resono

***

Пришествие Тора оказалось неожиданным и громогласным (как будто это могло произойти по-другому). Бог прогремел на всю башню, пару раз стукнув своим молотом по полу, словно проверяя его на прочность, а после принялся топотать как слон, гремя не только своими костями, но и снаряжением. По тому, как потемнели глаза Тони, Богу явно обещали устроить выволоку, потому что, серьезно — башню только-только отстроили, а всяк в нее входящие так и намериваются любыми способом оставить какой-либо след на память. — Ой, мои бравые товарищи! — Убери свою кувалду куда подальше! — раздается вопль Тони на всю комнату, Тор удивленно замирает, а Старк уже намеревается вцепиться тому в шею, сверкая своими глазами на маневр молний. — Пока я не оторвал тебе руки! — у инженера — инженерные мысли, если никому в этой комнате орудие не поднять кроме Бога, то стоит этому Богу оторвать конечности, чтобы и у него не было возможности использовать орудие. — Да ладно тебе, Старк, — блондин пренебрежительно машет рукой и бросает «кувалду» в угол. Прогремев, та обидно бахнулась. Бог же, совсем не обратив на это внимания, лезет рукой за свой прикид, выуживая из внутреннего кармана бутылку Эля. — Я же по доброму. Глаза Стива в кои-то веки одобрительно сужаются. Он кивает головой с легкой улыбкой. — Позволь поинтересоваться, — продолжает Тони недовольным тоном и сложив руки на груди, — где ты обычно пропадаешь во время всех наших важных миссий? — Делаю не менее важные дела дома. — блондин пожимает плечами. — Да брось, Тони, — на защиту бога становится Стив. — Тор помогает по возможности. Но Старк оказывается непреклонен. Питер глубоко вздыхает, уже зная, что досмотреть фильм не получится и вскоре разгорится спор в который будут втянуты все мстители. Споры, это последнее в чем хочет участвовать парень, поэтому поднимается на ноги, стараясь улизнуть, как можно незаметнее. Он лучше вновь сядет за учебники или займется стрелами Клинта. Или… — Эй, хочешь прогуляться? — Джеймс тянет его за запястье, останавливая. Питер хлопает и уже через секунду кивает. Чтобы отказаться от прогулки с Баки, Питер должен быть не в своем уме. А сейчас, Питер как никогда трезв и его ум работает на все сто процентов. — Эта заварушка закончится шумной вечеринкой, — морщится Барнс, натягивая черную бейсболку как можно плотнее на голову. Свой хвост он вытягивает из-под застежки и оставляет его болтаться. Питер немного засматривается на этот короткий хвостик. И Баки это замечает. — Еще никак не привыкнешь к шумным компаниям? — Сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну, — вздыхая, сознается мужчина и они с Питером выходят на улицу. — Странно, но, кхм, в молодости, я любил шумные компании. — Могу поспорить, что ты был тем, кто создавал шумные компании. — С чего ты взял? — Джеймс хитро улыбается паучку. — Ну, — тот заметно смущается и прежде чем ответить, Питер тсчательно подбирает слова, но все равно в итоге получается какая-то лабуда. — Ты выглядишь так, словно мог бы заболтать любого. Паркер отворачивает голову, стараясь скрыть стремительно алеющие щеки. — Ну, как душа компании типа, я думаю… — Моя компания нравится тебе? — этот вопрос срывается с губ Барнса прежде, чем он успевает осознать это. Затягивается тишина, но для того, чтобы ответить, Питер мужественно проворачивается к нему лицом. — Очень. Его лицо просто плавится, но Питер знает, что это нравится Баки.

