Ты — мой мир

– "Наше место"? Не слишком ли пафосно, Чуя? – парни медленно идут по парку в направлении той самой одинокой скамьи. – Скорее, это место, которое разлучило нас на несколько лет. Хотя, далеко не место виновато в этом... – Дазай обессиленно наклоняет голову и прикрывает глаза руками. – Осаму, – они уже подошли к своему месту. – Может, пора бы отпустить прошлое? – эти слова даются Накахаре очень тяжело. Он сам еще не способен забыть несколько лет своеобразного одиночества. Без его Дазая. Чуя замечает, что глаза друга наполнились слезами, из-за чего тот поднял голову, глядя на верхушку дерева. Некоторое время парни молчат, но на этот раз тишина уместна. Каждый прокручивает в мыслях все упущенное время. Они потеряли свои собственные миры. Но у них есть возможность вернуть утраченное. Главное – не упустить шанс. Дазай, придя в себя, неспеша поворачивается к Накахаре и замирает. Потом, словно в замедленной съемке, протягивает руку и прикасаться к рыжим волосам. – Я скучал, – тихий голос кареглазого заставляет все нутро трепетать. – Идиот, – лишь это произносит Чуя перед тем, как кинуться в объятия друга.

***

– Как думаешь, они не поубивали друг друга? – Ацуши нехотя поднимает голову в плеча Рюноске. – Если кого они и убьют, так это нас. – Акутагава невосомо проводит губами по виску светловолосого. – Пора возвращаться? – Ацуши кивает. Парни поднимаются, но вдруг их резко садят обратно чьи-то руки. – Так-так. Вот, значит, как? – Дазай недовольно хмурится, но в голосе слышно хорошее расположение духа. – Вы правы. Вам не жить. Тут запястье Осаму обхватывает рука Чуи. – Их можно понять. Ты что, не поступил бы так же? – Чуечка, где твое вечно недовольное личико? Что это с тобой? Ацуши и Рюноске растерянно переглядываются и не понимают: помирились ли их друзья? – К твоему сведению, Осаму, я стараюсь быть чуть дружелюбнее. Теперь все уверенны, что Дазай и Накахара нормально поговорили. Рыжеволосый давно не называл друга по имени. А ведь только ему это было позволено делать. Акутагава по-лисьи улыбается и треплет Чую по волосам. – Так бы сразу. Ребята, вы стоите друг друга. Оба придурки.

