Доктор Уэйн

      Сегодняшний патруль оказался на редкость удачным. Возвращаясь в убежище, Брюс с чувством удовлетворения вспоминал проведенную операцию. Удалось захватить не только сбежавшего из Аркхэма Крейна с его сообщниками, но и нейтрализовать кучку подражателей, возомнивших себя народными мстителями. Уж чего-чего, но такой реакции на свои художества Брюс не ожидал.       Он поморщился. Рука сильно болела. Интересный подход был у того человека. Собаки. Никогда он еще не сталкивался с собаками. Надо сказать Фоксу, чтобы что-нибудь придумал. Как кстати, что у него есть обезболивающее. Но все равно. Ездить в бэтмобиле с обгрызенной рукой это сильно ниже среднего.       Въезжая в убежище, Брюс не мог отделаться от мыслей о Джокере, точнее, о том впечатлении, что он оказывал. По какой-то причине Гордон воспринимал его как гораздо более серьезного противника, нежели мафия Готэма. И хоть ничего такого он не говорил, но это чувствовалось по тому, как он говорил. Видимо и в правду, страх — логичная реакция людей на нечто непонятное. А этот Джокер был именно что чем-то непонятным. На этой мысли, Брюс хмыкнул. «Кто бы говорил», — подумал он и начал тормозить машину. Сам же он воспринимал Джокера как пускай и весьма талантливого, но обычного уголовника, с небольшими странностями. Но не ему судить о чьих-то странностях.       Вот машина остановилась и Брюс начал вылезать из ее бронированного нутра. Снимать костюм было неприятно. Уж больно много крови натекло на ткань, из-за чего она хлюпала под броней. Все-таки эти собаки стали неприятным сюрпризом.       Закончив с броней, Брюс уселся за стол и начал зашивать раны от собачьих зубов на своем плече. — Жду, не дождусь, когда поместье Уэйнов восстановят, — вдруг услышал он голос Альфреда, который медленно приближался к нему, — не спать в особняке все же лучше, чем не спать в пентхаусе, — говорит Альферд и, подойдя вплотную, вздыхает, — и каждый раз, как вы зашиваете раны, вокруг вас образуются лужи крови, — сказал он обеспокоенно, а Брюс краем глаза заметил, что тот раскладывает на столе еду. — Да. Они помогают мне учиться на своих ошибках, — ответил он, делая очередной стяжок на рваной ране. — Что ж, тогда вы, должно быть, уже очень умны, — сказал Альфред, всем своим видом давая понять, что вовсе так не считает. — Моя броня, — сказал Брюс, не желая слушать очередные причитания дворецкого, — она слишком тяжёлая. Мне нужно быть быстрее. — Уверен, мистер Фокс придумает что-нибудь, — пробормотал Альфред, начав накладывать швы, вместо Брюса, — на вас что, напал тигр? — Собака, — как ни в чем не бывало ответил Брюс. — А? — удивлённо спросил Альфред. — Большая собака, — пояснил Брюс, морщась от боли,  — А, ясно, — вновь пробормотал Альфред, думая о том, что могло быть и хуже. — Там снова были эти подражатели, с оружием. — Почему бы вам не нанять их и не взять выходной? — пошутил Альфред, продолжая зашивать рану. — Я ведь не это имел в виду когда говорил, что хочу вдохновлять людей, — хохотнул Брюс, сам не понимая, как относиться к этим… инициативным придуркам, что взялись за стволы. — Я знаю. Но все налаживается. Как вам новый окружной прокурор? — спросил Альфред, откладывая в сторону иголки. — Я к нему присматриваюсь. Понять бы, можно ли ему доверять, — отвечает Брюс, рассматривая записи, где изображен высокий блондин с волевым подбородком. Харви Дент. Белый рыцарь Готэма, как его успели окрестить газетчики. В принципе, Брюс был не против сотрудничества с Дентом, особенно сейчас, когда в городе всплыла фигура Лао, главного бухгалтера большей части криминальных семей Готэма. Схватив этого Лао, можно было бы нарыть немало всякого на его работодателей. Но… все-таки не даром же люди Гордона окрестили