вообще не объявился и опять на сообщения не отвечает. Даже мы пришли, а Сынмин нет. Ким Сынмин, который вчера ныл, что ему придётся ехать в уник из-за какого-то препода, не пришёл,—Минхо, кажется, ещё трижды повторил бы, если бы не был уверен, что все присутствующие поняли его посыл,—совсем не странно? —Ну да, а Джисон вон после пьянки жесть какой энергичный и очень рад здесь быть. И вообще, откуда ты знаешь, был он в универе или нет?—Феликс уклонился от ответа, а это означало, что шестерёнки в его голове Минхо всё же запустил. —У меня есть шпион,—молчавший всё это время Джисон неловко поднял руку, а Минхо продолжил, игнорируя первую претензию Феликса:—он же мне и рассказал, что Сынмин и привычкой припёздывать обзавёлся. —Не перевирай мои слова,—Хан ущипнул заигравшегося Минхо за рёбра и тот ойкнул, достаточно громко, чтобы страдающий после бурной ночи Джисон скривился,—просто вчера, помните, он в групповом чате завис на пару минут? Да было такое, не качайте головами. Только чат-то молчал. Мелочь, но если всё это в кучу собирать, уже на каждый вздох внимание обращаешь. Феликс устало вздохнул. Он так не хотел возвращаться к этим переживаниям. Аж голова снова разболелась. Откуда у Минхо столько энергии на вечные авантюры? —Ему нужна помощь,—отрезюмировал Минхо,—даже если он ещё не знает этого, а мы не знаем какая именно. —Я догадываюсь,—Хёнджин нервно зачесал волосы и протёр глаза, но, поняв, что это нисколько не помогло, лёг на стол, спрятав лицо в согнутых руках,—предупреждаю: не надо меня отчитывать. —Что ты уже сделал?—Ёнбок всё-таки был намерен отчитать, судя по уже осуждающему взгляду. —Влез в телефон Сынмина,—Хёнджин хотел поднять голову, но тут же спрятал её в руках, стоило Феликсу несерьёзно (ага, как же) замахнуться,—совсем чуть-чуть! И вообще случайно. Правда! —Мы слушаем,—Минхо потянулся через стол, чтобы опустить руку Феликса. Шутливый тон окончательно сошёл на нет.