разделите спичку на троих

День начался великолепно. Из окна светило слепящее солнце, было тепло, а все страшные мужчины, жившие в ее комнате, разъехались по заданиям, поэтому последние три дня они здесь были одни с Максом. Вообще, великолепие этому утру придавал именно он. Последнюю неделю Алексей Павлович команду не собирал, поэтому впервые за долгое время Лиза смогла побыть вместе с ним. Макс — классный. Для Лизы морально он был как отец и самый лучший друг, а физически ее брат. Их родители погибли три года назад, и с этого момента Шустов стал ее опекуном и экскурсоводом во взрослую жизнь. У Лизы есть второй брат, Игорь, но с ним она практически не встречается, майор слишком много работает, поэтому даже когда Макс отправляет ее к Грому на два месяца во время сильных лесных пожаров, то она практически его не видит. Если быть совсем честными, эти двое сейчас не должны быть вместе, но у дяди Игоря сейчас слишком много работы, поэтому он сможет забрать Лизу только через неделю, а Макса все никак не зовут на новый пожар, в его команде не хватает шестого члена. Поэтому это утро такое великолепное. Лиза встала с первыми лучами солнца, под песню от брата и позавтракав, начала развлекаться на полную. Сначала, они с Максом пошла в поле и долго пели песни о лете, жаре и одуванчиках под гитару греясь в лучах жгучего солнца, как котенок и чувствуя себя самой счастливой на свете. Ей было важно, что во время опасных пожаров брат сидел с ней и отдавал ей все свое время. Даже если где-то он был нужнее, она об этом не думала. Для Лизы брат был самым главным человеком на свете, из-за безумной любви каждая разлука давалась им обоим тяжело. Тетеньки в буфете плакали от счастья, смотря как вместе сидя в столовой, Шустовы болтают о всякой чепухе, приговаривая, что вот она, братская привязанность и что поди еще поищи, настолько любящих родителей. Лиза находила в брате любовь, понимание и поддержку и давала все тоже самое в ответ. Она могла взахлеб рыдать на его плече о проблемах в школе, а после заплетать косички из Максимкиных шикарных кудрей, приговаривая, что ничего страшного нет и было сделано все, что могло. Поначалу Максим побаивался что-то сделать сестре не так, смерть родителей давалась Лизе тяжело, но она смогла оставить это в прошлом благодаря поддержке и любви брата. Со временем Макс привязался к ней и уже не представлял себе жизни без этой маленькой озорницы, одновременно похожей на луч солнца и на него самого. Они стали как одно целое и вместе готовы были пройти любые испытания. — Не двигайся, я тебя рисую — Шустовы сидели в поле, Лиза взяв в руки блокнот, начала прорисовывать портрет брата. — Подожди не рисуй, мне нужен венок или просто одуванчики — Шустов потянулся схватить пару цветов для картины, но сестра остановила. — Макс, ты сам как одуванчик в этой куртке, куда тебе еще? Лиза рассмеялась. Брат был добрым и жизнерадостным и заряжал этой энергией других. Такой же стала его сестра, простодушная, но не глупая, понимающая и любящая. Вместе они будто светились позитивом и добром, поэтому от этих двоих невозможно было оторваться. — Макс, тебе Алексей Павлович ничего не писал? — вдруг спросил кто-то. Лиза обернулась и увидела за своей спиной дядю Костю, семьянина и второго по старшинству в команде. Пожарный посмотрел на девочку — Лиз, привет, — он указал на нее двумя руками, — Можешь вечером с ребятами посидеть? — Могу, конечно, мне не сложно. — Ничего, а что? — Максим оторвался от плетения венка, отвечая на вопрос напарника. — Не