Ветер перемен

В то время как на борту корабля работа по распределению награбленной добычи шла полным ходом, а раненым оказывалась помощь в обработке ран, Джеймс стоялрядом с рулевым и разъяснял новому человеку на корабле, как быстрее добраться до заветных берегов Нассау. Этот подтянутый, загорелый мужчина с вытянутым лицом, волосатыми руками, большими мозолистыми ладонями, имеющимися у людей работящих и привыкших к непосильному труду, появился на пиратском судне три месяца назад, когда прежний рулевой схлопотал пулю в брюхо да помер через три дня от заражения крови. Выход из этого нелегкого положения Джеймсу Хэндерсону предложила сама судьба, вручив в руки молодому капитану Роба Миллера во время стоянки у берегов Ямайки, где команда отдыхала после удачного разбоя. И, надо отметить, мужчина пока что ни разу не заставил капитана пожалеть о своем выборе: тихий, улыбчивый, исполнительный и добродушный моряк прижился в команде Хэндерсона в кратчайшие сроки, успев даже разучиться поддержкой боцмана. Мистер Ларри Райдер занимал высокий пост на «Левиафане»задолго до капитанства Джеймса и за годы службы на борту пиратского линейного корабля заслужил уважение, если не сказать, безоговорочную любовь экипажа, став для многих из них кем-то наподобие мудрого старшего брата или отца. Частично по этой же причине определенная часть матросов наотрез отказывалась видеть в Джеймсе достойную замену покойному капитану и являла собой очевидную угрозу для молодого человека, устранить которую в то же время значило подписать себе приговор. Какие бы мысли не роились в их головах, они оставались ценными членами команды, а значит — имели защиту в лице товарищей, и в случае бунта сила бы оказалась на стороне мятежников. Покончив с поручениями рулевому, капитан Хэндерсон погрузился в размышления, мучившие его на протяжении последнего часа: бой дался ему куда проще, чем он рассчитывал, особенно учитывая то, что именно тайно провозил на своем борту " Мираж". Факт того, что искомой вещи в каюте капитана не нашлось, хотя он собственноручно перевернул все в ней вверх дном, никак не давал ему покоя. « Куда она подевалась? Не мог же он в самом деле отдать карту кому-то в Англии! Чарльз был жадным трусом, а не круглым идиотом; наказание за утаивание столь желанного сокровища от короны равносильно петле на шее за предательство правящего монарха. Но если он взял ее с собой, то почему ее не было не при нем, не в каюте, не в сундуках?» Стряхнув с плеча серое перышко, молодой человек взъерошил и без того непослушные волосы, прокрутил большим пальцем простое металлическое кольцо на указательном, да обратил взор на крышку трюма. Кажется, туда он распорядился отправить девицу с захваченного «Миража». Само присутствие женщины на правительственном судне вызывало ряд вопросов к покойному капитану каравеллы, но больше настораживало Джеймса то, что пропавшей карты не оказалось ни при ком из погибших и пленных матросов, а вот девушку пока что никто не обыскивал. Если верить словам Митчелла, то пленница была довольно известной в высших кругах Бристоля богатой особой, за целостность которой с родни можно будет стрясти знатно деньжат. Да ко всему прочему, на ней еще и вздумал жениться нынешний губернатор Нью-Провиденс, так что упускать такой шанс поживиться за ее счет ввиду последних событий — величайшая глупость. Но что, если ее пребывание на борту судна было неспроста? Возможно ли, чтобы избалованная барышня могла каким-нибудь способом прознать про находку, которую так бережно в свое время охранял мистер Смит? Случайно ли девушка оказалась на «Мираже» или старый плут намеренно взял ее с собой, чтобы откупиться ею в случае нападения пиратов и остаться живым да с картой на руках? Как бы то ни было, капитан желал лично пообщаться с ценной гостьей. Заприметив на верхней палубе копну темно-рыжих волос своего верного квартирмейстера, Джеймс подозвал того к себе, передал распоряжение о подготовке девицы к сегодняшней «аудиенции» и хотел было отправиться к себе, как великан остановил молодого человека на полпути. - Я хотел бы посоветоваться с касательно одного из новоприбывших, - он указал большим пальцем себе за спину, где переминался с ноги на ногу щуплый паренек с конопатым лицом, засаленными темно-русыми волосами и потерянными серыми глазами, - говорит, что он был помощником кока на «Мираже», вот я и подумал, чего бы не отправить его на камбуз. Свободных ртов прибавилось знатно; ты знаешь, Аткинс с одной рукой паршиво справляется, а Марка пристрелили во время абордажа, так что Билли помощь не помешает. К тому же, если надумает глупить, сам на суп пойдет. Хэндерсон скользнул взглядом по неприметному юноше и коротко кивнул; мол, делай, как считаешь нужным. Кларк схватил Томпсона под локоть и, не давая времени на размышления, подтолкнул по направлению к кубрику. Генри не сопротивлялся — знал, что любое неверное движение будет расценено за попытку бегства, и тогда ему уж точно шею свернут, как