Everyday life of a winter parent, или Как учить детей ходить

Баки хотел выбить дверь. Очень сильно хотел – буквально до скрипа зубов – но вместо этого, крепко сжимая кулаки, заставлял себя прислушиваться. Буквально на секунду он услышал чужой и, что самое главное, мужской голос из спальни Кары – совсем не то, что хотелось слышать Барнсу в четыре-то утра. Но вдруг всё-таки показалось, – надеялся Баки, вслушиваясь. – Мало ли... И в тот самый момент, когда мужчина уже решил, что не до конца ещё проснулся, а голос просто примерещился, Кара отчётливо и ясно сказала: – Мне дышать нечем, не обнимай так сильно. Свою руку Баки отдёрнуть не успел, да и не пытался; стук в дверь в полной тишине спящего – видимо не совсем – дома оказался очень громким. Барнс даже побоялся, не разбудил ли жену и сыновей. Но гнев оказался сильнее страха. – Кара? – Бак, – раздалось приглушённо, а следом, уже уверенней и громче: – Пап? – Я войду? – Баки положил ладонь на ручку двери и, не дожидаясь ответа, попытался её повернуть. Заперто. Мужской голос успел сказать что-то вроде "может?" прежде чем оборвался. Баки предположил, что Кара, видимо, закрыла рот своему гостю, не дав договорить. Но сам голос показался сержанту знакомым, жаль разобрать кому тот принадлежит, мужчина не успел. Ну же, – просил он мысленно человека, что был в комнате дочери, – скажи ещё что-нибудь. Давай! – Кара? – Секунду, пап. Послышалась возня и короткие почти неразличимо тихие фразы Кары. Гость упрямо молчал. – Я не против, если у тебя там кто-то есть, – вкрадчиво сказал Баки, прикусывая язык. – Ты только дверь открой. – Ох, нет, пап, – раздался нервно-смешливый голос дочери, – ты против. Ты очень против. Дверь перед Баки вдруг распахнулась, и в коридор выскочила девушка, кутаясь в огромную фланелевую рубашку. Баки когда-то сам Каре её подарил: рубашка была на целых два размера больше, но так понравилась девушке, что та вцепилась в неё мёртвой хваткой. Кара ненавязчиво улыбнулась, но дверь за собой прикрыла. Выглядела она совсем не сонно, а даже очень бодро. Из-под расстегнутой рубашки виднелись пижамные шорты и майка, а воротник девушка, будто замёрзнув, прижимала к шее. – И? – Вышла проследить, чтобы ты не пошёл смотреть, кто полезет из окна, – созналась девушка. – Кара, – укоризненно начал Баки, уже пожалев, что эта мысль не пришла в его голову сразу. – Если там Майкл…! – Ну, спасибо, что считаешь меня глупой, – фыркнула Кара. – Разумеется там не Майкл. – И кто же там? – Мой парень. Возня в комнате прекратилась, и Барнс услышал короткое, но отчётливое «хм». Кара тоже, наверное, услышала, потому тепло улыбнулась, уставившись куда-то в сторону. Стало ясно, что тема отношений до этого самого момента вовсе не поднималась. – Да, – Кара прикусила губу, пытаясь подавить улыбку. Взглянула на родителя. – Мой парень. – И что из этого имя, а что фамилия? – У него очень редкое ирландское имя, – Кара вдумчиво кивнула, слыша, как открылось в комнате окно, – имя – Познакомлю, а фамилия – Потом. Отчётливо слыша, как кто-то за дверью выругался, Баки скрипнул зубами. Видимо незваный им гость что-то забыл уже на выходе и вернулся, чем был явно раздосадован. Барнс злился, как не злился уже давно, но сильнее было любопытство – кто же там? Если Кара так упрямо прячет своего гостя, значит Баки знает его или может знать. Аарон? – предположил он. – Кто-то из Мстителей? Какой-то общий знакомый? Уокер? Боже, кто угодно, только не Уокер! Тор?! Громовержец несколько месяцев назад заглянул на Землю и, по словам Сэма, Кара быстро с ним нашла общий язык. Так может?... Нет, – Баки тряхнул головой. – О таком даже думать не хочется. – А я думал, что его зовут Познакомлю Завтра, – он бросил взгляд на настенные часы и исправился: – Сегодня! Приведу Его Домой Часа В Четыре. – Очень длинное имя, согласись? – кивнула Кара, а Баки обратил внимание на то, как упорно она прячет шею воротником рубашки. Поначалу он подумал, что девушка замёрзла, но теперь понял, что причина вовсе не в этом. – Пап! Но как бы Кара не возмущалась, Барнс отодвинул воротник от её шеи. Взгляд, которым он одарил дочь, не шёл ни в какое сравнение со всем, что девушка видела до этого дня. – Сейчас я верну этого «гостя» и покажу ему всё своё гостеприимство, – пообещал Баки и дёрнулся к лестнице. Пусть даже там будет Тор, Барнс и ему врежет! Но таинственному любителю окон в эту ночь повезло – Кара вовремя перехватила родителя. Яркий засос на шее она торопливо прикрыла, чтобы лишний раз не напоминать. – Пап, пожалуйста. Барнс шумно выдохнул, почти через силу заставляя себя успокоиться. Гнев утихал, а сержант радовал себя мыслью, что при встрече сможет поймать момент, когда Кары не будет рядом и поставить под глазом этого ночного гостя заметный такой фингал. А может даже посчастливится случайно – само собой – сломать ему нос. Уж Баки-то умел бить, только жаль, что придется сделать это не рукой из вибраниума. Он ещё раз глубоко вздохнул, откладывая в сторону приятные мечты. – Его имя ещё длиннее, – сказал Баки, помолчав, – Если Не Придёт В Четыре Баки Барнс Оторвёт Ему Голову И Всё Остальное. – Невообразимо длинное имя, – согласилась Кара. Баки напряжённо посмеялся, хотя на смех этот рокочущий звук походил в последнюю очередь. – Спокойной ночи? – Какой уж тут, – Баки покачал головой, а потом сдался и обнял девушку, поцеловав её в висок. – Люблю тебя. – И я тебя. – Если это кто-то из суперов, я оторву голову и Сэму за то, что не углядел за тобой, – прибавил Барнс, а Кара неуверенно посмеиваясь, хлопнула его по груди ладонью. *** На часах было уже без четверти четыре. Руби купила торт, приготовила закуски и уже заканчивала накрывать на стол. Поначалу Баки пытался помогать, но, погружённый в мысли, путал всё, что только можно было перепутать. Так что, когда телефон Барнса обнаружился в холодильнике, а сыр в посудомойке, Руби поняла, что мужа лучше отправить подальше от кухни. Мальчишек они ещё днём отвезли к Уэллсам, и потому в доме было удивительно тихо. Баки отчётливо слышал каждый свой шаг. – И где они? – в тысячный раз спросил он у Руби. Та отвечать не стала: залила кипяток в заварник и подошла к мужу, обнимая со спины. – Кара же понимает, что если она его не приведёт, то я сам найду. – Бак, а ты понимаешь, что наша дочь уже не ребёнок? – осторожно полюбопытствовала Руби. – Она взрослая и может найти себе парня. Может проводить с ним время, – Руби чмокнула Баки в шею, заставляя мило поморщиться от щекотки, – и даже так, как его проводим мы с тобой, когда остаёмся наедине, – Барнс вмиг напрягся и попытался с ворчанием высвободиться из объятий, но Руби лишь крепче обняла. – Слушай и не бурчи. Когда мне был 21 год, я была замужем и воспитывала двухлетнюю дочь, а Кара в этом же возрасте даже парня себе найти не может, потому что ты своим взглядом каждому говоришь «тронешь мою дочь, и твой труп никто никогда не найдёт», – Руби спародировала голос Баки, но тот шутку не оценил и ещё больше насупился. – Кара уже давно хочет жить отдельно. – С чего ты взяла? – Она сама мне об этом говорила, а тебе говорить боится, потому что ты сделаешь это своё лицо, и вы поссоритесь. Ты же знаешь, как она тебя любит и не хочет скандалов. На это Баки ответить было нечего. Он даже не подозревал, что дочь хочет съехать. Хотя чего уж говорить если он даже о её парне ни сном, ни духом. Быть может, если бы вчера он не проснулся так рано и не услышал бы голоса, то эта тайна прожила бы ещё неизвестно сколько. А может лучше было бы не