Против кого дружим?

      Голоса вели меня в жутковатое подземелье, напоминающее ироничную изнанку Голливуда: яркие огни, вывески, плакаты старых фильмов — и все это в отвратительно пахнувших катакомбах. Но деваться было некуда: нужно было отыскать Гэри Голдена. Вот и дверь… нет, не та. Но все равно загляну. Тем более за дверью слышался ужасающий визг. Может быть, кому-то нужна помощь?       Я, конечно, понимала, что подземные крысы не блещут красотой, но меня чуть не стошнило: визгливый голос принадлежал существу с лицом протухщей пиццы. Дамочка (судя по драной юбке на разлагающейся плоти) разъяренно драла плакат. Парочка таких же валялась на полу… на земле… как можно назвать землю подземелья? Не знаю.       — Сука! Не могу поверить, что она в этом месяце на обложке «Гламореллы»!       — Гламур тает, речь окаменевает, — что еще можно ответить такой самоуверенной… э… даме?       — Да что она о себе думает?! Зубы торчат, жирнющая, а цвет ее кожи? Она что, лицо сырной теркой трет?! — визг перешел почти на ультразвук, — где бы эта мразь была, если бы Я не ушла со сцены?! Так бы и рекламировала белье для «ВивиСексии», с трудом заколачивая по десять баксов!       Это было так ужасно, что почти смешно:       — Интересные проекции в ходе этой вивисекции, — родился у меня экспромт.       — Что?! Да ты издеваешься! Ты, наверное, малкавианка! — кричала уродливая критикесса, — как вообще вас Гэри сюда пускает?! Мой день из паршивого превращается в полный отстой!       — Приветствую тебя, уродливое дитя подземелий! — вырвалось у меня вместо «и тебе привет», которым я пользовалась при жизни в таких ситуациях. Нет, не тогда, когда приветствовала носферату, а когда хотела осадить невежливого собеседника.       — Что-о-о-о?! — взвизгнуло существо, — я не собираюсь терпеть подобное дерьмо от камарильской девочки на побегушках!       Стоять под дождем из ядовитой слюны мне не хотелось.       — Эта тирада была всего лишь шуткой. На самом деле я преклоняюсь перед твоим величием, Клеопатра. Не обижайся на меня и позволь покопаться в твоей подкорке. И прежде всего: как твое имя?       Существо удивилось, но немного смягчилось, во всяком случае во взгляде больше не читалось желание подарить мне последнюю смерть.       — Клеопатра? Это же мой пароль… даже не стану спрашивать, откуда ты его знаешь… Да-а-а, конечно! Ты не узнаешь меня из-за этой «Техасской резни бензопилой», которая у меня теперь вместо внешности! Ималия, обладательница титула «Самая Поразительно Горячая Телка В Известной Вселенной»! Супермодель и мегапопулярная актриса… до появления этой стервы Тауни!       При виде этого разлагающегося трупа мне с трудом удалось подавить смешок после такого представления.       — А каково твое фамильное имя, следующее за этим? — поинтересовалась я.       — Фамилия? — презрительно фыркнула моя вонючая собеседница, — носить фамилию могут только рабочие заводов, меня от этого тошнит. Ималия — это состояние души!       — Как же ты стала… такой? — осторожно поинтересовалась я, боясь снова вызвать вой бензопилы в мои мертвые, но еще чувствительные уши.       Ималия, кажется, по привычке думала, что дает интервью:       — До этой славной смены имиджа я была моделью. Я была повсюду: тв, журналы, афиши, то есть, я была супермодной и я это знала. Вот поэтому Гэри и решил пригласить меня в свою маленькую уродливую семейку. У носферату извращенное чувство юмора: иногда они полагают, что у их жертв — в данном случае — у меня — переизбыток тщеславия! Им надо преподнести «важный жизненный урок»! После церемонии награждения за «Самую горячую телку» я поехала домой, где меня уже ждал Гэри с бокалом мартини. Дальше ты догадываешься!       Картина открыла передо мной все свои фрагменты:       — Тауни — треснвушее зеркало, отражающее осколки твоей былой жизни.       Ималия снова взорвалась:       — Избавь меня от этой херни! Ты не понимаешь, как я здесь мучаюсь! Ну, то есть, я не могу сидеть здесь и думать, что она лучше меня. Я должна что-то сделать!       Мне хотелось поведать бывшей грезе всех мужчин, что она могла бы начать с отшелушивания кожи, но внутренние голоса подсказывали, что делать этого не стоит. Поэтому я поспешила перевести разговор на тему ее соперничества — это всяко занятнее:       — Поведай мне о сей Тауни Сейшнс.       Ималия взвизгнула то ли от гнева, то ли от удовольствия наконец-то излить кому-то свою… душу?       — Дешевая актриска, которая служила на порностудии для возбуждения актеров перед съемками. И теперь она заняла МОЕ место!!!       — Ты хочешь убить эту шерстистую кошечку, чтобы успокоить свой гнев?       — Нет! — закричала Ималия, — я не хочу ее убивать: это слишком милосердно! Хочу накопать на нее что-то, что будет так вонять, что даже таблоиды не захотят это печатать!       Звучало отвратительно, но что-то отозвалось в моей темнеющей душе на эту зависть: при жизни я меняла парней как перчатки, пока один из них не обратил меня. Он был хорош в постели, жаль, что Жирный Палач, приспешник Шута, обезглавил его. Зачем мне снова напомнили, что больше мне не погулять днем в парке, целуясь и разговаривая ни о чем с очередным кавалером? Что больше я не пойду в ресторан вечером, смеясь над глупыми шутками в предвкушении ночи любви? Чем, по сути, отличается моя не-жизнь от не-жизни Ималии? Более приятной внешностью, возможностью не прятаться по канализациям и только. Почти все земные наслаждения мне более недоступны и даже сплетение тел не приносит того экстаза, что раньше. Нам обеим придется пить чертову кровь, чтобы получать жизненные силы и аналогичное сексу удовольствие. Может, помочь этой потерянной душе? Зачем врать себе? С какой радостью я отомстила бы той сучьей королеве из моего класса, будь такая возможность!       — Быть может, я протяну руку помощи? — молвила я.       Ималия явно ожидала, что я соглашусь:       — У меня есть беспроводные камеры, которые ты установишь в ее квартире! Одну в спальне, другую — в ванной, третью — в гостиной. Уверена, ты найдешь подходящие места, чтобы их спрятать! Когда ты подключишь ее компьютер, то сможешь активировать камеры!       — А какова моя награда за сей презренный шпионаж?       — Послушай! — Ималия начала терять терпение, — я достойно заплачу, если все сделаешь правильно! Но учти: я не хочу смерти Тауни, я хочу ее страданий. Проникни туда и уйди оттуда незамеченной. Вот камеры. Она живет напротив мотеля «Luckee Star». Для меня нарыли дубликат ключа от ее квартиры.       Я предпочла не спрашивать, как именно это было осуществлено и согласилась:       — Я свершу сие деяние.       Выбираясь из логова носферату через место последнего упокоения Джинджер Свон, я вспомнила, что так и не осведомилась, где отыскать Гэри, царя склепа. Но это может повременить: намечалось аморальное, но занимательное приключение.