История Уильяма Афтона

      Звучал телевизор. Шла программа местных новостей.       «…Уильям Афтон подвергся нападению со стороны его соседа, Джона Бутча, который погиб из-за несчастного случая в ходе потасовки. Полиция подозревала погибшего в причастности к смерти Клары Афтон, жены мистера Афтона, но данная версия была отброшена из-за недостатка улик. Не уходите и следите за новос–»       Программа оборвалась. Уильям уже долго слушал этот бред. Недостатка улик у них не было — это было одним сплошным враньём. Просто знакомый Бутча был мэром города, который решил помочь своему не слишком удачливому другу, Уильям был уверен в этом. Хотя даже помощь мэра не помогла алкоголику выжить. Судьба распорядилась так, что ему больше не было места в мире живых. И Уильям вдруг почувствовал какое-то приятное облегчение, которое он сразу постарался отогнать от себя. Даже такой подонок, как Джон, не заслуживал смерти. Но почему его смерть вызвала внутри такие странные — положительные — эмоции? Даже не хотелось думать об этом.       Уильям сидел дома и пытался осознать события, которые происходят вокруг него, мерно покачиваясь на одном из стульев. Дети уехали на пару дней к бабушке с дедушкой по маминой линии. Они проживали в соседнем штате, так что Генри вызвался отвезти их. О страшном событии в семье они узнали почти сразу: Уильям поставил их в известность. Он корил себя во всем произошедшем, хотя родственники не считали его хоть как-то виноватым. Они говорили, что такие несчастные случаи происходят часто и предугадать это было почти невозможно. Но тот не отступал от своего, ведь знаки от Джона и его скверный характер сразу могли дать понять, что семья Афтонов под угрозой.       За окном шёл дождь. Капли стекали по стеклу ручейками, барабанили по крыше. Погода очень хорошо задавала настроение всему дню. Состояние Уильяма и правда было довольно меланхолично: ничего не хотелось, полная тишина и прострация. Однако воспоминания о душе и её свойствах не давали ему окончательно уйти в себя. Информации, которую он смог раскопать, было недостаточно для каких-то серьёзных исследований в этом направлении. К тому же после смерти жены родственники могут посчитать, что муж окончательно поехал умом, раз подался в такие крайности. Правда, любопытство и воспоминания были совершенно другого мнения. Не могло же причудиться такое?       Лениво потягиваясь, Уилл стал постепенно собираться для похода в городскую библиотеку. Её хранилище, конечно, было не таким же внушительным, как в Нью-Йорке или в Вашингтоне, но размеры всё равно были неплохими. Если где и искать информацию о душе, то там.       Вселенной данная идея, видимо, пришлась не по душе. Сначала не завелась машина — Уильям успел вспомнить большое количество матерных слов, которые, однако, не помогли. Бросив попытки её завести, он отправился на автобусную остановку, находившуюся совсем недалеко. Нужный автобус уехал прямо перед носом, и водитель услышал вдогонку много приятных комплиментов. А следующий автобус не торопился приходить, отчего терпение Уильяма лопнуло, и он вызвал такси. Оно — вот так неожиданность — тоже умудрилось опоздать. Как сказал водитель: «слишком плохо видно дорогу под дождём». И вот, спустя всего два часа цель была достигнута.       Библиотека — хорошо знакомое место для Уильяма. Во время своей учебы и работы в пиццерии ему не раз приходилось искать какие-то справочники или разного рода техническую документацию. Даже библиотекарша, которая здесь не менялась уже двадцать лет, успела запомнить его и каждый раз встречала, как собственного внука. Учитывая, что молодежь не особо рвётся в библиотеку, каждый поход Уильяма заканчивался чаем с печеньем. Вот и в этот раз пожилая миссис Вудс встретила своего любимого посетителя. — О, Уильям. Привет, мой хороший! Решил навестить меня или за книжкой какой зашел? — бабушка уже хотела поставить чайник, но увидя мужчину, поняла, что тот не в духе: — Боже, ты в порядке? Ощущение, будто на тебя сегодня все несчастья мира обрушились! — Ох, миссис Вудс, вы как всегда угадали. Мне самому кажется, что весь мир решил активно ставить мне палки в колёса, — он перевёл дыхание и продолжил: — В нашей библиотеке есть книги о душе? Любые. Желательно побольше, если можно.       