По ту сторону солнца

Он встретил её неожиданно и спонтанно. В очередной раз, сидя среди пустых полусгнивших коробок и высоких пластиковых контейнеров для мусора (временами они казались ему непроходимой стеной, что отгораживает весь мир от него). Она свалилась будто снег на голову: ухоженная и чистая, что редкость для их района. Просто в один момент макушку перестали мочить холодные капли. Сквозь трещину на стёклах он увидел лакированные туфли лодочки, совсем новые, без единого пятнышка. С трудом поднимая свинцовые веки, при этом никак не меняя положение тела, он из-под лобья оглядывал человека, что нарушил его покой. Было странно смотреть на неё. Будто он на мгновение перенесся к зеркалу, настолько ему показались их глаза похожи. Его, цвета только появившихся листьев, и её, темноты сгущающегося над ними неба. Пустота и некое смирение одинаково остро резали окружающий их мир. Это показалось ему странным. Весь её внешний вид делал из неё девочку только сошедшей с картинки, под которой написано «образцово показательный». Шёлковые длинные волосы, выглаженная школьная форма, рюкзак с милым плюшевым брелком. Ничего общего с тем впечатлением, что оставалось после взгляда в эти две бездны. Наверное, именно поэтому он и решил заговорить с ней первым. Почему-то он был уверен, она могла молча держать свой зонт и дальше, чуть склонившись над ним, наблюдать. В голове не мелькнула мысль о тяжести и трудоемкости всего ее положения. Несмотря на некую угловатость и нескладность, она создавала в нем ощущения спокойствия и защищённости. С тех пор, каждый раз смотря на неё, он вспоминал то чувство полного понимания и уединения. С тех пор, монотонный стук капель о плитку крыши, вызывал в нем что-то трепетное, светло. Потому-что дождь стал напоминать о ней, такой же тёплой, но временами холодной. Губы сами собой расплывались в нежной улыбке. И потому, смотреть сейчас, как такой человек как она, смеётся и дарит свою улыбку этим детям — невыносимо. Это раздражает, заставляет безмолвно скрипеть зубами. Он знает, прекрасно знает, что и сотой доли правдивости в этом дурачестве нет. Понимает и осознаёт, но каждый раз как хочется скалиться и кривиться. Становиться тошно, ведь он думает, что знает её достаточно для таких же улыбок: радостных и счастливых, настоящих и искренних. Но вовремя вспоминает и одергивает себя. Он уже получает то сокровенное доверие. Через редкие взгляды, что в те моменты наполняются неподдельными эмоциями, через мимолетный прищур, в котором выражается признательность и благодарность. Эти нечастые мелочи сияют в сто крат ярче всех драгоценных камней мира. И ещё более ценнее это становится, когда он из глубины сознания достаёт неоспоримую истину — Кохэку сломленный человек. Поломанный ещё в раннем детстве, а после в дребезги разбитый в одиннадцать. Тогда он ломается полностью. Казалось она и не соберётся заново, ведь то малое, что постепенно и медленно наносило ей раны, одна за другой, будто собралось во едино и ударило со всей силы. Но она смогла встать. Не просто криво замотать себя изолентой из старых осколков, а заново стать целой и полноценной фигурой, без единой царапины или трещины. Уважение и верность не возникают из-за похожих судеб или взглядов, Нода осознал это тогда. Ведь если ему помогли, протянули руку и вытащили из той грязной темноты, что вот-вот готова была его поглотить, то Кохэку сделала это сама. Без поддержки и чьей либо помощи. Окружённая одиночеством с самого рождения. Она переродилась благодаря собственной воле. И в очередной раз доказала, в чем заключается её сила. Наверное он никогда больше и не встретит человека настолько эгоистичного, чьи амбиции оказались сильнее собственной боли. Нода не знал правильно ли это — черпать силы из собственных желаний и стремлений. Сам он давно признал, что никогда не оставит её. Просто не сможет. И сейчас так странно и инородно, смотреть как Кода с напускной пакостностью играется с этими детьми. Это неправильно. Почему продолжает? Вот она подходит к недавно пришедшему Такемичи, который зачем-то решил появиться на собрании гопников вместе со своей девушкой. Он с самого начала казался не очень смекалистым. Сузуми даже отмечал его, граничащую со здравым смыслом, глупость. Чем он так привлёк низкорослого главу? Это оставалось для него