***

Неделя отдыха и впрямь идет ему на пользу. Питер выглядит намного лучше и он перестает зависать на добрые две-три минуты, потому что его мозг постоянно перегружен и эти «короткие замыкания» единственные моменты когда он отдыхал. Но после того, как ребята — к Наташе, подключился даже Стив — стали вести его режим, ему стало лучше. — Я хорошо себя чувствую, — говорит парень в десятый раз Нат. — И хочу просто прогуляться по крышам, это даже не патруль. — Возьми с собой Баки, — настаивает женщина. Но упертость это первое, что Питер перенял у Тони. Поэтому он натягивает маску на лицо и уже отходит к окну. — Он спит после вчерашней мисси, не хочу его будить, — бросает он уже на вылете из окна. Наташа только цыкает, отворачивается. Она еще будет бурчать на Питера около получаса, но когда Тони спускается к ней с предложением заказать суши, успокаивается. Питер, тем временем, уже обогнул весь Нью-Йорк и ему становится так хорошо, словно он, действительно обычный человек, а не укушенный радиоактивным пауком супергерой. Летая между высотками, Питер очень много думает. Не о книгах и поступления, он, наконец, позволил себе действительно отступить от этой темы. Парень много и часто думает о своей доли. Не то чтобы он не доволен, но просто правда утомительно. Питер так часто думает о том, что, если бы не дядя Бэн и Мэй, и, конечно же Тони, наверное он бы переметнулся на темную сторону? Он бы поддался горю и перестал владеть собой. Возможно, тогда он бы стал мстить, и его не заботило что мирные граждане, так полюбившего дружелюбного соседа, нуждаются в его помощи. Пусть то будет поймать улетевший воздушный шар или снятая кошка Люси, принадлежащая самой доброй в мире старушке — Элизе. Питер так много думает, и порой, его мысли уходят глубже и дальше. Он думает о том, что Мстители, Тони или Наташа, да боже — любой из них — совершал то, что Питеру кажется просто немыслимым. И хоть все из команды всегда ставят его на ровне с собой, он никогда не станет убийцей и это то, что всегда будет пропастью между ними. Баки тоже убивал, но Питер его не на секунду не винил. Он знал о его истории, еще до того, как сам Джеймс решил с ним поделиться. Питер не секунду не сомневается в нем и более того, то что происходит между ними сейчас, ему очень нравится. Сам Джеймс ему нравится и от этой мысли не убежать так просто. Она, как вторая тень преследует Питера по пятам, и в конечном итоге он просто принимает ее и она становится его частью. При воспоминании о мужчине, щеки юноши невольно наливаются румянцем и Питер снимает маску, находясь на самой высокой башне, откуда его никто не увидит. — Баки… — говорит он и прикрывает глаза. В груди при произношении его имени становится очень горячо. И может поэтому и горят его щеки. Когда жара в груди становится много он распространяется по всему телу, и больше всего, конечно же, на щеки. И это так приятно, учитывая, что Питер сам не может контролировать температуру собственного тела. Баки греет его на расстоянии. Питер выдыхает, улыбаясь и чешет едва вибрирующий затылок. Отчего-то в последнее время его чутье могло взыграться без особой на то причины. Даже когда Питер спал или когда ел. И сейчас оно тоже давало знать о предстоящей угрозе, но Питер уже так был измучен ею, то не обратил должного внимания. — Думаю, пора возвращаться, — говорит юноша сам себе и вновь надевает маску. Перед тем как совершить прыжок, он потягивается и разминает плечи. А потом с оглушительным вскриком, с разбега прыгает с высотки. Несколько секунд он летит, поддаваясь закону притяжению, а потом выстреливает веб-шутером в более удобное здание и взмывает ввысь вновь. И еще. И еще. На полдороге к базе его чутье настолько сходит с ума, что Питер теряется в пространстве. Он теряется в полете на минуту, а приходит в себя когда влетает телом в стену высотки. Он едва успевает зацепиться конечностями за поверхность, чтобы не упасть вниз по новой и не превратится в лепешку. Он встряхивает головой, прогоняя это наваждение и при этом сильно удивляется. Раньше такого не было. Его чутье не было… так сильно. Питера немного мутит и Карен тут же вызывается помочь решить эту проблему, но парень отказывается. Может быт, в его организме происходят какие-то изменения, все же его укусил радиоактивный паук и последствия у этого должны быть. Ну помимо суперсилы, это Питер принимает за хорошее. Но должно быть и что-то плохое? Плохое всегда есть. Он размышляет и его мысли очень сильно путаются. Чувствуется так, словно из него высасывают силы. Питер решает, что спуститься с двадцатого этажа, будет верным решением. Потому что если его вновь настигнет его чутье, он по крайней мере не разобьется. Он принялся медленно и аккуратно, на сколько это вообще возможно, спускаться вниз. До земли оставалось немного. И никогда не предлагающий свое чутье и когда оно вновь сработает, Питер вдруг насторожился. Почему-то ему ясно казалось, что сейчас чутье вновь настигнет его. Когда он был уже на уровне второго этажа так и происходит. Питер насторожился: паучье чутье дает о себе знать и куда сильнее прежнего, а следом виски пронзает адская вспышка боли. Так словно его голову прошило пулей насквозь. От одного виска к другому. И эта пуля протянула через его голову невидимую нить. Вмиг стало так больно. И вибрировало не только его голова, а кажется весь он. Все его тело дрожало. Парень со стоном стекает по стене вниз, аккуратно присаживается за мусорным баком. Голову рвет на части, перед глазами полыхают мушки, в ушах стоит оглушительный писк, и Питер без понятия, что это. Он не в состоянии вообще думать, пока в его голове стоит этот противный ультразвук. Но в один миг все это прекращается, только ничего хорошего это не дает. Этот ультразвук настолько выматывает Питера, что его сознание растворяется, явно в защитном жесте. Питер ощущает то, что проваливается в темноту. И ему кажется, что он из-за всех сил старается уцепится за краешки сознания, улавливая каждый шум, шорох рядом с собой. Но на самом деле, он не может сосредоточиться ни на чем. Тело наливается свинцом и он лишь секундно, панически думает о том, что его могут вот так вот обнаружить в костюме и узнать его личность… — Отлично, — говорит кто-то, но Питер уже не слышит. Очевидно неизвестный выжидал достаточно, чтобы сознание Питера покинуло окончательно, чтобы появиться перед ним. Может быть он знал о его способности к сопротивления и поэтому решил не рисковать. — Снимайте этот идиотский костюм, — говорит он холодно и бесцеремонно. И, да, они знают о существовании искусственного интеллекта внутри костюма. Поэтому Карен была выведена из строя еще за долго до. — И грузите его, — неизвестный кивает на фургон с открытыми дверями в начале темного переулка. Питера быстро раздевают. Костюм просто напросто изничтожают. Его бесцеремонно режут на куски, словно пропускают лист А4 через шредер. Возможно, если бы Питер был в сознании, он никогда не позволил снять с себя костюм. Но, увы. — Хаэль гидра, малыш, — говорит темная фигура, приподнимая лицо парнишки. Его лицо безмятежно и кажется, что он просто спит. Крепким, подростковым сном. — Пора возвращаться домой.

