Прости за все.

Неперестанно льющиеся из глаз слезы, стекая по щекам, одна за другой падают на шелковую ткань золотых одежд. Редкие всхлипы ещё слышны, но Се Лянь плачет тихо, будто боясь чего-то или... кого-то. Его лицо - чистое и светлое - давно покрылось краской, а глаза начали слипаться, скрываясь под тяжелыми веками и густыми темными ресницами. Но остановить поток слез все не получалось. Наконец принц заснул, истратив все силы. Тишина и легкие поглаживания чужой руки по волосам убаюкали его, но сон вовсе не обещает быть спокойным... Убедившись, что Се Лянь погрузился в мир грез, император осторожно поднимает его на руки и укладывает на мягкую кровать, укрывая тонким, не способным согреть вообще, одеялом, и подходит к столику, на котором стоят две полупустые чашки с чаем и небольшой чайник. Владыка берёт одну в руки и допивает содержимое, а после подливает из заварочного чайничка новую порцию. Только вот чай не способен помочь... Нужно что-то более эффективное. С этой мыслью Император подходит к шкафу, стоящему у окна спальни, и достает оттуда некий сосуд, открыв который, по комнате начинает распространяться сладковатый аромат. Вино... И вот оно точно будет кстати. Хмельной напиток дурманит голову, туманит рассудок и заставляет забыть самого себя - жаль, что лишь на время. А ведь Владыке хотелось бы забыть все, а после... А после окружить теплом и заботой одно очень хрупкое существо, чтобы больше ни одна капля его слез не стекла по щекам. Руководствуясь этим, Цзюнь У наливает в чашу вино и выпивает его залпом. За первой порцией следует вторая, а затем и третья. Да вот только император не пьянеет - по крайней мере не так быстро. - потому, осушив один кувшин, он тянется за другим. В то же время комнату наполняет некий туман, обволакивая собой все пространство. Он холодный - и это почти обжигающе чувствовать на коже - не иначе как противоречие. Впрочем вся жизнь Цзюнь У - одно сплошное противоречие, сотканное из предательств, боли и наконец сожалений. Туман рассеялся быстро, хотя для императора эти мгновения казались невероятно длительными. И через серо-фиолетовую дымку начал просматриваться силуэт. - Решил выпить, а меня не позвал? - мертвенно-бледная ладонь снимает с лица маску, и демон в погребальных одеждах делает шаг вперед, безцеремонно схватив чашу и налив туда крепкий напиток. - Уйди. - строго и даже несколько гневно цедит император, сдерживаясь от желания сейчас же запульнуть чем-нибудь тяжелым в незваного гостя. - И куда же я уйду? - смеется Бай, потихоньку попивая вино из чаши. - не забыл, что мы - одно целое? Даже если я уйду, ты от меня никуда не денешься. Владыка лишь удрученно вздохнул от осознания, что Безликий прав. они едины, и это никак не изменить, но как бы хотелось избавиться от этого надоедливого демона, что из-за дня в день грызет душу изнутри, заставляя ненавидеть все и всех! Цзюнь У резко встает с места и одним точным движением хватает нежелательного собеседника за ворот одежд. - Тогда просто вернись на свое законное место! Но Бай в ответ лишь смеется, и кажется, будто вместе с этим начинают кривиться в невольной усмешке три лица, что навсегда стали частью Белого Бедствия и вынудили скрыть свой некогда прекрасный облик маской. - Ну уж нет... - протянул он, после чего крепко сжал запястье противника, будто намеревался вот-вот сломать ему кости. - ты изменился. - язвительно замечает он и отталкивает божество от себя, вместе с этим вставая на ноги и подходя к кровати. - Зато ты остался прежним! - не собираясь уступать Безликому что-то очень важное, Владыка приближается к тому со спины и останавливает. - Все из-за него, да? Он ведь похож на тебя. На нас! Но чтобы сходство было еще большим, нужно доломать этого маленького принца, показать ему все самые жуткие страхи, заставить ненавидеть, а потом подчиниться. Это будет правильно. - Не правильно! Ты и без того уже достаточно разрушил его жизнь! Он уже... окончательно сломан. Совсем как стеклянная ваза... Се Лянь действительно был похож на разбитую вазу, которую впрочем весьма неплохо смог склеить маг по имени Время. Только шрамы-то все-равно остались, и даже если оболочка выглядела целой, душу назад склеить не удалось... - ...