Пожилая женщина была немного удивлена таким вопросом. Свои действия мужчина оправдывал необходимостью отвлечься от всего того, что произошло за последние дни. — Душа? Друг мой, это довольно редкий запрос. Конечно, в нашей библиотеке скорее всего найдётся материал про душу, но если позволишь, спрошу: что тебя сподвигло на это? — старушка слегка прищурилась. — Я по твоим глазам вижу, что тебе это нужно для чего-то.       Мужчине не хотелось раскрывать карты так быстро. А тут — свидетельство чего-то, похожего на душу. Комната с мягкими белыми стенами быстро станет его домом, если местные решат, что Уильям спятил. А ведь причины для этого как раз были. — Скажем так, стало интересно кое-что узнать. Большего сказать, увы, не могу. Поймите меня.       Бабушка ещё некоторое время сверлила мужчину взглядом, но довольно быстро сдалась и махнула рукой. — Ладно, не рассказывай, если не хочешь. У меня так, простое любопытство, — грустно вздохнула и продолжила: — Так, по душе значит? Сейчас поищу.       Бабушка ушла искать книги по данной тематике среди каталогов. Было слышно, как она открывает и закрывает ящики в поисках нужной книги. Пока Анна искала, Уильям решил посидеть на диване, который стоял около кофейного уголка. Да, здесь был автомат с кофе для особенно заядлых читателей. Правда, в последнее время, читать приходят очень редко. Такой вывод мужчина сделал по пыли на автомате.       «Мда, здесь бы прибраться. Думаю, на днях надо будет обязательно зайти и помочь в уборке миссис Вудс», — подумал Уильям и посмотрел в окно. Тучи начали сгущаться — скоро пойдет дождь. Перспектива идти домой с книгой под дождем очень сомнительна по мнению Уилла.       Раздался звонок. Видимо, библиотекарша уже нашла нужную ему книгу. Он подошел к стойке и увидел массивную книгу с простым и лаконичным названием: «Все о душе с точки зрения науки». — Вот, держи. Прости, она пыльная: её довольно редко берут, — посмеялась женщина, затем, однако, быстро переменившись в лице: — Я знаю, тебе тяжело сейчас. Но помни, — она положила руку на плечо Уилла. — Я всегда готова принять тебя у себя и выслушать. Ты мне дорог, Уилли.       Такую симпатию очень просто объяснить — у Анны не было внуков. Её муж Найджел умер в автокатастрофе ещё тридцать лет назад. А заводить детей от другого человека она не хотела. И никого не любила больше так же сильно, как погибшего мужа. Поэтому не удивительно, что бабушка увидела в Уильяме кого-то на подобии внука. Ему это даже нравилось. Отношения со своими родителями Уильям порвал почти сразу, как уехал из городка, где родился. Они… не были настолько понимающими и добрыми, какими их хотел бы видеть он. Многие эпизоды из детства были словно наждачкой по ране. А миссис Вудс очень приятный человек. Совсем не похожа на мать Уилла. Её суровый нрав и холодное отношение к сыну подмечали даже соседи.       Выйдя из медитативного состояния, Уильям слегка кивнул библиотекарше и ушел домой вместе с книгой. Что удивительно, добраться до дома было гораздо легче. Почти сразу как Уильям подошел к остановке, подъехал его автобус, и уже скоро он сидел у себя дома и изучал содержимое книги.       По большей части это была сухая теория. Даже слишком сухая. А постоянные попытки автора уйти в философию приводили в уныние и скуку. Большая часть времени ушла на разгребание ненужной терминологии и вычленения только самого важного. Из этой книги можно было понять, что душа — вещество вполне реально. Однако увидеть её или как-то ощутить физически люди могут только при смерти или при проявлении очень сильных эмоций. Второй вариант не является стопроцентным. Но самое главное: душу часто «наблюдали» простые люди. Правда, мало кто придал этому значение, что было вполне адекватно.       