знаю, тут все вокруг полыхает, а мы сидим, балду пинаем. — Ну а что нам еще делать? Шестого нет, а без шестого никак — Шустов вернулся к рукоделью. Пока мужчины разговаривали, Лиза взяла гитару и начала играть свою любимую песню. — Не нравится мне это все. Давай если завтра ничего не измениться, то поговорим с ним — дядя Костя смотрел куда-то в даль, задавая вопросы. — Да, давай без проблем, — Макс посмотрел на сестру, которая бренчала на музыкальном инструменте, попутно напевая себе что-то под нос, — Лиз, ну кто так гитару держит, я тебя сколько учил? — брат взял гитару у Лизы и продемонстрировал, как нужно правильно охватывать гриф. — Ну все, давай тогда, — старший пожарный обернулся, — Лиз, я тебя держу на слове. — дядя Костя подмигнул ей и ушел. — Хорошо, приду — Лиза прокричала ему в след, обернувшись, она увидела брата, который упорно продолжал свои уроки держания гитары, — Ну Макс, я же тебе говорила, что мне так неудобно. — Ну мало ли что удобно, это не правильно, Лизунь. — Ой, давай я лучше тебя дорисую. Жарко, я сейчас не соображаю, потом доучишь. Телефон Макса зазвонил и он поспешил на него ответить. — Не сейчас, меня зовут, — Шустов встал с газона, — Я скоро вернусь, не хулигань тут. — Не буду, просто буду ходить и как умная дева глядеть вдаль. Но сначала глубокая дева будет сплетничать, у Кати новый ухажер, но я тебе ничего не говорила — Лиза закрыла свой рот, боясь выдать подругу. Макс рассмеялся. На базе Шустову все любили, поэтому не удивительно, что она самая первая узнает новости о парнях. — Беги, глубокая дева. В два жду тебя на репетиции. — Хорошо, — было слышно где-то вдали от убегающей Лизы, Макс только смотрел на нее — буду. В отделе связи было хорошо, тихо и прохладно. Лиза встала у стенки и стала ждать Катю, та обещала, что расскажет ей кое-что интересное и сыграет вместе в карты. С приездом Лизы на базу они сразу сдружились. Катя играла с ней, заботилась, шутила и давала настоящие «девчачие» советы про мальчиков и красоту. В ответ Лиза только смеялась, ни мальчики, ни красота ее не увлекали, но послушать любовные истории подруги она всегда любила. — Лизка, вот ты где, идем, — Катя показала путь в подсобку, на удивление просторную и приличную. Девушки расселись на старых ящиках. Катя принесла с собой обещанную колоду карт, а глаза ее светились каким-то заговорческим блеском. — Ну рассказывай. Пароли, явки, он красивый? Умный? Я так отсюда не уйду. — Лиза начала допрос на предмет любви. — Сначала поклянись, что ни одна живая душа об этом не узнает. — Клянусь булочками тети Риты — любопытство охватило Лизу полностью — Ладно, рассказываю. Его зовут Рома, он новобранец, приехал ко мне сюда специально, красивый, будто модель, принес мне вот такой букет ромашек, — Катя показала охапку раза в два больше себя, — и коробку конфет, — она достала из спины сладости, при которых у Лизы загорелись глаза, — А еще завтра мы идём прыгать с парашюта. — О боже, разбирайся я хоть чуть-чуть в романтике, то это мне возможно даже понравилось бы. — Лиз, ни одной живой душе. — в очередной раз пригрозила подруга. — Ой, Кать, помню я, помню. Давай лучше играть, — Лиза начала открывать упаковку. — Давай, во что? И началось. Девушки играли плохо, зато хорошо смеялись. Час пролетел незаметно, и они бы даже не остановились, но Лиза вспомнила, что ее ждет Макс. — Кать, меня Макс ждет, мне надо бежать. — Беги, гитаристка, беги, — и Катя рассмеялась — Ну какая я тебе гитаристка, — и Лиза тоже начала смеяться, — ну все, удачи на любовном