Уже никак

      Открыв глаза, Олеся медленно поворачивает голову, ощущая на себе взгляд Бориса. Он расплывается в улыбке, целует нежно, в конце прикусывая губу,и шепчет: «Доброе утро, Солнышко». Она тонет в этой нежности, в этой любви.       Теперь в поцелуй его втягивает она. Неприкрытая нежность и женственность, которая сквозит в каждом её движении, концентрируется в каждом вдохе. «Доброе», — на выдохе. Вслед за поцелуем.       Неспешный секс, в котором нет бешеной страсти, нет ярости, безумия. Всё это было вчера. Или это было уже сегодня? Это неважно. Это был тот день, когда им было страшно друг за друга. Сейчас им спокойно.       Находясь в объятиях любимого, Олеся почувствовала, что её отпустило. Тяжелая, тупая боль, которая давила изнутри, растворилась. Её страхи уже никак не повлияют на их судьбу, её мужчина рядом. Он не ушёл. Он будет защищать от всего.       Последний толчок и концентрация доходит до предела. Волна столкнулась со скалой и разбилась на тысячи кусочков. Их мир разбился и собрался заново. Теперь он один на двоих. Она его море, он её скала.       Борисцелует её за ухом. Отстраняется, чтобы посмотреть, какие отметины оставил на ней за ночь. Он целовал и кусал её всю, желая убедится, что вот она. Живая. Рядом. На её груди, шее, плечах, где-то под рёбрами видны маленькие отметины их страсти. На самом краю, там, где видна светлая полоска кожи, где когда-то было бельё, красуется ещё один засос. Вот она печать доверия Олеси к нему. — Насмотрелся? — со смешинкой спрашивает она, — Думаешь, где бы ещё меня пометить? — Уверяю тебя. Я найду ещё несколько местечек, — заговорщическим тоном ответил он. — Надо бы в душ сходить... — протянула Олеся. — Пойдём, — притягивая её ещё ближе, ответил он. — Ну нет, так я точно не искупаюсь, — усмехается она.       Их разговор прерывает звонок в дверь. «Кого принесло?!» — чертыхается мысленно Тарасов. Встав с кровати и оглядев комнату, он находит свои боксеры.       Олеся проходит мимо него в душ, прихватывая из шкафа его рубашку. Борис ухмыляется. Его Умка такая разная. Вот сейчас перед ним уверенная в своих чарах женщина, которая умело ими пользуется. В глазах огоньки, но такие тёплые, они не обжигают, а лишь манят к себе.       В дверь снова настойчиво позвонили. Найдя шорты, Борис идёт открывать, чтобы отчитать неизвестного гостя.       За дверью оказалась Кошкина. «Ууу, вот сейчас нам прилетит», — подумал Борис, пропуская её в квартиру. — У вас совесть есть?! Я тридцать раз звонила! — начинает выплескивать своё негодование Рита. — Вам телефон для чего? — Мы были немного заняты, — ухмыляется Борис. — Пойдём на кухню. Чаю попьём. — С вами я только валерьянку скоро буду пить, — бросает Рита. — Кошки от неё дуреют, так вот что... — смеётся Бизон, но, получая толчок в плечо, замолкает.       Чай пьют молча. Багира смотрит на абсолютно счастливого Тарасова, отмечая про себя несколько поцелуев-укусов на шее и исцарапанную спину друга. Вопросов не нужно.       На кухню входит Олеся. Грациозная походка, влажные волосы, мужская рубашка, — она виденье из чьих-то эротических фантазий, а не девушка на небольшой кухне в реальности. — Рита, а ты как здесь? Привет, — улыбается она. Видно, что ей неловко. Она не ожидала увидеть здесь кого-то ещё. Сейчас она существует реальности, где их только двое: она и Борис. — Я уже убегаю. Пришла убедиться, что с тобой всё хорошо после вчерашнего, — произносит Рита, вставая со стула. — Я должна у тебя кое-что спросить... Марков утверждает, что вы с ним...       Повисает неловкая пауза. Олеся вздрагивает. «Ничего не было! Не было!» — кричит внутренний голос. Он же предательски спрашивает: «А поверит ли Боря?!» Тарасов смотрит на Олесю. Каждая проскочившая в её голове мысль отражается на лице. Переживает его девочка, боится, что не поверит. А он и сам всё знает.       Обнимает её за талию. Целует за ухом. Теперь это их ритуал. Он успокаивает. Дарит защиту. — Можешь передать Маркову, что я ему язык вырву, а потом в глотку затолкаю, — спокойно произносит Бизон, чувствуя, как Леся расслабляется. — Хотя я, конечно, могу сделать это сам... — чуть строже произносит он. — Ну нет, спасибо. Он нам нужен для дачи показаний. А ты в отпуске. Точно в отпуске. А я пойду, — быстро произносит Рита и, попрощавшись с Олесей, покидает квартиру. — Лесь, — приподнимая её голову, вынуждая посмотреть в глаза, произносит Борис, — я сам всё знаю. Я чувствую... — Я люблю тебя, — улыбается она в ответ.       Снова неспешные поцелуи. Они перерастают в нечто большее, нечто более страстное. Кухонный стол заменяет им кровать. Какая разница, где творить любовь, если она настоящая.       Завтракать они сегодня будут позже, гораздо позже. Кажется, за окном зажигались фонари...