Великий император и принц с промежностью

      Я ненавижу беспомощность в любом ее проявлении. Что может быть хуже, чем тугой страх, стягивающий горло? Ответ до жути прост — сама смерть. Понятия не имею, почему я вцепилась когтями в ЭТУ жизнь… что могло меня держать здесь теперь? Моя гордость растоптана, да и руки тоже связаны. Странно это всё, если глубоко задуматься; Почему я переродилась, и как узнать, смогу ли я снова это сделать, если вторая попытка станет совсем невмоготу? Очерчивая совсем уж кривые строки на желтом листе, я невольно вспоминала погромы как предыдущей жизни, так и теперешней. И всё же, отчего мне так не везло? Неужели я не заслужила покоя после всех издевательств? За что мне эти удручающие пытки? Я так плохо себя вела, или жизнь решила забавы ради надо мной поглумиться?       Свеча погасла ровно в тот же момент, когда двери в мою спальню резко отворились. Сквозняк мгновенно пробрал до мелкой дрожи, и я поежилась, вскочив с обитого бархатом стула. После жутких событий, мне выделили личные покои и некоторое время я преспокойно предавалась самобичеванию и прискорбным мыслям. Вот и пришел конец сказочке.       — Я Валида, придворный маг-целитель. — покорно склонив голову, выдала высокая женщина средних лет. Я столбом застыла у письменного стола, рассматривая ее немым взглядом. Происходящее довольно туго укладывалось в голове после свежих потрясений. — Я излечу все Ваши раны.       — Не все, — слишком резко вырвалось с уст. Хорошо, что только шёпотом. Я сделала несколько шагов в сторону роскошной постели, призрачным жестом приглашая гостью. Быть может, мне и впрямь нужна была помощь. — За Вами прислал Император?       — Нет, Ваше Высочество, — бледнолицая двигалась куда быстрее меня. Не прошло и минуты, как та усадила меня на край кровати, и принялась что-то нашептывать. Очередная мантра, видать. — Приближенный Императора велел мне глаз с Вас не спускать. Видимо, он обеспокоен вашим здоровьем.       — Вот оно что, — слова застревали комом в горле, несмотря на то, что я каждые десять минут смачивала его стаканом теплой воды. Говорить, к сожалению, не хотелось совсем. Пока моё тело буквально цвело (судя по самоощущению), душа проваливалась в какие-то невиданные глубины. Тревожность стала моим верным соратником, и, вроде как, это было не удивительно. Не меньше пострадало восприятие: я отказывалась верить, что это всё происходило со мной. Но окружающая меня обстановка раз за разом возвращала меня в будничную лепту. Казалось, что если я снова увижу Годжо, то несомненно умру. Физически, ментально… не так важно. Умру, и всё тут.       — Спасибо, — выдавила из себя я, когда волшебница покончила с исцелением. Первое, что я отметила, так это некий прилив энергии. Я даже на мгновение почувствовала себя живой. На мгновение. Склонив свою светлую голову, женщина удалилась, и я снова осталась одна. Плюхнувшись всем телом прямо на пододеяльник, я прикрыла глаза и задумалась о том, что мне под силам сейчас сделать. Рвануть на свободу — желание терпкое, но весьма опрометчивое. Тем более, без мести я никуда отсюда не уйду. Вообще-то, я в любом случае исчезнуть не смогу. Тому виной яд в наших телах. Кто-то из нас должен погибнуть, и это точно буду не я. Без боя не сдамся, но и отпор дать не могу… Тогда, кто же может? Рейнхарт? Смешно. Остается только некий демон, что прозвал себя королём ада. В общем и целом, мне некогда было заниматься изучением демонических земель, однако, они на господство вроде не претендовали, и жили припеваюче на своих границах. Ключевое слово — вроде. Сатору ведь не только на человечество посигнул. Да, судя по всему, теперь этот ненормальный решил, что хочет господствовать над вся и всеми. Что ж, флаг ему в руки. Глядишь, великие Императоры и поубивают друг-друга. Тем легче будет.       — Боже, о чём я думаю? — Я была готова зареветь только при мысли о том, что мои планы были похожи на детские байки. Если смирно ожидать поражения Годжо, можно и вовсе его не дождаться. Император скорее из меня всю душу высосет, чем сгинет. — Думай… А что, если я спущусь к Присцилле и расспрошу ее о Владыке демонического рода? Конечно, она навряд ли ответит мне с охотой, но попытаться стоит. В конце-концов, был шанс, что Годжо уже получил то, чего хотел, и ненадолго забудет обо мне. Будет время прийти в себя и что-нибудь сообразить. Так и было сделано. Я застала у своих покоев двух служанок, и велела тем спустить меня в самую глубь огромного дворца. Те, конечно, по началу стали меня отговаривать, но это никак на мою решимость не повлияло. Я должна двигаться вперед по мере своих возможностей. Пускай в страхе, пускай в слезах и отчаянии, но я должна бороться за место под свободным, чистым небом и солнцем. Я слышала, что в темницах Сатору томились знатные вельможи, когда-то всемогущие временщики, ближайшие родственники коронованных особ, люди с громкими именами. Он раз за разом отбивал мирские земли, похищал принцесс, безжалостно убивал их сыновей и мужей. Дьявол во плоти. И тем не менее, были за этими решётками и демоны, и сами маги. Было бы интересно послушать историю каждого, но меня интересовало лишь одно — биография Многоликого. Моего единственного (предположительного) орудия мести.       — Привет, Присцилла, — я узнала её с первого взгляда, хотя прежде и не видела её воочию. Тот образ, что сложился в моей голове, был полной противоположностью действительности. — Уделишь мне пару минут?       — Дрянь… Издеваться удумала? — С неистовой злобой выплеснула розовокожая женщина. Ей Богу, она была прекрасна: светло-розовая кожа, такие же розовые волосы и красные, почти бордовые глаза, налитые гневом. Эта демонесса с легкостью бы составила конкуренцию моим сестрам, о которых люди отзывались, как о ангелах. Была в этом правда. Девицы умели колдовать, и обладали исключительными чертами. Неприятно, но о Годжо я могу сказать ровно тоже самое. Их генетика поистине волшебная.       — Присцилла, это я, — я вытащила из-за пазухи кусочек хлеба, и просунула руку меж металлических прутьев. Девушка по ту стороны поморщилась, и резко перевела свой взгляд на моё лицо. Авось, поняла. — Помнишь?       — Зачем явилась? — Не менее злобно обратилась ко мне розоволосая. Алые глаза по недоброму блеснули, выдавая презрение. Оно и неудивительно. Недавно я сидела в соседней камере, а теперь стою перед ней вся разряженная. — Приписалась в потаскухи? Смотреть противно, убирайся.       — Присцилла, я к тебе с просьбой, — я опустилась на колени, не разрывая нашего зрительного контакта. Мало того, что у меня сердце кровью обливалось при виде ее тяжеленных кандалов, так еще и в конце тоннеля послышался мужской гомон. — Расскажи мне о вашем Владыке. Времени в обрез, но это в твоих интересах.       — С ума сошла?! — Демонесса повысила тон, и если бы я не отскочила от клетки, та непременно бы цапнула меня когтями по лицу. — Думаешь, раз покормила с рук, так я твоей собачкой сделаюсь. Иди к своему лжеимператору, и донеси до него весть: я ни за что не предам отца. Отца?!       — Пускай со спокойной душой убьет меня. Проку всё равно не будет, — на последней фразе девушка даже зарычала, как дикий зверь. По моей спине пробежался холодок, а прислуга схватила меня по обе стороны, попутно щебеча о том, что нас здесь не должны были увидеть. — Так и передай ему! Теперь в моей голове назрело еще больше вопросов. Честно говоря, я даже по началу пожалела, что спустилась к алоглазой. Мало того, что та дочерью Многоликого оказалась, так еще и никакой информации я не получила. Глупо надеяться, что она в конце-концов расколется. В глазах Присциллы я потаскуха Императора, и пока что в этом вся правда. И тем не менее, если вдруг я смогу отсюда выбраться, и прихватить её с собой, Владыка иного края станет мне должником. Судя по всему, у них очень крепкая связь с Присциллой. Но всплывает другой вопрос - когда демон сделает шаг, чтобы вернуть ее? Быть может, это окажется для меня отличным шансом для побега. Только вот, когда это будет?       — Ваше Высочество, Император просит к столу, — двери в опочивальню остались нетронутыми, ибо Дворецкий оповестил меня о приглашении прямо через стену. В груди всё сжалось при мысли о том, что мне придется столкнуться с Сатору снова. Я была не готова к этому. Слишком часто всплывало его коварное лицо в моих снах.       — Чёрт, — глухо выпалила я, всем своим существованием понимая, что не явиться на ужин я не могу. Кто знает, каким ответом на мою выходку будет выходка самого мага. Играть в тепло-холодно слишком опасно. Собиралась я на трапезу с обреченными вздохами и ахами. В голову лезли устрашающие мысли, и я просто не могла от них отречься. Присосались, словно пиявки — попробуй, избавься. Девушки нарядили меня в пурпурное кимоно с золотой расшивкой, и я предалась диву: несмотря на то, что я заложница, обращение со стороны челяди было ко мне и впрямь, как к императрице. Об этом твердили мои просторные покои и нескончаемое количество разнообразных нарядов. Мне даже еду приносили на подносе. Да, моя жизнь круто перевернулась, но от крутого здесь не осталось ни-че-го.       