загадкой, хотя он предполагал что, что-то да знает подруга. Та по какой-то причине смотрела на блондина с любопытством из-под ресниц. — Эй, эй! Не стоит так вести себя с гостем самого главы. — начавшие предъявлять претензии громилы, не заметили проскочившей в голосе издевки. Собственно, кто будет обращать внимание на незначительные и тонкие детали, когда по позвоночнику пробегают неприятные мураши. Стоит отметить, закрепить за собой некое амплуа, благодаря которому к ней без лишней надобности не лезли, Куроде удалось. Добавляя к своим словам и движениям чрезмерную и выпячивающую манерность, она создавала впечатление женоподобного паренька со странными и «не пацанскими» замашками. Это если говорить завуалированно и мягко. Если цитировать прямо — педиковатого парня. Как бы абсурдно это не звучало. Но её достаточно уважали и принимали сам глава и все капитаны, также более старые участники банды. Этого было достаточно. — П-просим прошения! — удивительная синхронность. К новому действующему лицу, в виде Ханагики уже успел подойти и познакомиться Мицуя. К командиру второго отряда, Нода относился с небольшой симпатией, если таковой можно назвать отсутствие явного раздражения. — Ты зачем сюда девушку притащил? — к уже собравшейся группе подошёл Дорекен с напускной придиркой смотря на сжавшегося Такемучи. — Звиняй, не подумал. — рука машинально растрепывание волосы в районе загривка, глаза виновато прищурены. — А, Хина, прости за тот раз — грозное лицо парня сменилось на раскаянное. Губы скривились в виноватой улыбке. Тот чуть поклонился и в привычном жесте поднял правую ладонь на уровень лица — Я угрожал Такемучи, чтобы его проверить. — Не, всё в порядке! — удивление читалось и в мимике и в тоне голоса. Доракен, пусть и был обладателем угрожающего лица (что уж говорить о росте и других сопутствующих к нему вещах), имел представлении о каком-то приличии. Игнорируя скучный диалог, молчавшая до этого Кохэку с интересом осматривала представшую перед ним девушку. В прошлый раз, она успела отметить только решительность и упорство характера. Собственно сейчас, было понятно почему они сошлись. Что одна, что другой — те ещё сорвиголовы. Хината Тачибана, стоявшая с ровной спиной и прямым взглядом, даже в эпицентре из маргиналов, с любопытством и теплотой наблюдала за суетившимся парнем. Курода без зазрения совести осматривала юную девушку с ног до головы. Для себя подметила, что мушка под губой выглядит излишне умилительно, чему-то своему кивнула и веселой походкой приблизилась к ней. — Помню, в прошлый раз мы не успели толком познакомиться. — повернувшейся к ней Хинате она послала дружелюбную улыбку. Та ответила тем же. — Наверное… — в голосе проскользнуло легкое сомнение. Собственно, Кохэку её и не винила. В тот день они даже взглядами не пересеклись. — Кохэку Курода, приятно познакомиться! — она будто и не заметя, некой заминки у напротив стоящей девушки, протянула той руку. Тачибана смущенно покраснела, но поприветствовала в ответ: — Тачибана Хината. — вытянутую в ответном жесте руку перехватили под ладонью и бережно преподнесли к лицу. Слегка обескураженная этакой изысканностью, она не сопротивлялась. Сухие губы невесомо прикоснулись к нежной коже кисти. Заметивший такую наглую «кражу» своей девушки, между ними поспешил втиснуться Такемичи. Тот отчего-то успел покраснеть и отодвинул смущённую Хинату за спину, та удивленно потирала руку. — Будешь и дальше ворон считать Текамучи, — глаза игриво прищуриваются, корпус лениво перекидывается назад, а кисть правой руки грациозно поворачивается. На парня указывает указательный палец, обтянутый чёрной плотной тканью. — твою милую девушку и увести могут. На последних словах последовало кокетливое подмигивание. Будто очнувшись, Такемичи всем телом встрепенулся, готовясь что-то ответить. Наблюдавшему до этого Рюгуджи, уже успели надоесть пустые выкобенивания друга. В доказательство на лице пролегла заметная жилка, а брови образовали раздражённую складку. — Хватит уже, Кода. Не видишь, его сейчас разьебет от ревности — и в правду, глаза выше названного грозно глядели на беспечного юношу, тот будто и не грозился увести чужую девушку, минуту назад. На претензию Кохэку лишь пожала плечами. — А ты, Такемичи, нечего так напрягаться. Пусть он и ведёт себя как бабник, в