знать… Барнс не понимал, какие чувства испытывал по поводу открывшихся секретов. Гнев? Печаль? Смятение? Нет – слишком просто, чтобы описать всю гамму эмоций в душе мужчины. – Пообещай, Бак, – попросила Руби, – что когда Кара решиться с тобой поговорить о переезде, ты не станешь ей препятствовать. Обещаешь? Баки! – Да обещаю! Обещаю… Раздался стук в дверь. Сержант как-то совсем задумавшийся, вздрогнул, а Руби улыбнулась и успокаивающе потёрлась о плечо мужа щекой. – Они пришли, – озвучила она общую мысль. Баки кивнул. – Кто будет открывать? – Вместе. Вот теперь Баки испытывал волнение: с одной стороны он волновался, как бы не расстроить дочь своим отношением к её избраннику, а с другой, как бы не врезать этому парню за ночную выходку. Громко вздохнув и обняв жену за плечи, сержант открыл дверь. За ней обнаружился Сэм. – Ты что тут забыл? – на нервах Баки и не заметил, как грубо прозвучала фраза. Уилсона увидеть сегодня он совсем не ждал. – Кара попросила приехать, – ответил взволнованный и будто чем-то растроенный Кэп, – сказала, что ты решил познакомиться с её парнем, а с меня попросила дружескую поддержку. – Мне или ей? – Обоим. – Заходи тогда, – сдался Баки, – садись. И всё-таки Кара правильно сделала, что позвала Сэма, – рассудил он. – Как-никак Уилсон тоже часть семьи, да и если я захочу врезать этому… парню, он меня сможет удержать. Наверное. Проводив Сэма взглядом, Баки уже стал закрывать дверь, как вдруг вихрем в дом влетела Кара. – А вот и мы! – воскликнула она. За ней вошёл знакомый Барнсу парень. – Аарон? – Сержант Барнс, – парень сосредоточенно кивнул, протягивая Баки руку. – Аарон Эванс. Рад знакомству. Баки, весь день проведший за попытками понять, кто же этот таинственный парень Кары, был уверен, что увидит вечером именно Аарона. Он казался почти стопроцентным вариантом. Хотя, чего греха таить, вариантов было много. Даже Сэм и тот в какой-то момент показался возможным претендентом. Теперь же Баки мысленно посмеивался от этой абсурдной идеи, пожимая руку Аарона. – Рад, – вот и всё на что хватило мистера Барнса, а вот подоспевшая миссис Барнс была более многословна: показала куда повесить куртку, утащила Аарона за собой на кухню и усадила за стол, расспрашивая при этом как они с Карой познакомились. – Боялась, что ты с порога ему по лицу заедешь, – призналась Кара, оставшись с отцом в прихожей. – Горжусь тобой. – Ещё не вечер, – Баки фыркнул и помог дочери снять куртку. Когда они пришли на кухню, то увидели собранного Аарона, как по заученному рассказывающего об их с Карой первом свидании на катке, Руби, севшую напротив парня, и Сэма. Последний не знал, куда деть взгляд, да и выглядел донельзя взвинченным. Баки хлопнул друга по плечу и сел рядом. Тот заметно напрягся, но выдавил из себя улыбку и сделал вид, что увлечён рассказом Аарона. – Так значит Кара помогла задержать хулигана и так вы и познакомились, – кивнула Руби, задумчиво улыбаясь. Баки же глянул вопросительно на Кару, а та незаметно для матери пожала плечами. Теперь стало понятно почему некоторые детали из рассказа Аарона выглядели так неестественно: они договорились с Карой о чём стоит умолчать. Что ж, – Барнс задумавшись, хмыкнул, – мысль не плоха. Тем более Руби не стоит пока рассказывать, как я вытаскивал Кару из полицейского участка и что тем самым хулиганом был её тогдашний парень. Вечер проходил спокойно. Даже слишком, если подумать: всё будто бы было идеально – Кара и Аарон идеально улыбающиеся друг другу на идеально подходящих для этого моментах, идеально довольная за дочь Руби. Идеально хмурые Баки и Сэм. Баки искренне пытался улыбаться и даже спрашивал у Аарона что-то пару раз – даже если постарается, то вряд ли сможет вспомнить, что именно, так бессмысленны были