Любовь падшего ангела

Бал приближался подобно Апокалипсису — медленно, но неизбежно. Кроули нервничал, Азирафаэль, наоборот, впал в меланхолию. Встречались они редко, смущались, не в силах преодолеть непонимание. Они водили хороводы, не в силах приблизиться больше, чем на ярд. Казалось, напряжение достигло апогея накануне сатанинского бала. Кроули не мог решить, кого ему изображать. Но у Азирафаэля уже был готовый образ. В своем новом костюме он стал похожим на вампира. Кроули был решительно настроен вернуть прежнего Азирафаэля. Он запасся коллекционным вином и накануне бала ввалился в магазин. Азирафаэль отпустил последнего клиента и повернулся к демону. — Привет, Кроули. — Азирафаэль! — наигранно-радостно воскликнул Кроули и разводя руки с намерением обнять своего ангела. Повинуясь порыву, Азирафаэль позволил ему обьятия, и на целых пять минут потерялся в ощущениях. Запах дымка, вина и корицы окутал его, будто коконом. Азирафаэль прикрыл глаза, поддаваясь слабости на мгновение, и как можно дольше не отпускал его. Кроули мешали бутылки в руках, но он ничуть не роптал. Наконец они разжали руки и, смутившись, разошлись по разным углам гостиной. Положительно, им нужно чаще обниматься, Кроули был готов к обьятиям, как жаждущий путник воды в пустыне. Но о грустном он себе не позволял думать, наоборот, мечтал добраться до сердца Азирафаэля и остаться там навсегда. Что думал Азирафаэль, знал только он сам. Он не позволил себе ныть, помня, что уныние — один из грехов божьих. Он вовремя вспомнил об уходе Господа и осознал, что теперь сам решает, что делать со своей жизнью. Он уговорил себя на бокал вина, хотя пить не хотелось. Он запретил себе излишества со смертью Кроули, и сейчас он стоял перед нелегким выбором — зарыдать на плече друга или выпить, чтобы облегчить свою душевную боль. Азирафаэль выбрал второй путь и выпил залпом свою порцию вина. Хотелось забыть и не думать ни о чем. Мысли роились будто полчища мух, и ему с трудом удалось обуздать свой нрав. Азирафаэль испугался, что ему придётся до конца своей жизни страдать о Кроули, но нет, Кроули был рядом, кажется, рад, хотя слегка обеспокоен. Разговор приобрел окраску довольства и невозможности что-либо изменить. Своеобразная философия. Затем они друг друга уговаривали, что им нравится быть демоном. Внезапно Кроули спросил: — Ты счастлив? Вопрос застал Азирафаэля врасплох. Счастлив ли он? Несомненно. Его лучший друг жив, и о чём либо другом Азирафаэль не мог думать. Поразмыслив, бывший ангел понял о себе гораздо больше. Он не был доволен политикой Небес, проиграл Сатане в битве за Землю, занимал худшую должность в демонической иерархии. Тем не менее, он был занят полезной работой, руководил взводом демонов, подчинялся только Сатане, и по большому счету делал что хотел и когда хотел. Его жизнь обрела смысл после смерти Кроули в оплакивании и бесконечном страдании. Но большинство демонов так жило всегда, и они приспособились к такой жизни. Просто Азирафаэлю, как новичку, было трудно привыкнуть к дыре в груди. Она кровоточила, гнила и бурлила. Именно так бывший ангел ощущал отсутствие божественной благодати. Сделать ничего нельзя было. Какое тут счастье? Но всё же было что-то еще. Осмысленный график работы, четкие указания Сатаны, невольное уважение подчиненных, даже магазин процветал. Люди Азирафаэля интересовали меньше. Но и здесь были изменения. Люди стали осторожней. Не добрее, и, тем не менее, оставались людьми. Смешными, забавными, угрюмыми, недовольными, или даже безнадежно погрязшими в пучине пороков. Все же они любили, смеялись, всё так же смотрели телевизор и любили вкусно поесть. В чём-то Азирафаэль даже ещё больше полюбил их, хотя это была уже не ангельская любовь, а демоническая. Было забавно их проклинать и веселиться, выдумывая для них ситуации, чтоб больше задумывались о себе, а не о других людях. Эгоизм процветал. Даже детей отличала некоторая жестокость. Мир изменился с правлением Сатаны, но иначе и не могло и быть. Но были ли люди счастливыми? Несомненно. Оставались такие качества, как любопытство и амбиции, желание быть лучше и сильнее, другие качества, делавшие каждого неповторимым и одиноким. И здесь Азирафаэль почувствовал, что проигрывает Кроули. Уж Кроули точно был счастлив. На протяжении шести тысяч лет он видел столько всего… человечного, имел в друзьях ангела и пережил Армагеддон. Азирафаэль страдал и