реальности просто стебётся. — прислушавшись к словам нового знакомого, Ханагаки непонятливо уставился на довольного Коду. Тот, на такую характеристику ничего не ответил. В этот момент, Ноде почему-то показалось очень кстати, тяжело вздохнуть. Пусть такие финты подруга выкидывала с завидной частотой, в действительности относилась абсолютно безразлично, что к одному, что к другому полу. Найти бы ещё время на такие глупости. Пораскинув мозгами, Кен оборачивается, с секунду ищет что-то глазами, а когда находит, громко зовёт: — Эй, Эмма! Присутствующие сразу перевели внимание в сторону куда смотрел Доракен. Под чужие взгляды к ним вышла невысокая девушка. — Ага. — её будто и не волновало происходящее. Школьница до этого бездумно смотрела в противоположную от, звавшего её, парня сторону. — Это девушка Такемичи, защищай её. — По-ня-тно~ — причудливо растягиваясь слоги она наконец перевела взгляд на новоприбывшую парочку. Сначала медовые глаза заметно округлились, тем самым обозначая удивление, потом приветливо оглядели не менее поражённого парня. На лице Ханагаки отобразилось узнавание и легкая паника. — Привет, трусишка! Сказать, что присутствующие удивились — промолчать. Больше всего эмоций, от сказанного, проявили Хина. Та с подозрением и некой злобой испепеляла дрожащего, как осиновый лист, Такемичи. Кода лишь приподняла бровь в немом вопросе. — Кто Трусишка? — глаза девушки угрожающе прищурились — ты, что-ли? — Ты знаком с Эммой? — и если при взгляде на свою девушку, Такемучи залился потом, то после вопроса Дракена до смерти побелел. На лице «трусишки» отобразился первобытный страх. Как оказалось, Такемичи, по странному стечению обстоятельств, пошёл за Эммой, а как только увидел ту в нижнем белье, убежал что аж пятки сверкали. Кохэку весело свистнула: — А мир всё-таки тесен… Наблюдать за кровавой и по праву заслуженной карой в лице Тачибаны Хинаты, она не стала. Удивилась ли такому наивному и глупому поступку сестры главы? Тоже нет. Уже давно было понятно — младшая Сано страдает от самой страшной и ужасающей болезни, что прибавив весьма эмоциональный возраст, становилась ещё более неуправляемой. Безответная Влюбленность. Сказать честно, знать, какие взаимоотношения между сестрой главы и его замом, Сузуми было не интересно. Он просто наблюдал за притихшей подругой. У той было весьма тёплое и в какой-то степени трепетное отношение к Эмме. Привязалась ли она к ней? Нода в любом случае желал получить отрицательный ответ. Пока дело ограничивается простой симпатией и каким-то приятельство — пускай. Задумчивость сменяется на обворожительную полуулыбку, так же быстро, как и появилась. — Я начинаю его ненавидеть. — тихое бурчание и надутые щеки выражали всё негодование скопившееся в крохотном теле — У него совсем нет ко мне интереса! Он постоянно тусит с Майки, интересуется байками и дерётся. Подобная тирада могла продолжать вгонять в недоумение побитого и брошенного на произвол судьбы, Такемичи, если бы не подошедший со спины Эммы, Кода. Тот, мягко опускает локти на плечи, повернувшейся к нему головой, девушке. Она уже давно успела привыкнуть к подобному, потому нисколько не удивилась. Пользуясь весомой разницей в росте Кохэку положила подбородок на макушку хмурящей брови Сано. Почему-то стало слышно как громко сглотнул опешивший в очередной раз за вечер, Ханагаки. — Эмма… Ты уже давно обещала прийти ко мне на ночевку. — театральный вздох и обречённость в голосе добавляли трагичности. — Как на счёт сегодня? — глаза смотрят пакостно и озорно. Недоумение собеседницы сменяется вопросом. Потом следует лёгкий кивок в сторону беседующих Майки и Дракена. Попытка вызвать хоть какое-то подобие ревности? — так думает Эмма. Потом обдумывает и понимает — даже если не выйдет, все равно обещание, есть обещание. Она ничего не потеряет. Не разрывая импровизированных объятий, девушки направляются в сторону Майки. Эмма будто и не чувствует лишнего веса от повисшего на ней парня. Оный, продолжая смыкать длинные руки вокруг шеи девушки, идёт с ней вровень. — Маайки! — удостоверившись, что её слушают, школьница продолжила — Я сегодня у Коды останусь. Сможешь меня потом подбросить? Тот в непонимании выгнул брови, но выражение лица не поменял. Оглядев сначала сестру, а после повисшего на ней командира, ещё немного