эти вопросы – но в мыслях всё равно горели ещё свежие воспоминания. – А в твоём доме есть двери, Аарон? – спросил Баки. Эванс, вещавший о своей работе, осёкся и вопросительно глянул на Кару. – Пап! Мама же здесь. – А она в курсе. – Вы про то, что вчера я пролез в спальню Кары через окно? – спросил Аарон улыбнувшись, без какой-либо тени смущения; будто и не он вчера в спешке через это же самое окно убегал. – Простите, что побеспокоили и разбудили. И я понимаю, что теперь вы на меня злитесь, но я постараюсь заслужить ваше прощение, мистер Барнс. Баки криво улыбнулся и кивнул. Он снова начинал злиться, а потому хмурился лишь сильнее, как бы Аарон, Кара и Руби не пытались разрядить обстановку. Но, опять же, если его позиция недовольного родителя была ясна, то почему Сэм был хмурым – совсем неясно. Весь вечер Уилсон просидел в молчании и даже к закускам не притронулся, лишь исподлобья поглядывал время от времени на Аарона и переглядывался с Карой. Было в этом что-то нечисто и Баки мысленно сделал себе пометку разобраться в этом вопросе позже. Может на задании поссорились? Раньше у них такого не бывало, но после той операции с новой Гидрой, Кара и Сэм как-то почти незримо изменили отношения друг к другу. Ближе стали что ли? Но при этом начали ссориться. Хотя Баки и сам часто ссорился с Сэмом во время миссий, так что Барнс решил, что в этом нет ничего странного. – И как давно вы вместе? – спросил Баки, поймав момент тишины. Кара начала отвечать, но мужчина её остановил. Хотелось выслушать версию Аарона и развеять свои подозрения. – Буквально с этой ночи, – улыбнулся парень, отставив в сторону свою чашку с чаем. – Раньше мы не оговаривали наши отношения, но когда вчера Кара назвала меня своим парнем, я понял, что это верное решение и мы должны начать встречаться. Что-то нет так, – билась в голове мысль. – Не рассказ, а заученный текст. – И ты знал всё это время чья она дочь? – Папа! – Да, знал, – кивнул Аарон, улыбнувшись, кажется, искреннее. – Кара рассказала мне о своей семье в первую встречу. Если уж говорить на чистоту, – парень застенчиво почесал волосы на затылке, отводя взгляд в сторону, – я с детства был фанатом Капитана Америки. Постоянно просил родителей отвести меня в музей посмотреть на экспозицию, которую ему посвятили. Только представьте, как я был рад увидеть там его. Настоящего! А теперь я здесь, среди вас. Даже не верится. А вот Баки верилось – в эти слова так уж точно. Теперь, увидев искренность Аарона, Барнс был уверен, что всё сказанное до этого – бред собачий. *** Сославшись на ночное дежурство Аарон распрощался и Барнс вызвался его проводить. К концу вечера Баки точно знал – Эванс не встречается с Карой, осталось только выяснить, к чему был весь этот спектакль. – Я провожу, – сказал Баки, поднявшись вслед за Аароном. Тот улыбнулся и кивнул Каре, которая вдруг вцепилась в его руку. – Не бойся, не съем я его. Пошли. Дождавшись пока парень наденет куртку, Баки отпер дверь, но не выпустил гостя так просто на улицу. Вместо этого он подошёл к нему почти вплотную, нарочито спокойно начав поправлять воротник куртки Аарона. Тот напрягся, но старался этого не выдавать. Совершенно дружелюбно, Баки сказал: – Обидишь мою дочь, тебя никогда не найдут. Доброго вечера. И открыл перед Эвансом дверь. Тот отмер спустя пару секунд, рассеянно улыбнулся, попрощался и вышел, а Баки запер за ним дверь. Был он парнем Кары или нет, но друзьями они точно были, так что немного – совсем ненавязчиво – обозначить границы Барнс всё-таки решил. Чуть погодя, мужчина вернулся на кухню, чтобы помочь жене с уборкой. Кара и Сэм, пересевший к девушке поближе, ещё сидели за столом, перешёптываясь. – Что обсуждаете? Уилсон дёрнулся, садясь ровно, Кара хмыкнула. – Дела