Дента «Двуликим Харви». — Вас интересует он сам или его круг общения? — подначивает его Альфред, когда на экране появляется изображение Рейчел. Старая подруга явно испытывала симпатию к Харви. Что же, ещё один плюс в его пользу. Рейчел никогда бы не связалась с плохим человеком. — Она в праве сама выбирать себе друзей, — сказал Брюс, нахмурившись, и встал со своего места. Он подошёл к стулу, где был разложен костюм и начал его одевать. В этот момент Альфред увидел ссадины и синяки на его спине. — Всему есть предел, хозяин Брюс, — сказал тот, в очередной раз указывая на опасности, что подстерегают младшего из Уэйнов. — Но ведь Бэтмен всесилен, — ухмыльнувшись, говорит Брюс, надевая белоснежную сорочку от Гучи. — Но вы — нет, сэр, — с толикой горечи говорит Альфред. — Я стараюсь не думать об этом, — гораздо более нервно, чем он хотел бы, ответил Брюс, что не укрылось от Альфреда. — Но что будет, когда однажды вы это поймете? — Мы все знаем, как ты любишь повторять: «Я же говорил», — попытался свести все к шутке Брюс. Но на этот раз Альфред не улыбается. — В этот день, хозяин Брюс, даже я этого не захочу, — сказал Альфред, не принимая шутки, — я уже похоронил ваших родителей и вашего брата. И не хотел бы хоронить вас, — максимально сухо и официально сказал Альфред, на что Брюс вздохнул. Он знал, что Альфред, несмотря на браваду, очень тяжело переживал смерть Чарли. И слабо представлял, в каком состоянии окажется он, если погибнет сам Брюс. — Тебе и не придется, — максимально уверенно сказал он и пошел на выход из убежища. Он уже не видел, как Альфред покачал головой и пробормотал. — Я буду молиться за то, чтобы вы оказались правы.

***

      Гонконг — город одновременно похожий и не похожий на Готэм. С одной стороны все те же небоскребы, толпы людей и ощущение муравейника. С другой же стороны Гонконг не обладал той аурой, что Готэм. Он был вполне обычным мегаполисом, да со своими особенностями и «характером», но он не имел той странной, тягучей ауры непреодолимой безнадежности, что Готэм. Лишь спустившись с самолета, Брюс понял, насколько необычным является его город. И как же ему не хватает таких людей, как Джим Гордон и Харви Дент.       Новый прокурор оказался именно тем, кем и рисовали его телевизионщики. Бескомпромиссным борцом с преступностью и беззаконием. — Даже странно, — пробормотал Брюс в унисон своим мыслям, наблюдая за офисным зданием «Лао Секьюрити Инвестментс» через фотообъектив. Именно этот Лао стал главным призом в разыгрываемой комбинации. Если он поймает Лао и вернет его в Готэм, то Денту с Гордоном удастся засадить всю верхушку городской мафии, начиная с занявшего место Кармайна Фальконе Сальваторе Марони, заканчивая самым последним из их капо.       Странный альянс Бэтмена, лейтенанта Гордона и прокурора Дента мог принести городу долгожданное избавление от криминала и дать начало всеобщей борьбы против последствий экономической депрессии. Это могло стать началом нового Готэма. И Брюс, несмотря на всю опасность, что грозила ему здесь, в Гонконге, в случае неудачи, решил рискнуть. Быть может, им таки удастся избавить Готэм от этой непонятной, душащей всех ауры? — Со смотровой вид получше, — вдруг услышал он голос Фокса, который уже вышел из офиса компании и приближался к нему. — А как вид из здания «Эл-Эс-Ай»? — спросил он, не отрываясь от наблюдения. — Ограничен, — сказал Фокс, и начал что-то доставать из внутреннего кармана, — Лао надежно охраняется. — Что это? — спросил Брюс, рассматривая небольшое устройство черного цвета. — Новая разработка. Посылает высокочастотный импульс сканирует во время ответа окружающую обстановку. — Сонар, — понимающе кивнул Брюс, — Прям как… — Подводная лодка, мистер Уэйн. Как