Иная Реальность

Однажды судьба завела меня в дом к старику, а было это конец зимы, да и вообще все начальные или ознакомительные, а также проверочные события происходили зимой. Суровой зимой. Парень 25-ти лет, невысокого роста, в джинсах и пуховике, спортивная сумка через плечо, другая в руке, идет навстречу приключениям, о которых даже не догадывается. А именно в дом, с виду, который напоминает часовню и имеет свой номер по улице 33. По наставлению свыше я был отправлен на “Перекресток судьбы”, конечно, на тот момент в моей жизни все складывалось очень плохо и за короткий период времени в глазах своих родных и близких я очень сильно пал вниз. Да настолько, что со мной даже не хотели общаться, вели разговор лишь бы уделить время и напомнить, что все ещё помнят. Когда понимаешь это настолько глубоко и пытаешься что-то изменить в своей жизни, не начиная изменений в себе, то выходит криво, а со стороны даже грустно и страшно. Вроде как тебе помогают, подсказывают, направляют, но 10-ти минутного горения мотивации очень мало для каких-либо движений вперед.  Подойдя к дому поближе, увидел, что он не похож на дачу, не похож на то место, где царит полная мерзлота. Выглядит он как часовня, подойдя еще ближе с другой стороны, видно, что ведутся ремонтные работы и он как-бы не достроен, еще чуть-чуть не хватает и будет готов. На деревянных воротах табличка с надписью: “Осторожно, злая собака”, а входная дверь на кодовом замке, как на парадных дверях киевских высоток. Поставив сумки, достал свой кнопочный телефон и набрал номер хозяина этого дома. -“Алло, Игорь Станиславович, это Артём, я вам говорил, что сегодня утром подъеду’ -“Да-да, я понял, вы уже подошли?” -“Да, я уже под вашим домом стою”. -“Хорошо, сейчас я выйду, пару минут” – и положил трубку. Еще тогда я даже не осознавал, насколько этот человек опасен и добрый одновременно, он как проведенная линия между небом и землей. Положив телефон в карман, стал дожидаться. Один момент зимы, который мне больше всего по душе, это ее звук, когда обувь наступает на снег, для меня это как душевный покой, очень успокаивает. Ну, еще есть и другой звук, это когда человек выбегает на улицу в комнатных тапочках и звук получается чуть быстрее обычного. Услышав, что Станиславович подбегает, чтобы встретить меня, я схватил сумки и с наигранной улыбкой, лёгким переживанием, ждал. Когда увидел его, я понял, что мы сумеем найти общий язык. Станиславович среднего роста с золотым зубом, который сразу давал ему характеристику, да и вообще его манера и поведение говорили о том, что мужик понимающий. На вид можно было сказать, что лет ему так 50 и он уж очень жвавый, а походка его мне сразу понравилась. Она говорила, что всегда уверен в себе, ничего не боится, и в жизни многое повидал. С ним в тот час была та самая злая собака, лабрадор. Звал он ее Лиза, а мне представил Елизавета, уж, наверное, очень любит. Она восприняла меня по-доброму, на что он был удивлен, как я спокойно зашел во двор, по его же приглашению. А Елизавета вовсе не была злой, а, наоборот, очень доброй и отзывчивой, ведь вскоре я стал ее другом, а она моей охраной. -“Артём, пойдем, я проведу Вам малую экскурсию по дому”. -“Конечно!” – погладив Лизу, пошел за Станиславовичем. Пройдя чуть больше двух метров по двору, мне открылась картина хозяина этого дома: он любил домашние овощи, огорода как такового не было, но пристроенную теплицу заметил. От входных дверей и ворот с улицы ведет тропа шириной в полметра и длиною к самому входу в дом. Справа от меня стоял припаркованный джип “Крайслер” с номерами 7172. Дом покрашен в мягкий зеленый цвет, построен из кирпича, имеет два полноценных этажа и один для дымохода, ведь как оказалось потом, в нем 3 печки, каждая из которых отвечает за свой квадратный метр, но лишь одна имеет загадочное происхождение. Открыв двери, я был шокирован, ведь при входе