цыпленку. Покосившись на сопровождающего, бедняга нервно сглотнул подступивший к горлу ком: для своих лет юноша был приемлемого роста и среди сверстников даже мог похвастаться силой в руках, но рядом с грозным северянином представлял собою скорее дохлого петуха, чем достойного соперника. Футов шесть с лишком, не меньше, коренастый, закаленный в сражениях, плечистый, прямой, как бизань-мачта пират с крепкими руками, ледяным взором голубых глаз в обрамлении сажи от жженой пробки и непоколебимым видом бесспорно являлся самой значимым членом команды на борту этого треклятого корабля. Перейти дорогу ему, равно что играть с заряженным пистолем — никогда не узнаешь, когда он выстрелит наверняка. На камбузе стоял устойчивый запах вони от испорченных продуктов и плесени, что отвоевала добротный участок деревянной стены у входа в прохладное, зловонное помещение. Генри как мог, старался сдержать рвотный позыв; уткнув нос в рукав хилой рубашонки, юноша остался стоять у дверей, надеясь надышаться свежим морским воздухом впрок, прежде чем вступить в это смердящее царство. На оклик квартирмейстера из дальнего угла камбуза раздалось ворчание вперемешку с отменными ругательствами, которыми может пощеголять не каждый пропойный матрос, а затем показался и сам хозяин обители тараканов да прочей живности. Худой, однорукий, припадающий на левую ногу, поседевший раньше времени, с осунувшимся от тяжелой жизни лицом, хитрыми, близко посаженными янтарными глазками и курносым носом кок выступил из полумрака, с недовольным видом вперился сначала в Генри, а затем и в товарища. - Какого черта он тут делает, Митч?! - Не сердись, Билли, - примирительно положив руку на уцелевшее плечо пирата, Митчелл жестом приказал парнишке подойти ближе, - вот, помощь тебе привел; будет вместо Марка. - Еще чего, - мужчина скинул руку молодого пирата и огрызнулся,- парень был чертовски хорош и слишком дорого мне обошелся, а ты хочешь, чтобы я заменил его этим куском крысиного дерьма?! - Никто не говорит о замене и, тем более, не просит полюбить его, Билли; просто обучи его тому, что сам знаешь да попытайся не придушить. Тебе же проще будет с лишней парой рук. - Да пошел ты, Кларк; ладно, будь по-твоему. - нехотя сдался кок и, махнув рукой, шаткой походкой прошел мимо Генри, удостоив юношу брезгливым взглядом. - Шагай за мной. Сумерки спустились на бренную землю незаметно для прикорнувшей у прутьев решетки Марии, а потому, когда ключ со скрипом провернулся в замке и на пороге камеры оказался один из уже знакомых ей пиратов, девушке показалось, прошло менее часа с момента ее заточения. Не спуская глаз с головореза, Макэффой с трудом встала на затекшие от неудобной позы ноги, поправила юбки платья и застыла на месте в нерешительности. Что им от нее нужно? Неужели капитан действительно приказал отдать пленницу на растерзание этим грязным похотливым животным? - Вставай, птичка, капитан хочет тебя видеть. С этими словами Роджер Кроу подошел к девушке и рывком поставил ее на ноги, в этот раз к величайшему счастью Марии не позволяя себе тех вольной, что были на «Мираже». Неизвестно, было ли его поведение продиктовано приказом Джеймса довести девицу в целостности или чем-то иным, но юная особа кожей чувствовала, что тот сдерживался из последних сил, ведь пугающий запал пирата к ней отнюдь не угас, а наоборот — разгорался все сильнее, в любую минуту рискуя перерасти в настоящий пожар. Каюта пиратского капитана разительно отличалась той, что имелась на захваченном торговом судне: она значительно уступала каюте мистера Смита в размерах, на темных стенах не было ни единой картины, но зато имелись бесчисленные морские карты любого размера и давности. В общей сложности восемь роскошных, кованых фонарей освещали владения пирата ярким светом, отчего глаза любого, всяк сюда входящего, непременно с непривычки наполнялись слезами. Вдоль стен стояли сколоченные из дубового дерева массивныешкафы,где на полках покоилось множество книг в толстых переплетах, а в центре расположился прямоугольный длинный стол. Чего здесь только не было! Чистые листы бумаги, разбросанные по гладкой поверхности столешницыкремового цвета, огромная карта, что едва умещалась на столе, чернильница с потрепанным пером внутри, сектант( да-да, эту вещицу девушка приметила почти сразу же, как перешагнула порог каюты), две подзорные трубы, компасдапара стареньких измерителей.Молодой капитан же без движения стоял спиною к двери, что-то увлеченно рассматривая в темнеющей небесной синеве, где зажигались первые, самые яркие и большие путеводные звезды. - Пожалуйста, не пугайтесь меня и присаживайтесь, мисс. - спустя минуту молчания пират оставил свое занятие, неторопливо развернулся и указал девушке на стул с высокой спинкой. - Как вас зовут? Переведя глаза с капитана на предложенное ей скромное место, Макэффой на ватных ногах преодолела расстояние от двери до стула и опустилась на него; украдкой сжала край платья, силясь совладать с бешено колотящимся сердцем. Тень молодого человека в тусклом свете фонарей напоминала силуэт какого-нибудь жуткого зверя, какими частенько матери запугивают непослушных детишек, чтобы не убегали далеко от дома в непроглядные леса, а танцующий в бездне темных очей недобрый огонек не вселял веру в лучшее. Просьба его показалась девушке жестокой, бесчеловечной. Как можно не бояться того, кто собственноручно отправил на тот свет множествонесчастных душ на одном лишь «Мираже»? - Мария Макэффой, сэр. - с усилием выдавила она, подивившись собственному тонкому голоску. - Макэффой...