фронте, мне пора. В зале было душно из-за солнца и того, что там никто не проветривает. По правде, если бы не Макс, то его бы вообще не открывали, но он организовал хор и репетировал в ним, а когда не мог, то его заменяла Лиза. В хоре эту парочку особенно любили, чувствительные бухгалтерши не могли устоять перед историями про несчастных детей, особенно если она приобретает счастливый конец, поэтому ребята сразу сработались и вот уже второй год готовят песни для разных праздников. — Я не опоздала? — Лиза влетела в зал вихрем, попутно открывая окна, — Боже, ну и духота у вас. — В самый раз Лиз, присоединяйся, — Макс стоял по среди концертного зала, держа в руках гитару. — А что поем? Пожарного? — Шустова помахала хору и встала рядом с братом. — Да Лиз, мы уже неделю поем пожарного. — Ну Макс, я что, все помнить должна? А потом, я пожарного знаю, и аккорды, и текст, — Катя достала свою укулеле из чехла, бросив его на пол, начала настраивать инструмент. — Ну вот сейчас и проверим. Ну, девчат, давайте, — Макс заиграл первые аккорды. Это была песня на день лесоохраны. Вероятнее всего, праздник отмечался в другую дату, но именно сейчас, во время обширных лесных пожаров, спасателям нужна была помощь и поддержка. — Пожарный я вас любила, ой ла ла ла, — себе под нос пела Лиза, — Макс, тухло это как-то, может погрустнее, а? — она говорила тихо, чтобы дамы не заподозрили, что их критикуют. — Куда еще грустнее, Лиз, они на разрыв аккорды поют, как могут, они же не певицы, — Макс все еще держал гитару в руках. — А ты заставь их думать, что певицы, как ты умеешь, подбодри. — Ну, Лизка, я не знаю, я не мотиватор, если чего — помогай. Помощь не понадобилась, Макс отлично рассказал, что девочки королевы и богини и должны петь так же. Остаток репетиции прошел весело, ребята шутили и смеялись, а хористки пели как в последний раз. — Девочки, вы великолепны, поете лучше всех, аж плакать хочется. Завтра я не смогу прийти, у меня дела, но с Максом вы прекрасно справляетесь. — сказала Лиза на прощание, — Макс, пойдем я тебя дорисую, у меня час свободный. — Лучше ты мне сначала расскажи, что у тебя за дела завтра, — смеясь, спросил брат и направился в сторону выхода. — Я тете Оле обещала в столовой помочь, уборщица заболела, а прибраться некому, они там все готовят, — брат и сестра шли по коридору. — Ох и добрая душа ты, Лизка. — Ну мне есть в кого, — сказала она и рассмеялась, — ну что, идем? — Идем, идем, обезьянка моя — Макс пошел за ней вслед. Лиза рассмеялась еще громче, и побежала на улицу. Хористки смотрели им вслед и причитали. — Ох и любят они друг друга. — И не говори, любо-дорого смотреть, вот бы мои Витька с Ленкой так ладили. — Да… И хористки синхронно вздохнули. — Ладно, пошли на обед. — Да, идем, девчат. — Маакс, спой мне ту песню, где там про любовь и бедность. Ребята лежали на траве и смотрели на облака. Рисунок Максу понравился, он даже положил его в карман куртки. Там хранились и остальные работы Лизы, и Шустов никогда не скажет сестре, что на всех заданиях во время сложных ситуаций Макс их рассматривает. Это его маленький секрет, который может разбить ей сердце. — Лизунь, ну у тебя все песни про любовь и бедность, конкретнее, — брат разбирал написанные на крохотном листочке ноты, — И вообще, ты мне обещала браслет доделать, где он? — Сегодня отдам. Это же долго, не раз два и готово, — Лиза заулыбалась, — Ну песня, моя любимая, ты ее всегда поешь. — Ладно, дай гитару, может вспомню. Они начали петь и не следили за временем. Макс обзавелся венком, а Лиза чуть не подавилась одуванчиком.