the mountains know our sins

Разбитый когда-то пазл на мелкие кусочки снова начал собираться воедино. И именно тогда Минхо понял — вот его место. На холодной земле, но под теплым Чаном. Только за тысячи километров от дома и два года спустя, Минхо осознал, что никогда не переставал любить Чана. Минхо его любил, когда разбил сердце. Любил, когда пытался забыться в случайных связях. Любил даже тогда, когда принял предложение руки и сердца другого мужчины. И он все еще любил его. Его сердце затрепетало, как будто оно снова начало биться спустя годы. Внезапное желание действовать в соответствии со своими чувствами одолело его. Рука Минхо зачарованно потянулась к куртке Чана, схватила за воротник, чтобы притянуть его лицо ближе. Чан последовал за ним. Минхо не мог игнорировать то, как Чан смотрел на его губы. Словно оголодавший хищник. — Минхо, — раздался голос сверху и Минхо вздрогнул. Он сразу же узнал голос Хенджина. О чем он только думал? Неужели он действительно думал, что сможет поцеловать Чана? Чан приподнялся, все еще опираясь на колени над Минхо. Ли наблюдал за тем, как Крис устанавливает зрительный контакт с Хенджином, ожидая, что он начнет судорожно объяснять, что все не так, как кажется. Но он никак не отреагировал. Лицо Минхо все еще пылало, когда Чан, наконец, встал. Его глаза все еще прожигали Хенджина взглядом, а воздух был наполнен напряжением. Они напомнили Минхо двух бродячих кошек, кружащих друг вокруг друга перед дракой. — Звонит моя мама и хочет поговорить со своим будущим зятем, — в конце концов, прорычал Хенджин, глядя на Минхо. Он почти выплюнул последнее слово и Минхо понял, что он пытается что-то сказать. Что-то вроде: «Какого хрена ты только что пытался поцеловать своего бывшего?» — но он решил не делать этого. Чан быстро смахнул снег с коленей и протянул руку, чтобы помочь Минхо встать. На этот раз по-настоящему. Минхо поблагодарил его и уставился на Хенджина, держа руку Чана дольше, чем нужно. Просто, чтобы доказать. Тебе никогда не стать им. В ту же секунду, как Минхо твердо стоял на земле и отпустил руку Чана, Хенджин схватил его за другую. — Поторопись. Она у меня на видеосвязи. — Но пап! — к ним подбежал Чонин, который все это время лепил снеговика. Увидев Хенджина, он замешкался и остановился перед Чаном, — ты не можешь пока уйти! Минхо уже собирался опуститься рядом с ним, обнять и объяснить, что ему нужно идти, но сказать, что увидит их позже. Но тут Хенджин грубо дернул его за руку так сильно, что Минхо чуть не упал. — Мы уходим, сейчас же, — приказал он голосом, которого Минхо никогда раньше не слышал. Он был зол. Это не тот гнев, который можно решить сексом и парой минут игнорирования друг друга. Он был в бешенстве. У Минхо даже не было возможности обернуться. Хенджин тянул его за собой в полной тишине. Только когда они добрались до своего номера, Хенджин снова заговорил. — Блядский бог, чувак, не могу поверить, — выдохнул он, отпуская руку Минхо, чтобы поискать свою ключ-карту, — мы поговорим об этом позже. Странно, но Минхо не был ни напуган, ни удивлен, ни тронут. Хенджин никогда раньше не угрожал ему. Минхо знал, что это потому, что Хван не имел столько влияния и силы, сколько было у его родителей. Брак был не его инициативой. Он тоже был обычной марионеткой в руках родителей. Мать Хенджина была на видеосвязи. Поэтому они постарались сесть близко друг к другу, рука Минхо лежала на колене Хенджина, а на губах играла улыбка, которую он только мог изобразить. — Хенджин сказал мне, что вы оба наслаждаетесь поездкой. Это так, Минхо? — спросила она и Минхо внутренне скривился. — Это была отличная идея — поехать в отпуск, — Минхо говорил самым приятным голосом, едва узнавая себя, — Сеул может стать слишком суматошным. Это место так расслабляет. — Рада слышать, — искренне сказала миссис Хван, — я не знала, что ты так любишь сноуборд. Хенджин сказал мне, что ему с трудом удается забрать тебя обратно в номер, — засмеялась она и Минхо отзеркалил ее смех, пока его руки судорожно сжимали бедро жениха. — Да, это было очень весело, — получается, Хенджин тоже врал своим родителям? — В любом случае, я не хочу вас долго задерживать, давайте перейдем к делу, — сказала миссис Хван и Минхо сдержал желание выдохнуть с облегчением. Он уже отсчитывал секунды, — итак, я поговорила с твоими родителями, Минхо, и мы наконец-то пришли к соглашению. Надеюсь, ты будешь очень доволен. После вашего брака семья Ли получит сорок девять процентов акций Hwang Holdings, который в ближайшем будущем будет переименован в Hwang-Lee Holdings. Минхо мог слышать только стук в ушах. Что с того, что он почти поцеловал Чана на снегу, как хотел? Все это не имело значения. Именно этого с самого начала хотели его родители — слияния, которое означало бы их дебют среди элиты Сеула. Той элиты, к которой принадлежали Хенджин, Феликс и Сынмин. Он улыбнулся еще шире, потому что он должен был. — Это потрясающая новость. Я-я даже не знаю, что сказать. Я... — Тебе не нужно