Искра в темноте. Дьявольское наследие

В Америку Елена возвращаться не хотела, но, очевидно, придется. Там у Криса было больше влияния и полезных знакомств, чем в европейской части мира. Да и они все еще граждане США, пусть и без документов. Ну, у Елены, как она обнаружила, наконец посмотрев в сумку, которую ей отдала Донна Беневиенто, и нашла там свою сумочку с паспортом и кредитками, правда заблокированными, все же были документы, как и у Розы, но действующих сейчас и дающие ей право оставить у себя девочку, у нее не было, как и свидетельства о рождении для Солы. Поэтому, когда их доставили в аэропорт «Трансильвания», на частную взлетную полосу, Крис организовал транспорт и отправил их в гостиницу с парой солдат, и велел ждать его указаний и никуда не высовываться. Елене не понравилось, что он отдает ей приказы, как одному из своих подчиненных, но в тот момент, она была уставшей, девочки голодными, и ей хотелось тупо принять душ и хоть немного отдохнуть. Хотя с последним пришлось повременить. Ибо пришлось осваивать такое трудное искусство, как кормления грудью, причем одновременно с тем, как кормить бутылочкой, благо солдатики Редфилда то ли сами, то ли по приказу, организовали в номер доставку еды для нее и готовой смеси для кормления Розы, с разведением которой тоже пришлось повозится, ибо инструкция была на румынском, но девочка, вроде, осталась довольной первыми потугами Елены в наведение смеси. А вот Сола оказалась дамой кусачей, хотя у нее еще не было зубов. А уж когда будут… Ох, беда будет. — Вся в отца, — со вздохом заключила Елена, сидящая на кровати и прислонившись к спинке, стараясь не шипеть, когда доча в очередной раз особо сильно прикусила своими деснами ее сосок, и наблюдая при этом, как Роза, лежащая рядом в подушках, довольно причмокивает, опустошая бутылочку. Но в принципе, это оказалась единственная трудность. По крайней мере, пока. Ведь как только их животики оказались полны, девочки тут же отрубились, и Елена около десяти минут подождав, чтобы понять наверняка спят ли они, поправила подушки, которые лежали вокруг них, чтобы, не дай бог, не упали, встала и приняла быстрый душ. А потом принялась за еду, одновременно с этим разбирая сумки. Которые ей под дверь принесли солдаты Редфилда, обитающие в соседней комнате, благо номер был большой, и той, что дала ей кукольница, ведь пока она только свои дамскую сумочку сверху достать и успела. Еще там нашлась та кристаллическая статуэтка из замка Димитреску, две куколки, вместо одной, для детей, вероятно, ее пистолет, который Елена, настороженно оглядевшись, тут же спрятала под подушку, где уже лежал кинжал, замотанный в тряпки, немного помятое и замызганное фото Мии и Розы, то самое, что носил с собой Итан, которое вызвало у нее слезы на глазах, и… шкатулка. Старинная из красного дерева и полная украшений. От простых золотых колец и цепочек, и до тяжелых сережек, и широкого браслета, сплошь усеянного рубинами в стиле ампир. Она такие только по телевизору видела, и один раз в шкатулке Кэрол Локвуд, наследие первых Локвудов, не иначе, когда она еще была совсем маленькой, и Тайлер не чурался игр с девчонками. В порыве девичьего тщеславия, Елена тут же одела на руку браслет и пару секунд им любовалась. Рубины