Достать Архитектора

«Доля ангела» встретила друзей клубами сигаретного дыма, похожего на утренний туман, и нестроиными голосами любителей караоке. - Бля, - выдохнул Артур, - когда же это закончится?! Нет, надо срочно становиться депутатом и вносить на рассмотрение в Государственную думу новый закон «Об отстреле доморощенных талантов». - Да хрен с ними, – похлопал его по плечу Кот. – на халяву и уксус сладкий. Сейчас как закажем всего разного! Довольно потирая руки, Матроскин предъявил охраннику в строгом костюме купон на посещение данного заведения. Тот стеклянным взглядом осмотрел гостей, поводил вокруг них металлоискателем и указал на свободный столик с табличкой «Заказано». - Цивилизация, мать ее. - Хмыкнул Коваль. - Ви Ай Пи заведение! Фейс-контроль и все такое. – Поддакнул Кот. - Ага, - Артур осмотрел посетителей, - судя по рожам, тут не фейс, а наркоконтроль нужен. Жопа какая-то. Что мы тут делаем?! Друзья еще не успели сесть на стулья, как к столику почетных гостей подлетела блондинистая официантка почти без юбки и с сиськами четвертого номера наружу. - Мы рады видеть вас. Что будем заказывать, мальчики? Для вас все за счет заведения! Коваль бросил на стол пачку сигарет, с трудом оторвал взгляд от груди девушки, посмотрел ей в глаза и с самым серьезным выражением лица произнес: - Я хочу заказать того урода, что горланит в микрофон. Сделаете? Блондинка улыбнулась во всю свою стоматологию. Стоит отметить, что ей мог бы позавидовать сам Верник. - Не получится. Это наш хозяин. - А вас можно? - Вы меня тоже убить хотите? – Девушка улыбнулась еще шире и тут же залилась краской. - Ну, если теперь это так называется, то да, - подмигнул ей Артур и посмотрел на друга. – Банкуй, ты сегодня босс. Кот открыл принесенное официанткой меню, быстренько пробежал по нему взглядом, с громким хлопком закрыл и сказал. - Два «цезаря», шашлык из свинины, ноль пять коньяка и вишневый компот, для начала. - А какой коньяк предпочитаете? – спросила блондиночка. - А какая разница? – Коваль закурил. – Вы ведь все равно нальет самый дешевый, даже если мы Хенеси закажем, а после ста грамм уже пофигу какой. Официантка еще раз улыбнулась и, вильнув кормой, уплыла в туман. Вернулась каравелла спустя минуту, поставив на стол два графина: один с золотистой жидкостью, другой с тёмно-красной, тарелку с нарезанным лимоном и две стопки. Алкоголь был тут же разлит и под звон явно не хрустальной посуды первые его граммы оросили ротовую полость художников. - Как Христос босыми ножками пробежал! – Закатил глаза Артур. - Повторим? – Потер ладони Кот. - А то! Колонки, висевшие по углам, выдавали многогерцовые «унц-унц». Очередной народный талант выдавливал из себя нечто похожее на песню, пытаясь убедить посетителей «Доли ангела» в своих потрясающих вокальных данных. Две уже давно не трезвых девицы отчебучивали сомнительной красоты па на танцполе, грозя навернуться на пол со своих многосантиметровых шпилек. И где-то в дыму, посреди всего этого безобразия, сидя за сервированным столом, вели непринужденную беседу два старых друга. - Знаешь, Артурчик, - Кот затушил окурок в пепельнице, - я решил книгу написать. Коваль поперхнулся вишневым соком и едва не выронил стакан. Осоловевшим взглядом он посмотрел в глаза собеседнику. - Да? И о чем же? - Это серьезная работа, дружище. Я хочу написать про Иисуса. - Спешу тебя огорчить, мои друг, - Артур закурил и выдохнул клубы дыма, - тебя опередили. Лет, этак, на тысячу. - Да? Какой кошмар. И кто это наглец? - Вообще-то, их несколько. Кот разлил коньяк и друзья, чокнувшись, выпили. - Я в курсе. Видишь ли, все они писали про уже взрослого Христа, и нигде нет упоминаний про его детство. У них он родился и потом появился уже взрослым. Артур отправил в рот уже остывший кусок мяса. - И откуда ты про это узнаешь? - Сам сочиню. Они же придумали, причем все про-разному. - Ты еще про юного Понтия Пилата напиши. У одного такого бумагоморателя все плохо кончилось, - ухмыльнулся Коваль. – Если помнишь. - И напишу! – нахмурился Кот. – Они у меня будут братьями, которых