sex, drugs, rock’n’roll

***

      Они едут мимо Сити, и Антон смеётся, потому что Арсений обещает купить ему башню. Никто не сомневается, что Арс может, но государство не переспоришь. Когда показывается знак метро, Попов говорит, что они на Охотном Ряду. Это Антон знает, он тут был.       — А обращал ли ты внимание на здания? — усмехаясь, спрашивает мужчина, и Шастун качает головой. Зачем?       И он показывает. Рассказывает, что это здание Государственной Думы, а напротив - большой торговый центр. И шутит, что он тут, чтобы депутатам недалеко было сходить купить рубашечку.       — Отец не показывал тебе Госдуму? — удивляется Арсений, кидая взгляд на Антона.       — Я никогда не интересовался его деятельностью, мама ездила туда на какой-то приватный приём, — закатывает глаза парень и усмехается, — я был занят своей личной жизнью.       На этих словах Попов сжимает зубы и старается медленно выдохнуть, потому что неконтролируемая злость пробуждается, как только он слышит что-то о том периоде жизни Антона. Поэтому он отвлекает и себя, и его тем, что указывает на два театра напротив, когда они едут по Театральному проезду. Рассказывает, что РАМТ раньше имел название «Московский театр для детей» и свою историю начинает аж от 1921 года.       — Тринадцатого июля того года в помещении кинотеатра «Арс» спектаклем «Жемчужина Адальмины» открылся первый в стране театр для детей, — говорит Арсений, когда они уже едут дальше, и перестраивается в другой ряд, чтобы потом повернуть направо.       — «Арс»? Ого, серьезно? — восклицает Антон, широко улыбаясь, — ты поэтому так хорошо запомнил историю именно этого театра?       — Я собирался в актёрский, я знаю все о театрах, — хихикает Попов, поворачиваясь на парня, — а сейчас поехали дальше.       Они едут по Москворецкой набережной, Антон смотрит на Москву-реку и думает, что Москва действительно красивый город. Он никогда особо не обращал внимания ни на что вокруг себя, его вёз водитель, а как вёз — его это не волновало.       — А куда сейчас? — говорит Шастун, а следом зевает. Часы в машине показывают 00:04, понятно.       Арс улыбается и делает себе пометку в голове, что это их последний пункт прогулки. Он и так прокатил его по центру, специально небыстро, чтобы тот рассмотрел все здания вокруг себя.       — Смотровая площадка на Воробьях. Увидишь свой будущий университет, — смеется Попов, а Антон непонимающе хмурится.       — МГУ, Антон. Наверняка, родители отправят тебя в него, лучший ВУЗ страны, все такое… — продолжает мужчина, и Шастун фыркает, отрицательно качая головой.       — Я не буду поступать в России. Арсений внимательно смотрит в зеркала, чтобы перестроится. Даже если сейчас дорога пустая, то ебнутые блоггеры на своих ведрах могут вылететь в любой момент — особенно в районе смотровой. А потом переводит удивлённый взгляд на мальчишку.       — Слушай, если это вызвано моим местом жительства, то не надо, это перспективный…       — Нет, я с девятого класса понял, что поступать в России я не собираюсь. Я собираю деньги, чтобы уехать в другую страну и оборвать все связи с этой семьей, желательно сменить фамилию, — ровно говорит Антон, смотря в окно и замечая, как совсем рядом со смотровой, судя по огромным биноклям у колонн, собираются какие-то крутые тачки, оттуда выходят ребята и здороваются друг с другом.       А Арсений в ахуе. Слов не подобрать, даже на французском.       — Alors, que s'est-il passé?— шепчет Арс, тоже замечая кучкующихся ребят и решая поставить машину подальше. Лучше пройтись пешком. Эта фраза не должна была быть услышана, но и Бог тоже так себе должник.       — Je veux choisir ma propre voie à suivre, ne pas attendre que l'argent tombe du ciel pour moi, — фыркает парень, замечая, что они отъезжают дальше от площадки, — а мы разве не…?       — Видишь дураков, которые собрались? Я не хочу, чтобы мою малышку случайно разъебали в щепки, — недовольно говорит Арсений, находя парковку в достаточно безопасном месте от них.       — А, автоблоггеры? Да, опасные ребята, — тянет Шастун, посмеиваясь, — мой знакомый тут так красиво разъебался, ты бы видел.       Арс удивлённо смотрит на парня пару секунд, а потом возвращается к процессу парковки авто.       — Если найду — покажу, — улыбается Антон и машинально смотрит по зеркалам.       Они выходят и кутаются поглубже в свои куртки, идя рядом друг с другом. Да, они могли бы обняться, но это центр города, где их знает слишком много людей. Кого-то и вне города.       — Арс, ты же все время в Париже был, неужели ты не должен был все это забыть за такой срок?       