Кольца Сатурна

Я провёл в его доме три дня прежде, чем он смог ко мне привыкнуть. В день первого знакомства Бастер встретил меня не очень радушно. Когда я открывал квартиру, я никак не ожидал столкнуться с ним лицом к лицу прямо в коридоре. Он выжигал на мне дыру изумрудно-кофейными глазами. Под этим взглядом у меня даже промелькнула мысль, что на тех фото он выглядел… Свежее? Он и правда был невероятно худым и бледным. На фоне этой бледности его огромная чёрная толстовка казалась насыщенной, словно поглощающей весь свет вокруг. Лёгкая щетина, засаленные волосы… Даже при этих деталях он не выглядел как человек, который может месяцами не заходить в ванную. Скорее всего, это заслуга Кейли. — Эм, привет? — начал я, понимая, что в худшем случае мы бы так и стояли, разглядывая друг друга. — Я Саймон, твой новый проводник. — Как много ты обо мне знаешь? — вопрос, заставивший меня зависнуть. Угроза? Любопытство? По его интонации было совершенно непонятно. — Ну… Достаточно. — неуверенно протянул я и, кажется, удовлетворил парня ответом. Бастер кивнул и вернулся в свою мастерскую. Внутри его квартиры была маленькая комната, выделенная специально под его работы. Об этом знал весь интернет, однако никому не доводилось зайти туда. Это был особый уголок, в котором он и жил, часами сидел за холстом, перемешивая краски и нанося их слой за слоем… Вероятно, его семье обошлась такая роскошь в немалую сумму. В квартире царил полумрак, но несмотря на это, было чисто. На полках имелась пыль, в раковине лежала ещё теплая сковорода, в остальном дом был в хорошем состоянии (надо будет поблагодарить Кей за это). Я списался с Кейли, разобрал свои вещи, вычистил всю посуду до блеска, разобрал холодильник. Сделал влажную уборку (на этом моменте Бастер приземлился на свою кровать, с кошачьим любопытством наблюдая за моими действиями), закинул найденные вещи в стирку, стянул с парня его толстовку, предложив взамен свой старенький любимый свитер. Бастеру идея не понравилась, хотя от предложения он не отказался. С трудом отправил миста в ванную. Вымыл его самого, волосы, уши и ногти. Выбрил лицо и шею, почистил зубы, высушил голову. Бастер терпел все эти человеческие потребности, хотя по тому, как он морщился, было всё понятно. Он молчал, словно выжидая момент, когда получится проявить характер. Случай подвернулся за ужином. — Я не собираюсь это есть. Я в недоумении поднял голову. На лапшу, которую я любил готовить, ещё никто не жаловался. — Почему? — Я не хочу. Я со вздохом улыбнулся. Заставлять я его не могу. Манипулировать голодом — плохая идея, он всё равно не ест. В принципе манипулировать — не очень хорошая затея, особенно по отношению к нему. Не из тех он, кто ведется на манипуляции, даже самые изощрённые. — Хорошо. — вздохнул я. — Тогда я уберу, и ты сможешь поесть позже, окей? Бастер с прищуром оглядел меня. Пытается вывести из равновесия? — Я и позже это есть не буду. Парень наигранно обиженно отвернулся к окну. Я почувстовал, что найти общий язык с ним будет непросто. — Ты можешь в принципе ничего не есть. Но твоя сестра попросила меня позаботиться о тебе. Она очень за тебя волнуется и хочет, чтобы ты питался правильно. Парень едва заметно закусил губу, но взгляда от вида за окном не отводил. Казалось, он о чём-то глубоко задумался и лишь спустя минуту тишины ответил. — Я поем. Но не сейчас, позже. Сейчас кусок в горло не лезет. — Договорились. — улыбнулся я.