* Они могли сидеть так вечность, радуясь друг другу, но у девочки были дела, поэтому скрипя сердцем Шустовой пришлось покинуть посиделки. — Ладно, я пойду, — она встала и начала отряхиваться от травы и лепестков на джинсовке, — я дяде Косте обещала с детьми посидеть. — Беги, непоседа. Но чтобы к ужину была! — Макс похлопал сестру по плечу. — Хорошо, буду! — крикнула Лиза в пустоту и убежала. Бегая по коридорам в поисках дяди Кости, Шустова наткнулась на Алексея Павловича, главного в команде брата. В команде Лизу все любили. Как только она там появилась три года назад, так все решили, что их долг заботиться и оберегать девочку, так похожую на солнечного и доброго брата. Смешная, жизнерадостная, добросердечная она стала символом команды, готовая всегда прийти на помощь, будь то посидеть с детьми, зашить носки или утешить после неудачи или смерти товарища. С возрастом она становилась осознаннее, красивее, и из добродушной озорницы превращалась в добрую, умную девушку. Она любила всех мужчин честно и бескорыстно и спокойно могла сказать, что у нее пять любящих отцов. — О, Лиза, отдыхаешь? — спросил командир, останавливая девочку. — Отдыхаю, Алексей Павлович, вот только что на поле была. — Понятненько, Лизок, а ты случаем не знаешь, что у Катьки за ухажер такой? — командир показывает на стол, где стоит очередная коробка конфет, — А то ей все букеты дарят, вот мне интересно стало. За время своей жизни с Максом Лиза научилась прекрасно врать Алексею Павловичу о любовных похождениях Кати. Как часто ее спрашивали, так же часто она клялась, что ничего об этом не знает. Например, как сейчас. — Ничего не знаю, Алексей Павлович, мне она ничего не говорила. — Лиза еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Ну смотри у меня — он ушел, пригрозив ей пальцем и улыбаясь. Дети дяди Кости были теми еще сорванцами и очень сильно любили Лизу. Та часто с ними сидела, играя в индейцев, или гномов, или любую другую безумную забаву. Сейчас например, после часовой игры в салочки, Шустова предложила разрисовать папину каску. Фломастеры легко стираются ацетоном, а как маленькое напоминание о детях, изменения в стиле должны понравиться отцу. После часовых стараний над цветочком, юные художники преподнесли отцу свои творения, пока их наставник тихо смеялся в углу. — Ой, ребят, спасибо, теперь у меня всегда будет напоминание про вас — обрадовался дядя Костя, лицом спрашивая у женской части собравшихся, возможно ли это оттереть. Отец рассмеялся и закружил детей у себя на плечах. Лиза уже хохоча во всю смотрела на это и вдруг почувствовала укол обиды и зависти. Родители никогда её так не кружили. И больше никогда не покружат. Никогда она о таком не думала, у неё был брат, а этого достаточно, чтобы быть самой счастливой. Но у всех детей есть родители, они не живут на базе с братьями, это было обидно. Лиза редко плакала, у неё не было для этого поводов, она была абсолютно счастлива, но воспоминание о родителях пробудили те старые чувства грусти и обиды. Не справляясь с бурей эмоций, она прибежала к Максу и расплакалась прямо у брата в объятьях. — Тише, Лизок, тише. Все хорошо, я здесь, все тебя любят, ты самая лучшая. Тише, тише, давай попей, — сказал брат и дал ей стакан воды, — давай, вот так, — Шустова сделала глоток, — все хорошо, Лизок, все хорошо. — Да, — тихо выдохнула Лиза, — я просто маму с папой вспомнила, даже не знаю почему. — Ну все, не надо плакать, все теперь хорошо, давай, успокаивайся — девочка легла к брату на плечо, снова окутанная заботой и лаской, заулыбалась со слезами на глазах. Остаток вечера Лиза плела Шустову браслет. У рукодельницы был свой собственный, и теперь она хотела сделать брату пару. Пока она переплетала нитки, Макс пел ее любимые песни, а та подпевала. Спокойствие и любовь правили этим вечером, самым счастливым в Лизиной жизни. — Все, я закончила, дай примерю — девочка показала Максиму браслет. Брат протянул ей свою руку, загорелую и обоженную. Цветной браслетик смотрелся на ней смешно, но Шустову очень понравилось. — Ну Лизка, ну ты у меня мастерица — Макс пристально разглядывал браслет. — Ой, да ладно тебе. — рассмеялась она, — смотри, теперь у нас с тобой парные браслетики, это нас связывает — она показала свою руку, на которой красовался идентичный браслет. — Мило, — Макс улыбнулся и потрепал ее по голове, — что петь будем? — Ой, не знаю, что хочешь, — они сидели в комнате на полу, Лиза отклонилась и прижала свою спину к холодной стене. — Тогда про любовь? — Ооо, нет, тогда давай «Поезда»** — Ну давай — Макс начал играть. До ночи они сидели и пели. Про любовь, дружбу, лето и даже повторили «пожарного». Счастье, оно там, где любовь, неважно, братская или страстная. И Лиза в этом убедилась. На следующий день Лиза Шустова встала рано, в столовой ее ждали еще до завтрака. Поварихи реагировали на девочку так же, как и бухгалтерши: любя и причитая о силе братьев и сестер. Вообще, на базе ее все знали, кому-то знакомые и коллеги рассказали о Шустовых и малой, которая заряжала любого добром, а кто-то сам с ней был знаком и любил поболтать с этой озорницей. Так или иначе, пробегая по коридорам она успевала поздороваться со всеми, пошутить и разузнать о здоровье старой кошки. Даже начальник базы, Владимир Иванович при встрече приветствовал «Елизавету». Любое место, где она находилась становилось веселее и ярче, как столовая, где она обещала помочь с уборкой. — Здрасте, теть Оль, я пришла к вам убираться — Шустова зашла в столовую, попутно завязывая волосы в хвост. — Лизка, ты прямо как часы, заходи, в кладовке все лежит, помнишь где она? — женщина говорила с привычной для девочки улыбкой — Помню, теть Оль, помню, — Лиза засмеялась как колокольчик. Это утро было еще лучше предыдущего, ей всегда нравилось помогать на базе, а особенно на кухне, где ее обожали поварихи. За мойкой посуды и пола время пролетело незаметно. Кто-то заходил позавтракать, кто-то просто посидеть и отдохнуть, а кто-то приударить за молодыми поварихами, поэтому отдохнуть Лиза смогла только к обеду. — Окасааан, ничего не хочешь рассказать, — унося швабру, крикнула девочка. — Лизка, что такого я должна рассказать, ты меня пугаешь, — удивилась она, скрывая улыбку. — Не придуривайся, ты думаешь я не вижу, как Зотов вокруг тебя крутится? У меня же тоже уши есть, а в отряде я все слышу, так что вскрывайся, Оксаночка, как он тебе? Есть ли у него шанс? Я так отсюда не уйду. — Лиза села за стол и стала пить чай. — Ах ты маленькая проказница, обещай, что никому не слова — Оксана поставила на стол тарелку с едой. — Клянусь булочками тети Риты — Лиза подняла две руки, делая жест «я сдаюсь», дабы получить доверия подруги. — Ну хорошо, он милый, обаятельный, но глупый, — повариха вздохнула, — Лиза, я прямо не могу, он письма маме просит меня проверить, я это читаю, кровью плакать хочется. А так он ничего, но я показывать не буду, пусть побегает за мной. — Ох и вертихвостка ты, Оксанка, вертихвостка, что ж ты парня то так