Театр скрытых желаний

— Черт, черт, черт! — Костя с нескрываемым раздражением открывает старую дверь гримерки, почти сбиваясь с ног. С некоторым облегчением он обнаруживает, что здесь никого нет, и начинает с яростью выбрасывать на пол различные предметы, которые каких-то несколько секунд назад мирно стояли на горизонтальных поверхностях. Что же привело мужчину в такое состояние ярости? Нет, это не сцена, в которой он играет, не вечно брюзжащий режиссер или иногда слишком яркий свет прожекторов. Агрессия была направлена на самого себя из-за того, что он не смог устоять перед своим младшим коллегой Владом, или точнее, перед образом, в котором молодой актер вышел к Константину. *** — Ну ты и шлюшка, Влад! — раздался хохот их личного гримера и, по совместительству, уже хорошей подруги. — Да ну тебя! Сама же меня пятнадцать минут назад гримировала. — отмахнулся Влад рукой в сторону девушки. — Это да, но я только сейчас тебя в этом образе увидела. Костя в этот момент стоял спиной к болтающей парочке, но на слове «шлюшка» не смог удержаться и повернулся. Уж слишком стало любопытно во что же там нарядили его коллегу. И тут словно земля ушла из под Костиных ног. Влад стоял со слегка влажными, растрепанными в разные стороны волосами. Его лисьи глаза подчеркивала темная подводка, что делало его взгляд еще более хищным, а на щечки были нанесены румяна чуть красноватого оттенка, легко придававшие Владу свежий и возбуждающий вид, искусно подчеркивали его молодость и привлекательность. Оторвать взгляд от обворожительного лица было тем еще испытанием, но Костя справился, опуская взгляд ниже и тут же натыкаясь на черный чокер, так изящно подчеркивающий тонкую шею Коноплева. Он так плотно прилегал к коже парня, из-за чего создавалось ощущение, что аксессуар сейчас начнет душить актера, но, похоже, Владу было комфортно, а вот Константин ощутил дикую нехватку воздуха, словно этот блядкий чокер был на его собственной шее. В голове Плотникова гуляли мысли, смешиваясь с волнами желания и смятением. Влад выглядел как существо из другого мира, полное соблазна и непредсказуемости. — Кость, ну как тебе? Это была словно игра в русскую рулетку. Какой же элемент одежды молодого парня добьет Плотникова? Может быть черный корсет, так тонко подчеркивающий талию Влада? Или шелковые перчатки, которые делали и без того сексуальный образ еще более экстравагантным? — Кость? Коноплев сделал несколько шагов к мужчине, потому что тот тупо пялился на него, не издавая ни звука. Ответа не последовало даже после второго вопроса. Подойдя вплотную, парень помахал рукой перед лицом Плотникова, думая таким образом «оживить» собеседника. Но реакция Кости была слишком странной. Он толкнул Влада в грудь и, словно ошпаренный, выбежал со съемочной площадки. — Что это было? — актер повернулся к гримеру, а та на вопрос просто пожала плечами. *** Костя сел на небольшой диванчик в гримерке, тяжело дыша. Да что на него нашло?! Он актер или как?! Мог бы просто проигнорировать собственные чувства и отыграть сцену, как прописано в сценарии! Но нет, он дал своим эмоциям волю, явно обидев своим поступком Влада, так еще и сбежал с площадки, словно трусливый заяц. Внезапно в дверь гримерки, что каким-то чудом еще была жива и закрыта, тихо постучали. Легкий стук проник в глухую тишину комнаты, вырывая из мыслей Костю. — Я могу войти, Кость? Это был Влад. Конечно, вот его-то в этом блядском наряде здесь и не хватало! Как будто не из-за него Плотников землю под ногами пару минут назад не чувствовал. Ладно, он взрослый человек, нужно взять себя в руки и все разрулить. — Да, заходи. — как-то хрипло отозвался Костя, стараясь сгладить неконтролируемые эмоции в голосе. — Что произошло? Почему ты убежал? — было слышно не прикрытое волнение в голосе парня. — Я… Я просто сильно… Удивился твоему образу для Тодда… — Плотников старался смотреть куда угодно, но только не на Влада. — Кость, ты серьезно? — вмиг повеселел актер, явно отпуская беспокойство за коллегу.— Я-то уж думал, что обидел тебя чем-то. Влад улыбнулся своей фирменной лисьей улыбкой, медленно двигаясь в сторону мужчины, покачивая бедрами из стороны в сторону. — Значит, тебе нравится… Образ женщины легкого поведения в стиле викторианской Англии? — хохотнул Коноплев, нависая над Костей. Одной рукой он облокотился на подлокотник дивана, другой же нежно провел по небритой щеке мужчины. Его голос звучал пронзительно, наполняя пространство манящей интригой. — Интересные у вас вкусы, Константин. Все мы прячем в шкафах скелеты, да? А вот теперь это была не русская рулетка для Плотникова, а самый настоящий расстрел, потому что в барабане револьвера при русской рулетке всего один патрон, а здесь оружие было заряжено полностью и промахиваться оно не собиралось ни в коем случае. Ох, не догадывался Коноплев, светя своей щербинкой, неосознанно играя оголенными ключицами, что эти действия словно красная тряпка для дикого быка. Костя резко хватает Влада за руку, которая держит его равновесие в полусогнутом положении. Из-за этого парень очевидно начинает падать, но в этот момент его резко переворачивают, и он оказывается вжат в тот самый диван, где секунду назад сидел Костя. Теперь мужчина нависает над ним, жадно впиваясь взглядом в тело молодого актера, иногда все-таки посматривая на его лицо. Плотников чуть оттягивает на себя чокер и тянет за него, из-за чего голова Влада слегка кружится от небольшого удушения, но это не сильно мешает. Мужчина притягивает парня ближе к себе и хрипло шепчет ему в губы: — Когда я увидел тебя в этом платье, у меня все перевернулось вверх дном блять. Мне так захотелось разложить тебя прямо там, но я вовремя сдержался. Как ты можешь так сногсшибательно выглядеть в женской одежде? Влад понял смысл слов мужчины и, закинув руки на плечи актера, сам затянул в того поцелуй, потому что слишком много болтает этот старый сухарь. Их языки сплелись в пьяном танго, оба задыхались от ощущений и чувств. Костя забрался рукой под юбку, не сильно сжимая бедро, медленно водя то вверх, то вниз. Он готов был взвыть от осознания того, что на стройных ногах парня надеты чертовы чулки. Хотелось стянуть всю одежду, что скрывала прекрасное тело блондина, оставлять метки на молочной коже и трогать, трогать, трогать… Первым отстранился Влад, тяжело дыша и прикусывая нижнюю губу. Снова этот его лисий взгляд. — Я понял тебя, Папочка. — прошептал парень. — Продолжим наш личный спектакль дома, хорошо?