Нарнии никогда не существовало

      Нарнии никогда не существовало, она это точно знала. Пусть Питер называет это раем, Эдмунду по душе Элизий, а Люси придумала какое-то совершенно новое слово «Нарния». Сьюзен было все равно как другие предпочитают называть дом профессора Керка, главное, что тут не выла по ночам сирена, воздушные налеты были далеко и малышка Люси больше не плакала.       От слез сестры у Сьюзен разрывалось сердце, хотелось обнять ее. Отдать ей всю любовь, на какую только была способна совсем юная девушка.       Может чтобы не видеть снова слез сестры, она и согласилась поиграть немного. «А за то, что ты решила со поиграть со мной, ты будешь Сьюзен доброй, как мама… нет, Сьюзен отзывчивой. Нет, я придумала, я нарекаю тебя Сьюзен Ве-ли-ко-душ-ной, вот».       По комнате разнесся счастливый смех Люси и звучал он так задорно и так заразительно, что, казалось, мог даже в самый пасмурный день подарить тепло.       Сначала Люси устраивала чаепития в темной кладовой, лишь пара свечей на полу, без кукол и плюшевых игрушек, их в этом доме просто не было. А потом прибегала к Сьюзен, рассказывая про милого фавна с короткими рожками и красным шарфом. Сьюзен знала, что никакой уютной пещеры не было, потому что после игр сестры она убирала воск с пола кладовой. Знала что и фавна никакого не было, красный шарф постоянно носил лучший друг Люси. Он не пережил один из воздушных налетов на Лондон. «Эдмунд тоже был в Нарнии, правда-правда. Мы были там вместе, а потом я решила пойти к мистеру Тумнусу, а Эд со мной не захотел, он пошел к настоящей ведьме. Ее все называют Белой колдуньей, потому что из-за нее в Нарнии всегда зима и потому что она всегда ходит в белом платье. А еще она считает себя королевой Нарнии, но это неправда».       Сьюзен заглянула в библиотеку к младшему брату. Тот был погружен в чтение какого-то детектива и, кажется, знать не знал о том, что прямо сейчас имеет дело с Белой колдуньей. Вечером Сьюзен убрала воск с пола кладовой и протерла остатки чая, который разлила Люси, уснув, сидя на каком-то старом чемодане.       В один из коротких зимних дней чаепития у фавна прекратились. Не было оплавленных свечей и расплескавшейся по полу воды. Тогда Сьюзен вздохнула с облегчением, решив, будто игра, длиною в месяц, закончилась. Не может же фантазия Люси бесконечно генерировать новые идеи! Ближе к вечеру в гостиную забежала младшая Певенси, радостно щебеча что-то про красивый фонарный столб, что стоит совсем один посреди леса… Угрюмый Эд бросил что-то про парк за домом и снова скрылся в библиотеке.       Он так и не признается до последнего, что играет в игры с сестрой, но Сьюзен была рада снова слышать радость в голосах младших и видеть озорные искорки в карих глазах. «Мне не нравится что я Справедливый! Питер вон Великолепный, я тоже хочу чтобы меня звали Великолепным!».       Справедливым был их папа. Мама всегда так и говорила: «Ваш папа строгий, но справедливый, не держите на него зла». Эдмунд помнил об этом, наверно потому и не возмущался долго. Может чуть завидовал старшему брату, но и гордился своим сходством с отцом.       Когда и Питер стал играть с младшими, Сьюзен не удивилась. Он нес ответственность за всю семью, просыпался среди ночи от любого скрипа старого дома и некоторое время поначалу, наверно по привычке, начинал собирать все самое необходимое в бомбоубежище. Наутро Сью сварит брату кофе и они прослушают сводку новостей по радио, тихо молясь за родных, оставленных в Лондоне. Они еще надеются застать свой дом таким, каким оставили его, целым и невредимым, собраться на уютной кухне всей семьей и наконец почувствовать себя в безопасности…       Все-таки Питер заслужил немного «поболеть» Нарнией, уйти от реальности в выдуманный мир Люси, новости Сьюзен и сама послушает. Произошел массированный налёт на Лондон. Множество зданий было разрушено, пострадал собор Святого Павла

***

      В этот день радио молчало. Эдмунд, удивительно хорошо разбирающийся во многом, назвал причиной проблемы какую-то деталь, конденсатор, кажется. Сьюзен не знала что это такое, но вот шнур, ровно обрезанный возле вилки, показался девушке более весомой причиной неисправности приемника. «Сью, ты не расстраивайся из-за приемника, все равно в Нарнии нет самолетов и воздушных налетов, так ведь, Лу? Хотя войны все равно есть, поэтому нам надо оружие. У меня будет щит, потому что я буду вас защищать во время битв. Ну и меч конечно же, и у Эда тоже. У тебя будут лук и стрелы и ты сможешь нам помогать и оставаться на расстоянии, в безопасности. А на случай, если что-то пойдет не так, у Люси будет волшебный эликсир, который сможет залечить любую рану».       В этот день радио молчало. Замолчал единственный глас рассудка, связывающий ее с реальностью. В Нарнии не было самолетов и радио, но были четверо детей, что искали защиты от бомбежек. Вот тогда-то она и заболела.       Люси радовалась тому что они наконец-то все вместе, когда Питер привел Сью в пустую комнату и пригласил залезть в старый платяной шкаф. Они были в Нарнии, в их личном раю. Заразительный смех Люси заполнил собою всю пустую комнату.