- задумчиво протянул мужчина, немного наклонив голову набок, - стало быть, мой человек не ошибся на ваш счет. - О чем вы говорите? - Ну как же, - Джеймс обошел Марию со спины, разместился в кресле за столом и откинулся назад, - раз вы видная гостья, то и отплатить за ваше спасение должны сполна, иначе бы вас тут не было. От этих откровений в горле девушки пересохло. « Отплатить? На тетушку и думать не стоит, а что до мистера Коулмана...Он рассчитывает получить деньги за меня с него? Но ведь это невозможно! Уильяму будет проще найти другую невесту, чем идти на поводу у разбойников.» От отчаяния она готова была расплакаться: ей никто не поможет, никто не вырвет из рук этих мерзавцев и не вернет домой. - Вы ошибаетесь, за меня некому платить. -Вы в этом уверены, мисс? Как же ваше благополучие? Я ни за что не поверю, что оно всем в этом свете безразлично, должен же быть хотя бы один бедолага, что заботится о милой барышне. - Хотите запросить высокую цену с портного? Глупость с долей грубости, слетевшая с языка напряженной до предела девушки, заставила ее мысленно отвесить себе оплеуху. « Господи, что я творю? Он же капитан, не привык, чтобы с ним так разговаривали; удавит прямо здесь и плевать ему на деньги...» - Портной? - скрежет ножек по полу заставил Марию вздрогнуть. - Надеюсь, у него добротный кошелек и короткий язык, мисс, потому что вас ждет очень интересное плавание к берегам, принадлежащим нашему общему знакомому. Яуверен, - пират положил руку на сердце и с притворным сожалением свел брови, - он с нетерпением ожидает возвращения блудной невесты; можете идти. Дважды повторять девушке не пришлось; она и сама рада была как можно скорее уйти из этого места, подальше от пронзительного, тяжелого взгляда капитана. Путь до трюма занял совсем немного времени, но за это время Мария успела мало-мальски ознакомиться с устройством линейного корабля, что по праву в свое время завоевал любовь и восхищение офицеров английского флота. Трехмачтовый, двухдечный до зубовмассивныйда вытянутыйкрасавец под белыми парусами имел черную раскраску с желтыми полосами, очерчивающими границу нижней палубы( ихдевушка разглядела, когда подошла к борту, жалуясь на невыносимую качку), приметный кубрик, более низкие по сравнению с «Миражом» бортаи хорошо освещаемую палубу полуюта, где нес вахту рулевой. На носу красовалось бронзовое изваяние трубившей в рог девы, которая словно несчастная заложница проклятого корабля, взывала к небесам за помощью, но так и не была услышана ими, а потому на прекрасном лике ее навсегда застыла великая скорбь. Закоптившаяся труба камбуза не спеша «выплевывала» клубы дума, босоногие матросы отдыхали после боя возле левого фальшборта или играли в кости, прихлебывая ром, а некоторые дремали тут же, прислонившись спиной к переборке, натянув треуголку на глаза. Необычную для обывателя мирную обстановку на пиратском корабле нарушал чей-то полный боли и страданий крик, доносившийся до ушей каждого на борту «Левиафана». От него по коже девушки пробегали стада мурашек, а сердце отчего-то болезненно сжималось с новым истошным воплем. Благо, мистер Кроу не был охотником доподобных развлечений и быстро увел юную Макэффой прочь. Грязная работа на камбузе за один день превратилась для Генри в настоящее испытание воли и терпения: как выяснялось, мерзкий француз Аткинс отличался не только скверным характером, но и не менее дурным чувством юмора, которое юноша в полной мере испытал на своей шкуре. Пират не упускал случая поднять на смех «бабью рожу» новоиспеченного помощника и предложить его членам команды вместо запертой в трюме девицы, кидался из своего угла ошметками пищи, плевался. Даже плеснул тому под ноги помои на обратном пути из кают-компании, отчего Томпсон растянулся на полу под сдавленный хрип негодяя. Усталый, перемазанный с ног до головы и оскорбленный Генри на следующий день хотел было спросить с кока за гнусные слова, но лишь больше рассмешил да и отхватил по челюсти так, что искры из глаз полетели. От нового удара паренька спасло вмешательствоюнги—тот хотел воспользоваться моментом и стащить из бочки пару последних зеленых яблок. Пока Аткинс гонялся за юрким мальчонкой, Томпсон выскользнул из камбуза на порядком опустевшую с ночи палубу и, отыскав на гальюне ведро с относительно чистой водой, умылся, попытавшись по возможности избавиться от въевшегося в кожу запаха протухшей рыбы. Когда