кругом царили голые стены, пол был полностью залит бетоном и лишь для собаки поставлен поддон, укрытый ковром. В нем господствовала зима, в тот момент чугунных батарей видно не было. На второй этаж пристроены ступеньки, я понял, что дело куда худо, чем ожидалось. Ведь когда звонишь маме и говоришь, что заселился и все устраивает, потому как других вариантов нет, а то и вовсе тебе здесь стоит побывать, чтоб понять, куда двигаться дальше и с чьей помощью, начинаешь ценить себя, уважать и упорно идти. Увидев эту картину, я стал проговаривать себе, что все наладится, ведь ехать больше некуда, поживу здесь месяц, заработаю денег, а потом перееду в место потеплее. В доме не было живущих людей, которые ходят по квартире и могут завести с тобой диалог, который вовсе тебе не хочется поддержать, здесь есть ты и ситуация, больше не нужно ничего для определения твоей личности. -“Пойдемте, покажу комнату, где Вы будете жить” – сказал и даже не посмотрел на меня. Станиславович относился ко мне с уважением и только на Вы, хоть мой возраст ему годился в сыновья. Мне было приятно, но чувствовал себя слегка неловко. Пройдя в свою будущую комнату, увидел кухню, которая была примерно 15 метров квадратных, в ней была установлена кухонная стенка, стоял газовый баллон, подключенный к плите, замотанной в фольгу. В доме не было газа, топили дровами, и система была просто поразительна. На кухне стоял большой стол и две лавочки с обеих сторон, рядом с ними печка, разукрашена в заманчивый синий цвет. Почему заманчивый? А потому, что таких цветов я раньше не встречал, она выделялась в кругу пространства и выглядела самой необыкновенной. -“А вот и Ваша комната, смотрите, располагайтесь” – все так же, не повернув на меня взгляд, говорил Станиславович. -“Спасибо! Игорь Станиславович, меня все устраивает, я готов уже заехать сегодня”. Комната чуть больше кухни. В ней находилась двухъярусная кровать, рядом стоял пластмассовый стол и стулья с надписью “Coca-cola”. Видимо, с какой-нибудь разливайки или кафе. Напротив расположилась комнатная мебель, а это шкаф, стенка под телевизор и остальных принадлежностей, которых, конечно там не было. Так как приехал по наставлению свыше, то это была моя единственная остановка на сегодня. Но, сказать откровенно, тогда мне все подошло, хоть и слегка пугала атмосфера, но это ведь на первое время. -“Хорошо, тогда выгружайтесь, а я скоро подойду” Положил сумки на верхний ярус кровати, сел и стал думать. Ну неужели снова эти суетливые истерики жизни, неужели я не достоин лучшего? Думал-думал, и стал рассматривать комнату внимательней. В ней всего два окна, которые выходили во двор, одна маленькая батарея, которая должна была отапливать всю комнату. Находилась прямо возле кровати. На полу растелились два ковра, а по углам пространства выглядывал бетон, тот самый “тёплый” материал. Главное задом не садиться. -“Ух, жестко”. Проскрипели входные двери на кухню. Услышав, что зашел Станиславович, быстренько достал деньги, которые мне вручила мама перед отъездом, приготовил оговоренную сумму и вручил ему. А взамен получил ключ от комнаты, на который даже не рассчитывал и первое время даже не закрывал ее. Не разбирая мешки путешественника, отправился в магазин за продуктами. Он был сразу возле остановки, где я вышел. Станиславович пообещал принести простыни и одеяло, ведь как обычно я приехал с пустыми руками и надеялся на гостеприимство. -“Когда вернетесь с магазина, дайте знать, я проведу экскурсию по дому”. -“Договорились!” Деньги… Дала мне их конечно же любимая мама, отправляя меня уже в третий раз на тропу поиска своей жизни. В этой жизни тяжело найти себя самому, ведь зачастую мы не выбираем, кем хотим стать, а кем хотим быть, за нас уже сделали выбор, а мы лишь сопротивляемся или идем к своей цели, откидывая все на своем пути. Но каждый принимает это по-своему и смотрит на себя