mia cara victoria

этот ублюдок избил тебя, узнав, что ты переспала со мной. я узнал это от томаса, который с трясущимся голосом сообщил, что ты в больнице. я будто с цепи сорвался. бросил все свои дела, словил первую попавшуюся попутку и поехал к тебе. я винил во всем себя. ведь если бы не я и мои чувства к тебе, ты бы сейчас была бы здоровой и счастливой. если бы не я, ты бы сейчас лежала в обнимку с ним, слушая его слова о любви и целуя в ответ. я упал на колени перед больничной койкой. держал тебя за руку, умолял простить меня, обещал, что больше не подойду к тебе, если ты того пожелаешь. я знал, что ты не слышишь меня, знал, что ты не вспомнишь моих слов. твоё хрупкое тельце было одето в обычную белую сорочку, а на теле красовались гематомы. я видел все эти пищащие аппараты и врачей, которые одним за другим подходили к тебе. они ввели тебя в кому. я никогда не прощу этого себе. я недостоин тебя и твоей любви. ворвавшись в кабинет врача, я потребовал объяснить мне, что с ней. услышал, что если бы не томас, вовремя пришедший в ее квартиру, она бы уже давно истекла кровью. услышал, что шансов на то, что она полностью восстановится, немного. черт, я буду до конца жизни ему должен. они пытались выгнать меня из твоей палаты, грозились вызвать полицию, если не уйду домой и не посплю, а мне было все равно. мой мир в один миг сократился до размеров больничной палаты. я разговаривал с тобой, рассказывал о том, как все скучают по тебе, как все ждут того момента, когда ты наконец откроешь свои глаза. я умолял тебя вернуться ко мне. твой парень приходил к тебе в сопровождении полиции. плакал и просил прощения, стоя на коленях. а меня переполняла ярость. я был готов давить его, как насекомое, до тех пор, пока он бы не размазался по ботинку мясистой слизью. итан и томас приходили к тебе, играли на гитаре, приносили мне каждый день чистую одежду и еду. они просили меня пойти домой и отдохнуть пару дней, обещая, что останутся с тобой, но я не шёл. я так боялся, что с тобой что-то случится в мое отсутствие. через неделю ты вновь задышала сама. глубокой ночью, только уснувши на неудобном кресле, я услышал громкий писк аппаратов. увидел вбежавшую медсестру и уже, господи прости, начал готовиться к самому плохому исходу. придя в себя от шока, увидел, как она вытаскивает из твоего горла металлическую трубку и ты глубоко вздохнула. в этот момент я начал дышать вместе с тобой. в ту ночь я больше не сомкнул глаз. приложился головой к твоей груди и слушал биение сердца, следил за дыханием твоим. целовал твои руки и благодарил господа за тебя. когда ты открыла свои глаза, первое, что ты увидела, было мое лицо. осунувшееся, с недельной щетиной, смотревшее на тебя со слезами на глазах и слабой улыбкой. врачи предупредили меня о том, что из-за сильного удара головой ты могла не вспомнить меня. ты могла бы не вспомнить свою жизнь. но ты вспомнила. одними губами прошептала мое имя и заплакала. я видел как ты пыталась поднять свои тоненькие ручки, как тянулась ко мне, а катетеры в руках мешали тебе и отдавали болью по всему телу. ты училась жить заново. держать ложку, ходить без поддержки, заботиться о самой себе — все это оказалось таким сложным для тебя, что порой я видел, как опускаются твои руки и тускнеет взгляд. я не оставлял тебя ни на минуту. носил на обследования на руках, ведь ты так ненавидела эту инвалидную коляску, кормил с ложечки, повторяя слова о том какая ты молодец, купал тебя в ванной, как маленького ребёнка. я был твоей опорой, когда ты начала вставать с постели. свои первые шаги ты сделала под руку со мной. я запомнил момент, когда ты самостоятельно прошла несколько шагов. ты буквально влетела в мою грудь и так крепко обняла меня, что я думал, что задохнусь от твоей хватки и переполняющих меня чувств. тогда у нас всех появилась надежда. мне так хотелось быть не просто сиделкой при тебе. хотелось бесконечно целовать твои пересохшие губы, хотелось прижимать тебя к своей груди и проговаривать слова любви, благодарить тебя за все. спустя месяц ты впервые взяла в руки гитару. получалось совершенно неумело, руки не слушались тебя, но ты упорно пыталась сыграть хотя бы пару аккордов. смотря на себя в зеркало в день твоей выписки, я понял, что за время твоей болезни я постарел на несколько лет. моя милая виктория, в кого же ты меня превратила? милая вик, спасибо за то, что ты жива.