Удивительно, но трапеза шла своим чередом. Мне стоило титанических усилий делать вид, что всё в порядке, и что крабовое мясо спокойно пролезает в горло. Есть не хотелось от слова — совсем. Я не вынуждала себя поднимать взгляд на присутствующих, или же как то суетиться. Напротив, мой взгляд был всецело прикован к расписной тарелке, на которой уже красовались пару косточек. Да, аппетита у неё нет. Безмолвное присутствие Императора напрягало больше всего. Никто не разговаривал, никто не стучал приборами, и как мне показалось, никто не дышал. Глупости, наверное, но могильная тишина давила на меня похуже подстрекательств. Все пребывали в собственных думах, и только меня колотило толи от страха, толи от предвкушения чего-то дурного. Спустя самые долгие полчаса моей жизни, тишину разбавил Мегуми. Самый тихий, и самый спокойный среди них всех.       — Ваше высочество, это уже слишком, — ровным, но обеспокоенным тоном выдал юноша. У меня волосы встали дыбом, когда прислуга заменила мои тарелки на поднос с выпуклой крышкой. В нос тут же ударила вонь, но я нашла в себе силы взглянуть на неприятный сюрприз.       — Блять! — довольно громко выпалила я, резко поднявшись из-за стола. Стул откинулся назад, и поднос, и содержимое, опрокинулось сперва на платье, а затем с глухим грохотом закатилось под стол. — Это…       — Да, твой отец, — впечатленная увиденным, я подняла ошарашенный взгляд на белобрысого, про себя гадая, что может меня ждать уже завтра. Все плохо. Всё очень плохо. Самодовольное выражение Императора лишь подтверждало мои мысли. — Теперь вся Ваша династия прервалась. Знаешь, что это значит?       Мне вдруг стало тошно. Голова отца (пусть и не моего настоящего), повергла меня в шок. Этот неровный срез на шее, выпученные глаза, прилипшие к лицу окровавленные волосы… пожалуй, это навсегда врезалось в мою память. На глазах непроизвольно навернулись слёзы, а дрожащая рука плотно прилегла к губам. Она прямо там…прямо под моими ногами. Растерянным взглядом я пробежалась по лицам присутствующих, и отметила, что для них вся эта ситуация тоже оказалась невеселой. Взять хотя бы того же Мегуми. На нём лица не было. Девушка так же счастьем особо не светилась. Невозмутимым остался только Юдзи. Он будто знал императора от А до Я, и принимал его таким, каков он есть.       — Все мертвы? — тихо переспросила я, чувствуя, как надежда просачивается сквозь пальцы.       — Столица захвачена, но нет, погибли не все. Сестёр я отдал в дома безродных магов, и их наследники более не смогут посягать на человеческий престол. Загвоздка ныне в тебе, — я сглотнула, смахнула неконтролируемые слёзы и уже успела себя отругать за проявление слабости. — Что скажешь?       — Это уже не важно. Земли всё равно в Вашем распоряжении, — я судорожно вздохнула, и задержала свой взгляд на канделябре. Господи, да гори оно всё огнём! — Или что? Говорите прямо. Дорогая, откуда в тебе столько храбрости? Должно быть, я очень быстро забывала, чем всё заканчивалось. Однако, тело помнило усмирения чертовски хорошо. Ноги уже дрожали, и я едва держалась стоя.       — Есть разница, подчинять народ силой, или же просто объявить нового законного наследника. Убытки велики, а я не имею пристрастия владеть руинами. Биться люди будут до конца. Тебе ли об этом не знать? — Годжо расплылся в оскале, поднося к губам бокал с алой жидкостью. — Подари законного наследника и я обещаю, ты получишь подобающее обращение, как к матери моих детей.       — Вы сумасшедший, — почему Сатору говорит об этом так, словно всё это какая-то игра за престол? Неужели он измеряет жизни под категорией «власть»? Что он за существо такое? — Однако, я уже ношу наследника под сердцем. И тут офигели все. Даже я. Зачем я это сказала? Хотела себя защитить, или что? Не знаю, как мне это всё потом разгребать, но надеюсь, я придумаю что-нибудь раньше, чем моя ложь станет очевидной. В конце-концов, согласилась бы я, или нет, Годжо снова мог без тени совести принудить меня, чего я бы точно не пережила. Что ж, теперь моя жизнь действительно больше похожа на игру, нежели на вторую попытку. Осталось гадать, кому достанется приз.