супергеройские, – кивнула она. – Мы с мамой тут сами разберёмся, а ты езжай за моими братьями. – Я могу съездить, – вдруг вызвался Сэм, подскакивая на ноги. – Как раз на машине. А вам надо поговорить про Аарона, – и прибавил: – Неплохой парень, кстати. Полицейский. Я бы на твоём месте с таким свою дочь не боялся оставить. – Езжай уже! – Кара скомкала салфетку со стола и кинула ею в Сэма. – Мы тут сами разберёмся. И Уилсон уехал, да так быстро, что Баки даже показалось, будто бы тот сам себя подгоняет, боясь передумать и остаться. – Кара. – Папа. Баки сел напротив дочери и сложил руки на столе перед собой. Посуды уже не было – видимо Руби успела поставить её в посудомойку и зачем-то пошла наверх. Что ж, сейчас им действительно стоит побыть наедине и поговорить по душам. Порывшись в кармане, Барнс нашёл телефон и разблокировал его, выкладывая перед Карой. – Эти варианты я нашёл за вечер, – сказал он, пролистывая несколько картинок. – Если эти тебе не понравятся, найдём ещё, но я советую тебе остановиться на этом варианте. Я сам жил в этой квартире, до того как мы с Руби съехались. Нынешний жилец как раз съезжает в конце месяца. – Подожди! Ты предлагаешь мне съехать от вас? – А ты не хочешь? Кара молчала, ошарашено уставившись на яркие фотографии квартир. Та, которую советовал Баки была ей смутно знакома и даже веяла какой-то ностальгией по былым временам. Давать ответ на вопрос отца девушка не спешила. – Кара? – А? – Так ты… не хочешь? – Хочу, – девушка задумчиво кивнула, продолжая взглядываться в экран. – Давно уже хочу, но я думала ты будешь против. А ты вот так… сам! С мамой поговорил, да? – Баки кивнул и Кара как-то облегчённо вздохнула. – А я-то уж подумала, что ты решил меня выставить из-за того что было ночью. Гора с плеч. Нельзя же так пугать, Баки. С суперсолдатской скоростью, Барнс оказался рядом с дочерью и обнял, прижавшись щекой к её лбу. – Что это за мысли? Я бы никогда не выгнал тебя из дома, глупая. Вообще не хочу, чтобы ты уезжала. Как по мне, так приводи своего парня хоть каждый день, только оставайся, но Руби права – тебе уже давно нужно своё личное пространство. Своя жизнь. Кара обняла отца, прикрывая глаза. – Спасибо, пап. И прости за вчера. Баки усмехнулся. – Прощу, если приведёшь того кто действительно был вчера с тобой, – как подтверждение своей догадки, Барнс получил Кару, которая в миг напряглась в его руках и даже не сразу нашлась с ответом. – Понял, значит. – Ты его готовила? – Аарон способный ученик, – согласилась она. – Он мой друг и согласился помочь почти не раздумывая. Мы на весь день выдернули его с работы, чтобы подготовить как следует, а ты всё равно понял. И мама, наверное, тоже поняла. – Почему не привела своего парня? – Если бы я была готова вас знакомить, то не стала бы заставлять его входить в дом через окно. – Справедливо, – Баки кивнул и вдруг засмеялся. На душе стало легче. – Прости, что заставил приводить его. Познакомишь, когда будешь готова. Когда вы оба будете готовы. Обещаю, что не буду запугивать этого парня своим взглядом. Теперь засмеялась Кара. – Я ему передам. – Надеюсь сегодня я его голос из-за твоей двери не услышу? Кара отстранилась и, заглянув в глаза отца, со всей искренностью пообещала: – Он не произнесет ни звука. Вернувшаяся на кухню Руби застала мужа и дочь сидящими в обнимку за столом и весело хохочущими. *** На этот раз Баки ночью не проснулся – утро встретило его ярким солнечным светом и детским смехом: мальчишки, проснувшись раньше родителей, прибежали в их комнату, запрыгивая на кровать. – Па-па! – скандировали они, тормоша спящих родителей. – Ма-ма! – Стиви, – Баки поймал старшего из мальчишек в свои крепкие объятья. Боковым зрением он углядел, как Руби так же поймала