с этим было покончено, юноша похлопал по карманам жилета, а нащупав искомое сокровище, не поленился лишний раз оглянуться по сторонам и только потом поднес к глазам. Пожелтевший от времени лист бумаги зашуршал под пальцами юноши, нехотя раскрывая свое истинное предназначение и повергая его в состояние на грани потрясения и детского восторга. Аккуратные четкие линии, обрисовывавшие контур скалистых хребтов, беспорядочно разбросанные маленькие острова, напоминавшие мшистые холмики или причудливых животных, пути торговых да военных кораблей, прорисованные рваным пунктиром, что удивительным образом проходили точнехонько рядом с потаенным местом стоянки легендарного корабля-призрака, и компас, указывавший территориальное расположение укрывшегося от чужих глаз величественного галеона. Рассказы о несметных сокровищах, что на своемборту провозит испанский корабль под звучным названием « Возмездие» гуляли по морями океанам более пяти десятилетий, а охотников за ними было столько, что не счесть: пираты, корсары, солдаты английского флота, отчаянные авантюристы и просто уставшие сводить концы с концами люди. Поговаривали, будто бы на борту этого морского титана злата и серебра так много, что сам он вот-вот пойдет ко дну от тяжести сундуков. Однако, чтобы поймать такую «курицу, несущую золотые яйца», надо хорошенько попотеть, ведь галеон охраняется так, если бы на нем провозили королевскуючету: две с половиной сотни вооруженных под завязку человек экипажа, сотня пушек на борту и сорок на берегу, десятки глаз постовых — даже для самых опытныхкомандоровидеязахвататакого судна считалась безумной и самоубийственной, чего уж говорить об обычных моряках или пиратах? Что же до матроса Генри Томпсона, то он и сам пока что не до конца понимал, какая великая ценность попала к нему в руки. Звук шагов за спиной охладил пыл юноши; поспешно он сложил карту по сгибам старой давности, запихнул за пазуху. Так надежнее будет. Нарушившим его покой оказался квартирмейстер, судя по внешнему виду которого можно былопредположить, что эта ночь выдалась для него нелегкой. На усыпанном веснушками лице прибавилось запекшихся капель крови, появилась небольшая усталость в потухших глазах и некое подобие отдаленного сожаления, если таковое качество характера вообще можно приписать пирату. Не замечая Генри, Митчелл вылил кроваво-красное содержимое ведра, где плавали лоскуты безбожно отрезанной плоти, и пододвинул к себе изрядно опустевшую посудину. Выждав минуту другую, юноша-таки подал голос. -Куда мы нап’авляемся? -Тебе-то какое дело? - не удостоив парнишку и взглядом, рыжеволосый пират отряхнул руки от воды да поочередно водрузил на пальцы простые кольца, что на время работы покоились в складках пояса. - Инте’есно;я ведь толком и не видал-то ничего, к’оме б’гистольских помойных улиц да тамошних г’апутных девок. - почесав затылок, невинно ответил Генри,но все же отошел в сторону. Ответом ему стала тишина. Покончив с необходимой процедурой, Кларк выпрямился во весь свой завидный рост и, поправив ворот забрызганного кровью кунтуша, оставил юношу в гордом одиночестве под бессвязный поток слов одного из пробудившихся пиратов. - Ну да, конечно, кто я такой, чтобы мне отвечать. С досадой Генри вскинул руки над головой, пнул носком башмакауспевшее прогневить его ведро и отправился на камбуз. Одного вечера хватило юноше, чтобы понять простую истину о том, что с Аткинсом лучше постараться найти общий язык и не давать поводов для нарастающей ненависти. Будучи не последним человеком на борту, противный француз всегда был в курсе дел на корабле, наверняка знал, с кем нужно водить дружбу, а кого стоит остерегаться, чтобы не отправиться за борт, замотанным в парусину. С этими мыслями юноша добрел до дверей извечно прохладного помещения и собирался уж войти, натянув на лицо выражение полной беззаботности, как вдруг на глаза ему попалась решетчатая крыша трюма.Участь знакомой барышни на пиратском корабле мало волновала Генри в условиях борьбы за собственную шкуру, но все же он не был законченным негодяем, в отличие от любого другого на борту «Левиафана». Удрученно вздохнув, парень развернулся на каблуках и сбежал по лестнице из двенадцати ступеней вниз, через несколько минут снова показавшись с металлической кружкой в руках, наполовину заполненной живительной влагой. К счастью, когда он зашел в отсек с провизией, кока на привычном месте не было, и Генри смог без затруднений наполнить кружку для представительницы благородных кровей, при этом не рискуя отхватить по шее. Томпсонне по наслышке знал, что пресная вода всегда была, есть и будет самым жизненно важным ресурсом на борту любого судна, а еще, что бывает за ее пустые растраты. Однако в случае с мисс рискнуть имело смысл - жизнь редко вознаграждала юношу за выпадавшие на его долю тяготы, возможно, из-за этого он по-особенному относился к тем, кто хоть раз протянул руку помощи или не поскупился на доброе слово. Глупо, наивно, опрометчиво, но что поделать, не научился он жить иначе. Плавание продлилось недели две, и за это время никто из членов экипажа печально известного корабля не совал свой нос в укромный уголок трюма. Потеря интереса пиратов к аристократической особе объяснялась обыкновенной сменой приоритетов: чего ждать дозволения завладеть строптивой девицей, если на берегу твоей ласки ждет еще с десяток таких же милых, да к тому же, доступныхжриц любви. Красавец под белоснежными парусами пришвартовался в самый разгар рабочего дня, когда народу на пристани и на улицах было столько, что яблоку негде упасть.