Сумасшедшая любовь, что граничит с смертью..

Петров болел долго. После его пробуждения, когда он проснулся закованным, прошло несколько дней. Сразу на второй день ему стало хуже, из-за чего он даже с кровати самостоятельно подняться не мог. Рома все эти дни заботился о нём, почти не отходил от него. Ну только для того, что добыть еды и лекарств, а ещё по нужде. Антон, если быть точнее, мучался почти неделю. Первые три дня с температурой, а остальные дни пошли на спад. Хоть он почти и выздоровел, это не отменяло слабость во всём теле и не желание есть. А Роме, кажись, и в радость было таскать его на руках. Но вот, спустя неделю болезни, он вновь начал передвигаться сам. Конечно, под чётким контролем, но он это делал сам! Петров был рад, когда мог выходить на улицу. Там было так прекрасно, не смотря даже на жару. А как же блондин радовался лёгкому ветерку, что ерошил его волосы. Как обдувал его по лицу, отдавая приятной прохладой. Только черным пятном был Ромка, что своим присутствием портил всё. Но Антон бы солгал, если бы сказал, что ему не нравится нахождения шатена здесь. С ним было как-то спокойно. Будто его смогут уберечь от напасти. Рома любит те моменты, когда он мог сидеть с Антоном под берёзой, просто держа руку любимого в своей руке. Он любил заботится о нём, и просто любил этого белого ангела. Парень готов кричать об этом на весь мир, говоря, что он безнадежно влюблен в наилучшего парня на земле. Он готов молиться всем богам, чтоб Антон так же без памятно влюбился в него. Скоро должен начаться июль, что будет так же жарко, как и июнь. Ну так сказал Рома, который всё-таки решил сказать ему, сколько он тут находится. А то Петров потярял ориентацию во времени. А как тут не потеряться, когда дни кажутся одними и теми же? Будто день сурка, но с новыми предписаниями. По типу погоды и еды на ужин, вот таких. А в остальном, всё просто повторялось. Радует, что Рома не сильно перегибал с любовью. Шатен во время делал затишки, а в моменты уединение проявлял себя сдержанно и аккуратно. Будто не хотел повредить и так повреждённому блондину. Волчонок рос, уже достовая до колена голубоглазого. Рома его тренировал, в свободное от хозяйства время. А хозяйство у них в скором времени точно появится. Пока картошки, ведь других зерен Пятифан ещё не успел спиздить у соседей. Да и баню он в ближайшие недели точно построит. Надо только материалы, а чертёж уже имелся. Прям так и веяло удачей, что благоволила Роману. Антон рядом с ним чихнул от пуха, что прилетел ему прямо в нос. Рому это насторожило, ведь он переживал, что его любимый опять заболел. Просто не возможно было бегать от дома к дому ночью, ища для его зайчика нужных лекарств. Его один раз даже заметили, когда он с чужого огорода перелизал через забор, на безлюдную улочку. Благо, его не узнали из-за капюшона, что был на старой кофте его отца. А то было бы худо. Ему же не хочется ломать ту жизнь, что он так желал, во время заточения. Ну а если бы и узнали, то этот человек сразу же умер. Точно заберёт этот секрет в могилу. Рома аккуратно обхватил лицо блондина руками, смотря в его прекрасные глаза. -Всё хорошо? -Пятифан и сам знал ответ, что пролетел дальше. Пух, подхватываемый ветром, умчался дальше, удалясь дальше от парочки под деревом. Шатен хотел, чтоб Антон сам начал с ним говорить. Ведь ему так хотелось услышать его голосок, что с годами немного понизился. Да так приятно, что в животе бабочки порхали. -Да.