心の問題 (Kokoro no mondai)

— Баджи, ты точно всё взял? — спросил мужчина средних лет с сигаретой между пальцев, чей дым распространялся по всему тесному коридорчику, прежде чем подойти к подростку. — Да, пап. Палатка здесь, фонарик тоже, да и еда на месте! Ничего не забыл, — восторженно пролепетал парень, ухмыляясь и в который раз заглядывая в огромных размеров рюкзак. — Будь осторожен и следи за Т/И! — послышался приглушённый, но достаточно громкий женский голос. — Хорошо! — крикнул Кейске, прежде чем небрежно и громко хлопнуть входной дверью, совершенно не заботясь о её состоянии. Стоило школьнику оказаться за дверьми квартиры, как он тут же устремился вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. Сердце неистово билось в предвкушении будущего события, а в голове всё крутились мысли о Т/И. О том, что они будут целые два дня одни, без посторонних глаз! Они вдвоём смогут делать что угодно целых два дня! Это же потрясающе! Вот он возвращается к их совместной палатке, залезает внутрь, видит вальяжно развалившуюся на мягком пледе Т/И, затем он подползает к ней, забирает с рук излюбленную книгу, а после целует столь желанные и любимые губы… Так, мысли явно заходят не в то русло! Сейчас ему нужно как можно скорее добраться к подъезду, поскольку невежливо заставлять даму слишком долго ждать. Прошло всего несколько секунд, а Баджи уже с легкостью открывает железную дверь и видит перед собой только привычный ему пейзаж: каменный тротуар, аккуратно огороженные клумбы с только-только распустившимися хризантемами, гортензиями и ещё каких-то белоснежных цветов, название которых парень не знал. Однако Т/И нигде не было видно, даже на новеньких лавочках, расположившихся около клумб. Закрыв дверь, Кейске прошёл пару шагов вперёд, и тут ему на ухо неожиданно прошептали: — Меня ищешь? От внезапности школьник взвизгнул как-то по-девчоночьи, отпрыгнул, споткнулся о маленькое ограждение и удержался на ногах лишь благодаря тому, что вцепился рукой в рядом стоящую лавку. Краем глаза он увидел светлую фигуру, чьи плечи содрогались от смеха. — Я тебя не заметил, — промямлил Баджи, наконец усевшись на твёрдую поверхность лавочки. Сделав пару глубоки вдохов, юноша принялся изучать возлюбленную: в связи с тем, что на улице жарко, она была легко одета, волосы собраны в растрёпанный пучок, а щёки покраснели от жары. Девушка подала ему руку — он принял этот жест благородия и поднялся на ноги, теперь он был выше неё, пусть ненамного, но всё же смотрел на неё сверху вниз. Взгляд скользнул от блестящих глаз до пересохших губ, шумно сглотнув, Кейске положил руку на талию возлюбленной, притянул к себе и нежно с неким трепетом поцеловал. Он прошёлся влажным языком по сухим, шершавым устам, затем пососал нижнюю губу и продолжил дарить возлюбленной приятные ощущения, на которые она отвечала тем же. Первой поцелуй разорвала девушка и тихо произнесла: — Нам нужно спешить, а то на поезд опоздаем… Успеем ещё. Парень улыбнулся, показывая любимой два белоснежных клыка. Знает ведь, что это её слабость. Т/И поправила лямку сумки, и они двинулись своей дорогой. А с окна четвёртого этажа за этой сценой наблюдала черноволосая женщина с милой, легкой улыбкой на устах.

***

Т/И заняла своё место в поезде, а Баджи тем временем закинул их сумки наверх, в багажное отделение, и уселся около своей девушки. У них были просто превосходные места: они были непосредственно рядом с панорамным окном, из которого чуть позже будет открываться прекраснейший вид на степь, море и в конце концов на их место прибытия — величественную гору Фудзияма. Юноша привычно завязал тёмные волосы в низкий хвост и начал изучать новых пассажиров. Все они были настолько разношёрстными, насколько можно было представить: маленькие дети, старики, молодые пары, как и они с Т/И, женщины и мужчины средних лет. Однако одно их всех объединяло — дорожные сумки, рюкзаки и даже чемоданы. Впрочем, оно и немудрено, всё же сейчас у многих отпуск, самое время для путешествий. Когда все уселись на свои места, поезд тронулся. Начало положено… Кейске взглянул на возлюбленную. Т/И, словно зачарованная, смотрела на мелькающие деревья, фонарные столпы, величественные и зелёные горы вдалеке и на изредка попадающиеся маленькие деревушки. Видимо, почувствовав на себе взгляд парня, она обернулась, а после улыбнулась самой милой на свете улыбкой (во всяком случае так считал Баджи). Кстати, она каким-то неизвестным и удивительным способом всегда знала, когда он — член Токийской свастики — смотрит на неё. — Даже не верится, что мы наконец-то будем одни… А ты в кои-то веки не будешь занят разборками банды, — слегка упрекающим взглядом зыркнула Т/И на своего парня. — Ну прости-прости, — Кейске виновато улыбнулся, — ты ведь знала на что идёшь, когда мы только-только начали встречаться. К тому же мы целых два дня будем вместе! — Т/И вздохнула и устремила свой взор на панорамное окно. — Вот бы так почаще было. — Обещаю, что будет. — Юноша приобнял спутницу за плечи и чмокнул в висок, в последствии чего немного солёный привкус остался на его губах. Если бы кто-то сказал одному из Свастонов, что великий капитан Баджи тает от одного взгляда своей возлюбленной — ему бы просто-напросто не поверили бы. Кейске, который разбивает в мясо морды врагов, ломает им кости, сейчас глупо улыбается только от одной мысли, что он и Т/И будет наедине. Да уж… Вот что любовь делает с людьми! Из плохих мальчишек делает пушистых белых заек. Чудеса…

