Обещанный поцелуй

      После того, как поцелуи вокалиста с одногруппниками мужского пола стали символом свободной любви, Итан начал хвататься за голову. Кто бы мог подумать, что его фото на память превратиться в мировой символ ЛГБТ сообщества. Однако Дамиано это совершенно не смущало, как и Томаса, который продолжал делать вид, что ничего не произошло. Итан завидовал его пофигизму. Он так не мог. Даже став инициатором поцелуя, теперь барабанщик продолжал бегать от вокалиста. А Томас нет. Они с Дамиано спокойно тусили вместе, пили и развлекались, словно малолетние дети, но с немного взрослым подтекстом, с сигаретой в зубах или благим матом, который они редко контролировали среди своих. Виктория же старалась не обращать на это никакого внимания. Она успокаивала себя тем, что их эксцентричные наряды и без того привлекают достаточно внимания и дают понять об их отношении к однополой любви, чтобы переживать еще из-за того, что они стали символом среди итальянских, и не только, фанатов. Но ее очень сильно смущали взаимоотношения между странной троицей. Теперь ко всему прочему Дамиано начал уделять пристальное внимание еще и Томасу, который, в отличии от Итана, не бегал от вокалиста, как от огня, а старался все сводить на шутку или юношеское дурачество.       Так было, пока Дамиано не повторил свою выходку с поцелуем. И вновь жертвой стал Томас. Гитарист и опомниться не успел, как его затянули в поцелуй, полный страсти и желания. На этот раз он не стал молчать и спускать все на тормозах. Томас буквально кипел от гнева, пока Дамиано обнимал его на сцене и весело улыбался, позволяя своим рукам то и дело касаться тела одногруппника там, где не дозволено. Если бы не Виктория, вставшая между ними, Томас ударил бы Дамиано, несмотря на то, что они оставались на сцене перед зрителями, и на то, что они все же друзья. Но стоило им покинуть сцену и оказаться в гримерке, как тот буквально взорвался, громко закричав на Давида: — Какого хрена ты творишь, придурок?! — Томас толкнул от себя слишком веселого Дамиано, застав его врасплох и вызывая у того неподдельное удивление. — Кто тебе разрешил так себя вести, урод?! — закричал на друга гитарист, вызывая у невольных зрителей испуг. Поняв, что они здесь лишние, он схватила Итана, и пробубнив, что они пошли за напитками, увела его прочь, подальше от возможной драки. Однако всем было плевать, что она сказала. Парни теперь были полностью погружены в свои взаимоотношения, которые теперь были под большим вопросом. И лишь когда эти двое ушли на достаточно большое расстояние, Дамиано дал ответ Томасу, который от нервов закурил сигарету и почти полностью ее прикончил: — Друг, помоги мне, — жалостливо попросил его Дамиано, вызывая у гитариста смятение и испуг. — Мне без тебя не обойтись. Я не могу о таком кого-то другого просить, — попытался пояснить вокалист, но напугал оставшегося с ним в одном помещении друга еще сильнее, что тот сделал несколько шагов назад, с подозрением оглядывая слишком возбужденного друга, который теперь проявлял к нему тот же интерес, что и к Итану не так давно. — Что тебе, придурок, от меня надо? — неуверенно спросил у Дамиано Томас, отступая от него еще больше, когда тот начал к нему приближаться. — О чем таком ты меня хочешь попросить? И почему мне не нравится твой взгляд, а? — поинтересовался гитарист, не желая получать того ответа, который он предполагал в своем богатом и слишком пошлом воображении. Но его надежды не оправдались и вокалист дал ему пугающий ответ: — Переспи со мной, — попросил его Дамиано, заставляя воображение друга показывать то, о чем просит его друг, вызывая сердечный приступ и рвотный рефлекс. — Не, не подумай, что я к тебе пристаю, — попытался успокоить его Дамиано. — Ты мне вообще не нравишься в этом плане. Мне просто нужен опыт в этом плане. — На-ху-я? — по слогам спросил у него Томас, окончательно запутываясь, что твориться в голове у этого странного парня. — Тебе что, заняться не чем? У тебя же девушка есть. Так зачем ты ко всем постоянно пристаешь? — наконец озвучил он интересующий всех вопрос. — То Итан, то я. Тебе экспериментов в жизни не хватает? — поинтересовался у него взбешенный гитарист, продолжая соблюдать дистанцию с Дамиано. — Да расстался я уже с ней, — устало закатив глаза ответил ему