ничего говорить, дорогой. Просто наслаждайся своим отпуском, а как только вернешься, можешь начинать планировать свадьбу. Минхо не слышал остальной части разговора из-за шума в ушах. Хенджин взял инициативу на себя и в этот раз Минхо был рад его присутствию. Если бы не он, Минхо бы точно сказал что-нибудь неуместное и испортил бы все. Он думал о Чане. О том, как они уже дважды почти поцеловались и как сильно он этого хотел. Как сильно он все еще любил его. О том, как его сердце не переставало трепетать при взгляде на бывшего возлюбленного. Как он жаждал близости и был голоден до малейших прикосновений. Это была всего лишь мечта о том, что они снова могут быть вместе. Что Чан позволит Минхо вернуться в его жизнь. Через месяц он уже, скорее всего, будет покупать свадебный костюм и искать дом для совместного проживания с Хенджином. Желательно достаточно большой, чтобы у них обоих был собственный кабинет. Хенджин захочет устроить свадьбу в каком-нибудь тропическом месте, например, на Фиджи, и на этот раз Минхо не сможет отказаться. Он представлял, как идет к алтарю, или смотрит, как Хенджин подходит к нему с глупой улыбкой. Он, вероятно, тоже будет избегать его взгляда. А для брачной ночи Минхо придумает отговорку, чтобы выспаться. Или на случай того, если Хенджин будет пьян в стельку. Его затошнило от осознания того, что ему придется спать с Хенджином до конца своих дней. Даже хуже, ему придется жить с Хенджином всю оставшуюся жизнь. Он никогда не поцелует никого другого, не переспит ни с кем другим, возможно, даже не возьмется за руки, если только Хван не изменит ему. Он услышал, как Хенджин закончил разговор, и поспешил попрощаться, пока экран не сменился на обои рабочего стола — фотографию, на которой он, Феликс и Сынмин в костюмах позируют перед офисом Hwang Holdings. Это была бы милая картинка, если бы Минхо не возмущался Хенджином и всем конгломератом* Хван. Он даже не мог смотреть ему в глаза. — Я все испортил, — почти сказал он. Он потерял свой шанс быть с Чаном, но он не мог быть и с Хенджином. Хенджин встал, нервно проведя рукой по волосам. Он все еще был напряжен, не зная, что сказать. Минхо подумал, не собирается ли он затронуть тему Чана. — Надеюсь, теперь ты доволен, — сказал он, — ты получил то, что хотел, — с этими словами он взял свое пальто и направился к двери. — Куда ты собрался? — пробормотал Минхо. — Ты мне тоже ничего не говоришь, — только насмешливо бросил Хенджин и ушел. Дверь закрылась, оставив Минхо в полном одиночестве. Если он согласится на свадьбу, то именно так будет выглядеть вся его оставшаяся жизнь — один, в дорогой спальне, и не твое дело, брошенное ему в лицо. Он подошел к окну и посмотрел вниз — на площадку перед отелем. Он увидел недоделанного снеговика и две знакомые фигуры рядом с ним. Его желудок скрутило — он снова покинул Чонина без объяснений и теперь Чан остался один. Минхо стало еще хуже, когда он подумал о возвращении. Это было бы слишком неловко. Он был похож на непослушного ребенка Хенджина, когда его утащили за рукав. Да и Чан был не в восторге от ситуации. Будет лучше, если Минхо не вернется. Он справится. Не зря он купил бутылку джина — Tanqueray — в начале их отпуска. Хотя она изначально предназначалась в качестве сувенира, Минхо решил, что просто купит такую же в дьюти-фри в ожидании рейса домой. Сейчас это был самый доступный алкоголь, а Минхо нужен был компаньон, который помог бы ему решить, что делать со своей жизнью. После разрыва с Чаном он отказывался признавать свое разбитое сердце. На самом деле, он пытался похоронить ее так глубоко, что не осталось бы места для чувства вины. Он нагружал себя делами семьи, а когда это становилось слишком тяжело, уходил в бар снимать накопившейся стресс. Найти компанию на ночь было легко. И что с того, что наутро Минхо не помнил большинства из них — будь то из-за количества алкоголя в крови или из-за незнания их имен. Он был осторожен — сбегал ранним утром, не оставляв ни номера, ни имени. Конечно, это никогда не было таким насыщенным, как хотелось бы Минхо. Чаще всего секс был в лучшем случае средним, а иногда Минхо был слишком утомлен, чтобы что-то делать, и отключался, не успев снять одежду. Это было опасно, но, несмотря на самые мрачные желания Минхо, ничего плохого не случалось. В конце концов, его родители забеспокоились и познакомили его с Хенджином. Хван Хенджин, идеальный образ того, кем должен был стать Минхо — успешным бизнесменом и гордым наследником с красивым лицом, представляющим свою семью на обложках глянцевых журналов. Их первая встреча состоялась в одном из ресторанов Хван с обоими родителями. Это было больше похоже на деловую сделку. Впрочем, никто не говорил, что это была договоренность. Это была возможность, по словам родителей Минхо. Он, наконец, мог проявить себя как их сын. А для Хенджина, как позже понял Минхо, это был отличный способ отвязаться от родителей. На этом первом «свидании» они узнали друг друга получше. Минхо с облегчением