***

— Что-то Питер задерживается, — озадаченно говорит Нат, выглядывая в окно. — Уже одиннадцать. — Должно быть заглянул к Нэду, — отвечает Тони, копаясь в телефоне. — Ты не волнуешься? — поднимает Романофф бровь, поглядывая на довольно спокойное лицо Старка. — Волнуюсь, — откликается тот, — но я научился ему доверять. Ребенок показал, что может быть ответственным. — Да, но, — на грудь Нат ложится тяжелый камень, мешающий дышать. — Мне что-то неспокойно. — Ты становишься его паучьей мамочкой, — смеется Тони отрываясь от старктфона. — Я тоже это проходил. Питер уже большой мальчик и он точно знает, когда следует позвать на помощь. Тем более у него есть Карен, а у Карен — Пятница, которая считывает все показатели. Если с паучком что-о случится, Пятница даст нам знать. — Хорошо, — говорит Наташа и ее немного отпускает. — Босс, показания Карен не удается считать, — говорит Пятница сразу после слов женщины. — Что? — Тони поднимает хмурый взгляд в потолок. — Что это значит? — Протокол «Голая паучья задница», — говорит ИИ и Наташа с выражением абсурда, в перемешку с непониманием, поворачивается к Тони. Тот прокашливается и его лицо бледнеет. — Что значит… — начинает Романофф но ИИ ее перебивает. — Протокол «Голая паучья задница» означает, что костюм Питера был уничтожен. Наташа определенно опытный киллер, боец — кто угодно. Но сейчас ей становится так тяжело на сердце, что она действительно вспоминает, что она человек.

***