помолчал, после чего просто пожал плечами и выдал: — Лады. — Благодарочка, глава. Обещаю вернуть завтра, в целости и сохранности! — в подтверждении он шуточно отдал честь. Эмма так и не получив желанной реакции молча ретировалась к окраине храма. Кохэку, проводив удаляющуюся фигуру глазами, уже решила отступить к своему подразделению, но на мгновение остановилась. Перед окончательным уходом, та намеренно поймала темный взгляд Рюгуджи и демонстрационно оскалилась, сверкая хищным взглядом. Иногда, даже её коробила такая непробиваемость парня. Был ли у Кена хоть какой-то интерес к влюблённой девушке? Безусловно. Скорее, этот сухарь в силу врожденной твердолобости и скудности в проявлении своих эмоций, просто не хотел признавать очевидного. А очевидным это было. Но опять же, не ей судить людей о их малоэмоциональности и закрытости. POV Кохэку После кратковременной встречей с Масатакой, я незамедлительно направилась домой. В переписке Эмма отметила, что придет приблизительно в десять. Мысленно прикинув сколько и на что уйдёт времени, я решила зайти в магазин. Закупившись различными лакомствами и напитками, я поспешила добраться до новоявленной жилплощади. Необходимо было тщательно подготовиться к приходу гостей. Благо, что меня окружают люди понимающие, квартиру подготовили соответствующую. По всему периметру располагались специализированные шкафы, в них, при необходимости, можно было спрятать все сопутствующие к подозрению и ненужным мыслям. Было ли не дальновидно и не рационально звать постороннего человека к себе в дом? Точно да. Это было по меньшей мере безрассудно. Не знаю почему, но видя оттенок грусти и тоски в глазах этой девушки — просто невыносимо. Я даже задуматься не успела, как позвала её на ночлег. Почему? А главное — зачем? В тот момент под кожу будто заползло негодование. И не столько из-за сочувствия к неразделенной симпатии, столько из-за разочарованного состояния девушки. Отчего было неприятно и обидно. Захотелось любым способом поднять той настроение. Заглянув на циферблат, я подметила как быстро прошло время. Было решено спуститься вниз и дождаться брата с сестрой там, заодно начать новую упаковку сигарет. Облокотившись на металические ворота, что и служили центральным входом ко всему двору, пальцы быстро нашли запрятанную пачку в кармане. По приходу домой уличная одежда сменилась на широкие спортивные штаны на резинке, что с усиленной затяжкой шнурка висели на тазовых костях, виной тому служила мужская модель вещи. На плечах висела старая, но мягкая кофта с капюшоном, из-за полученного в быту пятна, ту яростно укоротили до пупка, теперь по краям колыхались неровные ошмётки. На ногах расположились, недавно приобретённые, гэта. Долго ждать себя, девушка не заставила. Во всяком случае, побыть лишние десять минут в тишине и покое, было не трудно. — Кохэку-кун! — признаться, то как радостно слетает собственное имя с губ подруги — льстило и радовало — долго ждёшь? — Вовсе нет — подойдя к остановившемуся байки, я быстро пересунула розовый портфель через плечо. — Уже успел попрятать похабные журнальчики? — несмотря на ехидный голос и каверзность подкола, на реплику парня я не отреагировала. — Майки! Не обвиняй Кохэку-куна во всяких небылицах. Он, в отличии от такого разгильдяя как ты, порядочный парень! — и в большем убеждении, к лицу вздернувшего брови Манджиро, был приставлен указательный палец. — Ничего я не сочиняю! Все пацаны, те ещё пошляки. — живая мимика полностью соответствовала звучащему недовольству — и вообще, я не разгильдяй! — Ха! Расскажи это кому-нибудь другому. Подобная шуточная перепалка между родственниками была нагло перебита: — Это всё конечно замечательно — воздух рассекли импровизированные кавычки — но давайте эти семейные разборки перенесём на завтра, не думаю, что мои соседи с радостью воспримут ваши распри. Пожалуй, легкое удивление по-родственному синхронно появилось на лицах обоих подростков. Они выглядели одинаково комично. Иногда, такие вот проблески адекватности и некой рассудительности, вгоняли в краску. В такие мгновения, каждый чувствовал себя нашкодившим первоклашкой. Скоро распрощавшийся с надувшем щеки парнем, мы направились в пункт сегодняшнего ночлега. Должна ли я сказать, что все прошло не по шаблону? Неведомо как, но просмотр фильмов, коих