Сумасшедшая любовь, что граничит с смертью..

Антон ели продрал глаза. Всё тело парня болело, а желание подниматься даже банально по нужде, не было. Ромы рядом не обнаружилось, а за дверью слышались приглушенные звуки ударов. Кажись Пятифан рубил дрова. Блондин обнаружил, как только скинул одеяло с ногово тела, что не был прикован. Его бедра были искусаны и в засосах, что существенно испортило настроение парня. Казалось, что его изничтожили с наружи и внутри. Парень еле совладая с собой, опустил босые ноги на деревянный пол. Ноги сразу обдало холодом, не смотря даже на то, что на улице стоит жаркое лето. Перед глазами мутнилось, ведь очков на парне не было. Пропажа нашлась на кровати, со стороны, где спит Рома. Антон одел окуляры, на полу видя свои трусы. А рядом лоскуты его футболки, что должна быть на его шее. От кровавых клякс Петрова начала немного мутить. Затылок запульсировал, напоминая о себе тупой болью. Антон окуратно дотронулся пальцами, чувствуя бинты. Рома что, заботится о нём? Конечно заботится, он же любит его до безпаметства. Ели поднявшись с кровати, при этом чувствуя, как вся нижняя часть тела сильно болит. Антон ели как нацепил на себя бельё, но не находя своих штанов даже под кроватью. Парень вымученно выдохнул, понимая, что Рома до конца хочет лишить его мнимой защитой. Хотя, когда это останавливало Пятифана? Но Петров обнаружил другую находку на спинке стула, который стоял у стола. Там была длинная футболка, кажись изначально белого цвета, но уже посеревшая от времени. У Петрова закрались сомнения, что это для него, но решил, что это хоть какое-то прикрытие для его оголённой груди. Футболка натирала разбухшие, от укусов, соски. Это приносило дискомфорт, Антон закусил губу. Уж лучше так, чем вообще без одежды. Хотелось пить, будто он оказался в пустыне без воды. Идя под раскаляющим солнцем целый день. Ели ковыля ногами, Антон добрался до кухонного гарнитура. Рядом с ним стоял тазик с питьевой водой, а в нем и железный ковшик в придачу. Блондин не раздумывая зачерпнул себе ковш, отпивая большими глотками. Прохладная вода приятно холодила горло, смачивая его. Петров блаженно выдохнул, вытирая подбородок рукой. Послышались шаги, что приближались к входной двери. Голубоглазый не раздумывая схватил небольшой кухонный нож, выстоваля его перед собой, на манере защиты. Это было мнимое чувство того, что он сможет, отбиться и сбежать от сюда. В дверях появился Рома, его волосы были влажными, но на улице явно не было дождя. Значит шатен принял «душ» из воды с реки. Антон на секунду почувствовал себя на столько грязным, что ему стало завидно. Он здесь уже неделю, или сколько там, точно Антон не знал, и за это время он даже толком и не умывался. Антон выставил нож, его рука тряслась. Рома смотрел на него плотоядно, улыбаясь скаля свои большие клыки. -И, что ты будешь делать? Тыкнешь меня ножом? А, Антошенька? -Рома подбирался к нему, находясь на расстоянии вытянутой руки. -Не подходи! -Антон, на удивление, сказал это четко, без лишних запинок. Конечно, он боялся Романа, но он должен отстоять себя. Ему нужно сделать хоть капельку, чтоб доказать хотя бы себе, что он сможет противостоять Пятифану. Петров угрожающе полоснул воздух перед собой ножом, оскалив зубы. Он готов драться, хоть и был сломан духом. Рома находил это милым. Ведь его зайчик может постоять за себя, даже скалить зубки. Так и хотелось целовать его и тискать в своих объятиях. И он сможет это сделать, даже с сопротивлением своего Антошки. Рома сделал вывод в перёд, выбирая нож из рук блондина. Шатен схватил его за две руки, прижимаясь всем телом. А потом впиваясь в его губы. Антон пытался отстранился, у него даже получилось высвободить руку. Но её зажали между тел, а его затылок был схвачен большой рукой. Чтоб не сбежал. Язык Ромы пытался проникнуть ему в рот, но не мог пройти через приграду в виде зубов Петрова. По этому он надавил на затылок, сильнее нависая над парнем сверху. У Антона коленки потряхивало и они подгибались, из-за