Haikyuu!! Oneshots

      В доме Эйты и Кенджиро была тихая суббота. Радио тихо играло на заднем плане, когда первый сидел в гостиной, поглощенный романом, в то время как второй был на кухне, готовя ужин.       Солнце садилось довольно рано, было всего без четверти шесть, но темно-оранжевые и розовые оттенки неба были прекрасны. Облака виднелись просто клочьями, и можно было видеть, как начинают сгущаться тени. Закаты всегда были любимой частью дня Эйты, потому что всякий раз, когда он ловил, что его любимый смотрит на них, как ребенок смотрит на плюшевого мишку, его сердце наполнялось любовью. Видеть улыбку Кенджиро всегда было удовольствием, потому что его лицо обычно было постоянно хмурым. Целью старшего было заставить его улыбаться каждый день с тех пор, как они поженились.       До сих пор он получал небольшие улыбки, которые он видел, когда открывал глаза утром, или его фирменную ухмылку, но никогда не получал полного луча, который оставлял блеск в его глазах.       Поэтому, вглядываясь в тусклое сияние заката и все обдумывая, Кенджиро находился на кухне, слушая музыку по радио.

«Она сказала мне, что любит меня у фонтана с водой,

Она сказала мне, что любит меня и не любит его.

И это было довольно мило, потому что это было невинно.~»

      Он тихо пел, не замечая, что в комнату вошел Эйта, привлеченный музыкой.       Он смотрел, как Кенджиро подпевает жалкой песне о любви, истории, у которой не было такого же счастливого конца, как у них. Он слушал его голос, голос, который слышал каждый день, но все же, когда он пел, он был совершенно другим. Это было замечательно.       И когда песня, наконец, подошла к концу, он начал тихо хлопать, а другой обернулся, чтобы найти свою аудиторию.       — Э-эйта! Ты меня слушал?! — Вместо того, чтобы ответить сразу, он схватил кухонное полотенце, которое лежало на стойке, и начал вытирать руки Кенджиро, которые мыли посуду.       Положив полотенце, он говорит: «Послушай.» Только что заиграла какая-то песня, и седовласый наклонился мимо своего любовника и включил ее.

«Когда твои ноги перестанут тебя слушаться,

А я не смогу влюблять тебя в себя.»

      Тихий вздох, сорвавшийся с губ младшего, не остался незамеченным другим, который вытащил своего мужа на середину кухни, где у них было много места.       — Это наша свадебная песня, не так ли? — заявил Кенджиро, на самом деле это был не вопрос. Тот кивнул.

«Будут ли твои губы по-прежнему хранить вкус моей нежности?

Будут ли твои глаза по-прежнему улыбаться из-за твоих щёчек?»

      Эйта положил руки младшего на свою шею, а затем положил свои ладони на бедра Кенджиро.

«И, дорогая, я буду любить тебя, когда нам исполнится 70».

«И, детка, мое сердце все еще может гореть как в 23 года».

      Они покачивались в такт музыке, не очень медленно танцуя, просто наслаждаясь присутствием друг друга.

«И я думаю о том, как люди влюбляются таинственным образом, может быть, просто от прикосновения руки.»

«О, я влюбляюсь в тебя каждый божий день, и я просто хочу сказать тебе, что это так».

      Их глаза встретились, карие с карими. Но Кенджиро заметил, что глаза его мужа были такого насыщенного темно-коричневого цвета, что казались почти черными, но не совсем.       — Итак, дорогой…возьми меня в свои любящие объятия.       Эйта отвернулся от все еще прекрасного заката, так что он мог видеть, как солнце отражается в карамельных глазах другого, маленькие «хлопья» коричневого цвета почти светились на свету. Он мог потеряться в этих глазах.

«Поцелуй меня под светом тысячи звезд,

Положи голову на мое бьющееся сердце.»

      — Я люблю тебя, — резко сказал Кендзиро.

«Я думаю вслух.»

      Тот, что постарше, остановил их и крепко обнял его.       — Я тоже люблю тебя, Кенджиро.       Они отстранились, и Кенджиро улыбнулся. Он искренне улыбнулся, и та улыбка, которую Эйта так хотел увидеть, указала на него с того самого дня, как он впервые увидел ее, много лет назад. Он улыбнулся в ответ, слеза угрожала упасть, но не упала, потому что этот момент был идеальным.

«Мы нашли любовь на том самом месте, где стоим.»