насчитывалось огромное множество, пришлось отложить до лучших времён. Роль развлекательного приспособления досталась мне. Как выяснилось позже, внушительных размеров косметичка с самого начала предназначалась мне. Количество и разнообразие косметики пугало и поражало воображение. Раньше мои познания ограничивались базовыми продуктами. В моменты обсуждения новых косметических средств среди одноклассниц, я благополучно прослушивала (как оказалось за той стороной окна были расположены удивительные виды). Был ли у меня хоть малейший шанс избежать роли послушного манекена? Как оказалось, ни единого. — Не вертись, сиди ровно. — на вид хрупкие пальцы, не давали ни малейшей возможности дернуться. Оказалось, кровать можно использовать не только для сна, но и для нанесения макияжа. — Всё равно не понимаю, откуда такое желание разукрасить мое лицо? — губы старалась открывать минимально, потому звучало нечетко и приглушенно. — Иметь такое милое личико, и при этом не пытаться его преобразить — самое настоящее преступление! — на секунду мой подбородок решили оставить в покое. Девичьи пальцы аккуратно поправили, удерживающую волосы, повязку. Та неторопливо перевела медовый взгляд на мое лицо. — Что? — Ничего, просто… — на лице появилась тень задумчивости. —Думаю какой цвет выбрать. У тебя темно-серые глаза, следовательно, либо фиолетовый, либо синий. Рассуждать по какому принципу подбираются цвета, и откуда такое разнообразие оттенков у обычной школьницы, не хотелось. — У тебя чистая кожа, поэтому тона потребовалось немного, но она очень сухая. — похлопывая по кисточке, она смахнула излишки пудры — ммм, нет, всё-таки румяна будут лишними. От щекочущей нос кисточки, захотелось чихнуть. За подобное нарушение, мне послали рассерженный взгляд. Дальнейшие манипуляции с моим лицом, сопровождались разного рода комментариями. Хотя, скорее всего, девушка просто рассуждала вслух. На оставшееся время я послушно прикрыла глаза. Руки смирно лежали на коленях, а спина вытянулась в струну. Ход времени был потерян до того момента когда слух уловил громкий щелчок. Оказалось, меня бесцеремонно и нагло запечатлели на новом цифровом фотоаппарате, тот предусмотрительно лежал, на поставленной на пол, сумке. Под моим недоуменным взглядом, Эмма аккуратно, но быстро стянула с меня тканевую повязку. На лоб привычно упали темные пряди. По своей наивности, я успела понадеяться, что на этом своеобразные опыты подростка закончатся. Как же я ошибалась. Стоящая пере до мной, вооружилась расческой и лаком для волос. Признаться, это внушало. На протяжении всего шипения баллончика с лаком, я невольно стала задумываться о абсурдности нынешнего моего положения. Увидь они все меня сейчас, не представляю как бы отреагировали. Это вызывало зябкую дрожь по коже. Мыслено я зареклась, что больше никому не позволю ставить меня в подобную ситуацию. Я меланхолично оглядело распластавшуюся по всей постели косметику. Самых пестрых и ярких цветов упаковки, почему то промелькнула мысль: наткнись я подобное через витрину магазина, определённо бы купила. Вот так просто. Ни задумываясь о ценности вещи или её стоимости. После чего глаза наткнулись на небольшом круглом зеркальце. Оно сиротливо лежало вдалеке от всех косметических средств и озорно слепило глаза, отзеркаливая свет люстры. Не особо вдумываясь, рука сама потянулось к круглому предмету. Оно легло в руку легко, но словно утопало в ней. По сравнению с раскрытой ладонью, зеркало казалось совсем маленьким и крохотным. Сразу подумалось, что в руках Эммы оно смотрелось бы гармоничней. Предмет был поднят на уровень глаз. В небольшом отражении можно было осмотреть лишь отдельные детали всего лица. Было решено начать с глаза. Я никогда не была человеком помешанным на внешности, не видела никакого смысла акцентировать внимание на красоте или уродстве других. Свою также не оценивала. Меня устраивало, то что я иногда видела в зеркале. Однако, я и понимала, что в глазах окружающих людей, сколько то, но выделяюсь. Будь то девушки, или парни, для них я был красивым, в не зависимости от настоящего пола. Со временем, я поняла, к внешним показателям, безусловно прилагалась и внутренняя обаятельность. Было много знакомых, которые могли сразить любого, пользуясь только собственной харизмой. Но почему-то, вот так