Обещанный поцелуй

      Все четверо сидели в гостиной с пивом в руках: Дамиано, Виктория, Томас и их гостья. Никто уже не пытался устроить драку или выяснить отношения. Теперь настало время разговора по душам, который никто не мог начать. Они продолжали молчать, пытаясь осознать, что теперь им делать с тем, что они получили. Никто не осмеливался поднять глаз со своего пива, то и дело отпивая понемногу. Первой тишину нарушила бывшая девушка Дамиано. — Давно вы встречаетесь? — тихо спросила она у сидевшего рядом вокалиста. — Мы не встречаемся, — так же спокойно ответил ей Дамиано, делая небольшой глоток, разглядывая стол перед собой. — Чего так? Он тебе отказал? — удивилась девушка. — Он ему и не предлагал, — ответил за друга Томас. — Почему? — Потому что боюсь, что мне откажут! — неожиданно сорвался юноша, но тут же взял себя в руки. — Я боюсь его потерять, — уже шепотом добавил он. — А шанс свой ты просрать не боишься, — в свойственной ей манере спросила у друга Виктория, все еще злобно поглядывая на бывшую возлюбленную вокалиста. — А если он мне откажет? Что если он не готов к таким отношениям? — усомнился тот. — Боже, какой же ты дурак, — тихо выдохнула гостья. — Это же надо быть таким слепым, чтобы не замечать очевидного. Он влюблен в тебя с первых дней вашего знакомства.       Дамиано замер от неожиданности. Он и понятия не имел, что его лучший друг, к которому он тайно испытывал то, что было даже сильнее понятия любви, мог так долго прятать свои чувства. Юноша удивленно обвел взглядом всех присутствующих, на что Виктория не сдержалась и громко заявила: — Дамиано, ты — тупой долбоеб! — Впервые с тобой согласна, — устало выдохнула гостья, продолжая смотреть на бывшего. — Почему ты мне сразу не сказал? Я бы не устраивала все эти скандалы, если бы знала, что ты испытываешь чувства к Итану, — честно призналась девушка. — Потому что они оба ссыкуны, — усмехнулся уже не совсем трезвый Томас, за что тут же получил едва заметный удар от Виктории. — А ты бы не испугался признаться тому, кого любишь? Я боюсь даже того, что он от меня отвалился, а вы… — с обидой в голосе заявил тот. — Зато сейчас все понятно. Он не побоялся мне рассказать о вас, — заметила гостья. — Он ведь знает, что я могу и парню морду набить. А он сказал мне о вас, даже несмотря на то, что мы были тогда вместе, — заметила девушка, вызывая интерес уже у всех. — А давно он тебе это сказал? Что именно он тебе сказал? — поинтересовался у нее Томас, чувствуя, как из-за алкоголя он начинает ощущать беспричинную радость. — Ты знала и ничего не сделала? — А что я могла сделать? Он сразу заявил, что не намерен встревать между нами и терять дружбу с Дамиано. Ему прежде хватало и простого общения, — пожала плечами девушка. — Да. Мне тоже когда-то этого было достаточно. А теперь с ума схожу, если его рядом нет, — печально вздохнул Дамиано, добивая свою бутылку. — Любовь похлеще наркотиков будет, — неожиданно выдала умную мысль Виктория, после чего спросила у друга: — Ты долго тут сидеть будешь? Он ведь там один, с ума сходит от стыда. — Уверен, он сейчас дает себе клятву больше никогда не показываться перед тобой и пытается придумать план, как бы сбежать незаметно, чтобы никто его не нашёл, — подлил масла в огонь Томас, заставляя Дамиано нервно оглядеть всех испуганными глазами. — Иди уже, — велел он другу, после чего тот буквально сорвался с места, со всех ног спеша в комнату к Итану, который все это время, находясь на грани истерики, тщетно пытался придумать оправдание своим словам.       Стук в дверь вырвал его из омута самобичевания и стыда, вызвал жуткое волнение. Юноша понимал, что теперь ему придётся придумать оправдание для всех, даже для Виктории и Томаса, которые и так знали о его неразделенной любви. Барабанщик открыл дверь с уверенностью, что это Виктория пришла в очередной раз поддержать его после очередного провального признания в любви.       Однако за дверью его ждал растерянный Дамиано. Он смотрел на Итана огромными глазами, в которых были смятение и едва заметная надежда, что его наконец услышат и поймут. Итан был так удивлен, что даже позабыл про тот стыд, что испытывал перед возлюбленным ещё пару мгновений назад лишь при одной мысли о том, что он его просто увидит.       Перед Дамиано же предстал растерянный подросток, коим Итан был во время начала их карьеры, когда он еще ни с кем толком не был знаком. Его мокрые от растерянности глаза вовсю смотрели на гостя, не в состоянии поверить в то, что он осмелился прийти к нему после всего произошедшего. — Дамиано, я… — только и успел начать Итан, когда вокалист сделал неожиданно для них обоих шаг навстречу и поцеловал стоявшего перед ним юношу. Это было лишь касание губ, легкое, невесомое, которое он едва воплотить во что-то большее, опасаясь напугать того, к кому испытывал те чувства, что не передать словами. Но Итан это почувствовал. Он стоял на месте, не в силах в это поверить. Поцелуй, без камер и споров, когда нет ревности, а алкоголь едва ощутим. Но Итан не струсил. Он был растерян, но впервые не боялся. Итан мягко прикусил нижнюю губу Дамиано, пытаясь немного снять то напряжение, что они оба испытывали. Однако тот неожиданно разорвал поцелуй и с неким подобием улыбки, полной детского счастья и некой растерянности, посмотрел на возлюбленного, оторопевшего от одного вида Дамиано. Барабанщик видел его, как он раньше думал, во всех стадиях счастья и веселья, но это было чем-то новым, особенным, словно вокалист вот-вот умрет от восторга, ибо его сердце не выдержит такого исхода событий. — Я тебя люблю, — заявил Дамиано, прежде чем быстро умчаться прочь обратно вниз к тем, кто ожидал его возвращения. — И я тебя, — неожиданно громко прокричал ему Итан вслед. — И я тебя, — шепотом повторил он, прикасаясь к своим губам, на которых еще оставалось чужое тепло. — Я тоже тебя люблю…