***

Школьника разбудило легкое подёргивание плечом, зевнув и с трудом разлепив веки, он увидел стоящую перед собой Т/И, пучок которой ещё больше растрепался и сейчас больше напоминало птичье гнездо, но даже это Баджи находил милым. Юноша огляделся по сторонам и понял, что поезд стоит на месте, а пассажиры медленно выползают из вагона. — Вставай. Это наша остановка, — пропела девушка и попыталась вытянуть их рюкзаки. Кейске молниеносно расстегнул ремень и хриплым ото сна голосом забормотал: — Отойди, я сам. Привстав на носочки, школьник для начала подал сумку Т/И ей в руки, а затем закинул свою себе на плечо. Его колени немного подогнулись от тяжести рюкзака, но, привыкнув к тяжести, пропустил возлюбленную вперёд, и та вышла из вагона, а после — и он сам. Солнечный свет больно ударил по глазам, в последствии чего Кейске потребовалось хорошенько проморгаться; легкий ветерок дарил некую прохладу и колыхал не только волосы парня, но и свободную футболку его девушки, которая доставала карту из рюкзака. Расправив большой кусок цветной бумаги, она подошла к нему и забормотала, водя пальцем по карте: — Мы во-от здесь, а нужно нам… — Т/И провела указательным пальцем кривую линию и на нужной точке остановилась, громко гаркнув: — сюда! — Тот маршрут, о котором мы разговаривали, займёт у нас час-полтора. К пяти часам вечера точно должны прийти, а там уже посмотрим, что да как. — Баджи скользнул взглядом по возлюбленной, чьи мокрые волосы прилипли ко лбу, а затем перевёл взгляд на дорогу, после — на палящее солнце. Поняв, что так дело не пойдёт, парень скинул с плеча сумку на землю и стал копошиться в ней под заинтересованный взгляд Т/И. — Ты что делаешь, Баджи? — Вот, держи! — Юноша протянул барышне белую кепку. — А ты? Тебе она нужнее, к тому же я сама виновата, что забыла свою шляпку, — ответила девушка, смотря партнёру прямо в глаза. — Обойдусь, — буркнул Кейске и одним движением закинул рюкзак на плечо. — Ну, бери давай. Т/И пожала плечами, распустила пучок, заново собрала пышные, спутанные волосы в хвост и надела головной убор. Как только все махинации были окончены и они оба были готовы — тут же двинулись в путь. Всё это время они разговаривали обо всем на свете и ни о чем одновременно: о родне, школе, сплетничали об общих знакомых, восторгались природой. А восхищаться было чему: гора Фудзи медленно-медленно приближалась к ним, белые облака время от времени закрывали солнце, и наступала долгожданная прохлада, небольшие ручейки, полевые цветы и много-много бабочек. Т/И времени зря не теряла и срывала понравившиеся цветочки, а затем на ходу сплела незамысловатый венок и подарила его парню, скривив губы в сияющей улыбке. Временами они останавливались, пили воду, перекусывали онигири и мучными изделиями, которые так заботливо испекла матерь Баджи. А после продолжали свой путь, перекидываясь фразами. Путь не был легким, ибо они один раз чуть не заблудились, благо, Т/И вовремя заметила, что их исходная цель становилась всё дальше и дальше, а сами они заходили в глубь одной из деревень. Однако они таки достигли своей цели, правда, пришли немного позже, чем планировалось: в шесть часов вечера. Впрочем, всё равно было светло, даже заката ещё не было. Найдя удобное место под невысоким, но густым деревом, Кейске принялся расставлять палатку, но что-то пошло не так… — Баджи, ты уверен, что правильно всё сделал? — спросила Т/И глядя на немного перекосившуюся болотного цвета палатку. — Да, уверен. По инструкции всё делал, — уверенным тоном произнёс парень, подпирая бока руками и надменно задирая подбородок. — Точно-точно? — с подозрением спросила девушка, после чего она подошла к палатке и немного дёрнула за металлический прут. — А-а! — вскрикнула барышня и поспешила отпрянуть, ибо дуга высвободилась и палатка завалилась на бок. — Баджи! — с упрёком прошипела имя парня Т/И, глядя на него снизу вверх. — Эм… — собеседник почесал затылок, от чего пара белых лепестков упала на плечи, а венок чуть покосился, — я всё сейчас исправлю. С горем пополам пара всё же установила несчастную палатку и принялась подбирать сухие ветки для костра, когда с делом было покончено, Кейске чиркнул спичкой — та загорелась, и он кинул её в небольшую горку сухих веток. Пара секунд и древесина