Записки путешественницы

      Входная дверь вдруг неожиданно запела тонким скрипом, после чего в прихожей послышались медленные, грузные шаги. Чуть погодя звонко брякнули ключики, резко щелкнул замок и приятно зашуршала одежда. Ты встрепенулась, прислушиваясь и внимая каждому шороху — каждый раз эта своеобразная, но привычная мелодия удивительным образом заставляла твое сердце трепетать от радости.       — С возвращением, Чжун Ли! — несдержанно воскликнула ты и сразу же смутилась. Будучи излишне взбудораженной, ты старалась этого не показывать, ибо безумно стыдилась своей детскости.       Мужчина, однако, посчитал тебя очаровательной. Он торопливо вошел в гостиную, чтоб поскорее услышать твои истории, накопившиеся за день, и посмотрел на тебя трепетным, полным мягкой любви взглядом.       — Добрый вечер, милая. Как твои дела?       — Замечательно, — восторженно залепетала ты. — Сегодня я прочитала довольно интересную книжку. Сейчас уберу ее на место и накрою стол. Ты, наверное, сильно проголодался.       Как только ты положила томик на полку, Чжун Ли неловко прервал твою бытовую рутину: твердым движением он обвил руками твою талию со спины и, несколько смущенный, уткнулся носом в макушку, вдыхая нежный запах твоих взлохмаченных волос.       — От тебя исходит чудесный аромат: ты пахнешь, словно чистая и непорочная любовь. Неужели это духи, сделанные из глазурной лилии?       Когда бархатистый мужской голос коснулся твоего слуха, ты невольно зарделась; слова Чжун Ли были тягучие, как мед, приятные, обволакивающие.       — Ты почти угадал, — пролепетала ты, все гуще и гуще краснея от внезапной близости, — правда, я не использовала духи, а всего лишь подготавливала букет глазурек. Я читала, что перед клятвой молодожены должны принести высшим богам особое подношение, поэтому я выбрала лилии, чтобы возложить их завтра на алтарь.       — Хм, эти цветы способны впитывать прекрасные воспоминания и сокровенные молитвы, насколько я знаю. Признаться, я польщен тем, что ты так тщательно готовишься к завтрашней церемонии.       Мужчина слегка приподнял уголки губ, и рядом с ними показались едва заметные морщинки, появившиеся совсем недавно от частых улыбок — после того, как ты засветилась в жизни Чжун Ли, он не мог перестать нарадоваться каждой секунде, проведенной с тобой. Мужчина всегда был склонен к твердости, но в нем ясно проступала всеобъемлющая любовь к тебе, к твоим мыслям и к твоим поступкам.       Ты развернулась, чтобы наконец коснуться лица возлюбленного после короткой разлуки, которая — как вам обоим почудилось — продлилась вечность. Янтарные глаза смотрели на тебя с самой искренней нежностью, и губы, растянутые в полуулыбке, грели твою душу.       — Помни, моя дорогая, что беззаботная жизнь зависит от решительного и чистого сердца, и только рядом с тобой в моей груди разливается золото.       — Снова говоришь загадками, — ты надула свои губки и отвернулась. Чжун Ли не понял твоего недовольства, поэтому почел за лучшее поцеловать тебя в макушку, чтобы развеять твою хмурость — и, право, ему это удалось. Мужчина неуклюжим движением взял в свои мозолистые, огрубевшие ладони твою руку, поднес ее к лицу и оставил невесомый поцелуй на кончиках твоих тонких пальцев; с каждым касанием губ он начал пробираться чуть выше, мягко нашептывая о своей крепкой привязанности к тебе.       — Я всего лишь хотел намекнуть, что с нетерпением жду тот час, когда наши узы будут скреплены брачным договором.