***

После нескольких лет недопонимания, когда все, наконец, прояснилось, они вновь гуляют по парку, обсуждая какие-то мелочи. Снова слышат в свой адрес глупые шутки, связанные с внешним видом. По-доброму смеются и каждый наслаждается компанией друг друга. Но у обоих в голове возникают животрепещущие вопросы, касающиеся прошлого. – Осаму, могу поинтересоваться? – Дазай молча кивает и уже догадывается, о чем пойдет речь. – Скажи, как давно ты начал причинять себе боль? – Накахара мнется и неловко потирает шею. – С того самого дня, – рыжеволосый начинает быстро моргать и пытается переварить полученную информацию. – Теперь это привычка, – кареглазый невинно пожимает плечами, – Зайдешь на чай? Чуя, еще не отойдя от услышанного, рассеянно кивает и идет за другом. – Проходи. Чувствуй себя как дома. Накахара осматривает комнату. Он прекрасно помнил, что кареглазый живет один, т.к. родители вынуждены были уехать. Дазай всегда был самостоятельным. С самого детства он умел мастерски скрывать эмоции, что ни у кого не возникало каких-либо лишних вопросов. Только Чуя смог прочитать парня. Так и начали общаться. Друзья проходят на кухню. Осаму готовит чай, наслаждаясь присутствием рыжеволосого. Какое-то время они молчат, изредка поглядывая друг на друга. Каждый думает о своем. На этот раз тишину нарушает Дазай. – Чуя, почему ты пропал? – парень осторожно задает вопрос. – Мне было тяжело общаться с людьми. Повсюду я видел тебя. Но когда ты пытался заговорить со мной, я не выдерживал эту пытку. Нужно было время. Я ненавидел себя всем сердцем. Закрылся от всех. – было заметно, что слова даются трудно. Дазай касается пальцами руки юноши. Снова тишина. Чуя колеблется, но спрашивает: – Могу ли я..? – Осаму кивает и садится ближе. Накахара медленно поднимает рукав чужого свитера и осматривает бинты. Картина ужасает. Он нежно проводит подушечками пальцев по ладони парня и поднимается выше. Аккуратно развязывает узел на запястье и замирает. Дазай, наблюдавший за действиями рыжеволосого, закусывает нижнюю губу. Чуя начинает бережно разматывать бинты, переодически поглядывая на Осаму, который, видимо, забыл, как дышать. Парню открывается вид на изрезанные руки, и он нервно сглатывает. Кажется, что на теле кареглазого нет ни единого живого места. Накахара осторожно подносит чужую руку к губам и невесомо целует. Далее он быстро пробегается глазами по кухне, пока не обнаруживает аптечку, которую тут же берет, и садится на прежнее место. Чуя с трепетом обрабатывает относительно свежие раны на обеих руках. Дазай, придя в себя, подает новые бинты с немой просьбой, которую рыжеволосый бесприкословно выполняет. Парни решают переместиться в комнату Осаму, где им необходимо многое обсудить в более комфортной обстановке. Их диалог длится длительное время, но на это они не обращают внимание. – Так Акутагава и Накаджима встречаются? – этот вопрос мучает Дазая уже несколько дней. Получив в ответ кивок, парень хмурится. – И почему я узнаю об этом последним? Накахара усмехается и протягивает руку к лицу друга. Дазай снова не может произнести ни звука. Чуя, как и мечтал, проводит пальцами по чужим скулам, опускается ниже, задерживаясь на губах. Возникается чувство дежавю, но на этот раз рыжеволосый не отстраняется. Он ощущает дыхание парня совсем близко. Серцебиение усиливается, а по коже пробегает мелкая дрожь. Воздух в комнате становится невыносимо горячим. Глупая ситуация, глупые обстоятельства. Но парни продолжают смотреть друг другу в глаза. У обоих возникают навязчивые мысли. Хочется забыться и окунуться с головой в этот опасный, но такой сладкий и желанный омут. Дазай, увидев долю сомнения в глазах напротив, решает действовать. Он подается немного вперед и слегка касается своими губами чужих. Этот жест выглядит невинным, но из-за него внутри разгорается настоящее дикое пламя. Чуя, явно теряя голову и самообладание, притягивает кареглазого за шею еще ближе. Он начинает жадно сминать искусанные губы возлюбленного. Осаму тает в таких родных объятиях, а голова начинает кружиться от близости. Они могли только мечтать об этом. Накахара нетерпеливо покусывает нижнюю губу Дазая, тут же зализывая место укуса, будто извиняясь за свою несдержанность. Осаму остается только тихо постанывать от наслаждения и сжимать пальцами плечи парня. Чуя слегка оттягивает за волосы кареглазого и открывает вид на тонкую шею, которую тут же начинает целовать, оставляя небольшие следы. Парням слишком мало этих мгновений, и они с неохотой отстраняются и переводят сбившееся дыхание. Потом молча смотрят друг на друга и улыбаются. Сколько же они упустили за эти несколько мучительных лет.

***

– Кажется, все наладилось, – Ацуши дотрагивается до руки Рюноске и кивает в сторону друзей. Акутагава поворачивается в их сторону и искренне радуется. Наконец, они помирились, и юноше больше не придется терпеть несносный характер рыжеволосого. Далее, чуть повнимательнее расмотрев парней, ухмыляется и жестом подзывает к себе. – Смотрю, вы весело проводите время, – Рюноске издает смешок и смотрит на шею Дазая, от чего последний заливается краской. – Заткнись. Кто бы говорил, Акутагава, – произносит Накахара с беззлобной усмышкой. В этот раз неловко себя чувствует Ацуши и отводит взгляд. Друзья смеются от сложившейся ситуации.

***

– Обещай, что больше не исчезнешь, – Дазай прижимается к такому теплому и родному Чуе. Накахара кладет руку на сердце, одними губами произносит: "Обещаю" и берет за запястье возлюбленного. – А ты, умоляю, постарайся меньше себя колечить. От одной мысли потерять тебя снова, но уже навсегда, становится паршиво, – рыжеволосый поочередно мягко касается кисти и пальцев кареглазого. – Я постараюсь, – Дазай резко приближается с чужому лицо и нежно целует. " – Ты — мой мир", – проносится в голове у обоих.