Потому и новость о прибытии капитана Хэндерсона в оплот пиратской разгульной жизни разлетелась также быстро, как разлетается крик морских чаек. Всю дорогу до трактира, куда команда держала свой путь, дабы сбыть награбленное, Генри держался Аткинса, ине задавал лишних вопросов; только и делал, что глазел по сторонам, не в силах отвести серых очей от обилия местных красот. Город, раскинувшийся в самом сердце Атлантического океана, всегда рисовался юноше местом крайне нелицеприятным, разрушенным постоянными баталиями меж пиратами, с маленькими, серыми, заплесневелыми домами, обилием узеньких улочек, утопленных в отходах и нечистотах, отсутствием любого намека на развитие города. Сейчас же, имея возможность лицезреть истинный вид столицы Нью-Провиденс, юноша горячо пожалел о своих представлениях на счет этого места: на славу сколоченные из дерева прочные дома и не менее добротные каменные, похожие на маленькие бойницы, пестрота прежде невиданных дикорастущих растений, оживленныйгвал с торговых лавок, где можно было найти все, что только душа пожелает, дурманящий запах свежей выпечки вперемешку с табаком и старым вином, смех пухлощеких кокеток, зазывавших моряков в океан блаженства. Генри настолько не верилось, что все это на яву, что даже пренеприятнейшая компания в лице пиратов с «Левиафана» не могларазрушить эту сиюминутную идиллию. Таверна «Распутная Мэрри» находилась сразу за торговой площадью, соседствуя с публичным домом, которым вот уже пятнадцатый год заправляла миссис Элисса Рейд — женщина лет тридцати пяти, полноватой наружности, с длинными ловкими пальцами, загорелой кожей, волосами цвета какаозерен и одним светло-зеленым глазом. Второго она лишилась в далекой юности, когда по глупости надумала обворовать одного пирата, за что тот и наградил ее уродливым шрамом на пол-лица, скрытым от посторонних за тканевой повязкой из мягкого шелка.Она была одной из первых, кто прослышал про возвращение молодого капитана в Нассау, чем сталась несказанно рада. Велев девушкам готовиться к теплому приему гостей, женщина в предвкушении наживы бросилась прихорашиваться, пред этим послав на улицу мальчишку, живущего у нее уж как четвертый год. Сирота отплачивал за доброту миссис Элиссы работой в трактире и снабжал ее информацией о моряках, в чьих кошельках деньгам не свойственно долго задерживаться взамен на крышу над головой и защиту от тех же пиратов. С последнего визита команды Хэндерсона кошелек держательницы публичного дома неприлично опустел, и она рассчитывала выручить с ублажения морячков кругленькую сумму, которой сможет покрыть долги, рассчитаться как следует с девочками. К тому же, женщина преследовала и личный интересна сегодняшней встрече со старыми друзьями. Заслышав звон колокольчика над дверью, хозяйка публичного дома в последний раз взглянула на собственное отражение в замазанном жиром зеркале и быстро сбежала по лестнице вниз, по дороге поправляя прическу. - Мистер Райдер, рада вас видеть! - она вышла навстречу мужчине с серебристыми бакенбардами, улыбаясь во все уцелевшие зубы. - Признаться честно, мы вас ждали чуть позже и даже подготовиться как следует не успели. - Ты же нас знаешь, Элисса, нам многого и не надо, - первый помощник по-товарищески приобнял ее и, обернувшись к членам команды, громче добавил, - главное, чтобы твои девочки ласки не пожалели да рома побольше было да, ребята? Дружеский хохот огласил стены заведения в знак согласия со словами старого морского волка. Большая часть пиратов расселась за столы в ожидании выпивки, а самые нетерпеливые поспешили в комнаты наверху, куда моряков с балкончика манили розовощекие, полногрудые красотки. Ларри провел даму на отдельный от команды столик и, галантно отодвинув стул, сел подле нее. - Что-то я не вижу вашего капитана, - Элисса показательно обвела глазом толпу пиратов, вопросительно остановилась на помощнике, под конец шутливо добавив, - бравый юноша испугался меня? - Джеймс пожелал нанести визит нашему губернатору. - Даже так? И с чего бы это? На моей памяти он никогда не жаловал семейство Коулманов. - Времена меняются, Элли, никогда не знаешь, какую штуку тебе подкинет судьба. - не желая развивать эту тему дальше, мужчина отхлебнул пряного напитка и, стянув с плеч женщины некое подобие шали, с удовольствием пропустил через ноздри цветочный запах духов. - А вот ты все так же очаровательна и прекрасна, как