обнаружил, что с Хенджином легко подружиться, и что, возможно, со временем он сможет влюбиться в него так же, как в Чана. Поэтому, когда Хенджин достал кольцо во время второго свидания, на этот раз вдвоем, Минхо был искренне счастлив. Даже когда предложение было не более чем просто скомканной фразой и бархатной коробочки, скользящей через стол. Они впервые поцеловались и переспали после предложения. Хотя Минхо и не чувствовал той же искры, волнения или любви, что и с Чаном, он решил, что через некоторое время это придет, а если нет, то они справятся и без. После того, как он почти не ел, от алкоголя у него быстро закружилась голова. В итоге он сел на пол у изножья кровати, уставившись пустым взглядом в стену. Через пару часов за окном стемнело и Минхо не стал включать свет, решив провести остаток своего «отпуска» так — напившись, душа зачаток беспокойства и одиночества глубоко в себе. Бутылка была наполовину пуста, когда Минхо услышал писк замка и дверь открылась. Включив свет, Хенджин сразу же обнаружил его на полу. — Ты здесь, — бросил он небрежно, снимая пальто. Минхо не ответил, разум был затуманен и заторможен. Куда еще он должен был пойти? Хенджин снял обувь и встал посреди комнаты. Он провел руками по лицу и волосам, явно раздраженный и уставший, как и Минхо. Хван шумно выдохнул, прежде чем встретиться с ним взглядом. — Просто скажи мне, — сказал он и Минхо заторможено поморгал, пытаясь сфокусировать зрение, — какого хуя ты продолжаешь с ним общаться? Минхо горько усмехнулся. Наконец-то это случилось. — Для тебя это все шутки? — Хенджин повысил голос, чтобы лучше донести свою мысль, — ты пытаешься заставить меня ревновать? Ты пытаешься высмеять меня перед моими друзьями? В голове Минхо пронеслась мысль — Хенджин ничего не знает. От этого он рассмеялся еще больше. — Я бы никогда не стал над тобой смеяться. Ты и так прекрасно справляешься с этим самостоятельно. На это Хенджин почти прорычал. — О, прекрати это. Посмотри, как ты жалок. Он бросил тебя? — сказал он насмешливо и Минхо ненавидел то, как это на него подействовало. Это был удар под дых. — Ты, чертов кус... — Я прав. Он наконец бросил тебя и теперь ты пытаешься залиться алкоголем, чтобы пережить это. Минхо встал, комната закружилась вокруг него, пока он пытался найти равновесие. — Это ты пригласил своих друзей, — выплюнул он, — я предполагал, что этот отпуск будет нашим романтическим пре-медовым месяцем, но мы даже разговариваем редко. Он знал, что все это ложь. Он не особо хотел разговаривать с Хенджином. Парень испытал облегчение, когда узнал, что Феликс и Сынмин будут развлекать его, а не Минхо. Но дело было не в том, чего он хотел, а в том, что они должны были быть счастливой парой. Воплощением романтики. Хенджин издевательски улыбался, с неприязнью оглядывая Минхо с ног до головы. Вероятно, он выглядел не лучшим образом. — Да, это же так чертовски романтично, когда ты проводишь весь день с Чаном, оставляя меня за бортом. Минхо прикусил губу, глядя куда-то вдаль. Слышать имя Чана из уст Хенджина было странно. Это делало все более реалистичным. — Я понял. Это все из-за того, что он тебя не трахает? Или его члена недостаточно? Его передернуло, как будто Хенджин ударил его этими словами. Он едва обнял Чана, и, конечно, его тело жаждало большего, но как бы ни были срежиссированы его отношения с Хенджином, он не стал бы изменять. — Не смотри на меня так, будто ничего не понимаешь. Думаешь, я не чувствую его запаха на тебе? — Хенджин сделал шаг к нему и схватил за свитер. Он наклонился вперед, пока не прижал его к себе. Когда он заговорил, его голос был едва выше шепота, но в то же время наполнен ядом, — ты позволил мне трахать тебя в его футболке. Минхо толкнул его, или, по крайней мере, попытался. Из-за высокого роста Хенджин возвышался над Ли. Хван по инерции сделал маленький шаг назад и тут же вернулся на место. — В чем твоя чертова проблема?! — прокричал в лицо Минхо. — В чем моя проблема? Должен ли я нормально относиться к тому, что мой жених мне изменяет? — выдохнул Хенджин и недоверчиво покачал головой. Из горла Минхо раздался злобный рык, сопровождающийся мокрыми дорожками от слез на щеках. Он даже не заметил, как начал плакать. Ли снова попытался оттолкнуть Хенджина, но его запястья поймали и зафиксировали. — Что ты хочешь, чтобы я тогда сказал, а? Что я тебе изменял? Что он трахал меня, пока ты был со своими друзьями? Хенджин никак не отреагировал, а может, Минхо просто не заметил, как изменилось выражение его лица из-за алкоголя. Он решил сильнее прокрутить нож, но это только больше ранило его самого. — Я позволил ему трахнуть себя. Несколько раз. За твоей спиной. Это ты хотел услышать? Сможет ли Хенджин понять, что он лжет? Увидит ли он его насквозь? Сможет ли он разглядеть одиночество, которое чувствует Минхо каждый божий день? — Минхо, — сказал Хенджин, заметно опешив от такого признания. Он кусал губы, брови были сведены вместе, — остановись. Просто остановись. — Что, тебя это беспокоит? Тебя