От чтения Уильяма смог оторвать только телефонный звонок. Слегка дёрнувшись от неожиданности, мужчина поднял трубку: — Алло? — Алло, Уильям. Это Генри. Ты попросил позвонить ещё давным давно и напомнить тебе, что к завтра нужно найти торт. Ты ведь не забыл о дне рождения Криса? — Конечно, не забыл. Это не как в прошлый раз, когда мне пришлось в быстром темпе искать какой-нибудь торт. Ты помнишь, что тогда я был буквально погружен в работу и из своей мастерской выходил только спать и есть. — Да-да, я помню. Но ты не считаешь, что ситуация не располагает к яркому праздн– — Генри, дружище, — перебил Уильям. — Крису нужно отвлечься. Элизабет нужно отвлечься. Мне нужно отвлечься. Даже Майклу нужно отвлечься. Твоя забота приятна, но у моего сына будет день рождения. Такой, какого он заслуживает.       В трубке молчание. — Уилл, у сына умерла мать. Ты правда думаешь, что яркие шарики и пицца смогут это перекрыть?       Мужчина поймал себя на мысли, что он сидит на стуле и с его лица текут слёзы. — Нет, не смогут. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы у него было счастливое детство. Ему издевательств Майкла хватает. — NES… — Что? — в недоумении переспросил Уильям. — Подари ему Nintendo. Это хороший подарок. Дорогой, но хороший. Я не знаю, что ещё посоветовать. В конце-концов это твой сын. Ты его знаешь лучше. — Да, ты прав. Ладно, — Уилл услышал стук в дверь. — Мне надо идти. Ко мне кто-то пришел. Потом ещё поговорим об этом. Пока, Генри.       Конечно, говорить об этом Уильям не хотел, но что-то подсказывало, что его товарищ позже опять выведет его на эту тему.       Подойдя к двери, мужчина взглянул в дверной глазок. Это была жена Джона, Шэйла, и не с пустыми руками. Она держала какой-то свёрток.       Открыв дверь, Уильям поприветствовал женщину. Ему было интересно, зачем же она пришла к нему. Но миссис Бутч ничего ему не сказала. Она как-то странно на него посмотрела и отдала свёрток с чем-то. А затем ушла. Очень странно.       Убрав упаковку, мужчина увидел письмо. Довольно увесистое, судя по всему. На ней стоял отправитель — Джон Бутч. Видимо, он хотел отправить это Уильяму. Но что внутри него? Простая бумага не может весить так много. Вернувшись в гостиную, Уильям сел на диван и открыл конверт, высыпая всё его содержимое на столик. И то, что выпало из конверта, очень сильно удивило мужчину. Это была фотография Уильяма и его жены, письмо и пачка денег по сто долларов. Но откуда? Её всегда с собой носила Клара. Это была их первая фотография после свадьбы. Тут они ещё молодые, не погрязшие в рутине и ежедневных проблемах. Хорошее было время.       Но наличие этой фотографии значит, что Бутч и правда был виноват. Однако, какой смысл ему было врать тогда, перед их потасовкой? Непонятно. Возможно, ответы может дать письмо. Раскрыв его, Уильям принялся читать:       «Привет тебе снова, Афтон. Наверное, ты сильно удивлён тому, что нашел в конверте, не так ли? Знаешь, я бы всё отдал, чтобы увидеть твоё лицо во время распаковки. Но, увы, если ты читаешь это — значит я умер или пропал без вести. Я попросил свою жену отнести тебе этот конверт, если что-то случится со мной. Для начала я отвечу на самый важный вопрос. Убил ли я твою жену тем утром? Нет. Знаю ли я, кто убил её? Да. Жив ли он на данный момент? Нет. Ты удивишься, но я был простым свидетелем тогда. Ехал на пассажирском сидении вместе со своим старым товарищем. Он отвлёкся на что-то и слишком поздно заметил Клару. Итог ты знаешь. «А что же с ним случилось?» — спросишь ты меня. Всё довольно театрально и трагично, знаешь ли. В тот же вечер у него случился инфаркт и его отвезли в больницу в другом городе. Там он и умер. Я не скажу тебе, кем он был и как найти его семью, потому что он был моим единственным другом. Ты эгоист, Уильям. Ты редко интересуешься чем-то, кроме себя. Думаю, даже с семьёй у тебя нет проблем, потому что всё идет так, как ты хочешь. Столько денег потратить, чтобы меня посадить? Наверное, больно осознавать свою неправоту. Человек, который случайно убил твою жену, уже мёртв. Видимо, кара божья. Поэтому я хочу передать тебе эти деньги. Я понимаю, что они не вернут тебе жену. Но считай это письмо, фото и деньги моим официальным извинением. И прошу: не подавай в суд на семью моего друга, если найдешь её. Они и так настрадались, поверь. А тебе советую только одну вещь: отпусти ситуацию. Я знаю, каково это, потерять близкого человека. Но попытки обдумать всё снова и снова не вернут тебе близких. Ты можешь уйти слишком глубоко в себя и испугаться того, что в себе найдешь. С уважением, Джон Бутч».       