раньше. - Старый пройдоха, знаешь как от разговора уйти. - миссис Рейд с наигранной обидой выдернула из рук пирата конец невесомой ткани и, махнув им словно лисьим хвостом, плутовато оглянулась на мужчину. - Я распоряжусь о том, чтобы вас накормили да приготовили чистые постели, поди, на Ямайке-то бока отлеживать было некогда. Сказав это, женщина растворилась в толпе прибывающих пиратов, мимолетно улыбнувшись на слова благодарности Ларри Райдера, которые тот запустил ей в след. Брошенный первым помощником на произвол судьбы юный ирландец, не привыкший к столь большому вниманию к своей персоне, частенько ловил на себе вожделенные взгляды юных девушек, перешептывающихся меж собою, и нельзя сказать, что они были ему не по вкусу. Раза три Генри предпринял попытку к побегу в жаркие объятия распутниц, но почти сразу отбрасывал эту затею, ибо как на зло наталкивался на кислое выражение лица проклятого Аткинса. Спустя полчаса мучениям Томпсона пришел конец, и он с тяжестью на сердце поплелся за Ларри Райдером, решившим временно позаимствовать мальчонку у кока. - Единственное, чем это место мне не по душе, так это тем, что здесь повсюду уши, глаза да шаловливые ручки — никакого тебе покоя! Мужчина подтянул сползший со своего законного места ремень и демонстративно похлопал себя по карманам кафтана, где всего десять минут назад лежали три шиллинга. - Последнее утащат, чертовки! - А как же хозяйка? - Ха, так она сама и научила их этому, - хохотнул пират, ударив себя по колену, - еще и врать отменно так обучит, что они и на смертном одре не сознаются. Да и потом, какой в том толк? В чем вина девок, что иначе тут долго не протянешь? Хочешь жить — умей вертеться, как говориться.- тяжелая рука легла на плечо Томпсона, а пальцы сжали его с такой силой, будто конечность бедолаги зажали в тиски. - А что до жалоб, то заруби на носу — болтливых здесь не жалуют; быстро с перерезанным горлом по утру где-нибудь в луже найдут. - Ясно. От слов Ларри Райдера невинная улыбка Генри исчезла с лица. - Не вешай нос, парень, - побледневший вид юноши вызвал беззлобную улыбку у пирата, и он дружески пододвинул Томпсону кружку с пряным напитком, - держи ухо востро и, быть может, протянешь пару лет, если не сдохнешь из-за жадности или отболезни. Хотя, - Райдер скептически посмотрел на худощавое тело матроса, а после фыркнул, - в твоем случае, очевидно, последнее. В скором времени к ним присоединился еще один пират, Мартин Холл, занимавший на корабле должность боцмана. Он был молод, невысокого роста, приземист, с большими зелеными глазами на выкате, красными ладонями и тонкими, зачесанными назад волосами цвета мокрой соломы. На сегодняшний день только он-то и не готов был свернуть шею Генри по поводу и без, оказывая посильную помощь, давая ценные указания по укреплению авторитета в команде. С его приходом сероглазый ирландец заметно расслабился, а морской волк Райдер по-отечески пригласил воспитанника погреть пузо под лучами теплого солнышка да выпить рому. *** Вопреки ожиданиям Марии, судьбоносная встреча с губернатором произошла отнюдь не в его родовом поместье, а в злосчастной таверне, что издали очень уж походила на средневековый замок. Вывеска с говорящим названием « Распутная Мэрри» поскрипывала на ветру, на крыше из черепицы сидели рядками любопытные чайки, а внутри, в тени и прохладе, отдыхали моряки всех возрастов, торговцы и их роскошно разодетые спутницы. От внимания девушки не укрылось, что на переговоры об ее освобождении пошли всего трое из команды: капитан, квартирмейстер да один немой матрос со шрамом на шее от уха до уха. Ждать мистера Коулмана долго не пришлось; мужчина собрался в дорогу, как только узнал о возвращении в порт легендарного «Левиафана», на борту коего должны были доставить в целостности его невесту. Уж что-что, а эффектно отсылать сообщения этот варварский народ умел. Войдя в кабинет на втором этаже, он мимоходом бросил косой взгляд на скудное сопровождение капитана и, немного успокоившись, занял место за столом. - Я рассчитывал встретиться с вами позже, мистер Хэндерсон, - Уильям подался вперед, с безразличием перевел глаза на притихшую девушку, - чем могу быть полезен? - Оставьте эту фамильярность для лордов и высокопочтенных сэров, мистер Коулман, - закинув ногу на ногу, Джеймс положил на стол перед мужчиной увесистую судовую книгу, но прежде чем тот взял ее в руки, пират уверенно накрыл собственность команды смуглой ладонью, - до меня тут дошли слухи, что в последнее время здешние капитаны недовольны вашей торговой политикой. Поговаривают, что вы тайком перепродаете награбленное по утроенной цене на берегах Индийского океана, а вырученные деньги кладете себе в карман. - Вам больше ничего делать, как слушать сплетни ленивых пьяниц, Джеймс? - голос губернатора был тверд и строг; видно, разговор начался не с той ноты. - Неплохо, чтобы эти речи взаправду оказались сплетнями, потому что я если узнаю, что вы водите меня за нос, от петли вас не