напрягает мысль, что Чан трахает меня? — Нет, Минхо, ты пьян, поэтому давай... — Не указывай мне, что делать! — закричал Минхо. Возможно, достаточно громко, чтобы его услышали соседи, но ему было плевать. Он толкнул Хенджина еще раз и заставил его сделать несколько шагов назад. Минхо сделал пару вдохов, сосредоточившись на том, чтобы стоять прямо. Он сжал челюсть, сдерживая застрявший в горле крик, и вытер лицо рукавом свитера. К счастью, он несильно расплакался, не опозорился так сильно, поэтому направился к двери, повинуясь импульсу пойти туда, где он чувствовал себя в безопасности. — Я иду к Чану, — сказал он в конце концов. Он не потрудился надеть обувь и закрыл за собой дверь, прежде чем Хенджин успел что-то сказать. Пол в коридоре был значительно холоднее для его босых ног, но это не остановило его озлобленность и желание. Услышав, как Хенджин обвиняет его в измене, он понял, что ничего бы не изменилось, если бы он поцеловал Чана накануне вечером, или в тот день, или когда бы то ни было. Ничего бы не изменилось, если бы он переспал с Чаном. Он постучал в знакомую дверь, прежде чем смог остановить себя. Серия легких постукиваний была достаточно громкой, чтобы ее услышали по ту сторону. Он уже хотел постучать повторно, но услышал тихие шаги и дверь медленно открылась. — Минхо? — Чан выглядел так, как будто все еще работал. Он был одет в треники и дразнящую майку без рукавов, а комната за его спиной была тусклой, но не совсем темной. Он заметил мягкое свечение, исходящее от ноутбука, прежде чем вернуть взгляд на мужчину, — что-то произошло? Минхо обдумывал возможные варианты — все они заканчивались тем, что он произносил «я скучаю по тебе». Губы Чана всегда выглядели нежно поздним вечером, пыльно-розовыми и, возможно, немного сухими, но полными и манящими. Его глаза были заботливыми, теплыми, когда он наблюдал, как Ли переминается с ноги на ногу. Со временем, когда ничто не имело смысла для Минхо и сам воздух был обжигающим в его легких, он сделал единственное, что казалось ему правильным — поцеловал Чана. Это был не просто поцелуй, о котором Минхо узнал благодаря своим бесчисленным встречам на одну ночь, а тот, который заполняет пустоту между двумя телами. Это были две части единого целого. Это был самый короткий способ сказать «я сожалею о том, что сделал», и «могу ли я исправиться?» Хотя он сомневался, что это причинит меньше боли, чем настоящее извинение. Поэтому, держа руки на шее Чана, он поцеловал его сильнее. Губы мужчины был теплыми, влажными и мягкими. Минхо прижался всем телом как можно ближе. Но что-то было не так. Он почувствовал нерешительные руки Чана на своей талии и понял, что он не целует его в ответ. Возможно, в начале поцелуя он поддался искушению, но потом просто позволял себя целовать. Эта мысль словно ударила ножом Минхо в грудь. Он медленно отстранился, не сводя глаз с Чана, который все еще держал их закрытыми. — Ты пьян, — это было первое, что он сказал. Минхо не упустил нотку разочарования в его голосе. — Я не должен был уходить, — промолвил он, все еще держась за его волосы на затылке. Они были такими мягкими под его пальцами, что Минхо захотелось растаять, — я облажался и мне так жаль. Мне так жаль, что мне потребовалось столько времени, чтобы понять это. Чан покачал головой, наконец-то посмотрев ему в глаза. — Ты пьян, — повторил он, — давай поговорим об этом завтра, хорошо? Я провожу тебя в твою комнату, пойдем, — он заставил Минхо отпустить его, схватив за локти, чтобы опустить их вниз. — Нет, — сказал Минхо, загораживая дверной проем, — я не вернусь к Хенджину, — затем, когда Чан, казалось, не поверил, — я не могу. Мы поссорились и... Чан вздохнул. — И я не могу допустить, чтобы помолвленный мужчина спал в моем номере. Ты должен знать, как это будет выглядеть. — И что? — спросил он, — мне все равно, как это выглядит. Я хочу это. Вот так он пригласил себя внутрь и закрыл дверь, прижав Чана к стене рядом с ней. Боже, как он скучал по теплому телу Чана, прижатого к его. Чан покраснел, это определенно произвело на него эффект. Но, к ужасу Минхо, он нахмурился. — Минхо, ты... ты не... — Я хочу тебя. — Ты хочешь отвлечься от своей дерьмовой помолвки, — почти прошептал Чан. Они должны были вести себя тихо, чтобы не разбудить Чонина, который наверняка уже спал в паре метров от них. Слова медленно доходили до него и Минхо тяжело выдохнул в разочаровании. Руки праздно шарили по торсу Чана. Черт, он все еще был очень мускулистым и ощущения под его пальцами только сильнее возбуждали его. — Минхо, — повторил Чан, на этот раз мягче, — что ты наделал, — пробормотал он, и хотя это был не вопрос, он прозвучал именно как он. — Он думает, что я ему изменяю, — сказал он после минутной тишины, — и я подумал, какой смысл держать себя вдали от тебя. Я не могу перестать думать о тебе. Я пытался, но, — он сделал судорожный вдох, — каждый раз, когда он целует меня, я думаю о тебе. И я думаю о том, как бы я себя чувствовал, если бы это ты