со своей стороны, смотрит так, как бы на него посмотрел успех. Противоречие самому себе, своему быту, своей профессии зачастую происходят из-за сложившейся проблемы или сложности на пути, но не дневной дилеммы. Тяжело все это понимать, когда есть стремление, а собственной реализации не хватает или, еще чего лучше, нету на нее сил. Мое детство проходило в частном доме с собственным огородом небольших размеров, со своей черешней, вишней и абрикосами. Во дворе всегда куча котов и сторожевой пёс кавказкой породы, всегда было чем заняться для родных, а мне лишь бы найти приключения. Это состояние, когда душа поет свободой, а ты лишь повторяешь за ней ее напевы. Станиславович тоже ценит жизнь в частном доме, но выразился он чуть по-другому, но смысл был тот же: “Мне хорошо, когда я утром могу выйти в халате с кофе в руках и закурить сигарету”. Купив первоначальный набор питания, который состоял из картошки, пельменей, паштета и яиц, отправился обратно в часовню. Зима тотчас хоть и заканчивалась, но еще целый месяц показывала свой миролюбивый характер. По возвращению под входные двери дома оказалось, что мне их не открыть, ведь кодовый набор цифр я так и не спросил, набрав его, попросил открыть мне дверь. Станиславович открыл, но попросил меня еще звонить ему, когда буду приходить обратно, ведь Лиза ко мне еще не привыкла и может не узнать. Но мне казалось, что мы подружились сразу и в следующий раз я зайду, как к себе домой. -“Хорошо, что вы так быстро вернулись! Пойдемте, я покажу вам остальную часть дома”. -“Я не против, вот только сейчас пакеты положу и сразу присоединюсь”. Он спустился вниз по ступенькам, они вели в подвал дома или же цокольный этаж, а я отправился за ним вслед. Внизу две больших комнаты, слева место для хранения всякого барахла, начиная с надувной лодки и заканчивая ведрами для цемента, а справа и был тот самый знаменитый самодельный котел, который радовал своей работой хозяина, но никак не мог обогревать дом. “Дзержинский”. Именно так назывался с его слов. Рядом с котлом отдельная комната для консерваций, она не закрывалась на замок, но он там висел. Еще что мне запомнилось, так это большая гора неизвестных книг, они лежали и припадали пылью, а ему служили как средство для разведения огня в котле. Можно представить, как дом в два полных этажа, по три комнаты на каждом, отапливается всего лишь одним котлом, который, в свою очередь, просто гонит горячую воду по старым батареям. А когда дрова перегорают, то остывает вода. В первое время вниз даже не спускался и топкой занимался только Станиславович, но вскоре стал сам подкидывать дрова в печку, ведь холод был нелюдской, а батарейка еле обогревала большую комнату. Чтоб уснуть, приходилось ложиться в одежде, а ноги прижимать к батареи, ведь когда ноги мерзнут, то и сон уходит. Мне, как человеку, который любит тишину и покой, там было просто замечательно, никто не тревожил, не просил куда-то пойти, что-то сделать. -“Ну, вот как бы наше, так сказать, отопительное место, кстати, вы можете подкидывать дрова, я не всегда успеваю следить за огнем”, – выразился так, как будто доверил мне часть своей работы, в первый же наш день. Но, по крайней мере, я так это себе представил. Тогда и начал перетаскивать дрова с улицы, слаживать их рядом с котлом, чтоб было всегда что подкинуть, и Станиславович начал ценить во мне мужчину, ведь с нами еще жил один человек – это Олег Николаевич, который и посоветовал мне поселиться здесь. Он сыграл свою первую роль в этой игре, сыграл действием и необходимостью, а, возможно, и просто был пешкой, сам того не подозревая. Свита. Наверное, он что-то знал, а может, и не догадывался, но поселился еще до меня, а, когда именно, мне неизвестно. Станиславович и сам его не долюбливал, бывало и так, что говорил, мол, у человека своя жизнь и свои тараканы, пусть занимается, и он к нему на беседу не