подводная лодка, — с милой улыбочкой, сказал Фокс. — А другое устройство? — На месте, — сказал он и начал было удаляться, как вдруг обернувшись, сказал, — мистер Уэйн… удачи, — после чего исчез в толпе. Брюс тоже хотел было уйти, но вдруг услышал голос. Очень знакомый голос. — Уж кого-кого, но встретить тебя здесь я не ожидала, — насмешливо протянул чуть хриплый голос молодой девушки. — Здравствуй, Затанна, — сказал Брюс и обернулся к ней. С их последней встречи прошел всего лишь год, но он вряд ли бы узнал Затанну в толпе. Большие темные очки, шелковый платок, обвязанный вокруг шеи, скрывающий ее густые волосы и дорожное пальто бежевого цвета, под которым угадывались лакированные сапоги черного цвета на высоком каблуке. Наряд на грани элегантности и вульгарности, как сказал бы Альфред. И лишь голос, голос из счастливого прошлого точно указывал, что перед ним Затанна Затара, что стояла со спрятанными в карманах руками и, Брюс готов был поклясться в этом, смотрела на него с насмешливым прищуром, позаимствованным когда-то у его брата. — Здравствуй, Брюс. Давненько не виделись, — сказала она и, подойдя к нему, оперлась спиною о перила пешеходного перехода, где они стояли, не доставая рук из карманов. — Да, давненько, — согласился он, рассматривая несостоявшуюся невесту брата. — И что же привело тебя сюда, в этот чудный город? — Дела компании, — решил не распространяться Брюс, за что в ответ получил презрительный хмык. — Аааааа, дела компании, — иронично протянула она, давая понять, что ни на грамм не поверила в столь откровенное вранье, — поэтому, значит, Фокс передавал тебе очередную «гениальную» приблуду? — сказала она, демонстрируя, что срисовала его достаточно давно. — А ты… что ты здесь делаешь? — спросил Брюс, пытаясь сменить тему. — У знакомого китайца есть одна занятная книга по гаданию, — решила не усугублять Затанна, — утверждает, что оригинал И Цзиня, хотя это вряд ли. — И только? — на что Затанна закатывает глаза и качает головой. — Брюс. Ты хоть знаешь, сколько людей готовы отдать левую руку за то, чтобы обладать оригиналом И Цзиня? — с вполне искренним возмущением спрашивает она. — Вот только что узнал, — отвечает он, улыбнувшись, — тебе-то он зачем? — Чтоб было. Ну и есть один проект. Если выгорит, то для меня откроются неплохие перспективы, — говорит она, смотря куда-то в сторону, словно рассуждает о чем-то малозначительном. — Это связано с…  — Магией. Да, Брюс. Это связано с магией, — снисходительно продолжает она мысль, которую Брюс не смог сформулировать, — с видением прошлого и будущего, если точнее. — Я помню как ты гадала на таро, — немного невпопад вспоминает Брюс. — Это совершенно другой уровень, — очень серьезно говорит, Затанна, снимая свои очки, — гадать, правильно гадать, по Книге перемен дано не каждому. И если я смогу, то…- потянула она, показывая, насколько это крутое и важное достижение. — А, почему вряд ли? — вдруг спрашивает Брюс, отмечая про себя, что, возможно, Чарли влюбился в Затанну в том числе и из-за ее синих глаз. — Что? — Спрашиваю, почему это вряд ли оригинал? — уточняет он, так же опираясь боком о перила. — Потому что все сохранившиеся оригиналы давно пересчитаны и учтены. Но мне даже добротная копия сгодится, — говорит она и наконец-то достает руки из карманов. К своему удивлению, на безымянном пальце левой руки Брюс видит золотое кольцо, с листочками из нефрита и бриллиантовыми росинками на них. — Но у вас же есть библиотека, — на автомате спрашивает Брюс, стараясь внимательнее рассмотреть обручальное кольцо. — До того, как мне исполнится двадцать один, она останется заблокированной. Так что приходится все делать самой, — с неподдельной горечью и обидой отвечает она и начинает неосознанно