-Тихо сказал Петров, поправляя очки, когда зеленоглазый убрал руки. Его щеки невольно запылали, от столь пристального внимания, а взгляд невольно уставился на землю, что усеяли хвоинки и шишки. Данная ситуация явно смущала Антона. Слишком спокойно, даже как-то интимно по отношению жертвы и похитителя. Пятифан аккуратно заправил отросшие волосы парня ему за ухо, из-за чего оно начало краснеть. Почему сердце так быстро бьётся в груди? Он не испытывал такого никогда. Такой трепет. Он был только с несколькими людьми. Полиной и Алисой. Эти две особы манили его, призывали быть рядом с ними. Помогать, ну как пологается. Хотя, его скорее учили, что понравившуюся девочку за косичку дергать нельзя. Так почему сейчас он ощущает по отношению к этому парню? Только Пятифана не защитишь. Это скорее всего он тебя защищать будет. Но Антону хотелось, чтоб его защищали. Словно принцесса, что ждёт, когда её рыцарь спасёт. Странное сравнение, но довольно похожее. Антон отвернулся от него, выдвинул и уставился на чистое него. Облака так красиво плыли по небу, походя на сладкую вату или пух. Так и хотелось запечетлеть эту красоту на холсту, чтоб любоваться вечность. Как жаль, что он не мог этого сделать. Ему не позволят. Блондин поджал губу, с печалью смотря на плывущие облака, и на диск солнца, что через несколько часов проподёт с неба. Рома внимательно смотрел на него, запечетляя каждую черту в его любимом. Он казался прекрасным, не смотря на видную печаль. Шатену иногда так хотелось залезть ему в голову, и посмотреть о чём он думает. -О чём думаешь? -Рома задал прямой вопрос в лоб, ожидая ответа. Он смотрел прямо на своего зайчика, пытаясь за ранее предугадать о чём он думает. -О том, как бы хотел нарисовать это небо.-Тихо ответил Антон, не отрывая взгляда от летящего облака. -Ты художник? -Пятифан удевлённо вскинул бровь. Он думал, что Петров медик, или учитель. Но не как не художник. Ну не мог такой умный человек посветить себя творчеству. Только если он не как тот дядька, что рисовал и занимался наукой разной. -Да, я учусь на художника.-Антон повернулся к нему лицом, а в глазах его играли звёзды счастья. Он явно рад, что учился именно на эту специальность. -И как оно? -Шатен с большим интересом слушал любимого, что чуть ли не святился. Словно огонёк, что святил в непроглядной тьме. -Моя работа, с первого курса, сейчас весит в галереи университета.-Блондин ярко заулыбался, из-за чего сердце влюблённого Ромы пропустило удар. Антон снова улыбается, прям как несколько лет назад. Словно и не было той ссоры, когда Петров пострадал от его ножа. Словно не было колонии, а после и тюрьмы. Будто сейчас они общаются как при их Вольтроне, но уже только вдвоём. -Хочешь, я раздобуду всю эту преблуду? -Рома ляпнул это случайно, даже не обдуманно. Он был слишком очарован парнем перед собой, что светился сейчас не хуже солнца. Антон замер, а после обхватил руками его шею, быстро целуя в губы. А после понял, что натворил. Его щеки покрылись румянцем, из-за чего белое лицо стало ещё краше. -А.ой.-Петров отстранился от удивленного лица Ромы, с различными эмоциями глядя в зелёные глаза.-Я бы очень хотел.-Антон хотел было отстраниться, но ему не позволили. Его притянули ближе, усаживая на колени и обхватывая покрепче за талию. Рома добро улыбнулся, с нежностью смотря на смущенного Антона. Ох, как же ему нравятся эти румяные щёчки, что алеют у него прямо на глазах. И это только из-за него. Пятифан всегда любил вот так вот смущать возлюбленного. Это было забавно, и в тоже время завораживающее. -Я обязательно найду для тебя это, зайчик.-Рома потёрся носом о щеку любимого, чувствуя, как руки не его шее сжимаются, а Антон выпрямился как натянутая струна. Петров затоил дыхание. Ему ещё никогда в жизни не делали подарков. Это если не брать в счёт подарки на дни рождения. Пятифан, видя глазах напротив множество эмоций, довольно хмыкнул. Он постепенно преручал Антона, и скоро он и сам будет проявлять знаки в сторону Романа. Шатен поцеловал радостного любимого в губы, а после устроил его у себя на груди. А ветерок пел свои песни, огибая сосны и обдувая их, из-за чего шишки иногда падали с них.