вокалист, вспоминая неприятное расставание со своей девушкой, которую он бросил после того, как осознал, насколько сильно он влюблен в Итана. — Я теперь полностью свободен. Не волнуйся, никто не будет закатывать истерик об измене, — попытался объяснить Дамиано, но Томас так и не получил ответа на свой главный вопрос, поэтому он его повторил: — А к нам с Итаном зачем ты пристаешь? Перепихнуться захотелось? Так это не к нам, — повторил ему Томас, не желая близко подпускать к себе вокалиста, который физически был сильнее его и представлял теперь для парня угрозу. — Найди себе кого-нибудь на стороне. Ты уже давно всех своим недотрахом напрягаешь, — заметил Томас, вспоминая его заигрывания с Итаном, который теперь постоянно бегал от вокалиста. — Я люблю Итана, — наконец произнес вслух Дамиано, отчего у его собеседника челюсть упала на пол. — Уже давно. Я хочу к нему подкатить, но смелости не хватает. У меня ведь даже опыта нет в отношениях с парнями. Я не знаю, что нужно делать с ними в постели и как это вообще между парнями происходит. Я смотрел порнушку, но ведь там все не так, как на практике, — взволнованно заговорил вокалист. — Я же не могу начать встречаться с Итаном, не имея никакого опыта. А просить о таком после того, как у нас начнутся отношения… Это ведь измена. А я так не хочу, — пожал плечами Дамиано, пытаясь объяснить свое странное поведение, на что Томас, скрестив руки на груди, ответил: — А по-твоему он вот так согласиться с тобой встречаться после того, как ты на его глазах приставал к кому-то другому? — заметил нелогичность поступков своего друга он. — И какой ты опыт получить хочешь с моей помощью, а? Мне теперь свой зад под проблемы подставляй из-за твоей влюбленности? — Ну, не только. Я ведь не знаю, кем захочет быть Итан, активом или пассивом. Так что и то, и то попробовать надо, — уже более тихо ответил ему Дамиано, опуская голову. Он уже понял, что не получит от друга той помощи, о которой просил. Ему лишь оставалось надеяться, что это останется между ними и никак не повлияет на теплоту их взаимоотношений в будущем. — Если в этом помочь не можешь, хоть подскажи, что дальше делать. Итан бегает от меня с самого Евровидения. Он ведь первый меня поцеловал, а я теперь места не нахожу. А ему хоть бы что, — начал жаловаться Дамиано, понимая, что уже нет смысла что-то скрывать от друга, которому он рассказал о своих тайных чувствах к их общему другу. — Итан сказал, что поговорит со мной об этом, но продолжает молчать. Что мне делать? Я уже все испробовал. Я и подкатывал к нему и игнорировал, а он просто ходит мимо, словно ничего не замечает, — срываясь от злости и обиды продолжал вокалист, пока Томас его не перебил: — А ты сам с ним на эту тему говорил? Может он с тобой не разговаривает из-за твоего неадекватного поведения? — предположил гитарист, закуривая новую сигарету и протягивая пачку другу, который тоже не отказался от дозы никотина. — Ты прекрати херней страдать. Я хоть и друг тебе, но в плане твоего опыта помогать не стану. Будет лучше, если ты все узнаешь с тем, кого действительно любишь. Иначе какой кайф от этого всего, а? — поинтересовался у друга Томас, уже без страха присаживаясь рядом с озадаченным другом. — Поговори с ним сам. Вы ведь в соседних номерах живете. Зайди к нему и попытайся получить разъяснения по поводу вашего поцелуя тогда. Только постарался сделать это аккуратно, без резкостей. Иначе Итан вышвырнет тебя из своего номера. И я не могу гарантировать, что это будет дверь, а не окно, — заметил гитарист, после чего они оба тихо засмеялись. Постепенно они перестали обсуждать столь пикантный и интимный вопрос, вновь переходя на обычные для них тупые шутки. А вот Итану и Виктории, которые все это время стояли возле приоткрытой двери и внимательно слушали разговор своих одногруппников было явно не до смеха. — Что мне теперь делать? — одними губами спросил перепуганный Итан, глядя на не менее удивленную Викторию, которая была в большем замешательстве, чем все ее мальчики вместе взятые. Ведь, если все это правда, то что же будет дальше. Но она собралась с мыслями и жестом позвала барабанщика за собой, уводя его подальше от гримерки, в которой раскрылся главный секрет их группы. А в голове у нее было лишь одно: «Хоть бы остальные об этом не узнали…»