Уже никак

      Олеся нервно готовилась к заданию. Бизон должен был прийти с минуты на минуту, а ей не хотелось с ним пересекаться. Конечно, они поругались, как только вернулись домой. Ни Олесе, ни тем более Бизону идея с клубом не нравилась, но так было нужно, и это понимали оба.       Олеся выглядела шикарно, короткие кожаные шорты подчеркивали длинные ноги и упругую попу. Топ выгодно смотрелся на чуть загоревшей коже. Сапоги-чулки выгодно дополняли образ. — Сексуальнее всего ты выглядишь, когда спишь, — тихо проговорил Бизон, зашедший в комнату отдыха. — Я хочу родить ребёнка, а не быть сексуальной игрушкой, — невпопад ответила Олеся. Каждый думал о своём.       Мысль о том, что Олеся хочет детей, прочно поселилась в голове Бизона. Воображение рисовало процесс воспитания их совместного ребёнка: вот совместные прогулки, вот посиделки в кафе. Мысли неслись куда-то вперёд.       Накинув кожаную куртку, Олеся подошла к Борису и посмотрела прямо в глаза: — Отправишь меня в декрет? — Отправлю. Ты только вернись живой и здоровой.       Поцелуй в макушку и тихое «вернусь» в ответ. В комнату зашёл Батя и прервал их коротким «пора».

***

      Когда она вошла в клуб, сразу отметила, что возле бара целуется всё та же парочка. «Странно. Мёдом им тут намазано что ли», — подумала она.       Уже новый бармен встретил её приветливой улыбкой. «Бутылку виски», — как можно равнодушнее бросила ему Олеся. Бармен поставил перед ней требуемое и отошёл к другому клиенту.       Пара глотков. И вот она уже кружит на танцполе. В этот раз всё более сдержано. Но она чувствует, что за ней наблюдают. Сбросив куртку бармену и протянув ему тысячу, она спросила, кто сегодня танцует в клетках.       Бармен сказал, что любой желающий может занять это место, нужно лишь подойти к управляющему.       Олеся без труда нашла этого «суслика», как мысленно она его окрестила. Танец в клетке доставил ей неописуемое удовольствие. Она вспомнила, как боялась открыться Борису, потом как переспала с ним, но не смогла быть рядом. Как появилась Катя. А перед ней Света и Жанна. Её чувства были заточены в клетке, но потом вырвались наружу. Дикая кошка в клетке — это чистая ярость и сила. Она танцевала для себя и о себе. Выпуская наружу всё, что накопилось. Чистый экстаз.       Её заметили. Это она поняла, когда, выйдя из клетки, оказалась зажата двумя здоровыми парнями. Одному она расцарапала лицо, другому наступила на ногу. И вот она находится в кабинете.       Перед ней сидит здоровый мужчина, который явно сильно заинтересован в ней. Он улыбается, хотя его улыбка больше похожа на оскал. Он заговорил первым: — Вы очень хорошо двигаетесь. Я бы хотел... — начал он заискивающе. — Мне не интересно, — перебив его и грохнув полупустой бутылкой о пол, высокомерно произносит Олеся. Видно, что его задело. С ним себя так не ведут. Он рассчитывал на другое. — Вы же не знаете, что я хотел вам предложить, — продолжил диалог он. — Деньги?! — ухмыльнувшись сказала Олеся. — Вы нуждаетесь в них?! — деланно удивился он. — Все в них нуждаются. Даже вы, — уверенно произнесла Олеся. — Сколько вы стоите? Звонкая пощечина шокирует и мужчину, и его охранников. — Не надо мне хамить. Я не продаюсь. Мы пообедаем с вами завтра в три в ресторане на соседней улице, сексом займёмся после, прямо в вашей машине. Всего доброго.       Олеся встала. Подступившие к ней охранники, были отшиты её резкими словами: «Протянешь ко мне свои лапы, горилла, и завтра я откушу твоему хозяину член». Попрощавшись и мило улыбнувшись, Олеся беспрепятственно удалилась из клуба.

***

      Дойдя до микрика, в котором её ждал Боря, Олеся с радостью устроилась в его объятиях. Группа захвата молча смотрела на эту картину, стараясь сдержать удивление. — Он идиот. Но жестокий. По нему видно. При нём всегда три человека. Два рядом, один отслеживает окружение. Я, кажется, оставила ему след на память, — начала Олеся. Последние её слова заставили Бориса напрячься. — Подробнее, — как можно сдержаннее приказал-попросил он. — Я влепила ему пощечину. Одному охраннику расцарапала лицо, второму, вероятно, сломала палец каблуком. Кажется, кто-то из них завтра подаст заявление об увольнении. — И они ничего не поняли? — поцеловав её в шею, спросил Бизон. «Моя девочка, — с гордостью подумал он, — нехрен было лапы тянуть. Завтра я вам их и поломаю, — расплываясь в улыбке, подумал он». — Они думают, что я чокнутая. Чокнутая горячая избалованная девка. — После твоего танца в клетке, так подумал весь клуб. Особенно бармен. Ему то я зубы и выбью на задержании. — А если будет другой?! — А мне не принципиально. Они оба на тебя пялились.       Небольшая пауза, в которой уютно было только им двоим, была прервана зевком Олеси. — Я домой хочу. Пока вы план разрабатывали в КТЦ, я картошку с мясом запекла. Твою любимую. — Моя любимая проявляет чудеса таймменджмента. И я не о картошке. Ты когда успела? — Пока ждала эти блядские сапоги. Ужасно трут, — доверительно, смотря ему в глаза, сказала Олеся.       Группа захвата начала улыбаться, но грозный взгляд Бизона заставил всех вжаться в сидения и опустить глаза.       Отчитавшись об операции в КТЦ, Олеся и Борис отправились домой. Завтра им предстояло выжить...