Это было неожиданно. В письме даже чувствовалась злость самого Джона, будто прямо сейчас, с того света, он продолжает ворчать на него. Но его слова… Значит, Уильям и правда обвинил не того, кого надо? Зря потратил столько денег, нервных клеток и времени? Однако виновный все равно был знаком с Бутчем. Так что эти усилия не были бессмысленны. «Отпустить ситуацию», «уйти слишком глубоко в себя» — эти слова были пугающее правильными, как показалось Уильяму. Для Джона они не были простым наставлением — он сам прошел через что-то похожее. Возможно, смерть матери или отца. Но почему он не решился сказать все как есть? Почему заставил Афтона пойти по ложному следу? Неужели только ради того, чтобы посмеяться над ним? А может не видел смысла? Может быть считал, что в слепом гневе его не услышат?       Не самые позитивные мысли. Его снова обманули. Над ним посмеялись. Даже после смерти Джон не упустил возможность поиздеваться над вдовцом. Он не смог ничего сказать лично, боялся. Пьяный трус. Как же Уильяму хотелось придушить своими собственными руками этого выродка.       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.       Нужно немного успокоиться. О мёртвых нельзя плохо думать. Бутч, возможно, даже был прав. Пытаясь найти виновного, Уильям бы не прислушался к чужим словам. Будучи ослепленным злобой и ненавистью, Афтон мог бы натворить страшных вещей. Его лучший друг, Генри, во время одной ссоры сказал:       «Когда ты начинаешь злиться, твои глаза приобретают совершенно другой вид. Будто это совсем не ты»       И ведь трудно не согласиться. Даже его собственная жена пару раз говорила, что Уильям иногда заходит слишком далеко в эмоциональном плане. Но что поделать? Родительское воспитание теперь всю жизнь аукается ему. Как бы ему не хотелось, полностью избавиться от этого неприятного аспекта не получалось. Уильям даже к психологу ходил некоторое время, однако это не помогло. Тот предложил ему в качестве крайней меры попытаться помириться с родителями. Но, увы, это было невозможно. Отец Уильяма умер пять лет назад от сердечного приступа. А мама умерла всего два года назад в полном одиночестве во сне от остановки сердца. Её собственный сын не хотел даже видеть её, и Джейд сама не была против такого расклада вещей. Они ненавидели друг друга, будто кот и собака. Ещё с детства мальчишка больше тянулся к отцу, который был во всех планах гораздо более мягким. С матерью Уильям окончательно поссорился после похорон отца. Она начала упрекать его в том, что сын, которого так любил отец, толком о нём и не заботился. А младший Афтон вспоминал, как часто помогал ему, поддерживал и пересылал денег, чтобы старик ни в чем не нуждался. Слова матери вывели его из себя. Перебив её тогда, он сказал:       «Я не знаю, кто ты! Ты не моя мать! Моя мать умерла вместе с отцом! Я больше не хочу тебя видеть», — конечно, это было сказано в сердцах, однако слов сказанных воротить было нельзя. Женщина застыла в изумлении, а Уильям вместе с семьёй быстро уехал домой. По пути Клара не сказала ни слова об этом, а когда попыталась спросить своего мужа, тот ей ответил: — Мои дети никогда не будут страдать от тирании родителей. Я сделаю всё, чтобы они выросли в мире. Чтобы не чувствовали ненависти к своим родителям. Я клянусь.       Клара притихла. И так, в полной тишине, они доехали до дома. Дети, с которыми сидел Генри, ничего не узнали. О ссоре Уильяма и его мамы знала только Клара. После этих событий, Джейд перестала звонить и писать своему сыну. Давний друг семьи пытался помирить их, но Уилл даже не хотел слышать об этом. Перед его глазами каждый раз вставала одна и та же картина: как собственная мать поливает его грязью. И уже не было отца, который мог бы успокоить её. А сыну надоело слушать постоянные упрёки. Даже сейчас, потеряв собственную любовь, тот не отказался от своих слов. Если бы перед ним встал выбор: спасти Бутча или собственную мать, выбор был бы слишком очевиден для мужчины.       Это его проклятье. Ему с ним жить.