лез, а вот со мной ему было поговорить интересно. Комната соседа находилась рядом с моей, но была маленькой в своих размерах, примерно, в два раза меньше, чем моя. В каждой комнате было по одной батареи и ему бы хватало для полного обогрева, но он еще и топил обогревателем, который Станиславович строго запрещал, ведь за электричество приходят бешенные счета и одному все это оплачивать очень трудно. Но заселял он людей к себе в дом не потому, что дорого его содержать, а потому как ему скучно и не с кем поговорить – так он мне поведал при нашем откровенном общении. А вообще, то мы с ним частенько откровенно общались, зачастую это происходило внизу, около котла, где я продолжал покуривать травку и смотрел, замечтавшись, на огонь, а он в большинстве случаев заставал меня там. -“О, Вы тоже решили подкинуть чуть дров, а то я и вовсе замерзать стал” – сказал он. -“Есть такое, вот спустился чуток подкинуть”. Сидел на укрытом пылью стуле и ступором смотрел на огонь, слушав его песню разрушения. Забегу наперед всего рассказа, но у Станиславовича наверху, где он жил со своей суженой, а точнее сказать, со второй женой, которую я так ни разу и не увидел, была своя собственная печка и грела она очень хорошо, новая, импортная. А мы отапливались лишь самодельным котлом. Конечно, Николаевича сдавать я не стал, пускай себе надувает теплый воздух, все равно цена была фиксированная и от его обогревателей ничего не зависело, но нужно было что-то решать, ведь зима лютовала. Возле комнаты, на кухне, та самая интересная печка, которая покрашена в магический синий цвет. Почему магический? Да потому что она вроде и в глаза бросается, а вроде как и нет, то смотришь на нее вылупив глаза, а то и вовсе не замечаешь. Ну, глубь ее смысла для меня была очень глубока, настолько, что, когда я начинал что-то понимать, практиковать и относиться со своим чувством юмора, мне сразу запрещали её топить. Хозяин нервничал и переживал, его ругали. Когда человек, который замерзает по ночам и ложится спать одетым, почему бы не затопить шикарную печку, которая в рабочем состоянии и продержит до самого утра. Да, я пишу со своей колокольни, вижу и видел картину в целом, а сейчас пытаюсь собрать всё в один листок и выложить как было, всё как видел и как вижу сейчас, из-за этого и угнетаю себя в том, что не могу просто взять и выложить все как было и как есть, ведь к тому, к чему пришел сейчас, невозможно понять без того, на что нужно было обратить внимание тогда. Лишь сейчас, когда пишу по одному листу в день, начинаю обращать внимание на то, как все было и как казалось, ведь тогда всего этого не было, это история из воспоминаний и последующих обдумываний. Как же можно описать участия в игре, не поняв, что ты в ней. Утро в доме можно описать одним словом –Характер. Вот так сразу проснуться и встать с кровати для меня было невозможным. За пределами одеяла, раскрывши свои пробирающие объятия, ждал мороз. Батарея перестала греть еще под самое утро, а на улице градусник показывал -15С. Приходилось засыпать и просыпаться одетым, не шорты с футболкой, а теплые махровые штаны, носки и кофта с длинным рукавом. Это целое испытания для духа, но другого выхода нет. Приехал уже второй раз в столицу и дал большие обещания, что буду успешным человеком, и мама будет мной гордиться, а здесь такая засада. Звонить и рассказывать, как все плохо, не стал, лишь рассказывал, что бывает чуть прохладно, а Станиславович хороший человек, и мы с ним быстро нашли общий язык. В доме еще есть второй этаж, там находилась ванная комната, но до нее еще нужно дойти, но, только опираясь на характер, которого не было. Пару начальных дней у меня была своя бутылочка для первых нужд ночью и рано утром. Если в комнатах по дому было по одной батареи, то в ванной комнате было лишь одно окно, с которого дуло морозным ветром и задерживаться там вовсе не было желания. Когда