крутить кольцо, как вдруг замечает взгляд Брюса и вновь прячет руки в карманы. — Сам-то как? — вдруг задаёт она вопрос и смотрит на Брюса. — Да вот, как-то так, — не находит, что ответить Брюс, пожимая плечами. — Хммм. Информативно, — ироничная улыбка вновь наползает на ее губы, — с Рейчел так и не сложилось, да? — с легкой иронией, перемешаной с пониманием спрашивает Затанна, на что Брюс кивает. — А ты. Я помню, ты была совершенно разбита. А сейчас… — вновь не знает, как сформулировать вопрос, но Затанна его понимает. — Я и не восстановилась еще. Иногда вскакиваю ночью и кричу, словно ножом режут, — сказала она, помассировав левую стороны груди, — странно так. Его уже год как нет, а все равно болит. — Тяжело, наверное, — кивает Брюс, рассматривая посмурневшое лицо подруги. — Я привыкла… знаешь, я наверное, только недавно поняла, каково было Чарли. Жить с постоянной болью. Преодолевать ее, чтобы заниматься обыденными вещами. Он шутил, что готов терпеть боль, лишь бы танцевать со мной. Но я то видела как ему тяжело. Но он терпел. И я терплю, — говорит она, а по щеке катиться одинокая слеза.  — Как ты справляешься? — спрашивает Брюс, вспоминая брата-инвалида. — Может это прозвучит странным, но спасает магия, — ее лицо украсила горькая улыбка, — Новые знания. Работа на грани помешательства. Только это позволяет, даже не забыть, а притупить боль, — говорит она и вновь достает левую руку, рассматривая кольцо, — он верил в меня. А я его подвела, — вдруг сказала она, опустив голову. — Что ты имеешь ввиду? — Брюс. Я Хомо-маги. Я могла просто передушить всех этих… уродов. Я это могу. Но не сделала. Просто не смогла. И из-за этого он погиб, — сказала она с убийственным спокойствием и прикрыла глаза. — Ты зря себя коришь. Он бы не потребовал от тебя такого, — пытается подбодрить ее Брюс. — Да, ты прав. Он бы не потребовал. Но, знаешь, у меня странное чувство, что если бы он обладал такой же силой, что я, или, хотя бы, приличным огнестрелом, то единственной проблемой для нас были бы трупы, — говорит она, а Брюс в очередной раз чувствует, как глухой протест вновь давит на рациональное мышление. Как и много лет назад, старый ПТСР давит на восприятие, не давая согласиться с очевидной истиной. И, что самое страшное, он так и не смог его преодолеть. «Делай что хочешь, но не убивай» — глупый принцип, выработанный еще в детстве, ставший безусловной психологической установкой, которую не поколебала даже смерть Чарли. — Наверное, — глухо пробормотал Брюс, кивая своим мыслям, не замечая, как Затанна глубоко вздыхает и улыбается. — Приглашаю тебя и Альфреда на мой первый концерт, — Затанна вдруг совершенно преображается, словно смахивая с себя печаль и боль. Теперь ее голос игриво-ироничный, а лицо вновь становиться насмешливым. — Уже? — на автомате выдает первое пришедшее в голову Брюс, удивляясь столь неожиданному преображению. — Ха, ха. Спасибо что верил в меня, Брюс Уэйн, — иронично отвечает Затанна, всем своим видом давая понять, что ожидала именно такой реакции на свое преображение, — Я понимаю, мне «всего-то» девятнадцать, но хотя бы для вида мог выказать свое восхищение великолепной мной, — театрально возмущается она и видя, что Брюс явно тормозит, закатывает глаза, — ладно, два билета, так уж и быть, я придержу, несмотря на твое хамство. Но предупреждаю, что в следующий раз ты так легко не отделаешься, — говорит она и одевает очки, — пока, Брюс. Удачи с «делами компании», — говорит она и, не дожидаясь его ответа, сливается с толпой, оставляя младшего Уэйна в одиночестве, переваривать ее иронию. — Ведьма, — покачал головой и с долей восхищения сказал Брюс, окончательно понимая, почему брат выбрал себе именно Затанну. Эти двое друг друга стоили.