Арсений смотрит на развернувшийся, будто на ладони, город и улыбается. Совсем чуть-чуть.       — Такой город не забыть, малыш, — говорит Попов и переплетает пальцы их рук, крепко сжимая. Незаметно для всех вокруг.       Антон смотрит на все это и мечтает забыть. Не вспоминать. Не возвращаться.       Ты заставил меня ненавидеть этот город.       Арсений рассказывает про некоторые здания, какие попадаются на глаз, где он был, где гулял, немного о школе, как прогуливал и где. Шастун слушает его с открытым ртом, потому что интересно. Потому что это Арсений Сергеевич, он же так рассказывает, что тебе не хочется останавливаться слушать его.       — Я хочу тебя поцеловать, — вдруг прерывает его Антон, и мужчина улыбается так широко, словно получил долгожданный подарок.       — А я хочу целовать тебя, исполним желания друг друга? — говорит Арс и, не дожидаясь ответа, подаётся вперёд, целуя мальчишку и одновременно с этим натягивая на него капюшон.       Шастун закрывает глаза и не контролирует себя. Целует и целует, обхватывает руками и прижимает к себе, потому что нужно ближе, больше, сильнее.       — Ну все, дорвался, — хрипит Попов, отстраняясь, а после облизывая губы, — поехали, отвезу тебя домой.       Антон отрицательно мотает головой и обнимает мужчину, утыкаясь лицом в шею. Куртка мешает, но это только пока.       — Нет, Антон, гулять уже холодно, да и ты уже…       — Я хочу остаться у тебя.       Арсений молчит, опуская ладонь на спину парню и прикрывая глаза. Он хочет видеть его заспанную мордашку каждое утро, но завтра ему в школу, а Антон должен отдыхать.       — Малыш, у меня завтра уроки, мы и так уже припозднились, — тихо говорит Попов, гладя спину Антона через куртку.       — А у меня что, нет? — мычит он в ответ, и мужчина чуть отстраняет его, чтобы посмотреть в глаза.       — Нет, естественно. Неделю ты дома, справку я положил тебе в папку.       — Откуда ты её взял-то? — фыркает Антон, чуть хмурясь.       — Мне врач дал, сказал, чтобы племянник недельку побыл дома, — ухмыляется Попов и за рукав тянет Шастуна обратно к машине, чувствуя, как руки и щиколотки начинают гореть.       — Да я в порядке, Арс! Господи, что мне будет? Я хочу участвовать в разборках, Арс, ну правда! — канючит Антон, пока мужчина, будто на буксире, ведёт парня к парковке, замечая, что кто-то из тусовки на смотровой узнал Шастуна по голосу.       — Тихо! Антон, ты так орешь, что тебя узнали, — шипит Попов, и Антон резко замолкает, поворачивая голову.       Да, действительно. Какой-то парень очень мнётся, но хочет подойти. Сфоткаться? Ну пиздец, он же золотой мальчик, точно. Неужели этого в наше время достаточно для популярности?       — Пойдём, пока он не надумал идти сюда, — усмехается Арсений, и Антон кивает, сразу же устремляясь за мужчиной, который почти бежит вперёд. Да уж, это то, что им точно не нужно.       И вроде бы вон она, малышка, стоит, но нет.       — Антон! Подожди, брат, можно сфоткаться? — кричит мужской голос с кавказским акцентом сзади, и они замирают на месте. Блять.       — Ладно, Арс, иди в машину, я щас разберусь, хорошо? Не поворачивайся, — шепчет Антон и разворачивается, слыша за спиной шаги своего мужчины. Ладно, он справится.       — Блин, брат, извини, что вот так, все понимаю, но мне все пацаны обзавидуются, — смеется парень, на вид лет двадцать пять, — я не хотел мешать вам с другом, ещё раз извини, — добавляет он, слегка запыханный. Конечно, он видимо бежал.       — Все гуд, давай сфоткаемся, я не против, — чуть улыбается Антон, и парень достает телефон, чтобы сделать фото.       Он обнимает Шаста за плечи, чуть прижимая к себе, и ослепительно улыбается в камеру. Антон высокий, поэтому он слегка приседает, чтобы «пацаны» точно обзавидовались. Айфон сделал серию, и Шастун наконец-то свободен, но…       — Правда, спасибо! Если что, — парень торопливо открывает Инстаграм и находит профиль Антона, следом директ и пишет какой-то номер телефона, — звони. Я в Москве могу любой вопрос нелегальный решить, если нужно, чтобы все тихо-спокойно, ну ты понял, да? Все, побежал, спасибо ещё раз!       Антон хмурится, достает телефон и открывает Инстаграм. Зачем ему решать нелегальные вопросы? У него есть человек… человек, который еще и на отца работает. Антон понял, о чем говорил парень. Поэтому он открывает запросы на переписку и видит профиль этого парня. Нажимает на сообщение, разрешает диалог, подписывается на него, и, оказывается, его зовут Гурам. Каким-то неведомым чувством его ведёт, и он копирует телефон, забивает себе в контакты с лаконичным «Гурам вопросы». Не доебешься, если что.       — Антон! Поехали, время уже двенадцать ночи, маленькие детки уже должны спать! — кричит Арс, и Шастун оборачивается, улыбаясь, а потом радостно несётся в машину, садится и громко хлопает. Арсений поворачивается к Антону, но тот жмурится от резкой боли в голове, мыча.       — Антон? — сразу обеспокоенный голос рядом, и становится чуть легче, но не сильно.       — Голова… Очень больно, — хрипит Антон, холодными руками сдавливая виски.       — Эй, эй, посмотри на меня, малыш? — шепчет мужчина и отстегивает себя, подсаживаясь ближе, пытаясь понять, что происходит.       Антон с трудом поднимает голову, и в глазах слёзы. Вау, что произошло? «Как же больно» — думает парень.       — Я сейчас сдохну.       Шастун пытается глубже дышать и выпрямиться, но голова отдает острой болью в висках. Арсений щелкает кнопкой, откидывая кресло назад, и осторожно укладывает Антона на спину, поглаживая по голове. И пока мальчишка тяжело дышит, надеясь на то, что боль отступит, Арс кому-то звонит.       — Ольга Сергеевна? Да, здравствуйте, дело не имеет отлагательств, у него какой-то приступ боли, я не знаю... — торопливо говорит Попов, а потом замолкает, видимо, слушая.       — Арс, тошнит.. — тихо говорит Антон, глубже вдыхая.       Рука на голове чуть успокаивает, поэтому Шастун жмется ближе к мужчине, надеясь, что все быстро пройдет. Ему попить бы и чего-то холодного к голове...       — Я понял, я умею делать уколы, — нахмурившись, говорит Арс и кивает, даже не думая, что собеседник его не видит, — хорошо, спасибо! Да, утром перезвоню.       Арсений сбрасывает звонок и кидает телефон на приборную панель, поворачиваясь к Антону.       — Поедем к тебе, останусь на ночь, — заключает мужчина и улыбается, а потом наклоняется и целует юношу в лоб, — потерпи чуть-чуть, хорошо? Если совсем плохо, то говори, остановлю.       — Поехали, не хочу заблевать тебе салон.

***

      Арсений заводит парня в лифт, придерживая за талию, а выходящий из лифта мужчина даже не смотрит на них, что странно. Они весьма привлекают внимание.       — Паша частенько привозил меня не в состоянии даже пошевелить пальцем, никто тут уже не удивляется. Нам же на руку, — поясняет Антон, вздыхая и опуская голову.       Боль немного отошла, но звон в голове не прекращается, хочется просто лежать и все. Шастун смотрит на Арса и думает о том, что нужно постараться дать ему отдохнуть и хотя бы ночью до него не доебываться. Антон все еще пытается осознать, с кем он встречается и как этот кто-то заботится о нем, невзирая на обстоятельства. Шаст надеется, что это начало для них, а не мимолетное увлечение друг другом, ему бы хотелось быть рядом с таким мужчиной.       И уже в квартире Арсений тяжело вздыхает и укладывает парня на постель, не отрывая от него обеспокоенного взгляда. Ему бы сказать, что он знает про отца, про мать, сказать, что знает, чем они собрались шантажировать их семью, но молчит, потому что хочет помочь ему.       — Ложись со мной, я не буду приставать, обещаю, — усмехается Антон и двигается в сторону, лежа снимая с себя джинсы. Арс улыбается и кивает в сторону дивана.       — Я там посплю, все хорошо. Поставлю тебе тазик и воды, но, если что, зови.       Попов довольно быстро понимает, что нет у парня никаких тазиков, поэтому достает самую большую кастрюлю и ставит у кровати, осуждающе смотря на Антона.       — Ты знал, что я занимаюсь бесполезным делом.       Антон открывает один глаз и усмехается, закутываясь в одеяло поглубже:       — Не стал тебе перечить, ты был слишком убедителен, я подумал на секунду, что он у меня действительно есть.       Попов закатывает глаза и фыркает от смеха, а потом уходит, чтобы улечься на диване. Каким бы удобным он ни был — ночь предстоит волшебная. Мужчина ставит будильник и закрывает глаза, чтобы утро поскорее наступило. А Антон в этот момент не может взгляда оторвать от учителя, смотрит-смотрит-смотрит. Ему неудобно, что Арсений мучается там, но как по-другому заставить его лечь рядом, он не знает. И только Антон собирается встать, чтобы попробовать доебаться и уговорить Попова, тот сам встает с громким пыхтением и падает рядом, даже не накрываясь и не раздеваясь, прямо на одеяло. Шастун улыбается, но не поворачивается лицом к нему, и уже спокойно закрывает глаза, проваливаясь в сон. Теперь он чувствует себя лучше и в безопасности, а тяжесть тела на другой половине кровати не тяготит, а радует.