Тайны

             Привет, Билли,              Я долго не могла подобрать нужных слов, и меня настолько это мучило, что взялась писать только сейчас.       Ты ведь знаешь, раньше я никогда...       Прошло всего два месяца, а я так скучаю! С последней нашей встречи там, когда мы держались за руки в надежде, что всё обойдётся, я поняла, что ты был прав. Между нами есть связь, и какой же дурой я была, что не ценила это!       Я вернулась в Хоукинс (как ты и просил меня), мама вынудила отца (а если честно, то просто устроила скандал), чтобы я приехала обратно. И теперь я вновь забрала документы из местной школы, попрощалась с новыми знакомыми из Чикаго. Да, с теми, которых ты обозвал «свиньями, что намусорили после себя, не сказав спасибо».       В Старшей школе Хоукинса надо мной подтрунивают и, мягко говоря, все удивлены тому, что я снова здесь. Ох, ты бы знал, насколько были расстроены девицы, когда я припарковалась на стоянке, а твоей «Камаро» не оказалось рядом. Они бегали за мной, расспрашивая, где ты, но я ответила, что это не их блядское дело. Они наконец отстали и я спокойно выдохнула.       Сейчас перейду не к самой приятной части моего письма… Дело в том, что Истязатель доволен, что может брать надо мной контроль целиком. И я пишу это тебе, пока свободна от его поручений. Благо, Вики Кармайкл осталась живой, а если бы её убили, то по городишку моментально расползлись бы слухи, что здесь происходит какая-то чертовщина. Хотя только наивные придурки, которые смотрят на всё через розовые очки, ещё ничего не заподозрили.       С каждым абзацем тебе всё больнее читать, не правда ли? Я знаю, но Нил пришёл в невероятную ярость, когда я рассказала обо всём (прости меня!), и сказал, что мой папа поступил правильно, посадив тебя. Мол, давно пора было. Мне очень-очень грустно и слова Нила вывели меня из себя, глубоко ранив! В тот день у меня была истерика.       Что же касается Макс – так она потускнела. Ей как будто чего-то стало не хватать. Уж боюсь, к тебе она больше всех привязалась за всё время. В начале она не хотела верить в то, что ты сделал со мной, и Мэйфилд обвиняла меня в том, что я самая последняя лгунья, которая портит жизнь всем членам нашей «семьи». Я никак не могла с ней спорить, она ужасно упрямая, поэтому решила просто дать ей время привыкнуть. Привыкнуть ко всем обстоятельствам.       Затем на Рождество я призналась ей, что люблю тебя… О, пожалуй, такого праздника у меня никогда в жизни не было. Мы едва держались и в конце концов расплакались вместе.       Нам одиноко. Мы отсчитываем каждый день в календаре до твоего возвращения.

      Твои Крис и Макс