***

      Майкл, Крис и Лизи вернулись домой через пару дней. Уильям самостоятельно забрал их у бабушки и дедушки. Скоро наступит день рождения Криса, поэтому отец решил вместе с детьми и Генри отпраздновать его. Ведь именинник в последнее время пребывает в совсем печальном настроении. Мало того, что Майкл не перестал издеваться над ним, так ещё и увеличил интенсивность своих злых шуток над младшим братом. И вот, вечером, за день до праздника Криса, тот заходит к отцу в мастерскую посреди ночи. Старший Афтон тем временем был занят созданием очередного аниматроника, ведь на работе случилась небольшая неприятность: эндоскелет Бонни развалился. Причина была довольно быстра найдена: кто-то намеренно подточил опорные части. И пока Генри разбирался в том, кто этот вредитель, Уильям начал делать новый эндоскелет. На этот раз с подбором глаз была большая проблема. Пару фиолетовых глаз было очень трудно найти. Второй куда-то пропал, хотя мужчина точно помнил, что положил оба глаза в одно место. Но вдруг услышал скрип двери и обернулся. — Крис? Что ты тут делаешь? Тебе разве не пора спать? Завтра твой день рождения, ты не выспишься, — Уилл подхватил мальчика к себе на руки. — Мн-не страшно. Кошмары… Пугают. Одному не хочется быть, — голос Криса был довольно тихим, но в нём читались страх и грусть.       Уильям все понимал. Последние события, собственный брат, утешение можно было найти только у отца или сестры. Чаще всего Элизабет помогала успокоиться младшему брату. У неё лучше всего получалось вызвать улыбку на лице Криса. А папа вечно на работе или в мастерской. Ему самому нужен отдых, но иногда просто необходимо было найти время на собственного сына, которого не отпускают его страхи.       Тяжело вздохнув, Уильям опустил Криса на землю и вышел вместе с ним из мастерской. Выключив в ней свет, он пошел укладывать спать напуганного сына. Однако тот остановился около спальни Уильяма и стало понятно, что ему хотелось поспать с отцом. Что ж, маленькие дети часто спят со своими родителями. И хоть Клара пыталась отучить Криса спать с ними, ему исполнится только семь лет. А в таком возрасте нужно всё-таки относиться к детям с пониманием. Вспомните себя в этом возрасте. Разве вы бы не побежали к своим родителям, приснись вам кошмар или приведись страшное чудовище? То-то и оно. Зайдя в комнату, мужчина начал готовиться ко сну. Поспать ему тоже не помешало бы — здоровье пока даёт возможность работать на износ, но этим не стоит злоупотреблять.       Не успел он лечь на кровать, как Крис уже лежал на подушке рядом. Его глаза опять были мокрыми, словно мальчик вот-вот заплачет. Но это всего лишь неприятная особенность: столько лет унижений со стороны старшего брата кому угодно оставит душевную травму. Уильям с Кларой даже водил его к психологу, но тот лишь сказал, что «пока старший брат так ведёт себя, травму не вылечить». Так что в данном случае стоило надеяться лишь на чудо и на то, что Майкл перестанет видеть в Крисе своего ненавистного врага. Из потока мыслей мужчину вырвала маленькая рука, которая потянула его к себе. — Что, боишься кого-то? — слегка задумчиво произнёс Уильям. — Да, б-боюсь. Монстров. Они большие, с ост-трыми когтями. Метал-лические, — запинаясь и еще больше кутаясь в одеяло, произнес мальчишка. — То есть аниматроники? — Д-да. Но не к-как твои. Гораздо страшнее. Твои… добрые.       