прикасался ко мне, а не он. А потом я вижу тебя утром и даже не чувствую вины, потому что Хенджину все равно, нравится он мне или нет. Ощущение было такое, будто камень с души упал. Чан нахмурился еще сильнее. — Мы можем сделать это в ванной, я буду вести себя тихо, клянусь, — продолжал он, как будто не признался во всем. Он почти скулил, умоляя Чана о внимании, но он был слишком опьянен, чтобы чувствовать смущение, поэтому использовал его в своих худших интересах. Чан покачал головой. — Не стоит делать то, о чем утром будешь жалеть, — сказал он. Он подводил его, и, зная Минхо, делал это ненавязчиво, чтобы тот не сопротивлялся. Но Минхо был не из тех, кто быстро сдается, особенно, когда Чан проявлял интерес. Крис просто хорошо знал, что для Ли хорошо, а что нет. Особенно, когда Минхо был пьян. — Я не пожалею об этом, обещаю, я... — Нет, Минхо, — твердо сказал Чан. И хотя это было последнее, чего хотел Минхо, он позволил своим безвольно рукам упасть по бокам, — ты много выпил? Теперь, когда возбуждение ушло, он чувствовал себя полностью опустошенным и побежденным. Он кивнул, глядя в пол. Минхо услышал, как Чан вздохнул. — И ты боишься вернуться к Хенджину? — Я... он расстроен и... я даже не взял свою ключ-карту, так что... — он даже не успел осознать, что одновременно фыркает и икает, как Чан уже ворковал. — Ладно, ладно. Ты можешь занять мою кровать, а я потесню Чонина. Эта кровать все равно слишком большая для него. С тех пор Минхо мало что помнил. Голова уже раскалывалась и все, что имело значение, это то, что он мог лечь в кровать, незанятую раскинутыми конечностями Хенджина. С привкусом губ Чана на языке его голова упала на подушку и он позволил окружить себя ароматом одеколона Чана на простынях, таким успокаивающим и нежным. Прежде, чем он смог успокоиться, одна слеза скатилась по его щеке. Он никогда не чувствовал подобного с Хенджином. Как будто он плавился в лужице теплых чувств. Как будто кто-то заботился о нем. И прежде, чем окончательно уснуть, он почувствовал теплое прикосновение чьих-то губ на своем лбе. Минхо позволил себе поверить, что все снова в порядке. Он проснулся от приглушенных голосов, его голова разрывалась от боли. Медленно осознавая, что произошло накануне вечером, он перевернулся в кровати — кровати Чана — и сдержал желание застонать от смущения. Но не успел он погрузиться в самобичевание, как голоса стали громче и он поднял голову от подушки, чтобы лучше их услышать. — Уйди с дороги, — услышал он теперь уже более громкий голос и его сердце пропустило удар. Хенджин появился из-за угла и его взгляд сразу же устремился на Минхо. Он был зол, даже больше, чем накануне вечером, и в этот момент Минхо осенило. Сразу после этого появился Чан и бросил на него извиняющийся взгляд, а затем снова посмотрел на Хенджина. Он наблюдал за ним, как хищник, готовый напасть, как только Хенджин попытается что-то сделать. — Ты, блядь... — начал Хенджин, качая головой, словно подбирая наиболее подходящее ругательство. В отчаянной попытке спасти ситуацию Минхо пошевелился, чтобы встать, понимая, что это выглядело так, будто Чан спал рядом с ним. Поэтому он убрал одеяло и спустил ноги на ковровое покрытие. Перед сном он снял с себя джинсы и теперь был одет только в футболку и нижнее белье. Когда Минхо встал, боксеры были полностью прикрыты подолом футболки. Он сразу заметил, как изменилось выражение лица Хенджина, когда его взгляд остановился на его голых ногах. Прежде чем он успел что-то сказать, Хенджин повернулся к Чану. — Ублюдок, — выплюнул он, подлетая к Чану и занося кулак. Чан поймал его запястье прежде, чем оно успело столкнуться с его носом, и вывернул его, заставив Хенджина вскрикнуть от боли, когда его колени подкосились. — Прекрати. Я не спал с Минхо, — он удерживал его на месте, и Минхо ненадолго задумался, должен ли он возражать против того, что его жениху причиняют боль, — повзрослей. У меня здесь ребенок, неужели ты действительно веришь, что мне придет в голову что-то сделать? На мгновение в комнате воцарилась тишина. Чан и Хенджин угрожающе уставились друг на друга, а Минхо не смел даже вздохнуть, чтобы не спровоцировать их еще больше. Он был искренне удивлен тем, что Хенджин настолько волнуется за него, что хочет ударить Чана. Это заставило его задуматься — не беспокоит ли его что-то еще, кроме мысли о том, что его фальшивый жених целуется с его настоящим бывшим парнем. — Пап, — прорезался сквозь напряжение тоненький голосок и вся комната посмотрела на его источник. Чонин сидел на второй кровати, волосы были взъерошены, а его обычное веселое выражение лица сменилось усталым и расстроенным, когда он тер глаза кулачком. Казалось, ему было больно, маленькие ручки сжимали одеяло вокруг него, — почему все здесь? Чан сразу же смягчился, отпустив руку Хенджина, который шипел, держа ее так, словно она была сломана. Он бросил на Хенджина последний взгляд. — А теперь уходи отсюда. Чонин болен. Минхо нахмурился и посмотрел на кровать рядом с