чего он постепенно начал опускаться на пол. Рука на затылке надавила на свежую рану, из-за чего Петров болезненно вдохнул. Рома сразу же проник языком в открывшийся рот, притягивая Антона к себе, чтоб он не упал. У Петрова глаза намокли, так и грозя покатится из глаз. Но он упрямо давил их, пытаясь казаться выше этого. Только уже не зачем. Он всё равно в этой ловушки с диким зверем. И его никто не спасет. Пятифан отстранился, с любовью смотря в голубые глаза напротив. Антон с ненавистью и печалью смотрел на него в ответ. Петров точно знает, что не сможет простить не Рому, не себя. Ведь себя ему уже не простит, он же бросил маму и Олю, а папы с ними нет чтоб защитить их вместо него. Он не справился с этим, как должен настоящий мужчина, он не смог. С глаз всё же брызнули слёзы, а Рома вытирал их своими руками. Эти дрянные руки обхватывали его за две щеки, согревая и так горячию белую кожу. У блондина, от переизбытка эмоций, начала трястись губа. Его дрожащие руки неуверенно легли на ладони Пятифана сверху, а из глаз полились новые соленые реки. -Ну чего ты, родной? Не стоит слезы лить.-Рома убрал одну руку с лица парня, ложа её на дрожащею спину, окуратно поглаживая лопатки. Антона притянули ближе, а губы Ромы целовали лоб дрожащего любимого. Антон на это ничего не сказал, лишь уткнул нос в шею психа. -Ты такой красивый в моей одежде.-Тихий шепот в висок послал новую дрож по позвоночнику Петрова. Ему опять стало страшно, что его используют как и ночью, остовля болезненный отпечаток в воспоминаниях. Конечно, было приятно, но с начала слишком больно, будто его разрывают на несколько частей. Рома окуратно подхватил его на руки, а после усадил на гарнитур. Быстро чмокнув не понимающего Антона в губы, он отдел от него. Пятифану нужно позаботиться о любимом, по этому нужно его накормить. По этому шатен поставил чайник с водой на плиту, а сам принялся искать чистые кружки. А их было мало, ведь Роме не когда мыть посуду. Ему осталось совсем немного, чтоб сделать дом полностью. Парень даже задумывался, нужно ли ему строить баню. Всё же мыться сложновато, ведь нету даже кабинки или пристройки, где можно принять душ. Но Рома не знал, как делать баню, да и из чего. Ему прейдётся идти в деревню, оставив Антона одного. Всё же Пятифан переживал, что он снова захочет сбежать. Он то свяжет его цепью к кровати, но Антон умный, и скорее всего сможет найти решение для побега. Но и брать его с собой нельзя, похерит ведь всё. За раздумьями, Рома не с первого раза услышал свист чайника. Только, когда Антон легонько толкнул его в поясницу чтоб пробудить его от глубокой думы. Шатен добро улыбнулся ему, а после снял чайник с плиты. У Антона невольно щеки покраснели, и это даже не от недавних слез. Вот такая ласкавая улыбочка Ромы задела что-то внутри блондина, из-за чего сердце пропустило множество ударов, а в животе будто бабочки запорхали. Антон нашел это довольно ироничным, ведь «бабочки», а вернее «бабочка» у него уже была. И всё так же от человека на против него. Петрову стало прохалодно, из-за чего он прижал к себе колени, чтоб было не так холодно. Рома, что до этого разливал кипяток, заметил это. По этому он отошёл к небольшому шкафу у входа, достовая от туда теплые, вязанные носки, и джинсы Антона. Так ещё Рома снял с себя олемпийку, накидывая её на худые плечи любимого парня. Петров с удовольствием смотрел на него, а после застенчиво кивнул, кода Рома сам его одел. Кружки были поставлены на гарнитуре, а Пятифан подхватил Антона на руки. Петров обвил его шею руками, чтоб не упасть, хоть и понимал, что его низачто не уронят. Антон был за столом, а перед ним его дымящийся чай. Рома привычно сидел с лево. Такими темпами он начнёт привыкать к таким посиделкам без слов. Кажись, он и сам потихоньку начал сходить с ума. Главное, чтоб его кошмары и галлюцинации не вернулись вновь, ведь долго без своих лекарств он не протянет. Рома взглянул на него своими красивыми зелёными глазами, тепло улыбаясь, когда увидел ответный взгляд.