разлучили при рождении! - У тебя крыша поехала от конины, - Артур налил себе коньяку и выпил. – Я человек не шибко верующий, атеист, и считаю все это бредом. Нет, я, конечно, рад за тебя, и ценю твое стремление к прекрасному, но это слишком. Индийским кино попахивает, да и Пилат был старше предполагаемого Христа вдвое, как минимум. Начни с чего попроще. Про ангелов, там. Знаешь, анекдот вспомнился: если ты говоришь с Богом – это молитва, а если Бог говорит с тобой – это шизофрения. - Не смешно. Я серьезно, - насупился Костя. – Давай вместе писать? - Да иди ты, - отмахнулся Коваль. – Не хочу у тебя славу забирать. Не верю я во все это. Ни в Бога, ни в черта, ни в ангелов. Вот в коньяк я верю, потому как он есть, и я его вижу! Артур потряс графином и разлил спиртное по стопкам. Посетители заведения сменялись один за другим. Неизменными оставались лишь две танцующих дивы, которые все сильнее кренились к полу, пытаясь сохранить легкость в движениях. Официантка сменила опустевший графин на полный и унесла тарелки, поставив через минуту на их место новые блюда. - Поими, Артурка, - Кот оперся локтями на стол. – Каждый человек должен родить сына, построить дом и написать книгу. - И давно ты до этой эпохальной мысли додумался? Нахрена тебе все это? Ты художник, а не писатель, причем неплохой. - Нет, Коваль, - Матроскин выпил. – Это ты талантище. Ты должен был выиграть сегодня. Я без тебя не смог бы сегодня победить. Спасибо. Да, кстати, я ж тебе должен. Костя достал из внутреннего кармана конверт, заглянул внутрь и, достав пятитысячную купюру, протянул ее другу. - Вельми понеже, - Артур забрал деньги, убрав их в карман. – Давай обсудим твой неожиданно открывшийся талант завтра, а пока продолжим осваивать закрома этого гадюшника. Около полуночи, когда коньяк уже плескался на уровне зрачков, а всякие салаты-малаты торчали чуть ли не из ушей и, как говориться, первый кусок мяса уже уперся в стул, Артур затушил сигарету и потряс за плечо Костю, который сопел в две дырки, удобно расположившись на столе. - Кот, бляха муха, хорош мурлыкать! Давай, я тебя до дома провожу. Тот оторвал от столешницы голову и заплетающимся языком ответил. - Я сам могу идти! Я человек, а не животное! Я мыслю! - Вставай, Диоген. По домам пора. Не могу пить больше, да и ты тоже. К тому же я договорился с той сисястой официанткой. Ну, кисонька, не огорчай папочку. Костя с трудом оторвал себя от стула и осмотрелся. Звезды бальных танцев сникли за своим столиком и приближались к состоянию киселя. Рядом с ними сидел хозяин заведения и, забыв отключить приросший уже к руке микрофон, разводил дамочек на групповушку. Теплый летний ветерок гулял по проспекту, обдувая многочисленных прохожих. Движение восстановилось и десятки автомобилей, шурша шинами, проносились мимо разноцветных витрин и вывесок. Группы подвыпивших людей шли навстречу друг другу, смеясь и попивая пиво. - Хорошо отдохнули! – констатировал Кот, едва друзья вышли на улицу. - Неплохо. Ты уверен, что сам доберешься? - Арт, я тебя умоляю! И не в таком состоянии хаживали. Вали, пока твой четвертый размер не увел кто-нибудь другой, а я прогуляюсь. -Ну, смотри. Коваль приобнял вышедшую официантку, сменившую форменный наряд пивной «гретхен» на не менее вызывающий. Юбка длиннее не стала. Разве что грудь чуть спряталась под блузку. Артур махнул рукой, и возле парочки тут же засвистела тормозами машина частника. Усадив подругу на заднее сидение, парень махнул на прощание своему корешу и сел рядом с секс-бомбой. Четырехколесный монстр импортного производства взревел и скрылся в ночи. *** - Сова, открывай! Медведь пришел! – разнеслось по квартире. А кой еще сигнал дверного звонка мог быть у Артура?! Стоял выбор между этим, «Итить твою мать, профессор! Иди сюда, выпей с нами!» и «Мы к вам, профессор, и вот по какому делу!». Победил Винни Пух. Набитый опилками хозяин леса еще раз повторил голосом Евгения Леонова любимую всеми с пеленок фразу, заставив хозяина квартиры пробудиться ото сна. Молодой человек включил свет, сдвинул со своего плеча