я дома, в своей квартире, которая отапливается доволи неплохо, то с душа выходил и быстро бежал скорее одеваться, то представьте, что происходило там. Вода горячая есть, но ее не много, бойлер на 60 литров работал на всех. На кухне о горячей воде можно было только мечтать, зимой мыть посуду холодной водой это уже пик жития. Конечно, только моей жизни, у каждого были свои жизненные ситуации и обстоятельства, при рассказе которых, кто-то лишь слушал и не понимал, как действительно было тяжело. Ведь пока сам не столкнёшься с чем-то новым для себя, не начнешь ценить то, что пришло к тебе нажитым трудом. Прошло уже три дня, а с рабочего отпуска так и не вернулся, вещи со старого места не забрал, о прибытии в Киев своим покровителям с работы не сообщил. Набрал товарища и попросил помочь мне перевезти вещи, которые ждали меня на старой квартире, но доехал туда сам, а он уже подъехал чуть позже. В квартире была только Таня, которая начала расспрашивать, как я устроился и как мне живется. Про все подробности жесткого начала самостоятельной жизни в том доме я ей не рассказал, сказал лишь, что все хорошо и мне там очень нравится, что хозяин адекватный и хороший человек, чуть пьет, но добряк. -“Знай, я всегда с тобой мысленно” – сказала она мне. Эти слова говорила уже не впервой и почему-то казалось, что выход из трудных ситуаций помогает найти мне она, а не я сам, не моя голова, а кто-то наталкивает меня на эти мысли, которые стоит лишь рассмотреть, но я не спрашивал, а она не рассказывала. Как и говорил уже, что никто никому ничего не должен, лишь намеки, догадки, а дальше разбирайся сам. После приезда противной хозяйки у меня пропал диплом об окончании Академии, пропали фотографии родных, куда именно, никто так и не узнал. Когда жил в квартире с покровителями, буду называть их пока так, у меня была интересная ситуация с полицией и девушкой, которая пыталась украсть у человека кошелек. Всего ничего, но мы с товарищами отмечали встречу выпускников Суворовского училища, сейчас это Киевский военный лицей имени Ивана Богуна, и они уже поехали домой, а я остался один, то ли алкоголь дурманил воспоминания, то ли так нужно было, но факт остается фактом. Вспомнить, как я видел, что она начала вытягивать у человека кошелек с кармана не смог, но как стоял и общался с ней на улице о том, что я работаю в милиции и все видел, помню. Она просила никому не рассказывать и говорила, что сейчас подъедет ее парень и все решит. Как вдруг к нам подошел парень среднего телосложения и начал толкать меня, мол, я обижаю эту воровку. Но в тот момент воспоминания снова прекратились и сознание проснулось на моменте, что передо мною на полу лежал этот самый парень, спортивной внешности, судя по положению, я понял, что он хотел заступиться за нее, но улегся на пол и просил его больше не трогать. Человек я особо не спортивный и способностей улаживать людей на пол у меня нет, но тогда он лежал на полу, а все остальные наблюдатели стояли в стороне и даже не говорили в мою сторону. Девушка начала бежать, а ее телефон остался у меня в руках. Можно было оставить его себе, или же догонять справедливость, я выбрал второй. Бежал за ней минуты две, когда поймал за руку, то остановил машину полиции, которая проезжала рядом с нами и объяснил им всю ситуацию, как помнил, она же сказала, что я грабитель и ее телефон у меня, так меня и задержали. А потом еще составляли грабеж, но не вышло. Но история историей, их в жизни много случается, где-то справедливость, где-то унижение, всего не расскажешь, но это мне запомнилась. Когда работники полиции начали обыскивать меня, они не нашли моей травки, которая исчезла из моих карманов, я сам не понял, как это произошло, но ее не было, а в левом кармане куртки был батончик с надписью “Чудо”. Его я не покупал, ни у кого не брал, никто мне не давал, он просто взял и появился в кармане.