изводишь, он ходит весь не свой — собеседница состроила поучительную гримасу. — А ты учись, Лиз, парень за тобой побегает, по добивается, больше ценить будет. — Не пойму этих ваших женских штучек, — Лиза допила свой чай, — Ладно, пора снова приниматься за работу и так далее, — Лиза развернулась, -Теть Оль, вы же помните, что я до трех? Потом у меня дела. — Помню, девочка моя, помню. Иди лучше полы в зале помой, а то сейчас все придут, а там грязно. — Хорошо, теть Оль, помою. — Лиза взяла тряпку и опять закружилась с круговороте дел. В зале на удивление обнаружился дядя Петр, самый неразговорчивый из всей команды. По рассказам Макса, его беременная жена умерла в пожаре, поэтому он стал скорбящим воякой с огнем, чтобы больше никто из-за него не погибал. На мысль Лизы, что это слишком похоже на кино и нереалистично, брат со всей серьезностью предложил ей потерять самое дорогое в пожаре, и она не смогла ничего возразить. — Здрасте, дядь Петр — Девочка ловко орудовала шваброй и успевала поддерживать диалог. — Здравствуй Лиза, — тихо сказал он и ушел в себя. Она вздохнула и начала прибираться. Все шло своим чередом. Люди снова приходили, ели, болтали, смеялись. Серьезные дяденьки-пожарные шутили с Лизой, которая придавала этому месту особую атмосферу. Как вдруг появился он, Сергей Зотов. Оставив все свои дела, Лиза побежала на кухню, чтобы послушать разговор двух голубков. Все, как говорила Оксана, он попросил проверить письмо, а взамен обещал привезти земляники с кулак. И не успела она начать вникать в суть разговора, как дядя Петр крикнул. — Зотов, вызывают — Я сейчас убегу, а потом вернусь, ты письмо проверь пожалуйста. — и всегда самодовольный Зотов стушевался перед «девушкой мечты», да так, что Лиза еле смогла сдержать истерический хохот. — Проверю, беги, — и Оксана повернулась к подруге, тихо смеявшейся в углу — Лиза, — дядя Петр снова заглянул в столовую, — вылетаем, если хочешь попрощаться, то беги сейчас. — Вылетаете? А шестого где нашли? — она повернулась к Оксане, попутно выбегая из столовой, — Я скоро вернусь, дела очень важные. — Про шестого ничего не знаю, сказали бежать. — крикнул ей кто-то на ходу На взлетной полосе было немноголюдно, только пилоты и команда, которая уже грузилась в самолет. Отряд подходил к самолету, в красивых красных костюмах, не спеша и со стороны это выглядело очень пафосно, особенно вместе с Лизой, которая в одних шортах и футболке стремглав бежала к брату. — Маакс, Мааакс, подожди меня, Мааакс. — Ох, я то думал, ты не придешь, — брат закружил ее в объятьях — Ты что, сдурел? Как я могу не попрощаться с тобой? — она ловко выкрутилась из его рук и поцеловала в нос. — Алексей Павлович, пять минут нам дайте. — Да кружитесь, кружитесь, у нас же тоже для Лизы поручение есть. — ответил командир залезая внутрь. — Не рискуй там, будь осторожнее, я буду тебя ждать. С хором за тебя порепетирую, не волнуйся. Спаси леса и возвращайся, до того как меня дядя Игорь заберет, а то как я буду без тебя. Макс, прошу, аккуратнее, а то смертность подпрыгнула до небес, я без тебя не смогу. Очень сильно за тебя боюсь, пожалуйста, можно без рисков. — девочка смотрела брату в глаза и обнимала со всей силы. — Лизунь, ты мне каждый раз это говоришь, а я каждый раз живой возвращаюсь, даже волосы не опалил, не бойся, развлекайся лучше пока меня нет, я обязательно вернусь. — засмеялся он, поправляя сестре растрепавшиеся волосы. — Да вернешься ты, куда денешься. Я скучать сильно буду, так и знай. — Лиза застегнула ему костюм, обняла