сопящую блондинку и прошлепал в коридор. Прильнув к дверному глазку, Артур потер глаза и снова уставился сквозь окуляр на не прошеного гостя. - Какого хрена? Замок щелкнул два раза и дверь, приоткрывшись, образовала небольшую щель между собой и косяком. На пороге стоял человек в форме сотрудника полиции и нервно колотил пальцами по кожаной папке. - Артур Коваль? - А если да, то чем мне это грозит? – Спросил парень. - Следователь Петров. Хочу задать пару вопросов. Вам знаком Константин Котов? - Ну да, - кашлянул в кулак Артур. – а что стряслось-то? Он чего, в обезьянник опять загремел? Говорил же ему, давай, провожу. Вот упырь! Полицейский несколько смутился и, потерев подбородок, сказал. - Его тело обнаружили сегодня утром. На лицо признаки насильственной смерти. - Да ты ебанись! – Вырвалось у Коваля. – Извините. - Разрешите войти? – Страж закона сделал попытку проникнуть в квартиру, но дверь не поддалась. - Удостоверение покажите. - Прошептал Артур. Глянув на корочки и сравнив фотографию на ксиве с физиономией предъявителя, молодой человек распахнул дверь, пропуская дурного вестника внутрь. - На кухню проходите. Налево и направо. Полицейский прошел по темному коридору, бросил взгляд на таблички, за коими, очевидно, скрывались туалет и ванная комната. Одна из них гласила «Туалет не работает», другая «Воду отключили до 10-го …бря». Кухня выглядела как отсек космического корабля, благодаря росписи на стенах. Из мебели гарнитур «серебристый металлик», у окна светло-серый мягкий уголок и прямоугольный стол. Сев и положив папку на стол, следователь стал ждать хозяина квартиры. Тот появился через минуту, но уже не в трусах, а в желтом с черными полосами спортивном костюме а-ля Брюс Ли. Ни слова не говоря, Артур включил электрочайник, стоящий на подоконнике, открыл банку с кофе, снял крышку с сахарницы и бросил туда несколько чайных ложек сублимированного продукта, выращенного и обжаренного на далеких берегах Бразилии. Осознав ошибку, парень попытался исправиться, но сделал все наоборот: насыпал песок в банку с кофе. - Блядь… В голове был полный сумбур. Новость огорошила молодого человека. Его будто пыльным мешком по голове ударили. Открыв холодильник, Коваль достал бутылку вина, зубами вытащил пробку, сплюнул ее в раковину и сделал три больших глотка. - Артур, скажите, во сколько вы расстались вчера с Котовым? – следак достал несколько бланков и принялся записывать ответы. Молодой человек сел за стол и спрятал лицо в ладонях. - Часов в двенадцать. Мы сидели в «Доле», потом я поехал домой, а он… Он хотел прогуляться. - Коваль вздохнул. – Эх, Матроскин, Матроскин. На окне щелкнул чайник. Пар заставил окна запотеть и показать на стеклах наличие узоров, оставленных чьим-то пальцем. - Скажите, - продолжил страж закона, - вы не знаете, кто мог желать смерти Котову? Артур отнял ладони. - Вы смеетесь? Да кому он нужен?! Он за свою жизнь и мухи не обидел. Хотя… У него с собой почти пятьдесят штук было! - Деньги на месте. Это не ограбление. Где вы были сегодня ночью? - Вы шутите?! – Артур уставился на гостя. – Тут я был. - И свидетели есть? – не унимался прошедший переаттестацию сотрудник внутренних органов. - Есть. В комнате спит. - А она… Это ведь она? Что-нибудь знает про Котова? Коваль снова взялся за бутылку и залпом осушил ее. - Нет, они даже не знакомы. Как его? Ну, это… Следователь достал из кармана маленький цифровой фотоаппарат, включил, выбрал нужный снимок и протянул камеру Артуру. Едва глянув, тот сорвался с места и еле успел склониться над раковиной. Вывернуло его основательно. - Пиздец. - Да уж. - Произнес следак. – Вы больше ничего не можете вспомнить, что пролило бы свет на его смерть? - Нет, - прокашлялся Артур, умываясь. - а откуда вы узнали, что мы вчера вместе были? Полицейский встал и одернул китель. - Я – следователь. Это моя работа. - Ну да. Когда представитель закона покинул квартиру, Артур вернулся на кухню, налил-таки себе кофе, закурил и уставился в окно стеклянными глазами. - Пиздец… Барсику. - Он вздохнул. - Вот тебе и Понтий Пилат...