собой. Инстинкты заставили его сесть на край кровати и осторожно положить руку на лоб Чонина. Он весь горел. Чан отпустил Хенджина и посмотрел на Минхо и Чонина на кровати. — Он вчера немного устал и проснулся с температурой, — объяснил он, все еще напрягаясь от присутствия Хенджина в номере. Минхо не мог его винить. — У тебя есть лекарства? — Есть, но я не могу найти ничего от температуры. Наверное, закончились и я забыл купить новые, — сказал Чан, просматривая маленькую сумку, в которой хранилась его аптечка. Он провел рукой по волосам. Вид у него был измученный и безнадежный. Минхо почувствовал себя ужасно из-за того, что втянул его в свои проблемы. Он эгоистично думал, что всегда будет приоритетом номер один для Чана. Он заставил его позаботиться о его пьяном срыве и даже чуть не подрался с Хенджином голыми руками, чтобы защитить остатки гордости Минхо. И все это после того, как Минхо прижал его к себе и поцеловал. Он не заслуживал Чана. — Я не могу оставить его здесь одного, но ближайшая аптека находится в городе. Чонин улегся на кровать и это разбило сердце Минхо. Он свернулся калачиком и прижался к Минхо, бормоча что-то нечленораздельное. — Я могу остаться с ним, чтобы ты мог достать лекарства, — сказал Минхо. Его собственная головная боль уже не имела значения. Чан вздохнул и безнадежно покачал головой — он не хотел упускать Чонина из виду, даже если это поможет ему. Прежде чем Минхо успел предложить другое предложение, заговорил Хенджин. — Я отвезу Минхо в город, чтобы он смог достать то, что нужно вашему ребенку, — он тоже выглядел измученным и это походило на неохотное перемирие. Когда Минхо посмотрел на него, Чонин озадаченно нахмурился. Хенджину было жаль ребенка, независимо от того, чьей он. Чан тоже посмотрел на него, прежде чем встретиться взглядом с Минхо. Он прикусил губу, раздумывая над этим, но в конце концов вздохнул. — Хорошо. Ты помнишь, какой именно препарат рекомендовал врач? — Да, — сказал Минхо и начал искать свои джинсы. — Я сложил твои брюки и свитер там, — Чан указал на кресло в углу комнаты, — ты чуть не споткнулся, когда пытался снять их одновременно, — усмехнулся он и Минхо почувствовал, как от смущения у него запылали уши. С другой стороны, он был рад, что Чан, похоже, не слишком расстроился из-за него. — Вот твоя ключ-карта, — прервал их Хенджин, положив карту на полку рядом с входом, — я подожду в машине, — объявил он и быстро закрыл дверь. Минхо задался вопросом, было ли раздражение в его голосе или ему показалось. Минхо пришлось вернуться в свой номер, чтобы взять обувь и пальто. Он спешил ради Чонина и вскоре они уже ехали по дороге. В воздухе висело неловкое напряжение — Хенджин нервно сжимал руль, а Минхо играл с рукавами своего свитера. Сейчас на нем был светло-розовый, потому что тот, что был на нем накануне вечером, пах потом и пролитым джином. С помощью английского языка Хенджина им удалось купить лекарства для Чонина, а Минхо взял обезболивающее от похмелья и сразу же выпил таблетку, прежде чем вернуться в машину. — Минхо, послушай, — сказал Хенджин, когда они снова оказались на дороге. Он говорил сожалеющим, но не менее раздраженным голосом. Минхо бросил на него короткий взгляд, выпрямив спину и прислонившись к двери. Хенджин открыл и закрыл рот, постукивая пальцами, — о прошлой ночи, — выдохнул он в качестве объяснения отсутствия слов. — Верно, - тихо кивнул Минхо. У него не было времени, чтобы как следует обдумать все произошедшее, столько разных эмоций нахлынуло на него одновременно, что у него закружилась голова, — я... — начал он, но был прерван. — Позволь мне сказать это, хорошо? Хотя бы раз, — сказал Хенджин и Минхо почувствовал, что его сердцебиение участилось, — что между тобой и Чаном... или что было между тобой и ним, это не мое дело. И я сказал то, что не должен был, — Минхо сухо сглотнул. В голове опять всплыло это все из-за того, что он тебя не трахает? — я заставил тебя сказать то, в чем не должен был принуждать тебя признаваться... Я позволил ему трахнуть себя. Несколько раз. За твоей спиной. Он задавался вопросом, изменит ли это что-нибудь, если это действительно произойдет. И все же Чан имел полное право отвергнуть Минхо. Ли разбил ему сердце, и он, вероятно, все равно смирился с этим. Если нет, то Минхо сейчас причиняет ему только боль. От этой мысли у него скрутило живот. — Но ты должен прекратить это делать, если хочешь, чтобы сделка состоялась, — продолжил Хенджин после паузы. В его голосе все больше и больше звучало раздражение. — Делать что? Хенджин разочарованно хмыкнул, хлопнув рукой по рулю. — Ты такой беспечный. Ты продолжаешь возиться с этим парнем и я понимаю, что я не твой идеальный тип. Но хотя бы подожди до слияния, когда все уляжется, и тогда, — он сделал паузу, — тогда мы сможем обсудить свободные отношения или что-то в этом роде. Когда наши родители не будут следить за каждым нашим шагом. Именно тогда Минхо решил, что не собирается выходить за Хенджина, независимо от последствий. Это