спасет ни ваш покровитель, ни король, ни господь бог. Наши законы прекрасно известны всем на этом острове. С этими словами молодой пират убрал руку с книги и обернулся на Марию, стоявшую рядом с рыжебородым исполином. - Я возвращу ваше драгоценное сокровище, но цену запрошу соответствующую. - Насколько? - раздражение засквозило в голосе мужчины, пальцы застучали по блестящему покрытию стола. - Втрое больше, чем мы выручим с продажи хлама с «Миража»; этого должно хватить, чтобы покрыть убытки в плавании. - А губа не треснет? - к досаде Уильяма дерзкий вопрос не вызвал никакой реакции у Джеймса, а ответ на него утонул в живых омутах карие глаз пирата. Жизненные обстоятельства, вынуждавшие губернатора крутиться как уж на сковородке последние два года, ныне петлей затянулись на шее, а непомерная жажда наживы пиратов значительно замедляла процесс решения насущной проблемы. Он не мог позволить себе упускать из рук такую круглую сумму. Но с другой стороны, помимо обыкновенной жалости, девушка была необходима ему, и отдавать ее на корм рыбам - тоже шаг опрометчивый. - Вы меня не поняли, мистер Коулман, я не торгуюсь за ее жизнь, а ставлю условие. Девица останется у нас, и вы заплатите названую цену, в противном случае, - немой матрос резким движением вытащил из-за пояса мушкет, приставил дуло к голове девушки и щелкнул замком, - мисс утратит свою ценность в моих глазах прямо сейчас. Не моргая, молодой капитан прожигал взором темных глаз дыру в своем собеседнике в ожидании положительного ответа. Хэндерсон не сомневался в том, что мужчина поддастся на провокацию, ведь руках у него находилась не простая женщина, а, как он успел выяснить у мистера Кларка, настоящая золотая жила для новоиспеченного губернатора. По большому счету здесь есть только одна действительно заинтересованная в благополучном исходе переговоров сторона, и оба мужчины прекрасно это понимали. Игра, цель которой не уронить себя в грязь в глазах противника; и пока что пират с мутным прошлым выходил в ней победителем. Скрепив сердце, Уильям едва заметно кивнул, адресовав убийственный взгляд удовлетворенному сделкой Джеймсу, - На этом наше общение завершено, надо думать? - Почти, - отозвав своих людей и дождавшись, когда шаги стихнут за дверью, уклончиво ответил Хэндерсон, вставая со стула, - у нас с вашим покойным отцом осталось одно незаконченное дело. - Какое еще дело? - Скажем так, оно носит личный характер, и пока что озвучить вам я его подробности не могу, однако суть его такова - пират отошел от стола и, захватив со спинки стула видавшую виды треуголку, отвернулся к окну, - у вашего семейства есть то, что вам не принадлежит, и я намерен вернуть это. - И о чем идет речь? - О, вы прекрасно знаете, о чем, а вернее, о ком я говорю. Более того, когда-то сами имели возможность лицезреть предмет нашего разговора. - Я людьми не торгую, мистер Хэндерсон, - отрезал Коулман, исподлобья глядя на пирата. - Вы нет, а вот ваш отец любил делать залогом успешной сделки человеческую жизнь и когда-то много лет тому назад точно также заключил ее с Ричардом Беннеттом. - Бывшим капитаном «Левиафана»? Неподдельное удивление отразилось в глазах губернатора; мужчина обошел стол, сделал два шага по направлению к Хэндерсону. - Верно, - сухо отозвался пират, обратив взгляд на губернатора, - мистер Коулман обещания не сдержал и хорошо припрятал этого человека, а так как у вас остались связи отца, то мне нужно, чтобы вы его отыскали и вернули назад. - Мне с того какая выгода? - А вы все не уйметесь, да ведь? - уголки губ Джеймса дернулись, растянулись в неприятной усмешке. - То же, что и всегда: доход от грабежа и защиту от моего имени. Этого мало? - Принимаете меня за ищейку? - За достойного джентльмена, мистер Коулман, совесть которого не позволит неволить еще одну несчастную душу в этом богом покинутом месте. Всего доброго. Первым поставив точку в разговоре, молодой человек вышел из кабинета мужчины, сошел по винтовой лестнице вниз и, растворившись в толпе моряков, переступил порог таверны. Солнце неистово жгло землю под ногами, грозя расплавить подошву сапог, ставший Джеймсу родным горячий воздух Багамских островов приятно опалял просушенные морем легкие, легкий бриз с моря свидетельствовал о скором штиле. В такую погоду ни один уважающий себя моряк не выйдет в море, даже если на кону будут стоять богатства всех государств. За годы, проведенные в плаваниях, пират вдоволь навидался штормов и не понаслышке знал, насколько переменчива может быть погода на воде. Старые моряки до сих пор верят, что души глупцов, отважившихся сыграть с самой судьбой, пляшут на дне под дудку морского дьявола и на пару с русалками губят незадачливых моряков. Для обывателя все это бредни пьяницы и суеверия, но для местных мореплавателей легенды приобретают вполне реальные формы и перестают быть лишь плодом фантазии, ведь здешние воды хранят бесчисленное количество тайн и загадок. Постепенно пыльная дорога сменилась белоснежным