печалился. Так что да, ответ о счастье был неоднозначным. Кроули ожидал бури эмоций и опровержений. Но Азирафаэль только вздохнул и налил себе ещё вина. Кроули истолковал его по-своему. Он перехватил руку ангела и крепко сжал ее в ладонях. — Прости, я виноват. Азирафаэль сглотнул. Кроули так часто игнорировал недомолвки или неприятные ситуации, что стал экспертом по части недомолвок. Сейчас он решительно хотел измениться и продолжил: — Я не должен был тебя оставлять. Я верил, что ты умер, и умчался подальше от Земли, чтобы оплакать тебя. — Но… это я… Сдержанный Азирафаэль был в новинку. Он легко вспыхивал и ссорился с демоном. Однако все это было внешнее, нарочитое. Сейчас же Азирафаэля сложно было прочитать. — Я знаю, — глухо сказал он. — Знаю. — Я бы хотел… — запнулся Кроули, — хотел бы, чтоб все было как раньше. — Как раньше уже не будет, — меланхолично ответил Азирафаэль, — ты демон, я — тоже. Все уже давно по-другому! — Хорошо. Тогда не так. Я хочу продолжить наши отношения. До логического конца. — Конца? — побледнел Азирафаэль. — Ты хочешь покинуть меня? Нас? Прервать дружбу? Какого конца ты ждёшь? — Нет, что ты! — Тогда… — Азирафаэль пожевал губами, пытаясь правильно сформулировать вопрос: — Чего ты хочешь, Кроули? Внезапно Кроули перетек из дивана на боковую ручку кресла Азирафаэля и прижался к его губам. Это было четкое и недвусмысленноое оглашение намерения. Азирафаэль сжался от ужаса, но быстро расслабился. Он подсознательно ожидал удара или взрыва, так что легкое прикосновение губ ошеломило его ещё больше. И всё же он сжал Кроули за плечи и не отвернулся от отвращения, как тот ожидал. Вначале Кроули казалось, что он целует ледяную статую, настолько Азирафаэль был холоден и сдержан. Но неожиданно он открыл рот и, лизнув языком, прося и приглашая, что Кроули потерял голову, и их языки сплелись в медленном танце. Казалось, не страсть, а расчёт курировал чувства Азирафаэля, но это было не так. В груди горело пламя, не имеющее аналога. Не свет, не тьма, не боль и не экстаз. Нечто новое, неизведанное охватило их обоих, что заставляло Кроули прижиматься сильнее, а Азирафаэля — пробежаться пальцами по затылку и погрузиться в рыжую шевелюру Кроули, мягко надавливая в нужных местах. Кроули застонал в рот, желая отдышаться, но не смог оторваться от любимого друга. Он вспомнил о демонических способностях и долгие минуты наслаждался близостью с Азирафаэлем без воздуха и без возможности шевелиться. Наконец они оторвались друг от друга, и Кроули заглянул в глаза бывшего ангела. В них плескалось штормовое море. Безумное, тяжело дышащее существо находилось в объятиях Кроули. Недоумение и скованность сменились неприкрытым вожделением и страстью. Казалось странным, что Азирафаэль не удивился и даже не оттолкнул Кроули. Демон задумался, о чем его ангел — нет, демон! — думал. — О чем думаешь? — спросил Кроули. — О тебе. Кроули, я думал о тебе двести лет. Неужели ты думал, что я забыл о тебе? Нет! Просто и в мыслях не было, что ты хочешь меня! — Я не просто хочу тебя, — простонал Кроули, — я тебя… — Молчи! — приказал Азирафаэль, пальцем прикрывая губы друга. — Не говори того, о чём пожалеешь. — Но… — Кроули, перестань. В голосе Азирафаэля звучала усталость. Кроули не ощущал похмелья или забвения, наоборот только бодрость и силу. Тем более, состояние Азирафаэля выглядело необычным, не считая того, что они оба были возбуждены и растрепаны. — Я хочу остаться, — внезапно выпалил Кроули. — Притормози, Кроули! — засмеялся Азирафаэль. — Куда торопиться? Я рад быть с тобой здесь и сейчас, но в таких делах спешка неуместна. Давай будем разумными людьми. — Мне бы хотелось с тобой быть постоянно. Я очень жалею, что потерял столько времени. Шесть тысяч лет… — задумчиво произнес Кроули, — и еще двести. Нет, последние двести лет помогли понять, что ты мне важен. Я отчаялся, Азирафаэль. Похоже, у Кроули маленький кризис, но он быстро взял себя в руки. Было поздно, Кроули хотел спрятаться в темноте своей спальни и не думать о поцелуях с Азирафаэлем. Не думать. Не думать, когда он придет домой к Кроули и будет разглядывать мебель и кухню. Не думать, как длинные белые волосы Азирафаэля будут выглядеть на чёрных шелковых простынях. — Я придумал себе костюм, — сменил он тему, — буду Франкештейном. Завтра я заеду за тобой? — Да, завтра. Буду ждать. Старушка Бентли устроила тихую, но быструю поездку домой, и