Эти слова вызвали у отца волну тепла, которая прокатилась по всему телу. На лице сама собой появилась глуповатая улыбка. Его сын считает отцовских аниматроников добрыми. Они ему нравятся. Вспоминая себя в годы Криса, Уильям подметил, что также не питал особых симпатий к самым первым аниматроникам. Они были громоздкими, неповоротливыми и жуткими — таких точно нельзя было выпускать к детям. А уж про создания для них отдельных костюмов даже речи не шло. Их бы научить двигаться, не падая через пару минут. — Спасибо, Крис. Это очень приятно слышать, особенно от тебя, — отец слегка повернулся к нему. — Я всегда думал, что мои аниматроники пугают тебя. Даже удивлялся, что ты разговариваешь с ними. — Да, я-я и сейчас их боюсь иногда. Но твои всегд-да выглядят добрее, с ними не т-так страшно.       Погладив сына по голове, Уильям улёгся спать. — Давай ложиться спать. Завтра у кого-то день рождения и его нужно будет как следует отпраздновать.       А с другой стороны кровати ответа не было. Тишина. И только когда уже веки Уильяма начали слипаться, он услышал тихий, еле слышный ответ: — Надеюсь, мама это увидит. — Обязательно, малыш, — сдерживая слёзы сказал Уилл. — Обязательно.

***

      Утро наступило довольно быстро. Пробравшись через щель между штор, первые лучи солнца попали на лицо Уильяма. Сон постепенно уходил, потом пришло осознание, что Криса рядом нет, а еще позже — что Уиллу сегодня на работу. Однако, слава Богу, он вспомнил, что Генри сегодня позволил прийти на пару часов позже.       Это было также связано с тем, что у его сына был день рождения! Как никак, восемь лет. С этого возраста ребёнок начинает еще активнее познавать социум и стараться в него вливаться. Однако всегда будут ошибки и просчёты. От таких вещей никто не застрахован. Единственное, что возможно сделать — минимизировать ущерб и вероятность неблагоприятных событий. Этому и не только Уильям хотел научить своего сына. Научить тому, что в мире есть много несправедливых и страшных вещей, изменить которые никто не в силах. — Па-а-апа, спускайся! У нас гости, — донеслось откуда-то с первого этажа. Этот голос явно принадлежал Элизабет, но вот сама новость… Кто же это может быть? Генри точно на работе, а больше и некому. Нахмурившись, Уильям стал как можно быстрее одеваться.       По пути вниз его не покидало какое-то противное чувство. Такое бывало, когда должно было произойти что-то плохое или неприятное. Неужели Майкл постарается испортить своему младшему брату праздник? Если это так, нужно нанести упреждающий удар, условно говоря.       На первом этаже пахло чем-то вкусным. Судя по всему, кто-то готовил на их кухне яичницу и панкейки. Внимание, вопрос: кто? Обычно за приготовление еды утром отвечал сам Уильям, но сейчас, стоило ему проспать, как к ним приходит кто-то и подменяет его. И, судя по всему, кто-то знакомый. Элизабет бы не пустила в дом незнакомца.       Да. Теория была верна, хоть и увидеть того, кого он увидел на кухне, было совсем неожиданно. Это была миссис Вудс, библиотекарша. Которая о чём-то довольно увлеченно говорила с Крисом. Тот же, доедая завтрак, только иногда кивал. Настроение у именинника было вполне хорошим: на лице робкая улыбка, глаза яркие, блестящие, а руки не стучат по столу — это было связано с нервным тиком. Когда у Криса бывает плохое настроение или рядом сидит Майкл, его пальцы начинают стучать по любой поверхности. Это, в свою очередь, бесит Майкла. Вот такой круговорот в природе. И да, прервать его было невозможно — старший сын всячески отказывается идти на контакт. — Миссис Вудс? А вы тут какими судьбами? — спросил Уильям, удивлённый таким появлением. — Ох, привет, Уильям, — улыбнулась бабушка и стала накрывать ему на стол: — Я решила тебе немного помочь. Всё-таки тебе одному трудно, а твой друг не всегда может помочь, — раздался тихий смешок. — Да и готовлю я лучше, ты так не считаешь? — обратилась к детям. — А вы как думаете? — Вы очень вкусно готовите, миссис Вудс! — хором сказали Элизабет и Крис.       