рассыпчатым песком, на горизонте замаячили макушки широколистных пальм, где разморенные жарой матросы могли найти временное спасение, а перед взором предстала кристально чистая, лазурная водная гладь, кишащая мелкими рыбешками и прозрачными медузами. Без дела никто из команды Хэндерсона не остался: одни ее члены были в городе, пополняли запасы и наслаждались редкими прелестями морской жизни, вторые натягивали парусину и иную плотную ткань меж пальм для ночлега, третьи сносили скудную провизию вместе с оружием подальше от испепеляющих лучей огненного светила. Скинув тяжелый кафтан и перевязь с саблей, молодой капитан резво зашлепал к матросам с «Левиафана» по мелководью к пристани, отбросив в сторону общественные предубеждения. В свою бытность и Хэндерсон начинал постигать пиратское ремесло обычным корабельным юнгой, потому не видел ничего предрассудительного в разделении обязанностей с матросами, чего нельзя сказать о других капитанах. Эта еще одна из причин, по которой на смуглокожего метиса с итальяским происхождением держатели острова ошибочно глядели свысока. Подобное поведение в среде головорезов несомненно укрепляло авторитет капитана и мало-мальски снижало шансы на мятеж. *** Девушку с небесно-голубыми глазами расположили в самодельном шатре рядом с капитаном по его поручению, но даже эта слабенькая защита от его людей не внушала Марии доверия. Последующие три ночи она провела не смыкая глаз: неизвестность и собственная беспомощность давили на нее, окончательно лишили покоя. Дошло все до того, что Макэффой вздрагивала от каждого шороха по ту сторону от тяжелой занавески и запуганным зверенышем во все глаза глядела на полог, опасаясь того, что ее вытащат из единственного укрытия. Никогда прежде ей не было так страшно. До дрожи. До исступления. В редкие мгновения, когда тело брало верх над разумом, она проваливалась в беспокойный сон, в котором ей рисовались картины ужасной расправы над обитателями затерянного острова и гибели мистера Смита, отчего Мария просыпалась в холодном липком поту. Один из таких снов и прервал звук шагов в последнюю ее ночь на побережье. Охмелевший пират, чей голос для девушки ассоциировался с большим бедствием, резко отдернул полог шатра и замутненным взглядом уставился на пленницу. - Не надо...- умоляюще прошептала одними губами девушка, отползая от не прошенного гостя, - нет...Нет! Шепот перешел на истошный крик, тут же застрявший в горле вместе с куском грязной тряпицы, втиснутой в рот. Дальше все было как в тумане: тщетные попытки отбиться,болезненный удар о землю под тяжестью тела мужчины, омерзительные прикосновения к девственно чистой, нетронутой мужскими руками коже, потоки слез, шуршание юбок, треск платья на груди. Самый худший ее кошмар в эту минуту воплощался на яву и,как бы девушка не старалась этому помешать, незавидная участь ее была предрешена. -Какого дьявола ты вытворяешь? Невесть откуда взявшийся квартирмейстер ухватил незадачливого пирата за шиворот и, без труда рывком поставив того на ноги, вышвырнул из шатра. Вскочив на ноги, Кроу оскалился, налетел на рыжеволосого великана и по-змеиномузашипел: -Совсем страх потерял, Кларк? Думаешь, раз урвал тепленькое местечко под боком у этого хромоногого калеки, так можешь всем тут заправлять?!-блеклые глаза мужчины загорелись дьявольским огнем. - Часики твоего капитана тикают, Митч, гляди, как бы не оказаться рядышком с ним на рее. - Слушай ты, пьяная скотина, -пугающим,размеренным тоном проговорил квартирмейстер, притянув к себе товарища за ворот рубахи, - я уже по горло сыт этой болтовней. Если бы не мистер Райдер, вытащивший тебя из дерьма, в котором ты плескался всю своюничтожную жизнь, то давно бы валялся с перерезанной глоткой. А сейчас, вытрите слюни и проспитесь, мистер Кроу, завтра вы будете нужны команде. Он оттолкнул Роджера и с ледяным выражением лица вернулся в шатер, слыша за спиной шепот невольных свидетелей унижения злопамятного матроса. Митчелл голову готов был отдать на отсечение, что сегодняшняя затаенная на него гаденышем черная обида в скором времени перерастет в полноценный план мести. Кроу невзлюбил его с первого же дня на борту «Левиафана» и уже тогда поставил своей целью избавиться от «щенка,возомнившего себя черт знает кем», тайно мечтая о лакомом местечке. Во мраке шатра молодой пират не сразу углядел силуэт забившийся в дальний угол аристократки, содрогавшийся от сдавленных рыданий. Не проронив ни слова, он положил на плечи девушки захваченную с «Миража» расшитую бисером тряпицу наподобие дорожной накидки и отошел назад. - Будьте осторожны, мисс, ночи здесь бывают очень холодными, а мы ведь не хотим, чтобы с вами что-то случилось, верно? Вышел квартирмейстер также незаметно, как и появился в первый раз, поэтому отсутствие его Мария приметила не сразу. Убедившись в том, что она теперь одна, Макэффой закуталась в верхнюю одежду, подтянула поближе босые ноги да села напротив входа в шатер, в таком положении и встретив рассвет.