Кроули за восемь минут достиг своих пределов. Предел был эмоциональный и физический. Будь он человеком, возможно, ему бы понадобились стимуляторы. Но к счастью, демона Кроули не смущали эти пределы, он любил узнавать нечто новое и попытаться извлечь выгоду чисто для себя. Так что Кроули посчитал, что всё идет как нужно, и лишь крепкий сон на шелковых простынях в тёмной прохладной спальне указал на то, что он устал. Бал его привлекал только тем, что можно было пойти с дорогим другом и не скрываться при этом. Прихорашиваясь утром перед зеркалом, Кроули думал только о том, как быть рядом с Азирафаэлем вечно. Задача не из лёгких. Кроули думал , что шести тысяч мало, чтобы узнать ангела, и двести лет — ещё меньше, чтобы узнать демона. Задача узнать насколько изменился Азирафаэль, была практически невыполнимой. Однако Кроули давно представлял привычки и вкусы ангела как нечто разумеющееся, и приготовил чудесную белую розу для него. Нет, не ангела, демона. Кроули никак не мог забыть, что Азирафаэль давно уже не ангел. Ужасный костюм с кровью и кусками плоти удовлетворил Кроули с первой попытки. Он поспешил встретиться с Азирафаэлем, не желая размышлять над поведением новоиспечённого демонв и лучшего друга. Кроули не догадывался, что несмотря на общие интересы и знание ангельской природы, Азирафаэль действительно изменился. Радость и счастье, блаженство и вдохновение составляли часть божественной благодати, и Азирафаэль, став демоном, стал ощущать себя лошадью, остановившейся на полном скаку. Пройдет тысяча лет, пока Азирафаэль привыкнет, что он демон, и Кроули не следовало забывать, сколько сам времени потерял для адаптации, когда его крылья почернели. Азирафаэль пил чай, когда Кроули ворвался в магазин. Бродили люди в поисках книг и в ужасе сбежали из магазина, поклявшись туда не возвращаться, когда чудовище преспокойно обратилось к хозяину этого заведения. — Доброе утро, Азирафаэль. Ты готов? Кроули тщательно осмотрел костюм Азирафаэля и не нашёл изъяна. Он протянул розу. — Как это мило. Спасибо! — улыбнулся бывший ангел, обнажив клыки. Он мгновенно сделал розу красной и вставил в петлицу. Если бы Кроули пришёл раньше, он бы заметил, что Азирафаэль не улыбался потенциальным покупателям. Хотя, возможно, это было бы замечательной шуткой. Люди потихоньку привыкали, что демоны бродят среди них. Было страшно и неизбежно. Но демоны радовались, что не нужно скрываться и скрывать сверхъестественные способности. Так люди готовились к адским проблемам после смерти. — Не хочу ехать на такси, — поморщился Азирафаэль. — Его сейчас нереально найти. Особенно нам. — Мы — чудовища! — простонал Азирафаэль. — Но я знаю, что делать. Азирафаэль отвернул ковер с пола, где оказалась пентаграмма, позволявшая провалиться в Ад со скоростью света. Кроули с любопытством наблюдал за Азирафаэлем, зажигавшим свечи. Дома у него была такая же, но Кроули предпочитал поездку на Бентли в головной офис, и использовал пентаграмму не чаще раза в сто лет, когда Сатане требовался Кроули лично. — Ты идёшь? — оторвал от грёз Азирафаэль, протягивая руку. Кроули ухватился за неё и стал близко-близко. Кроули даже уловил запах мятной зубной пасты и сигар. — Азирафаэль, ты куришь? — спросил Кроули. — Конечно! — фыркнул Азирафаэль, будто это само собой разумеется. — А-а-а! В этот же момент пентаграмма превратилась в горку, очень скользкую и быструю, и демоны с воплями промчались на самый нижний круг Ада. Поездка была адской, но чрезвычайно веселой, когда твою руку сжимает любимый демон, и ты знаешь все его мысли. Это чрезвычайно вдохновляло на безумные трюки в безразмерном пространстве. Кроули быстро встал на ноги и помог подняться Азирафаэлю. Оглянувшись, они увидели Дагон и Уриил. Они ждали, когда Эрик отметит их в списке. Рядом стоял Хастур. — Кого я вижу! — ухмыльнулся старый знакомый. — Парочка воссоединилась! Азирафаэль, каков он в постели? Называет ли он тебя господином и просит ещё, посильнее и побыстрее? Маленькая шлюшка Кроули! Хастур хрипло засмеялся, так что сигарета торчавшая в углу рта, упала с отвратительным чмоком. Дагон и Уриил только хихикнули, взглянули на вновь прибывших и скользнули в слегка открытую дверь. Оттуда слышался стук приборов и бокалов, негромкая музыка и смех. Определенно там было интересно. Кроули сжал кулаки. Азирафаэль слегка повел бровью и улыбнулся самой смертоносной улыбкой. Назревал скандал.