было слишком больно — ложь, поцелуи, клетка, которую его родители медленно строили вокруг него. И дело было не только в том, что он не хотел выходить за Хенджина, ведь в этом не было ничего нового. Горечь, переполняющая его, стала ядовитой, и Минхо с трудом дышал, думая о том, что ему придется пройти через этот брак. Теперь он боролся за свою жизнь и мысль о том, что его семья бросит его навсегда, больше не казалась ему убийственной — теперь это был единственный способ жить. — Хенджин, — выдохнул Ли напряженным голосом, — ты не понимаешь. Он не мог собраться с мыслями достаточно быстро, похмелье только ухудшало ситуацию. — Что? Что я не понимаю? — в ярости прорычал Хван. Минхо не мог поверить, что он так беззащитен перед Хенджином. Его голос дрожал, когда он заговорил. — Я люблю его. Я люблю Чана. Минхо ждал взрыва, зажмурив глаза, чтобы подготовиться к удару. Он почувствовал, как машина остановилась, и, выглянув наружу, увидел, что они находятся загородом, припарковавшись на обочине дороги, которая огибала острые скалы. Он посмотрел на Хенджина, который в раздражении сжимал челюсть, не отрывая глаз от дороги. — И что, блядь, с того, — выплюнул он, ударив по рулю. Минхо занервничал, видя его гнев и понимая, что Хенджин вполне может просто оставить его здесь, пока он не замерзнет насмерть. Хенджин вышел из машины, хлопнув дверью с такой силой, что автомобиль покачнулся. Минхо нерешительно отстегнул ремень безопасности и тоже вышел, стоя в толстом слое снега на обочине. Хенджин выглядел так, словно ему совсем не мешал холод. Он прислонился обеими руками к капоту, чтобы сделать глубокий вдох. — И что, блядь, с того, — повторил он, теперь уже гораздо громче, когда ветер пытался унести его слова, — ты даже, блять, не пытался, не так ли? Ты правда думаешь, что я люблю тебя? Что я хочу жениться на тебе? Эти слова сильно ужалили Минхо. Он пытался сосредоточиться на том, что ему не нужна симпатия Хенджина. — Ты невыносим, блядь, — он провел рукой по волосам, прежде чем оглянуться на него, — ты не можешь стиснуть зубы и притвориться хотя бы на секунду, что не ненавидишь меня? Ради всего святого, ты сказал Феликсу! О. Феликс. Минхо почти забыл о том, что он сорвался перед ним. Он прикусил губу, чтобы она не дрожала. — Ты сказала ему, что наша помолвка фальшивая. И это мне пришлось убирать за тобой, чтобы он вообще пришел на свадьбу. Но Минхо уже все решил. Он отвернулся, играя пальцами с бриллиантовым кольцом, которое было символом всего этого. Того, что он принадлежал Хенджину. Он услышал свой голос будто издалека. — Тебе не нужно было беспокоиться. Хенджин задыхался от гнева, руки беспорядочно взлетали в воздух. Он обошел автомобиль и подошел к Минхо. — Мне не нужно было беспокоиться? И затем, словно делая шаг в ледяной бассейн, Минхо произнес. — Свадьбы не будет. Хенджин лишь нахмурил брови, изучая глаза Минхо, чтобы понять, лжет он или снова преувеличивает. Ли обхватил рукой свой палец и стянул кольцо. Он так и уронил его в снег под ногами. — Я не могу, блядь, сделать это с тобой, — добил окончательно Ли. Хенджин даже не посмотрел, куда упало кольцо, продолжая испепелять Минхо взглядом. Он был в ярости, но не пытался ударить его. — Хорошо, — выплюнул он, — иди нахуй за то, что потратил мое время. Мудак. И Минхо, вероятно, заслужил это. Но он никогда бы не признался в этом Хенджину. — И этот беспорядок ты уберешь. Ты скажешь своим собственным родителям, что ты облажался, потому что не смог удержать член в штанах. С меня хватит быть твоей гребаной марионеткой. С этими словами он отошел и вернулся к капоту машины, вероятно, переваривая случившееся. Минхо было видно, что Хван полон гнева, но он не мог избавиться от чувства облегчения. По его щеке скатилась слеза, которая тут же стала ледяной, и он смахнул ее, пока Хенджин не заметил. Видя, что дорогое кольцо, лежащее на снегу, не особенно его волнует, Минхо присел, чтобы поднять его с горстью снега. Сжав руку в кулак, он бросил снежок в пропасть под обрывом и запустил его как можно дальше. Может быть, оно попадет в руки того, кто сможет найти с ним счастье. Он давал кольцу второй шанс и втайне надеялся, что и ему дадут такой же. Он повернулся, чтобы вернуться в машину, оставив Хенджина бить ногой по шине до рассеивания гнева. Спустя некоторое время они смогли спокойно вернуться на дорогу. Остаток пути они ехали в полной тишине. Хенджину потребовалась всего пара секунд, чтобы избавиться от своего кольца — он сорвал его с пальца и бросил в одно из отделений на центральной консоли, чтобы работники службы проката автомобилей нашли и забрали себе. На мгновение Минхо подумал, что мог бы оставить кольцо и продать его позже, когда будет искать квартиру после того, как родители неизбежно выгонят его из дома. Но он пришел к выводу, что ему не нужны деньги, если они от Хенджина. С крупицами головной боли Минхо без слов расстался с Хенджином у лестницы. Это не было их окончательным расставанием — Минхо еще предстояло