красиво сверкал под тусклым светом прикроватной тумбы, отбрасывая алые отблески. Пару колечек, что пришлись ей в пору, так же заняли место на ее пальчиках, и хотя они были явно старомодными, и массивными, но красивые… Судя по тому, что на одной из цепочек был кулон с мелкими бриллиантиками в виде буквы «Б», Елена пораженно предположила, что кукольница отдала ей семейные украшения дома Беневиенто. — Сколько же вы стоите? — пробормотала она, широко распахнутыми глазами смотря на разложенные перед ней украшения. Здесь было около трех десятков разных побрякушек: с камнями и без, и Елена ошеломленно поняла, что они могут стоить очень много. Может даже целое состояние. В ее сердце тут же вспыхнула благодарность, опять, по отношению к недооцененной всеми кукольнице, которая подарила ей этот шанс. Елена, чтобы кто не думал, девушка практичная, особенно в последний год, и не собиралась все это оставлять себе и носить. Нет. После первого порыва, примерив пару украшений, ее мозг тут же стал лихорадочно соображать и примерно прикидывать, сколько она может за это выручить и хватить ли ей этого на дом, или же квартиру, и как долго они смогут прокормить ее и девочек. Работу ей пока не найти, уж точно, особенно без образования, кроме как официантки, на зарплату которой, даже с чаевыми, она не прокормит двух детей, и уж тем более не докажет опеке, что способна содержать их. К тому же… Если она немного выждет, и сможет потихоньку их заложить, то потом… И побег можно будет организовывать. Жаль, Елена не знает того, что кто ей поддельные документы мог бы сделать. А оружие?.. Сможет ли она провести пистолет с собой? А то мало ли. Ей за эти дни как-то без огнестрела стало даже неуютно. Пусть Елена и плоховато стреляет, но все же так спокойнее. И даже если побег будет скомпрометирован, или просто не будет реализован, то иметь финансовую независимость было бы не лишним. Ведь даже если ее карты разблокируют и вернут доступ к счетам, там не так уж и много. Нет, на двоих, и со скромными запросами, бы хватило, как она и рассчитывала изначально, но теперь-то их трое. А рожок, который ей подарил Итан, теперь можно приберечь. Больно уж ей не хотелось расставаться с этим подарком друга, который столько для нее сделал. Кинжал она так же решила припрятать. Зная ее удачу, ей обязательно на пути попадутся вампиры, и, возможно, он очень даже запросто может их устранить, посему нужно его сохранить. Так и порешив, Елена собрала украшения, только один кулон с бриллиантом в виде слезы на шею надела, скромные серьги в виде таких же капелек, и кольцо с небольшой россыпью камней, опять же, в практичных целях, сумка вещь такая, в любой момент, может быть потеряна, а так на ней будет небольшой источник денег, если вдруг что, спрятала часть в шкатулку, а часть, завернутые в лоскуты из разрезанной наволочки, засунула в сумку в разные карманы, один в куртку и еще брошку в сапоги запихнула. Да, у нее паранойя. Пусть ее засудят, но да ей плевать. Пистолет остался под подушкой, на которую она улеглась, чувствуя, как ее клонит в сон. Елена легла на самый край большой кровати, лицом к двери, где посередине посапывали девочки, и быстро уснула, крепко сжимая рукоять пистолета, поставленного на предохранитель, под подушкой.