наблюдая как ресницы гармонично и красиво вытянуты, а и без того пронзительные глаза, сейчас смотрят прямо в душу… Кажется инородным. Не правильным. Не таким. Внутри скручивается тугой узел неприятия и недовольства. Парни не должны краситься. Все то что я вижу на своём лице делает меня ещё более красивым, чем есть на самом деле. Это выглядит блестяще. Но от этого прекрасного и чарующего, словно веет хрупкостью. Будто урони сейчас и всё это в дребезги разобьётся. Подобного рода мысли словно тучи, сгущались и заволакивали меня. Все происходящее начинало казаться чем то неправильным. От нагнетение меня спасла вовремя подоспевшая Эмма. Та и не чувствовала повисших над моей головой, раскатов грома. На лице по прежнему блестела хитрая улыбка. Каким-то образом, ей удалось отыскать в моих вещах то, что ей казалось более мне подходящем. Это оказалась странная кофта, что заканчивалась на рёбрах, имела странную полу-прилегающую форму и длинные рукава. Материал был плотным, при резком движении не порвётся, но тонким. Структура ткани, чём-то напоминала школьные рубашки. Приятным бонусом, служило то, что при любом удобном случае, кофта не забиралась, сидела плотно по телу. Эмма обосновала свой выбор, тем что такой рельеф пресса прятать — смерти подобно. — Вон, бери пример с Майки. Накинет плащ на голое тело и доволен! — Мне теперь тоже полуголым ходить? На ноги были подобраны зауженные у икр брюки. Те висели, как и домашние на бедренных костях. В такие моменты хотелось лишний раз поблагодарить отсутствие ярко выраженной талии. Однако небольшой изгиб на удивление пришёлся по вкусу моего модельера. У той странно поблескивали глаза. Казалось, такие понятия как мужественность и маскулинность, давно оставили эту квартиру. Подобная вакханалия продолжалась под громкое щёлкание фотоаппарата. На каждую попытку остановить собственную фотосъемку, меня награждали лицом такой скорби, что будто и в прям железными тисками сжимали сердце. Оставалось лишь смириться. Конец POV Кохэку

***

POV Тадаши Из-за непредвиденных обстоятельств, как описала сама девушка, быть гидом двух раздражающих блондинов, выпало мне. Стоит ли описывать мое безграничное счастье? Нет. Бесспорно — это был сарказм. Как было указанно в сообщении, необходимо было сопроводить их до места встречи с командиром третьего отряда. Там будет проходить обсуждение о Мебиусах. При необходимости, нужно было предоставить всю имеющуюся информацию о выше названной группировке. Пришлось связаться с Рюгуджи и договориться о месте встречи. Она произошла довольно странно. Смотреть как с виду грозный маргинал, несёт на своей спине уснувшего командира, словно мама наседка с неразумным детенышем… У меня невольно задергалась бровь. Вообще, состояние крайнего раздражения и нервозности, преследовало меня с самого получения злосчастного мессенджера. Мысль о том, что я проведу своё драгоценное время, один, в компании этих детсадовцев… Настоящее состояние мастерски удавалось скрывать за непроницаемым лицом. Так же на нервы решил подействовать не пойми откуда вылезший шкет. Тот, при детальном рассмотрении, оказался Ханагаки Такемичи. О нем в скользь упоминала Кохэку, как о парне, что неожиданно приглянулся Манджиро. Что удивительно, при разговоре о нем, у той подозрительно загорались глаза. Такое было вполне знакомо. Когда крутишься в мире забивов между круглыми детьми или полными идиотами, находить интересные кадры — на вес золота. Но сейчас, смотря на, порядком надоевшего, парня, я не понимал: чем тот мог привлечь внимание? Выглядит обычно. Ничем от себе подобных не отличается. Разве, что маскировка и уровень слежки у того, на уровне клоуна с рупором в руке и динамитом. Даже странно, что идущие впереди гопники его так и не приметили. Говорить о его существовании, я не стал. Это не мое дело и не входит в мои обязанности. Хочет идти за ними, пускай. На какой-то момент, инородный объект, в виде Ханагаки, и вовсе забылся. Пришли мы к старому, заброшенному цеху. Судя по всему, там производили арматуру и другой строительный материал. На месте нас уже ждали Пачин и его зам. — Ты так и не сказал, почему Кода не пришёл. — похоже, этот вопрос уже давно заботил усевшегося на каких-то обломках Доракена. — Верно! Чё мы должны решать важные вопросы с какой-то сошкой! Это тебе не простые