Дама тихо посмеялась и отвела Уильяма в сторону. Исчезнув из зоны видимости детей, лицо женщины резко стало более обеспокоенным. — Уилли, ты же знаешь, как я переживаю за тебя сейчас. Ты был одним из немногих в этом городе, кто проводил со мной много времени и помогал мне в совершенно разных вещах. Твой сын, Майкл, он куда-то ушел, ничего не сказав. Всё в порядке?       Конечно же все не в порядке. Этот сорванец снова убежал куда-то к своим друзьям. Они, скорее всего, хотят придумать какую-нибудь гадость для Криса. Непонятно, почему именно эта мысль засела в голове у Уильяма. Но он готов поспорить на миллион, что его старший сын затевает что-то нехорошее. Сводить глаз с Криса не стоило. — Всё хорошо, миссис Вудс. Просто Майкл…немного сам себе на уме. В последнее время он не особо контактирует с нами, но ничего плохого пока не делал. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни даже сигарет. Поэтому, думаю он просто отходит… — бабушка грустно улыбнулась и слегка кивнула ему. — И…у меня есть к вам просьба. Если вам, конечно же, не сложно, не могли бы вы побыть сегодня рядом с Крисом? На его дне рождения. Я не смогу всё время за ним смотреть. За ним и за Элизабет. — Конечно, смогу, что за вопросы? Уилли, я всегда готова тебе помочь, ты же знаешь. А библиотека все равно закрыта сегодня.       Замечательно. Анна согласилась, значит у Уильяма появился шанс, что всё пройдет как надо. Положив свой завтрак в коробку для еды, Уилл оделся и ждал всех остальных уже в машине, проверяя её работоспособность. Ласточка работала как всегда без перебоев, однако никакая проверка не бывает лишней. Дети собрались совсем быстро. Разве что Элизабет долго пыталась запихнуть в небольшой рюкзачок свою подругу Бетти. Это была плюшевая пони, которую Уильям с Кларой подарили девочке на прошлый день рождения. Вместе с миссис Вудс они сели на задние сиденья, пристегнулись и поехали в пиццерию. Их там уже определенно заждались.

***

      На часах уже было ровно двенадцать часов. В пиццерию Fredbear's Family Dinner активно заходили люди. Маленькие дети, их родители, подростки, любопытствующие и просто голодные люди — контингент внутри был самым разнообразным. Подъезжая к месту, Уильям приметил, что около здания стоял Майкл со своими друзьями в масках маскотов пиццерии — Фредди, Бонни, Чики и Фокси. Его сын стоял в маске лисы. Неудивительно. Крис же, при виде этой компании, сразу стал ёжиться и прижиматься к миссис Вудс. Это её озадачило. — Крис, малыш, ты кого так боишься? Своего брата?       Тот тихо ответил: — Его друзей…       Бабушка не знала, что делать в данной ситуации, но Уилл взял всё в свои руки и, припарковавшись, вышел из машины. Ему всё это надоело — как его старший сын, которым он когда-то хотел гордиться, наводит ужас на собственного брата. На того, кого он должен защищать. Подойдя вплотную к Майклу, он снял с него маску. — Майкл Афтон. Я не помню, чтобы разрешал уходить тебе одному рано утром. У твоего брата день рождения. Мне кажется, что это семейное мероприятие, — недовольство постепенно начало проявляться на лице Уильяма. — Да, я помню, — сухо и безразлично ответил Майк. — Да как же ты не понимаешь.       Хотелось было продолжить разносить сына прилюдно, но рука миссис Вудс мягко остановила его от этого. И правда, не стоит устраивать очередной скандал с сыном. И так уже почти весь городок знает, что у Уильяма очень натянутые отношения со старшим сыном.       