***

В энциклопедии по уходу за мистами часто описывались так называемые приступы — моменты, когда мист из-за внешних или внутренних воздействий терял почти полный контроль над телом. У него могло пропасть зрение, слух или обоняние, иногда мист переставал шевелить конечностями или думать. Обычно подобные состояния продолжались от пятнадцати минут до трёх дней, после чего всё возвращалось в норму. Особенно жуткие состояния как для мистов, так и для их проводников. Ведь во время сильнейших приступов проводники являлись практически бесполезными. И, удивительно, но для мистов такие приступы — не самые страшные состояния, в каких они могли оказаться. Первый на моей памяти приступ случился на следующий день. Он сидел на полу, схватившись за горло. Я не мог пошевелиться. Непонимание и страх сковали мои нервы, я не мог даже моргнуть, наблюдая, как худощавый парень трясётся и делает потужные вдохи. Что это? Это не похоже на приступ астмы… Паническая атака? Нет, не то… Мысли менялись словно автомобили на оживлённой дороге. Я сглотнул и вдруг почувствовал, что сейчас потеряю его. Как в тумане бросился, схватил за плечи, встряхнул. Бастер вздрогнул от прикосновения, болезненно вцепился в моё запястье, словно боялся куда-то провалиться, и наконец смог глубоко вдохнуть. Я облегчённо прикрыл глаза. Всё хорошо. Пока всё в порядке. Стоило приступу кашля пройти, как парень вдруг оттолкнул меня, дрожа от злости и опасливо оглядывая меня. Я напряженно сжал челюсти. «Бастер гаптофоб.» — пронеслись слова врача в голове. — «Надеюсь, это не доставит вам неудобств». — Никогда… — прошипел парень, с трудом поднимаясь с пола. — Больше никогда не смей меня трогать… Я поднялся. Кажется, теперь он в норме. — Что произошло? Художник с прищуром оглядел меня, будто размышляя, стоит ли говорить об этом, а после, шатаясь, облокотился о стену, ладонью потирая грудную клетку. — На несколько минут… Я забыл, как дышать. — он смотрел куда-то вниз, на свои ноги, но когда поднял на меня взгляд, я вздрогнул от горького страха в отражении изумрудно-кофейных радужек. — Я думал, что умру здесь. Абсурдная ситуация. Скажи мне кто другой, я б не сдержался, чтобы расхохотаться. Но я лишь понимающе кивнул. — Что ты предпочитаешь есть? Я знал его предпочтения, но слышать то, чем он хотел перекусить, было бы намного приятнее. Так появлялась возможность не выкидывать зря еду. — Я не люблю есть. — парень отвернулся, тряхнув тёмной шевелюрой. — Еда доставляет мне боль. — И всё же, питаться нужно в любом случае. Художник замолчал. Кажется, он собирался уходить, однако что-то не позволяло ему оставить мой вопрос без ответа. — Куриный бульон. — наконец выдавил он. — Мне этого хватит. Я вновь кивнул, наблюдая, как зеленоглазый парнишка, неуверенно, словно осторожная кошка, шагал в сторону мастерской. Шаг за шагом, пока босые ноги не почувствовали деревянный дощатый пол следующей комнаты. Лишь тогда он смог спокойно вздохнуть и уверенно закрыть за собой дверь. Я не мог так всё оставить. Два шага вперёд, кулак, зависший в воздухе. Не хочу нарушать его личное пространство. Но хочется поговорить о том, как мне поступать в будущем. Я постучал. За дверью что-то зашуршало. В дверном проёме показалась тонкая фигура, изумрудно-кофейный взгляд впился мне прямо в душу. Он ждал. Казалось, он почти не моргал, от чего с каждой секундой мне всё больше становилось не по себе. Я вдохнул воздух в лёгкие. — Я знаю, что тебе не нравится, когда тебя трогают… — Я ненавижу это. — огрызнулся он, и я терпеливо кивнул, продолжив. — Мне нужно знать, как тебе помочь на случай, если твои приступы повторятся. В квартире повисла тишина. Кажется, я уже начинал привыкать к тому, что конструктивной беседы или сиюминутного ответа ждать вовсе не нужно. — Никак. — наконец ответил он. — Просто не помогай. Ты не обязан. Это было слишком даже для меня. Я вновь глубоко вздохнул, чувствуя, как теряю терпение. Болезненно потёр переносицу двумя пальцами и натянул дежурную улыбку. — Послушай меня, пожалуйста… — начал я, но Бастер вдруг повысил голос, чем не на шутку ошарашил меня. — Нет, ты меня послушай! — изумрудно-кофейные радужки словно стали темнее. — Ты не первый и, я уверен, не последний такой, который придёт и будет пытаться меня изменить. Против моей, чёрт возьми, воли! Я не понимаю, что тобой управляет, и не хочу понимать, поэтому прошу… Если ты думаешь, что твоей выдержки хватит, чтобы терпеть меня — докажи это. Я нервно сглотнул, не в силах оторвать от него взгляда. Что же за чертовщина творится у него на душе?.. — Докажи мне. — повторил он уже тихо, но всё также решительно. — Что я могу тебе довериться. Дверь хлопнула перед моим носом прежде, чем я успел что-либо сказать. Я не имел привычки что-то кому-то показывать, лишь бы увидеть то выражение лица, когда человек понимает, что был неправ. Я оставлял подобное представление воле случая, но сейчас… Что-то не нравилось мне в этом парне. И я даже понимаю, почему. Холодные мысли внутреннего психолога говорили о том, что Бастеру нужно лишь привыкнуть к моей компании, но внутренний ребёнок… Внутренний ребёнок впервые повёлся на вызов. Доказать? Хорошо. Благо, терпение у меня стальное.