посиделки с корешами! — было забавно, что такие мелочи, они в серьез считали «важными вопросами». — Сам в шоке. У шефа ни с того ни с сего появились пиздец важные дела. — пусть потом сама разбирается. — Важные дела… — по видимому для сидящего, каменным изваянием, главы было не ясно, что могло послужить достойной причиной отсутствия на таком важном консилиуме. — Похер, мы не за этим здесь собрались. — в голосе этого шара так и сочилось наряжение. Я с трудом сдержал вырывающийся смешок. Какой грозный! — Ну раз Кода сам тебя послал… — по мне прошёлся изучающий взгляд татуированного школьника. — Что скажешь о Мебиусах? Теперь на меня смотрели все присутствующие. Было заметно, как на последних словах, у Па скрипнули зубы. — Ну, их глава — Осанаи Нобутака. Само объединение не новое — это их восьмой лидер. На данный момент в нем насчитываешься 150-200 человек. Основная масса это участники 18-20 лет. Специализируются на мелких грабежах, хулиганстве. Подобные крупные интенданты раньше не прослеживались. Информация мне не нова, поэтому очередной раз озвучивать её — нудно и скучно. Я в принципе с трудом сдерживаю сонный зевок (сразу всплывает ассоциация с вечно спящим Иори, теперь я понимаю его лучше). Однако, процеживая эти данные, через себя, ещё раз, возникает некое сомнение. Простые байкеры, неожиданно напали на обычную пару, избили парня и специально изнасиловали перед ним его девушку? А после умудрились додуматься обчистить их родных? Да их бы уже должны были упечь за решётку. Это не мафия или подпольные группы, где отмазать от полиции — это дело одного звонка. Не сопоставляется и такая намеренная жестокость. Удивительное совпадение, что это оказались не просто третьи знакомые, кого-то там. Это лучший друг одного из командиров, новой и быстро разрастающейся банды. К тому же, банды, что яро порицает и не принимает подобных действий. Хотя, я слишком себя накручиваю. Это простое стечение обстоятельств. Подобное не смогут подстроить обычные дети. Я переоцениваю их. Аж, смешно стало. — Это всё? За такими размышлениями я потерял ход беседы. — Пока да. — Майки! — неожиданно раздавшийся возглас был адресован к главе. — Что такое, Такемучи? — тот будто и не удивился нежданному гостю. — Мы сейчас посреди важного разговора. — Опять этот урод. — Не мешайся, ублюдок! Мне даже самому стало интересно, чего этот дурак здесь забыл? Решил каким-то образом возрасти в глазах этого мелкого? — Может прекратим — послышалось, как говоривший глотнул вязкий комок — Войну с Мёбиусами? Признаться, подобной глупости и наивности выпад, не ожидал даже я. Ты серьезно приходишь сюда и на птичьих правах, обычного знакомого, выдаёшь такое?! Наглость это или идиотизм чистой воды? То что он дальше начал вещать, не поддавалось никакому здравому смыслу. Это было настолько абсурдно и немыслимо, что даже не смешно. Этот его монолог про запрет войны с Мёбиусом, был очень прост: «Я не знаю почему, но воевать с ними нельзя! Это будет конец Свастонов!». Прийдя и сказав такую чушь, где-нибудь глубже чем банда байкеров, он бы не отделался бы простыми пиздюлями Пачина. Он бы уже получил пулю меж глаз. Надо будет обязательно рассказать остальным. Не терпится увидеть их лица! Как и ожидалось, прервал это нелепое представление, по моему скромному мнению, самый здравомыслящий человек из всех присутствующих. Доракен не просто выслушал уже порядком поколоченного парня, но и сделал какие-то выводы. — Нужно ещё разузнать о Мёбиусах. — в принципе, предложение было здравое, но затруднительное для меня. Опять придётся разбираться с этими яслями! Непруха. — Кенчин. — А? — Ты встаёшь против Свастонов? — прослеживалась некая перемена во взгляде Манджиро. Этот Коротышка уже решил для себя — войне с Мёбиусами быть. — Э? Речь ведь не об этом. — Как раз таки об этом! Слушать разборки между главой и его замом было скучно. На секунду даже промелькнула мысль о разочаровании. Из-за такой мелочи разругаться? Поэтому я и не люблю желторотых детишек. Раздражают. Что ни день, так новые убеждения, мечты, тенденции. Я бы и дальше продолжил сокрушаться на тему: почему Курода столь безжалостна? И где я так напортачил, что теперь играю роль зрителя во время утренника? Если бы не прибытие печально известных Мёбиусов. — Извините, что вмешиваюсь в семейную ссору. — в помещение