По следам Аптекаря

Только их крики слышны… Белые цапли невидимы Утром на свежем снегу. Тиё

Кин не поняла, как в один момент оказалась на другой стороне реки вместе с Аптекарем. Обветшалый мост остался позади, как напоминание о хрупкости человеческой судьбы. Медиум обернулась лишь на миг, чтобы попытаться осознать все, что успело произойти ровно до этой секунды. Поместье, болезнь, окоченевшие ноги, волосы, разбросанные по веранде, руки Аптекаря, развязывающие оби. И разорванная плоть утопленника, словно сломанная фарфоровая кукла. Всего на миг Кин задумалась о реальности происходящего. Торговец снадобьями двинулся вперед, бросив девушке: — Не отставай. Неторопливо медиум шагнула в сторону Аптекаря, направив взгляд на кровавый след. Весь мир сузился до красной полосы, идущей вдоль реки. — Кажется, это самая короткая дорога до ближайшего селения. Будь готова, мы совсем скоро будем на месте. Мужчина был собран и слегка напряжен. Он понимал, что близится момент, когда ему снова предстоит не просто убийство, а настоящая игра, в которой проигрыш стоит жизни. И теперь не только его. Не услышав язвительных фраз своей подопечной, торговец слегка заволновался. Меланхолия Кин сейчас была совершенно неуместна, а потому мужчина решил взбодрить свою ученицу. — Урок первый, — медиум резко переключилась на Аптекаря, оживившись, — всегда предлагай китайские снадобья в первую очередь. Их чаще покупают. — Что? Вот уж о чем надо думать, так точно не о лекарствах. — Медиум замешкалась, — А ведь на нашей первой встрече вы предложили мне снадобье из Китая… Вы мошенник, сенсей! Девушка нахмурилась. — Урок второй, — Аптекарь нисколько не отвлекся на негодование Кин от намеченного маршрута незапланированной лекции, — лекарство не поможет, если не верить в него. — Шарлатанство какое. И что вы такого сделали, из-за чего моя бабушка стала вас уважать. Медиум явно не была настроена воспринимать слова Аптекаря всерьез. — Я не верю, что одно лекарство без веры в него может вылечить болезнь. Если лекарство не помогло, значит, больной не верил в него. — Торговец выдержал многозначительную паузу, — Вера и исцеление связаны одной нитью, как сушеная рыба. — Разве рыбу не на палке сушат? После неловкого замечания Кин наступило молчание. Оставшийся отрезок дороги путники провели в тишине. Серость дня стремительно сменилась темно-синей пеленой сумерек. Снова пошел снег. Кин неуклюже оттянула рукава, пытаясь согреть руки под слоем плотной ткани. Заприметив приглушенный свет бумажных фонарей, мужчина ускорился, медиум засеменила следом, боясь не поспеть за сенсеем. Гулкий лай нарушил неестественную для деревни тишину. Аптекарь резко остановился и, нахмурившись, внимательно изучил местность. Не ожидавшая такой резкой остановки своего учителя Кин, не успев среагировать, врезалась носом в спину мужчины и тихо ойкнула. Торговец не шелохнулся. — Почему мы остановились? — медиум потерла ушибленное место ладонью, из-за чего нос еще больше покраснел, — Мы уже пришли? — Почти. Будто что-то уловив, Аптекарь схватил правую руку Кин, и направился в сторону полуразрушенного дома на отшибе, волоча девушку за собой. — Я могу идти сама! — медиум возмущенно дернула рукой, однако когда они остановились у входа в дом, перестала сопротивляться, придя в оцепенение. — Хорошо. Иди сама, но веди себя тихо. Торговец лекарствами уже собирался постучать по деревянному каркасу сёдзи, как вдруг его отвлек тихий шорох взволнованного шепота ученицы: — Я чувствую, что нам не стоит заходить туда… — Я знаю, — на этот раз Аптекарь мягко взял Кин за руку и слегка сжал ее, — Не бойся, ведь ты со мной. Медиум почувствовала, как тепло снова разливается в ее груди. Чувство защищенности и заботы в последний раз посещало Кин ровно восемь лет назад, когда бабушка была еще жива. Девушка сжала руку мужчины в ответ и торговец, наконец, постучал. Стало слышно, как кто-то завозился рядом с дверью. Помолчав несколько секунд, старческий голос недовольно спросил: — Кто там? — Я торговец снадобьями. — Нам не нужны лекарства. Снова стихло. Собачий лай стал громче, к нему добавилось рычание. Кин обеспокоенно взглянула на Аптекаря, затем на дверь. — Мы с подмастерьем ищем ночлег, — голос торговца звучал чарующе настойчиво, — Просим прощения за беспокойство. Дверь-сёдзи слегка отодвинули. Через образовавшуюся щель можно было разглядеть часть лица немощного старика. — Вы так настойчивы, — щель стала медленно расширяться, позволяя непрошеным гостям пройти внутрь, — что ж, проходите. — Простите за вторжение. — Аптекарь учтиво поклонился и вошел внутрь. Кин неуверенно шагнула следом. — У нас нет лишних футонов, Господин Аптекарь, поэтому вам придется спать на татами. Скрипучий голос хозяина дома был пропитан недовольством, из-за чего медиуму сделалось неуютно. — У вас довольно тихо, — торговец кивнул в сторону выхода на улицу, — непривычно тихо для такого времени. — Темно уже, все с утра поработали, да по домам разошлись. — Услышав вопрос, старик даже не обернулся, продолжая