Эта ваза уже не возымеет тот вид, что прежде. Зачем бить ее на еще более мелкие осколки?! - Мне... Нам и не нужна была целая ваза. Достаточно лишь чтобы она выполняла свои функции. - все с той же улыбкой произнес демон, делая рывок и освобождаясь от хватки Небесного Владыки. Бай садится на кровать и рукой начинает перебирать темные пряди волос принца, подмечая, что, не смотря на все скитания, они остались такими же мягкими и шелковистыми. И это, кажется, еще больше раззадорило того, ведь уже в следующие мгновения Безликий начал заплетать Се Ляню косички и жгуты, но так же быстро распускал их. - Не трогай его. - зло отозвался Цзюнь У, холодным взглядом смотря на выходки своей второй личности и искренне жалея, что у них общий прах, ведь будь иначе, это решило бы множество проблем. - Почему нет? Я бы мог столько всего с ним сделать... - протянул демон, явно не собираясь выполнять просьбу Императора. - Вот именно поэтому! - воскликнул в ответ Владыка, вновь используя свои быстрые навыки, но на этот раз чтобы вырвать принца из загребущих рученок Белого Бедствия и покрепче прижать к себе. - Эй! Не будь таким жадным. Делись! - Уйди... Разумеется Цзюнь У так и не выпустил принца из своих объятий, горячо надеясь, что тот не проснется и не начнет опять плакать. Демон же остался сидеть рядом, хоть и понимал, что к Се Ляню его точно уже не подпустят. Под утро ему и вовсе стало скучно, от чего Бай упал на спину и даже закрыл глаза, будто собравшись спать, но ведь в сне он вовсе не нуждался... Се Лянь начал ворочаться в руках Владыки, когда на него попал свет от первых прорезавших темную линию горизонта солнечных лучей. Тогда демон подошел к окну и закрыл его плотной тканью, думая, что так принц поспит хоть немного подольше, и им троим не придется начинать неловкий разговор. Только вот надежды не были оправданы, и через несколько минут Се Лянь все же распахнул глаза, в которых была лишь пустота... Ни печали, ни удивление, ни тем более радости - ничего эти глаза не выражали. Это был совершенно пустой, почти неживой взгляд. Куда же пропали тот блеск, то тепло и наивность?! Как... Как все это вернуть на свое законное место?! Как заставить принца вновь улыбнуться той нежной улыбкой..? Как вернуть ему его светлый величественный облик? Куда все это пропало?! Им не нужна была бесчувственная кукла! НЕ НУЖНА! Им нужен был кто-то, кто поймет, может даже пожалеет и поддержит... Но не таким путем! Точно не таким!.. Почему... Почему нельзя просто вернуться назад? Так хочется.... В одной комнате сейчас сидят Верховный Бог трех миров и первый из Непревзойденных Князей демонов, но даже они, нет, скорее именно они не могу ничего сделать. Се Ляня можно переодеть, вогрузить на голову цветочную корону и дать в руки меч, да вот только это все бесполезно, если в его облик не вернется то сияние, которым принц был готов делиться со всем миром, помогая нуждающимся и защищая слабых. Куда же подевалось все это?! Владыка боится заглядывать в эти глаза, потому опускает голову. Подумать только - сам Его Величество Император Небес испугался чего-то, казалось бы, столь незначительного! Но он правда не может... Не может признать, что довел лично этого маленького принца до подобного состояния. Хотя справедливости ради не совсем он, а его вторая личность, что никак не снимает с Цзюнь У вину, ведь он и сам признает - они едины, и станут целым, когда Тунлу вновь окажется запечатана на многие десятилетия, но не сейчас... Сейчас они независимы друг от друга, и, надо сказать, это сводит Владыку с ума. Он не хочет ни видеть, ни слышать этого демона. И уж тем более он ни при каких обстоятельствах не отдаст ему свое самое ценное сокровище, пусть она и разбилось на тысячи осколков, Цзюнь У верит, что сможет вновь склеить самый редкий бриллиант, и может даже вернет ему хотя бы малую часть былого блеска. Нет! Даже если придется вечно смотреть на затускневший алмаз, он все-равно никому не позволит дотронуться до него. Это только его ноша. Их ноша... Император бережно обнимает Се Ляня, заставляя того положить голову на свое плече, а сам утыкается куда-то в шею принца, продолжая сидеть в таком положении до тех пор, пока тишину не нарушает Бай. - Это просто шок. Он скоро придет в себя. - достаточно уверенно говорит он, хоть глубоко в подсознании и не уверен в своих словах. - И что тогда? Он возненавидит нас?.. - Да. Уж в последнем Безликий и не сомневается - Се Лянь будет ненавидеть всем сердцем, будет желать отомстить или вновь попытается наложить на себя руки. Нет! Этого допустить точно нельзя. Пусть ненавидит, пусть презирает, пусть даже вернет все те сто мечей в десятикратном объеме, и пусть... Пусть не сожалеет, пусть в столь прекрасных глазах вновь загорится огонек надежды. Разве они столь многого желают? Разве они не заслужили посмотреть на счастье этого принца? Разве они... хотели всего этого?.. И Сяньлэ... милый Сяньлэ, стань снова тем Богом Войны в короне из цветов. Сияй! Блистай ярче всех звезд на небе! Только, пожалуйста, будь снова счастлив... Ведь они не просят прощения - не заслужили, но, дорогой Его Высочество, будь снисходителен, ответь на последнее желание! Ведь ты очарователен и несказанно прекрасен! Будь же таким всегда... И, пожалуйста, больше не плачь. Ничто и никто в мире не достоин твоих слез. Тебе идет улыбка - та легкая, теплая... Улыбайся чаще. И больше не вспоминай о том(тех), кто разрушил твою жизнь. У тебя впереди еще много хорошего, поэтому все-таки... ...прости за все...