загорелась, а Т/И копошилась в сумке. Найдя нужный предмет, она простелила неподалёку от костра плед и уселась на него, похлопала рукой рядом с собой, как бы жестом приглашая юношу повторить действия, что, впрочем, он и сделал. Приобняв девушку за плечи, он уложил её голову себе на плечо и принялся рассматривать небо с необъятным простором, раскинувшееся над всем и смотрящее на землю и её обителей своими частыми, прекрасными звёздами. Все из них горят, ласково мигают, а если посмотреть чуть правее, можно увидеть неровную белую полосу Млечного Пути. И только одна-единственная Луна светит, не мерцая. Многие люди задавались вопросом: что такое счастье? И для всех ответ был разным: для одного счастье — куча денег, для другого — красивая жена, для третьего — карьера, а для Баджи — вот так просто сидеть в обнимку с любимым человеком, слушать потрескивание веток в костре и наслаждаться прекраснейшим видом. Вот бы всё это длилось вечно… На следующий день пара решила немного побродить по здешней деревушке. Пока они шли по глиняной, вытоптанной людьми, дороге, можно было полюбоваться рисовыми полями, на которых трудились и ломали свои спины старики, лишь изредка можно было увидеть более молодых людей. Время от времени около них пробегали дети, наверняка отправленные родителями в село к бабкам и дедушками, дабы взрослые смогли хоть немного отдохнуть от своего чада. Каким-то образом они вышли на небольшую поляну, на которой расстелилось озеро, наверняка искусственного происхождения, а на его берегу, буквально в паре метрах от пары, сидел старик с удочкой. Со спины было видно, что он сильно горбатится, одежда старая, покрытая жёлтыми и коричневыми пятнами, а возле его ног покоилась полупустая стеклянная бутылка пива. Переглянувшись, ребята решили поздороваться с дедушкой и, когда Т/И сделала неосторожный шаг, то наступила на ветку, которая с хрустом разломалась пополам, в последствии чего старик кряхтя обернулся к ним. Лицо его было покрыто морщинами, оно осунулось, а нижнюю челюсть закрывала густая седая борода. — Вы чаво? Неужто решили старого деда напужать [1] и до инфаркта довести, а? — продребезжал дед, почёсывая бороду. — Н-нет, мы всего лишь поздороваться хотели, — виновато протараторила Т/И, складывая ладоши в знаке извинения. — Вот он что… Ну так садитесь рядом, коль пришли уже. — Старик небрежно махнул рукой, указывая на пустое место. Ребята вновь переглянулись, пожали плечами и уселись рядом с рыбаком. Видимо, дедушке не было с кем поговорить, а потому он первый начал разговор. — Вы, ребятки, откуда? Редко к нам туристы заглядывают, аще убо [2] село — глушь сплошная, — прокряхтел старик, поправив удочку и пожевав сухие губы. — Мы с Токио, — первым ответил Баджи, устремляя взгляд на гладь воды, которая покачивалась в такт смене положения лески. — Токио… Давно я там не был. Помню, его ещё совсем маленьким городом, без всяких ваших высоких башен, навороченных дорог и прочей чепухе. — Развитие не стоит на месте, — строго отчеканила девушка, осматривая зелёные деревья. — Развитие, — чуть сморщившись повторил старик. — Знаю я его… От него моя супруга померла, теперь даже побалакать не с кем — внуки не ездят, забыли совсем, а здешние старые пердуны уже и слыхать нормально не могут. Скучно мне настолько, что в этом балагте [3] начал рыбу ловить. — Нам жаль, что ваша супруга умерла, — опустив голову, сообщила Т/И, а затем незаметно для старика легонько стукнула Кейске по руке и взглядом указала на деда. — Д-да, приносим свои соболезнования, — поспешно протараторил Баджи. — Да к диаволу [4] эти ваши соболезнования, и даром мне не сдались они. Жёнушку то не вернут, — просипел старик, брызгая слюной себе на бороду. Сейчас Т/И начала понемногу понимать почему к нему не приходят внуки. Старик начал мало-помалу вставать с кресла-раскладушки, при этому кряхтя и мыча то ли от боли, то ли от тяжести, это же сделала и пара, правда, более легко. Как только дед собрал удочку, добавил: — Ажно [5] цените друг друга, понеже [6] ничто не вечно… Вборзе [7] всё изменится, — старый мужчина поковылял прочь, оставляя двоих особей недоумевать, поглядывая то на медленно удаляющегося старика, то на друг друга. Внезапно дед хрипло и прерывисто рассмеялся и крикнул: — Ничто не вечно, варвары [8]!