решить, как он проведет последние две ночи в отеле, но пока что для них было лучше дать друг другу свободу. Минхо все еще был потрясен. Он был рад, что вернулся в отель целым и невредимым, хотя Хенджин был очень зол. Господи, он поцеловал его. Он скривился при воспоминании. Как бы хорошо ему ни было, он в той же степени чувствовал себя виноватым, испытывая отвращение к себе за то, что, по сути, принудил Чана. Он должен бросить пить. С новым решением он постучал в дверь Чана и через несколько секунд она открылась. Чан выглядел еще более обеспокоенным, чем утром, и, слегка нахмурившись, пригласил Минхо войти. На долю секунды их глаза встретились и Ли почувствовал, как что-то шевельнулось в его груди. — Ты в порядке? Минхо прочистил горло, чтобы голос не так сильно дрожал. — Да. Это то лекарство? — он протянул маленькую бумажную коробочку, которую купил в аптеке, и Чан взял ее. Его глаза наконец-то оторвались от Минхо, чтобы прочитать, что написано на этикетке. — Думаю, все верно, — сказал он, направляясь к кровати Чонина, — сколько это стоило? Минхо медленно шел за ним, нервно перебирая пальцами. На безымянном пальце все еще оставался след от кольца, кожа была немного нежнее и светлее, чем на остальных пальцах. — Все в порядке, — отмахнулся он от него, думая о другом. Чан не стал настаивать, осторожно подтолкнув Чонина, чтобы тот сел и дал ему лекарство. Минхо сидел рядом с ним на кровати на безопасном расстоянии, так как не был уверен в их отношениях. Сейчас он просто хотел, чтобы Чонин поправился. Чан заставил его выпить много теплого чая, чтобы облегчить течение болезни, и, посоветовавшись с врачом по телефону, пришел к выводу, что, скорее всего, ничего серьезного нет. Но он все равно хмурился, когда трогал лоб Чонина, чтобы проверить, не упала ли температура. Минхо сопротивлялся желанию положить руку ему на бедро или запустить в волосы, в знак утешения Он больше не имел права так прикасаться к нему. У него больше не было права любить Чана. Чан заметил, что его кольцо пропало. Минхо потянулся, чтобы поправить одеяло Чонина, но было уже поздно, когда он понял, что Чан внимательно рассматривает его руку. В особенности, пальцы. — Ты потерял свое кольцо? Минхо замер, внезапно осознав, что не хочет, чтобы Чан узнал о расторжении помолвки. Он не хотел, чтобы Чан жалел его или, что еще хуже, подумал, что он все испортил, разрешив ему переночевать в своем номере. И он боялся того, какое напряжение это создаст в и без того удушающей обстановке. — Ох, — он посмотрел на свои пальцы так, будто только сейчас заметил пропажу кольца, — наверное, соскользнуло, когда снимал перчатки или что-то в этом роде. Чан выглядел так, будто не поверил ему. В любом случае, он кивнул, а затем снова обратил свое внимание на болеющего мальчика. — Извини меня, — сказал Минхо, когда Чонин, наконец, заснул. Они сидели на полу рядом с его кроватью. Оба измученные, но не желающие выпускать Чонина из виду. Чан посмотрел на него, положив руки на колени и откинув голову назад. Минхо на секунду встретился с ним взглядом, но тут же отвел его, вернувшись к своим рукам, сложенных на коленях, — за вчерашнее, очевидно. И за остальное тоже. Минхо тщательно подбирал слова и говорил медленно, чтобы не взболтнуть лишнего. Он взглянул на Чана, который внимательно наблюдал за ним. В его глазах искрилась надежда, но губы были сжаты в тонкую линию. Минхо на мгновение задумался, на что он надеется. — Мне не следовало целовать тебя. И я не должен был просить тебя о большем. Это было эгоистично и неправильно и ты не должен продолжать иметь дело со мной, — затем, последовала правда, от которой Минхо долго отмахивался, — я сам виноват. Это мой беспорядок и я должен за него заплатить. — Что за беспорядок? Минхо взглянул на Чана и увидел, что тот смотрит на его руки. Руки, на которых всего час назад было кольцо с бриллиантом. Он горько усмехнулся, неопределенно жестикулируя в воздухе. — Буквально все. Тот факт, что я отказался от тебя и Чонина, только для того, чтобы порадовать родителей и сыграть роль достойного сына. Я начал пить каждую ночь, чтобы перестать думать о тебе и сбежать от жизни, которую организовали для меня мои родители. А теперь я втянул в это и тебя. Я так сильно ненавидел себя за то, что оставил вас. — Минхо, — выдохнул Чан и Минхо понял, что тот хочет отругать его за ненависть к себе. Поэтому он прервал его прежде, чем тот успел снова открыть рот. — Нет, Чан. Я заслужил это. За то, что обидел тебя и Чонина. И я должен был извиниться гораздо раньше. Чан замолчал на мгновение и настала очередь Минхо наблюдать за ним, пока он обдумывал все в голове. — Мне жаль, — повторил Минхо шепотом, — и тебе не обязательно принимать мои извинения. Я просто хотел, чтобы ты знал. Как бы эгоистично это ни было. — Это вовсе не так, — пробормотал Чан, — я рад, что ты мне рассказал. Минхо встретился с ним взглядом, пытаясь расшифровать, что означает блеск в его глазах. — Мне легче от того, что я уже давно простил тебя.