медленно ковылять по коридору, — Нечего шляться в такое время. — Интересно… Аптекарь прищурился. — У вас в последнее время никто не пропадал? Старик остановился. Кин заметила, как немощное тело хозяина дома бросило в мелкую дрожь. — Вот ваша комната, — старик отодвинул сёдзи, показывая гостям место для ночлега, — Будьте добры, покиньте деревню завтра на рассвете. Вам нечего совать нос в чужие дела. — Спасибо за приют. — Торговец сказал уже в пустоту. Хозяин, так ни разу не взглянув на своих гостей, ушел в свою комнату. — Он явно дал понять, что нам здесь не рады! — Кин громко зашептала, зайдя в комнату и запирая за собой сёдзи. — Он что-то скрывает. Аптекарь зажёг свечу, поставил свой переносной сундук в центр комнаты и открыл третий сверху отсек, в котором хранились весы. — Ох, как много! — медиум восторженно всплеснула руками. Мужчина недовольно посмотрел на девушку, приложив палец ко рту. Кин смущенно накрыла рот ладонью. — Ложись спать. Мне нужно сделать кое-какие приготовления. Весы закрутились на указательном пальце торговца, затем поклонились ему. — Я не смогу заснуть! — медиум снова перешла на громкий шепот, — Я хочу посмотреть, что вы будете делать. — Больной ты мне нравилась больше, — мужчина устало выдохнул, — неужели не сможешь уснуть без футона? Вот вам и избалованные отпрыски из богатых семей. — Дело не в этом, — Кин обиженно надула щёки, — я чувствую опасность. — Вот оно что… — Это даже забавно. Дом может снести легкое дуновение ветра, но зато у хозяина есть футон… Сомнительный повод для гордости. Все равно, что надеть роскошный оби на изношенное кимоно. Девушка легла набок, подперев голову рукой, и устало взглянула на своего учителя. Выражение лица торговца несколько взбодрило медиума, заставив Кин тревожиться еще сильнее: брови сдвинулись, а на губах заиграл недобрый оскал. — Что такое, сенсей? — Это будет… Аптекарь взял паузу, подбирая подходящее слово. — Непросто. Кин с облегчением выдохнула — Это и ребенку ясно. Несомненно, сражение с демонами — весьма опасное мероприятие. — Мероприятие? — мужчина недоумевал, — Это скорее головоломка. — Тогда почему мы сидим здесь, вместо того, чтобы разгадывать этот, да простит меня Ками-сама, чертов ребус? — девушка резко вскочила, из-за чего волосы растрепались по лицу, — Нам не ночевать здесь нужно, а искать Мононоке, чтобы его убить! — Тише! — Аптекарь шикнул на медиума, снова приложив палец ко рту, — Мононоке уже здесь. Кин вздрогнула от нахлынувшего ледяного чувства ужаса. — Мы здесь неслучайно. Считай, что этот дом — средоточие злой энергии. Торговец приподнял указательный палец, и весы перелетели на противоположный конец комнаты. Раздался едва уловимый звон. — Но почему именно этот дом? — медиум зачарованно проследила за движением руки учителя и траекторией плавного полета весов. — Потому что здесь все началось. В коридоре раздались торопливые шаги. Сёдзи отворились. Хозяин дома недовольно скрестил руки на груди. — Вы мешаете мне спать своими разговорами! Если так продолжиться и дальше, я буду вынужден отправить вас искать ночлег в другом месте. Аптекарь порывисто встал и развел руки в стороны, выписывая руками в воздухе круг. Множество бумажных талисманов стали возникать из ниоткуда. Кин растерянно вжалась в татами. Бумажные талисманы стали прилипать к стенам и сёдзи, шумно закрывая их, и наслаиваясь друг на друга. Озлобленное рычание донеслось из глубины дома, но было настолько отчетливым и громким, что девушке показалось, будто звук зародился в гостевой комнате. Пол завибрировал, из-за чего медиум боязливо подскочила на ноги. Символы, напоминающие человеческий глаз, стали проявляться на бумажных талисманах в хаотичном порядке, становясь ярко-красными. — Что происходит?.. — старик оторопело отошел подальше от дверей, уставившись на амулеты. — Нам стоило бы уйти, пока не поздно… — голос медиума задрожал, потому казался неестественно тонким и высоким. — Нельзя выходить из барьера. Здесь мы в безопасности. Аптекарь уверенно махнул рукой вниз, талисманы теперь облепили пол. Самый верхний отсек аптекарского короба отворился, затем открылся находящийся в нем сундук. Внимательно приглядевшись к содержимому, хозяин заверещал: — Меч! Да вы же убийца! Вы хотите убить меня! — Да, это меч, — торговец сохранял удивительное спокойствие, — однако людей им не убьешь. Он предназначен для аякаши. Вы разве не слышали о мононоке? Старик нервно помотал головой. — Кин, — голос Аптекаря стал жестче, девушка повернула голову в сторону сенсея, выжидающе следя за каждым его движением и словом, — урок третий: Меч, изгоняющий демонов, может быть обнажен только тогда, когда известны тело, суть и первопричина, иначе он останется в ножнах. Тело Мононоке возникает из сплетения человеческих судеб. Суть Мононоке в природе вещей. Первопричина Мононоке в людских сердцах. Рычание прекратилось. В комнате повисла настороженная тишина. — Я знаю форму, — в глазах торговца блеснула недобрая искра, — тело Мононоке — Инугами! Меч звонко клацнул зубами.