младшего, укладывая рядом с собой. – Джонни. Сонно потрепал сыновей по волосам – у Джона уже отросла завидная шевелюра: ещё немного и станет похож на Баки в былые годы. Стричь волосы мальчишка отказывался, а каждую встречу с ножницами начинал с криками. – Чего ж вам не спится, – проворчала Руби – единственная сова в семье жаворонков. Рыжий Стив вольготно развалился на груди отца и показал младшему брату язык. Джонни нахмурился, грозясь вот-вот заплакать от жгучей детской обиды. Подумать только! Папа взял на руки Стиви, а его позабыл. – Никто тебя не забыл Джонни, – ворковал над сыном Баки, укладывая и младшего рядом со старшим. – Я вас обоих люблю, – Руби что-то проворчала в подушку. – И вашу маму тоже люблю. Пойдёмте готовить ей завтрак? Мальчишки поддержали идею. – Пока, мама, – помахал Стиви ручкой. Руби оторвалась от подушки, улыбнулась сыну и легла обратно. – Мам… а, – повторил Джонни и тоже помахал. Баки взял обоих сыновей на руки и спустился с ними на кухню. Здесь, оба были усажены за детские стульчики. Джон не противился, когда Баки застегнул на его поясе ремешок – чтобы малыш не съехал вниз по сиденью – а вот Стив заспорил. – Не спорь, мелкий, – остудил пыл сына Барнс. – Безопасность прежде всего. Вот а теперь смотрите и запоминайте как папа завтрак готовит. Удостоверившись, что мальчишки удобно сидят, Барнс приступил к готовке. Пока кофемашина, фырча и возмущаясь раннему началу рабочего дня, начала делать кофе, мужчина решил приготовить омлет. Взгляд зацепился за рисунки, которыми был увешан холодильник. Несколько были совсем новыми: Стив и Джон нарисовали их буквально вчера и сами прикрепили магнитами на нижнюю часть холодильника. Но были и более старые рисунки. Вот этот, например, Стив нарисовал, когда Джона только привезли из роддома. На нём были состоящие из палочек и кружочков Руби, Кара, Стив и сам Баки, на лице которого была изображена широкая улыбка, а в руках огромный такой яркий круг – вероятно он обозначал закутанного в одеяльце маленького Джона. Баки улыбнулся, вспоминая тот день. Рождение второго сына прошло без таких приключений, какие были в День Рождения первого. Но вынести всем мозги своими переживаниями Баки успел. А вот этот рисунок Кара рисовала со своими братьями. Этот Джонни подарил родителям на день свадьбы, не совсем ещё понимая, что это за праздник такой. А этот нарисовали Стив и Алеит. Они тогда долго спорили кто заберёт рисунок, даже поругались, но Алеит помирилась, подарив рисунок Стиву. Вместе они нарисовали ещё один уже для неё. Баки коснулся двух самых старых рисунков, висящих сбоку. Один из них был нарисован ещё совсем маленькой Карой. Когда-то яркие слова теперь выцвели, но были от того только дороже сердцу. «мама», «папа», «я», «дядя Баки». Барнс провёл по нему рукой. Мог ли он в тот день, когда был нарисован этот рисунок предположить, что всё сложится вот так? Знала ли Кара, что станет ему дочерью? – Как же давно это было, – протянул сержант и засмеялся, посмотрев на второй рисунок. – Знаете что это за рисунок? – спросил он у сыновей, снимая листок с холодильника. Стив и Джонни тут же потянулись к нему, но Баки только покачал головой. – Десять лет назад, мы с вашей мамой были только друзьями, но она нравилась мне. Очень нравилась. Я предложил подвезти её домой после работы, а потом зашёл на чай. Кара потащила меня в свою комнату помочь со шкафом, – Баки провёл по лицу, почти физически ощущая как светится счастьем от этого воспоминания. – И под этим шкафом она нашла свою раскраску. Вот эту принцессу мы с ней в тот вечер и раскрашивали. Пожелтевший листок хранил яркие краски. – Розовый! – Нет! Желтый! А в итоге платье лиловое, – усмехнулся Барнс, повесив рисунок на место. – Десять лет. А будто целая жизнь…