и поцеловала на прощанье, — все, давай, неудобно задерживать. — Хорошо, я тоже скучать буду, давай тут не куралесь, а помогай, через неделю приеду. — Хорошо, — Лиза тяжело и грустно вздохнула, — а у вас какие пожелания, — и она обратилась к отряду. Просьбы никогда не менялись. Последить за детьми, присмотреть за Катей и не хулиганить, а помогать. — Хорошо, будет сделано. Ну все, пока. — она поцеловала Макса на прощание, желая, чтобы он остался. — Лизунь, не грусти, я обязательно вернусь, куда я от тебя денусь. Я тебя очень сильно люблю и буду скучать, но пожалуйста, не бойся. Я уже сто раз возвращался и в сто первый вернусь. Давай, будь умничкой, я скучаю. — Хорошо, хорошо, садись давай, уже все ждут. — и наконец отстранившись от него, она начала отходить. Лиза всегда стояла рядом со взлетной полосой и махала самолету пока он не исчезнет из виду. Всегда хотелось, чтобы он не взлетал, чтобы он остался здесь и Макс был с ней. Но так никогда не происходило, поэтому сердце каждый раз обливалось кровью, смотря на удаляющееся пятнышко. Из грустных мыслей ее вырвал крик, кто-то бежал по полю и просил остановиться. «Это же Катя, что ей надо, зачем она бежит» подумала Лиза, но сейчас было не до этого, ее подруга встала прямо на пути у самолета и не собиралась уходить. — Катя, отходи, они не остановятся, Катя, отходи, — что есть силы заорала ей Лиза, — Катя не будь дурой, тебя собьет. Но подруга стояла не шевелясь и смотрела прямо на самолет. Лиза уже думала бежать ее спасать, как каким-то чудом, машина остановилась. Из нее сразу выскочил мальчик в очках и шапке и увлек Катю в долгий поцелуй. Не в традициях Лизы было смотреть на чужие любовь и ласки, поэтому она полезла в самолет. — Алексей Павлович, вы совсем сдурели? — сходу спросила она. Команда странно на нее посмотрела, обычно с командиром все разговаривали не так резко, но по ее лицу было видно, что на условности и приличия ей сейчас плевать, — Не смотрите на меня так, это кем нужно быть, чтобы на свою дочь самолет гнать, еще секунда и она бы фаршем стала. Возможно это и грубо, но мне плевать, это безумие. — девочка зло смотрела на командира, требуя объяснений. В кабине повисла тишина. Все знали, что несмотря на все добродушие, Лиза могла быть серьезной, но настолько злой ее практически никто не видел, а значит дело и впрямь было важным. Девушка под остыла и поняла, что сделала что-то не так. Виновато опустив голову в пол, она пробормотала: — Ладненько, извините, что так вспылила, я за Катю испугалась, честно, я не хотела. — и с новым энтузиазмом спросила, — А тот парень, что сейчас с ней это и есть новенький? — Да Лиз, мы сами в шоке. На протяжении нескольких секунд они стояли в молчании, но вели бурную беседу взглядами. Лиза смотря на Алексея Павловича спрашивала зачем ему такой новенький и правда ли, что это самый лучший из новобранцев, а тот смотрел в пол, будто отвечая, что другого выхода у него не было. Девочка все так же взглядом показала неуверенность в правильности выбора. Пилот крикнул, чтобы все садились, они взлетают, и нельзя больше ждать. — Хорошо, берегите себя, мы все вас ждем, я пошла Катерину вытаскивать. — она вышла из самолета, на прощание помахав рукой, — Кааать, пойдем, взлетают. — Ну все, удачи, — Катя обняла своего молодого человека и убежала к Лизе. — И это есть тот самый Рома? Выглядит, будто обкуренный. — начала шептать она, после того, как они отошли от взлетной полосы. — Ой, Лиз, иди ты, а? — Ну что же ты, я любя, может он внутри герой, кто знает?