вальяжно зашёл Осанай — «Мёбиус», «Мёбиус» По всей видимости он чувствовал себя здесь как в своей тарелке. Наглая ухмылка, растянутые гласные и мерзкое, даже глумливое, гоготание. На подобных «слизняков», как их иногда именовала Ямадзаки, даже смотреть было оскорбительно. — Малышня! — во рту крутилась дешёвая сигарета, которую она даже в руки не возьмёт. Пришлось себя быстро одернуть. Узнай она о таком сравнении с его стороны… От зарисовавшейся картины я поежился. После прошлого раза, когда тебя мягко говоря «отчитали», повторения не захочет никто. Высокомерно осматривающий нас маргинал, заметил мои передёргивание и приняв на свой счёт, горделиво оскалился. В мыслях было решено ещё раз обговорить с Кохэку идею носить с собой пистолет. Показалось, что именно сейчас он без причины пылиться в ящике. После непродолжительной терабайт о уважении к старшим и прочим принижениям по возрасту, на Нобутаку с кулаками бросился разъярённый Па. Глаза уже успели насчитать внушительное количество, пришедших с Осанаем, Мёбиусов. Это заставило напрячься. Место было подобрано пусть и не тщательно, но даже это не дает шанса на возможную облаву. Что-то явно не сходилось. Слишком много совпадений на одну группировку. К определенному моменту, выслушивать крики Такемичи и том, почему никто не поможет явно проигрываемую парню со стороны Свастики. — Ээ! Да завались уже, шкет. — голова уже начинала болеть от этого шумного индивидуума. — Но Пачин же умрет! Остановите его! — в какой-то степени, его понять можно. С другой стороны, вмешайся кто-то из нас в личные дела Кохэку… И не важно что и как бы происходило, любому кто вмешался, уже должен был заготовить место на кладбище. — Зачем? — казалось это не его друг там харкает кровью и не у него вот-вот заплывут глаза — Он же ещё не сдался. За время всего разговора, Па понятное дело уже достиг своего максимума. Он отключился стоя и обязательно бы свалился если бы не подошедший Майки. В этот момент подумалось, об абсурдности вендетты между Пачином и Осанаем. Сам глава вражеской группы никоем образом не принимал участия в произошедшем инциденте. Знал ли это дравшийся парень? Наверное нет. Должен ли я был сказать об этом? Тоже нет. Меня никто не просил назвать поголовно тех, кто напрямую участвовал в зверском акте. И вот сейчас, признаю, наблюдать как этот коротышка вынес осточертевшего бугая — Мана небесная. Этот имбецильность свято верил в своё превосходство руководствуясь только избыточной мышечной массой и возрастом. Три раза ха. Думая так, максимум чего бы он смог добиться оставаясь в этих кругах — быть поганой шестеркой. Ни больше. К тому же этот молокосос решил воспользоваться импровизированной розочкой из подвернувшейся под рукой бутылки. Его быстро усмирил подоспевший Рюгуджи. И только я решил в очередной раз обреченно вздохнуть, так как спустил в унитаз столько времени, как произошло следующее: Пачин, находясь в полу-адекватном состоянии как только возможно, при получении таких увечий, достал припрятанный ранее нож и всадил его Осанаю со спины. Из-за неумения, или из-за полу-обморочного состояния, попал только в область поджелудочной или кишечника. Стало ясно — нож вошёл не глубоко, его не вынимали и судя по крикам, вызвали скорую, следовательно, он выживет. Услышав гул полицейских сирен, собравшаяся молодежь, скоромным потоком опустошила, бывший когда-то, завод. Пачин громогласно обьявил, что остаётся. Это было его решением и пусть и не мне судить, но правильным. Не признаёт своей ошибки сейчас, потом из этого мира не выберется. Протестующего Манджиро силой утащил Кен. У того была эгоистичная жажда не дать другу сгнить в тюрьме. По всей видимости, на желание этого друга и на последствия этого побега, ему было плевать. Поистине детский поступок и оставалось лишь безмолвно скривиться. Почему-то сейчас меня посетила ясная мысль, которая и описывала всех тех кто надумал играться в бандитов. Пришла ассоциация с морем. Это как если бы прийти на пляж и от неумения плавать или боязни глубины находить на самой поверхности, мелководье. Вопрос отстаивался лишь в том, кто рискнёт погрузиться глубже, в самую пучину? И сможет ли продержаться пока он окончательно не захлебнётся или его не сожрут обитавшие там хищники? Стало казаться, что они начинают погружаться все дальше.