***

На утро в номере солдат уже не было. Зато была некая русоволосая мадам лет двадцать пяти, может чуть старше, в красной кожанке со смутно знакомыми чертами лица. Она сидела в кресле и недовольно листала журнал с мотоциклами. А услышав, как в комнату вошла настороженная Елена, держащая руку за спиной, подняла голову, и смерила ее взглядом. — Так ты и есть бродяжка, над которой мой брат теперь так трясется? И с которой мне теперь придется нянчится? — резковато сказала она, и подняв бровь, добавила: — Я думала ты старше. Елена моргнула. Что за?.. А потом она направила пистолет, который взяла с собой, поняв, что здесь было слишком тихо, на нахалку, и холодно сказала: — А ты еще кто? «Мадам» подняла бровь, и кинув журнал на столик, подняла руки. — Воу, воу, — протянула она совсем не выглядя испуганной. Скорее… довольной, что ли? Женщина медленно встала, все ее держа руки поднятыми, и с усмешкой сказала: — Не горячись так, — она покачала головой, и весело добавила: — Крис сказал, что несмотря на невинный вид, норов у тебя крут, но я ему не поверила. А зря, как вижу. Потом она опустила одну из руку и протянула ее вперед в приветственном жесте. — Я Клэр, — с ухмылкой сказала шатенка. — Клэр Редфилд. Я, младшая сестра того огромного качка по имени Крис, который чаще всего ведет себя как идиот, и не видит разницы между солдатами и людьми. Он прислал меня вместо себя, так как его зад влип в очередные неприятности. Елена невольно фыркнула на слова незнакомки — Клэр, которая, как она теперь поняла, и впрямь похожа на Редфилда. Ее первоначальное недоверие к ней почему-то стало меньше, чем первоначально, и она опустила пистолет, хотя все еще была настороже. — Я Елена Гилберт, — сказала она, пожав руку шатенке, сжав ту чуть сильнее, чем требовалось бы, и подняв бровь, видя, как усмешка Клэр стала шире от ее действия, уверенно добавила: — Впрочем, я, думаю, что твой брат тебе уже об этом сказал. — А то, — не стала юлить Клэр, и с любопытством огляделась. — Он сказал, что у тебя еще два киндера есть? Где… Тут как по команде из спальни донесся плач одной из девочек. — Хорошие легкие, — впечатлено произнесла Клэр и демонстративно плюхнулась обратно в кресло. — Но предупреждаю. Хотя мой брат и припряг меня, чтобы я вас нянчила, я с детишками не вожусь. Елена закатила глаза, и вернулась в спальню, на всякий заперев дверь. Клэр и не выглядела столь уж опасной, но мало ли. Она повернула голову к кровати, и поняв, что ревет ее доча, подошла ближе, и заворковала: — Ну что ревем? Мама здесь, моя маленькая вонючка. После чего, убедившись, что Роза все еще дремлет, приступила к осваиванию еще одного искусства, с которым познакомилась еще ночью, пару раз, едва уловила характерное «благоухание» в воздухе. Смена подгузников. Вот уж чему ей не хотелось бы учится, но надо. Волшебное слово для любой мамы. Впрочем, получается у нее уже неплохо. Всего два подгузника испортила, пока смогла переодеть Розу еще ночью, и ранним утром Солу. Детишки такие засранцы, как выяснилось. Любимые, конечно. Но все же. Подгузники — это то, что Елена ждет не дождется, как сможет оставить позади.

***

После того, как на Соле был сменен подгузник, эта сонька опять задрыхла, хотя Елена и понимала, что ее нужно начинать приучать режиму, но сегодня не тот день, а вот Роза спать больше не была намерена. Она была же уже постарше, чем Сола, и, как выяснилось, даже умела переворачиваться, и сидеть. Елена, когда впервые это увидела, если честно, ощутила печаль. Ведь это все, что видел Итан и его жена. Не пройдет и пары месяцев, если она не ошиблась в расчетах и Розе было примерно около года, и девочка пойдет. Сделает первые шаги, может даже в ее сторону, но… Не в сторону отца или матери. Они этого просто не увидят. А увидит Елена. По сути, незнакомая ей тетка. Это так несправедливо!.. Это родители Розы должны быть там в этот момент!.. И хотя она будет лелеять это, ибо малышка была такая очаровательная, что Елена уже чувствовала, что начинает любить ее, все же горечь всегда будет портить любое первое действие девочки, которого будут лишены Мия и Итан. Эх… Тем временем, Роза, сейчас сидящая среди подушек и треплющая куколку, которую Елене дала Донна (она не хотела ее давать ребенку, но других игрушек среди провизии, которой ее снабдили солдаты, не было, а девочка быстро заскучала, и заметив ее вся аж засветилась), и что-то счастливо себе бормочущая под нос, обратила на нее внимание и требовательно потянула руки. — Ап, ап, — пролепетала она, и Елена поняла, что ребенок хочет, чтобы ее взяли на руки. Девушка подошла ближе, и взяла девочку на руки, посадив ее себе на бедро. Та сразу довольно засопела и засунула в рот куколку. — Да у тебя же зубки режутся, — удивленно прошептала Елена, наконец осознав, чего та так все любит в рот совать. Роза агукнула, и продолжила обсасывать гриву из ниток бедной куклы. «Надо купить зубопрорезыватель», — решила Елена, так как была уверена, что эта игрушка была не особо чистой и не подходила для облизывание маленьким детям. Она занесла этот пункт в мысленный список того, что ей нужно купить, и понимая, что он растет слишком быстро, для начала решила приобрести ежедневник, чтобы ничего не забыть. После этого, убедившись, что дочь спит, вместе с Розой, пошла обратно в гостиную, чтобы узнать наконец, какого черта, Редфилд прислал свою сестру.