Вдох. Выдох. — Хорошо, мы поговорим об этом позже. — на слова Уильяма Анна тепло улыбнулась и пошла вместе с Крисом и Элизабет внутрь. И оттуда сразу же раздался громкий возглас:       «С днем рождения, Крис!»       Паренёк немного испугался, но виду не подал. А когда ему вручил подарок Генри, он вообще засмущался. Это очень умилило Уильяма. День и правда шел пока очень даже неплохо. Конечно же, в голове всё ещё оставалась мысль об утреннем предчувствии, но учитывая присутствие миссис Вудс, всё должно пройти относительно хорошо. Она хоть и добрая, но довольно строгая и прекрасно осведомлена о том, что может попытаться сделать Майкл.       Крис распаковал свой подарок и обнаружил там Nintendo — шестнадцатибитную игровую консоль нового поколения. Чтобы найти её в последний день перед праздником, Уильяму пришлось неплохо побегать. Оказывается, эта электронная забава сейчас в моде и её сметают практически моментально. Конечно же, в подарок шли и пару картриджей. Надо же на чём-то опробовать будет этого зверя? Как робототехнику, Уиллу было интересно устройство этой приблуды.       Отец подошел к Крису и крепко его обнял, получив в ответ также теплые объятия. Это самое лучшее чувство, которое может испытать папа — искренние объятия от сына. — С днем рождения, Крис. Веселись и не о чем не думай сегодня. Это твой праздник. — Хорошо, пап. И…спасибо.       Подарок, конечно же, был убран до того момента, пока семейство Афтонов не будет собираться домой. А что же Уильям? А работа у него никуда не делась: надо было идти и проверять Спринг Бонни. Скоро его нужно было надевать на Джереми. А-то вдруг пружинный замок сломан. И тогда уже одной сломанной рукой может не обойтись. С Генри не удалось поговорить: ему надо было отойти для телефонного разговора. После того случая с Фредбером его нужно было убрать. Однако это было слишком дорого, поэтому проверка дала полгода на решение этой проблемы. Конечно, пришлось дать взятку, иначе такую просьбу бы даже не рассматривали. Но иначе поступить было очень трудно: выручка, которую генерировал главный маскот, была выше всяких похвал. Тем более его имя стоит в названии пиццерии — его невозможно убрать.       И вот, пришло время для аниматорской деятельности Джереми в костюме Спринг Бонни. Сам Уильям изредка надевал этот костюм — ему особо не было времени выступать в нём. А надевать его одному, как известно, нельзя. Поэтому для такой работы и был нужен аниматор. Правда, у Джереми была страховка на случай его гибели в пружинном костюме. Да, и такое могло спокойно произойти при не соблюдении норм безопасности. — Итак… Готово. Голова надета. Ты как? — спросил Уилл аниматора, на что тот приглушенно крикнул: — Порядок!       Когда основная работа была закончена, Уильям захотел проведать Криса. Всё-таки он вместе с Элизабет и миссис Вудс должен довольно хорошо проводить время. Но…крики? Кто-то кричит, какого чёрта?!       Подбежав к сцене, откуда доносились крики, Уильям застыл в ужасе. Фредберу в рот засунули Криса. Аниматроник прокусил ему голову из-за пружинных механизмов, и с его пасти капала кровь. Виновники — банда Майкла и он сам — стояли рядом со сценой и не знали, что делать. Не может этого быть… Подбежав к Фредберу, Уильям вытащил сына из его пасти, сразу поняв, что положение критическое. — Врача! Кто-нибудь вызовите скорую!       В зале началась суета и паника. А Фредбер, разбрызгивая кровь с челюсти, продолжал проговаривать свои фразы: — Ну, детишки, добро пожаловать в пиццерию Фредбера и его друзей! Кто хочет пиццы? Ха-ха-ха!